Часть 1 (1/1)

Только к вечеру удушливая жара начала спадать. Благодаря ливню, щедро пролившемуся на головы ничего не подозревающих горожан, температура наконец снизилась до комфортных шестидесяти восьми*. Усталые вентиляторы выключили из перегревающихся розеток, угрожавших обесточить не одну квартиру; широко распахнутые окна гостеприимно впускали разряженный после грозы влажный воздух. Словно очнувшиеся после долгого сна, жители стали выползать на улицы Дерри. Чего не скажешь про Беверли. По привычке убрав волосы в конский хвост на затылке, она склонилась над столом, заваленным бумагой, ручками, цветными карандашами и рулетками со стёршимися от времени метками. Перед ней лежал все ещё не законченный эскиз ее платья на выпускной. Ничего грандиозного, но нужный крой, узоры, детали все никак не хотели ложиться на бумагу. Девушка подняла голову, посмотрела в окно, задумчиво грызя ластик на кончике карандаша. Пальцы рассеянно теребили и без того смявшийся, чуть посеревший от пота и следов грифеля край листа. Глаза лениво проследили за пролетевшей мимо птицей, где-то раздался приглушённый расстоянием гудок автомобиля — очередной подросток, не подозревая об этом, снова искал смерти, пролетая на велосипеде сквозь перекрёстки.Бев откинулась на спинке стула, бессильно запрокинув голову назад. Волосы подпрыгнули и волной снова опустились ей за спину. Несколько секунд она так и просидела с закрытыми глазами, пытаясь разглядеть на обратной стороне век свой будущий наряд. Но ничего путного так и не пришло на ум. Она хмыкнула от раздражения, скомкала лист и отправила его к другим неудачным попыткам в мусорную корзину у стола. Чуть привстав со стула, потянулась к валяющемуся на полу рюкзаку, нашла сигареты. Взобравшись на подоконник, пошире распахнула окно, чиркнула спичкой. Сероватый дым тут же подхватил набирающий силу, божественный, прохладный ветерок. Едва она щелчком пальца отправила окурок вниз, как раздался скрежет дверного замка. Бев вздрогнула, принюхалась, пытаясь понять, остался ли в комнате запах курева. Пусть в последний год отец и был на удивление добр с ней, лишний раз нарываться не хотелось. Для верности помахав руками, пытаясь разогнать оставшийся дым, с детской верой, что это поможет, Беверли как ни в чем не бывало уселась за стол, достав из ящика очередной чистый лист. Заскрипела входная дверь, и Элфрида Марш сообщила о своём приходе домой. Бев слышала, как ее мать ставит на пол сумки с продуктами, чтобы переобуться — за день ноги нещадно отекали в неудобных туфлях. Плюнув на эскиз, который, зараза, все не удавался ей, Беверли пошла встретить мать и помочь ей с покупками. — Привет, мам! — поздоровалась Беверли, поднимая с пола тяжелые бумажные пакеты, — Как дела на работе? — она задала дежурный вопрос, практически наверняка зная ответ. — Эта миссис Ленш снова нахамила гостю, представляешь себе, — возмущённо ответила Элфрида. ?За это ее могут уволить, и она наверняка будет вынуждена жить на пособие? — Если это повторится ещё раз, мистер Паркер наверняка ее уволит. А с ее пустой головой и кривыми руками ничего, кроме как жить на пособие, ей не останется. Ее мать вздохнула, ставя второй пакет на стол, вынимая покупки, чтобы затем убрать их в стенной шкаф или кладовую. Волосы собраны в тугой, гладкий пучок, губы сжаты в тонкую полоску. На форменном переднике официантки ни пятнышка, несмотря на всю суетность работы, накрахмаленная юбка мягко шелестит при ходьбе. Очередной раз тяжело вздохнув, Элфрида Марш сморщила нос и оглянулась на дочь, которая уже была готова сделать вид самой невинной девочки в мире. — Беверли, ты опять курила в комнате? — Нет, мама, — Бев ответила слишком поспешно, тут же отвернувшись от матери, чтобы якобы что-то срочно сложить на полку над раковиной. Раковина, лишь утром чисто вымытая, скалилась ей хромированным сливом. Беверли поморщилась. Практически забытый страх легкой волной накатил на неё, но тут же отпустил. — Бевви, — Элфрида озабоченно покачала головой, — если отец узнает... ?