Глава 4 (1/1)

Эггси тяжело. Сказать, что он скучает всё равно, что сравнить мопса с сенбернаром. Иногда ему так невыносимо хочется поговорить с Гарри, рассказать ему о том, как идут дела в Кингсмэн, показать каким он стал, как старательно следует всем джентльменским заморочкам и правилам этикета, как ловко он справляется с заданиями и как лихо расправляется с противниками. Как он радуется тому, что мама больше никогда не будет терпеть ни Дина, ни его ублюдков, и как им с сестрёнкой теперь хорошо живётся в их собственном доме, хотя Эггси и бывает там от силы пару раз в месяц. О том, как часто Мерлин грозится собственноручно закопать его на заднем дворе особняка, когда Эггси в очередной раз глупо рискует на миссии, полагаясь на инстинкты и отходя от плана, и как потом тот скрипит зубами, когда ему удаётся выйти сухим из воды. Но Эггси уже привык к трёхэтажному мату вместо инструктажа. О том, как хорошо поладила Рокси с его мамой и сестрой, да так, что мама теперь всё время интересуется как дела у "его девушки". И о том, как неловко он отшучивается на эту тему, и что не знает, как сказать матери, что влюбился он вовсе не в свою юную и симпатичную коллегу, а в полумёртвого наставника, вдвое старше него. Но у того нет даже могилы, на которой бы можно было вдоволь погоревать.Поэтому Эггси начинает ходить к Гарри домой. Сначала он наивно полагает оставить это втайне от всех, отправляясь туда исключительно в своей повседневной одежде и каждый раз по старинке взламывая замок. Но ровно до тех пор, пока однажды Мерлин молча не кладёт перед ним ключи на стол. Эггси долго на них смотрит, не понимая от чего они, а осознав, забирает и так же молча уходит. Он торчит там часами. Исследует его вдоль и поперёк, обхаживает каждый угол, каждый квадратный сантиметр и борется с желанием начать лазить по шкафам. Всё-таки он не хотел вламываться к нему в дом в прямом смысле, он просто хотел быть поближе к нему. Он бесконечно долго рассматривает каждую картину, дотошно изучает каждую распятую бабочку и газетную вырезку, словно пытаясь обнаружить в них скрытый смысл или оставленные Гарри подсказки, где его искать. Вскоре он может с закрытыми глазами описать весь дом в мельчайших деталях