Ты очень тревожишь меня, Бевви? Бев едва заметно вздрогнула убирая со лба выбившуюся из хвоста прядь. Страх волной тошноты снова поднимается в горле, но она пытается усилием воли загнать его обратно. ?Тебе незачем тревожиться, папочка?. — Впрочем, он все равно сегодня допоздна на тренировке. Как дела с твоим нарядом? — Элфрида кивнула в сторону стола, окинув придирчивым взглядом царящий на нем беспорядок. Беверли начала рисовать все эти блузки, юбки и платья года два назад, чем вызвала нешуточное бешенство ее отца. Эл Марш полагал, что не подобающее это дело для юной девушки, но в конце концов Элфриде удалось убедить мужа, что новое хобби дочери совершенно безобидное. Мало помалу он смягчился, они даже смогли накопить ей на швейную машинку, которая теперь занимала, казалось, добрую половину ее комнаты. Бев обреченно вздохнула, с тоской глядя туда же, куда смотрела мать. — Не получается. От этой жары совсем ничего не приходит в голову. — Она стёрла пот со лба, снова откинула волосы назад. Покупки они уже разложили на положенные им места в этой тесной, но практически стерильной, до боли уютной, странькой кухоньке, и теперь просто стояли по разные стороны стола, устало смотря друг на друга. Женщина, пусть и сдержанно, тепло улыбнулась дочери. — Сейчас на улице уже не так жарко, как днём. Почему бы тебе не прогуляться? Сходи с подружками в кафе, съешьте по мороженному. ?Подружками? Ты все ещё так мало знаешь обо мне, мама? Тоска уколола ее, как комар, не причинив особой боли, только вызвав легкий дискомфорт. Как воспоминания о далеком, счастливом детстве, которые приходят к тебе, взрослому, занятому повседневными, скучными делами, счетами и обязанностями. Как память о давно покинувших тебя друзьях. О тех временах, когда ты был так безоговорочно и чисто счастлив. Бев отбросила эти ощущения прочь. Прогуляться было действительно хорошей идеей. Можно было пройтись вдоль Канала, завернуть в Бэсси-парк, посидеть под раскидистой тенью дерева, наблюдая, как наконец покинувшие школу мальчишки играют в бейсбол. Она с отчаянной готовностью ухватилась за эту идею. — Пожалуй, так и сделаю! — Беверли торопливо обошла стол, на ходу чмокая мать в щеку. Схватила с пола рюкзак, пытаясь незаметно затолкать сигареты поглубже (хотя Элфрида уже давно заметила их), закинула туда на всякий случай блокнот для эскизов и карандаш, — Буду через пару часов! — она уже выскользнула за дверь. Прохлада окутала ее со всех сторон, едва Бев оказалась на улице и захлопнула за собой дверь. В воздухе висел влажный запах травы, хвои и каких-то цветов. Кожа приятно охлаждалась после удушливого дня, легкие наконец могли свободно наполняться, не рискую быть выжженными. Странное, окрыляющее чувство свободы, чувство, что она может свернуть горы начало наполнять ее, толкая вперёд. Ноги словно и не касались земли, будто силы тяжести для них не существовало. Следуя плану, пройдя вдоль Канала, Бев оказалась в Бэсси-парке, наполненном людьми, несмотря на приближающуюся темноту.Под деревом уютно устроилась парочка, разложив на одеяле сендвичи и напитки. Они тихонько смеялись, склонившись друг к другу, практически касаясь носами. На соседней полянке мальчишки бросали мяч. Лавочки были оккупированы старушками, тщетно пытавшимися следить за порядком. Беверли шла по дорожке, едва сдерживаясь, чтобы не крутануться вокруг, широко раскинув руки. Энергия все ещё наполняла ее, струилась по венам, рискуя вырваться наружу в какой-нибудь глупый, ребяческий поступок. Внезапно, проходя мимо очередной импровизированной площадки для пикника, она вдруг ясно поняла, как должно выглядеть это ее многострадальное платье. В два прыжка она преодолела расстояние до ближайшей скамейки, стоявшей рядом с уже загоревшимся фонарём. Скинула с плеч рюкзак и плюхнулась рядом с ним на ещё мокрую после дождя скамью, почти не замечая этого. Руки слегка дрожали, пока она вынимала блокнот, карандаш, сигареты и спички. Перелистывая страницы и ища пустую, Бев не глядя выудила из пачки сигарету, отвлеклась на секунду, чтобы прикурить. Глубоко затянулась, смотря на белизну листа, уже видя свою будущую работу. Карандаш летал по бумаге без остановки минут двадцать. Она стирала, рисовала снова, тихо материлась себе под нос. Но работа спорилась. Бев ещё понятия не имела, где возьмёт деньги на ткань и фурнитуру, как будет все это шить, успеет ли к выпускному, но сейчас это не имело никакого значения. Она так увлеклась, что не заметила приближающуюся к ней музыку, льющуюся из переносного магнитофона. Такой одновременно привычный и забытый рок-н-ролл. — Наш специальный корреспондент передаёт с места событий: только что в городском Бэсси-парке обнаружен участник опасной группировки, известной так же как ?Клуб неудачников?, Беверли Марш, больше известная как Бевви-на-ели. Бев, вырванная из своих мыслей, оторвалась от бумаги, в изумлении глядя на незваного гостя. Он стал настолько убедительным, что она уже искала глазами телекамеры и репортеров, сующих микрофон ей под нос, не понимая только, чем она могла их заинтересовать, как узнала его и рассмеялась, мгновенно забывая про платье.Ричи Тозиер при этом продолжал вещать. — Как сообщают наши источники, все лето пятьдесят восьмого года ?Клуб неудачников? терроризировал город Дерри, штат Мэн. Они устроили своё логово в лесополосе, прозванной местными жителями Пустошью, взрывали мины на городской свалке, устраивали опасные перестрелки с другой бандой преступников, а в конце своей кровавой карьеры убили ни в чем не повинного старейшего жителя города! Бев уже заливалась слезами от смеха, согнувшись пополам. Ричи, вполне довольный результатом, на мгновение улыбнулся и, снова приняв серьёзный вид, уселся рядом с ней. Выставил вперёд руку, согнув пальцы полукругом, будто взаправду держал микрофон, деловито поправил сползшие на переносицу очки. Новые. Ни следа синей изоленты. — Мисс Беверли, расскажите, как вам удавалось скрываться от властей столько лет?Беверли откинулась на скамейку, не в силах больше сдерживаться, и уже смеялась в голос, привлекая недовольные взгляды прохожих. Волосы колыхались медной волной в свете фонаря, и Ричи в который раз залюбовался ей. — Бип-бип, Ричи, — наконец изрекла она, едва отдышавшись. Он распахнул руки в широком объятии, и Бев с готовностью упала в них, прижамаясь к нему.— Тозиер! Что ты тут делаешь?— Вот как ты встречаешь старого друга! — Ричи притворно надулся, отворачиваясь от неё, пряча улыбку. Бевви, все ещё смеясь, толкнула его в бок, заставляя снова посмотреть на себя. — Ты три года как уехал, а теперь сваливаешься как снег на голову, — воскликнула Бев. — Да вот решил стать твоим парнем на выпускной, беби. — Бип-бип, Ричи, — слезы снова катились по лицу. Ей вдруг стало так грустно — она не видела своих друзей в полном составе уже пару лет. Билл, Бен и Ричи уехали года три назад, Майк все ещё оправлялся после смерти отца, Стэн и Эдди готовились к поступлению в колледж. Да и ей со всеми этими рисунками одежды было чем заняться. — Ну ладно, красотка, подловила меня. Наверняка я уже опоздал с приглашением на выпускной бал, да и в учениках старшей школы Дерри я уже давно не числюсь, — Ричи снова поправил очки, уставившись вниз, чтобы скрыть разлившийся по его щекам смущенный румянец, — У родителей остались нерешенные дела, вроде что-то с домом, и мы ненадолго вернулись. — ... так что не видать мне такого шикарного кавалера на балу! — Бев в притворном ужасе всплеснула руками, тут же улыбаясь снова. — Бип-бип, Беверли! Классный прикол! Готов спорить на свою шкуру!— Господи, Ричи, так уже никто не говорит!— Я вечна маладой, миз Скавлетт, паэтому буду гаварить как во время маей мооооладасти!Беверли снова рассмеялась. Они ещё с полчаса сидели и разговаривали. О том, кто чем занимался, кто куда уехал, вспоминали свои детские шутки и приколы. Смеялись до слез, падая друг другу в объятия. Ричи был совсем непротив. Как и Беверли. — Кстати, Бевви-на-ели, помнишь того странного мужика? Интересно, как он там?Бев нахмурилась, поначалу не понимая, о ком он говорит. Наконец вспомнила. В ту первую осень, когда неудачники победили злобного клоуна, Бев и Ричи репетировали номер для конкурса талантов. Учились танцевать линди-свинг на траве в Пустоши, чтобы Бевви ненароком не свернула шею. Тогда к ним подошёл странный мужчина, явно нездешний. Подошел, с лицом как открытая книга, не боясь полиции, будто не знал о череде ужасных убийств детей, и учил танцевать свинг. — По-моему, он ещё спрашивал что-то про мистера Даннинга...— ... а потом Даннинга нашли мертвым на кладбище. Оба, как по команде, тяжело вздохнули. Но ужасные вещи, как и в детстве, все ещё быстро стирались из памяти. — Кстати, Бев, — Ричи, многозначительно посмотрев на неё, уже ставя на скамейку временно забытый магнитофон. Порылся в сумке, выудил только-только начавшие продаваться кассеты.Бев сразу поняла, на что он намекает, и протестующе выставила вперёд руки, махая головой из стороны в сторону. — Нет, Тозиер, не смей!— ...тогда мы неплохо справились, — он нажал на кнопку, крышка магнитофона с легким щелчком раскрылась, — Не повторить ли нам тот успех, раз уж я не смогу быть с тобой на выпускном?— Рич, я с тех пор едва ли пару раз танцевала свинг, — она все ещё протестовала, когда он встал, но все же с готовностью приняла его протянутую руку. По началу получалось, откровенно говоря, из рук вон плохо. Бев не попадала в ритм, наступала Ричи на ноги, отчего он морщился, но все также широко улыбался ей. — Хэй, Бевви, как ты ухитряешься жить на ели, если топчешь меня, как медведь? — Заткнись, Тозиер, — беззлобно воскликнула Беверли, когда он в очередной раз поймал ее после неудачной попытки эффектно перекинуть через себя. — Сам-то небось с месяц готовился. — Виновен, мисс Марш, виновен. Не мог же я опять опозориться перед тобой. Он взял ее за руку, завернул и раскрутил. Бев отошла, вскинула руку вверх в картинном жесте. Песня закончилась, магнитная лента противно зашипела, магнитофон пискнул, оповещая, что пора переставить кассету или перемотать, и затих. Собравшиеся вокруг зрители зааплодировали, Бев и Ричи, смущенные непрошеным вниманием, театрально поклонились. — Дамы и господа, на этом наш танцевальный номер закончился! Не проходите мимо, участвуйте в благотворительном марафоне, пожертвуйте на новые кассеты! Хихикающая толпа, впрочем так ничего и не кинув в кепку Тозиера, призывно оставленную рядом, начала расходиться, пока Бев и Рич, пытаясь отдышаться, плюхнулись обратно на скамейку. Засидевшиеся прохожие уже собирали остатки еды обратно в корзинки, сворачивали пледы, мальчишки пытались найти укатившийся в траву мячик. Словно чувствуя приближение ночи и приходящих с ней за компанию чудовищ, люди торопливо покидали парк, держась за руки и все ещё весело о чём-то болтая. — Ну, в общем-то мне тоже пора, — Ричи перематывал кассету одолженным у Беверли карандашом, пока она курила в уже почти чёрное небо. — Одолжи-ка мне тоже папироску, детка. Беверли протянула ему пачку и помогла прикурить, сложив ладони лодочкой вокруг дрожащего на ветру пламени спички. В свете фонаря, даже за толстыми стёклами очков казалось, что вокруг глаз Ричи чернели тени. — Проводить тебя до дома, крошка? Бев покачала головой, кивнула на забытый блокнот, в котором уже почти окончательно сложился эскиз. — Хочу доделать платье, пока засранка-муза снова от меня не сбежала. — Бев улыбнулась, увидев озабоченное выражение лица друга. — Не волнуйся, никто не утащит меня в Пустошь.— ... ведь старейшего жителя Дерри мы убили ещё в пятьдесят восьмом. — они снова рассмеялись. Ричи наконец встал, потянув за собой Бев и снова увлекая ее в объятия. — Рад был тебя увидеть, Бев, — прошептал он ей в растрепавшиеся после танцев и теперь распущенные волосы. — Ну, раз бесстрашная Беверли уверена в своих силах в борьбе с ночным злом, тогда я пойду. Он ушёл, помахав на прощанье. Бев помахала в ответ и вернулась к рисунку, не услышав тихо приближающиеся к ней шаги. * 68 градусов по Фаренгейту = 20 градусов по Цельсию.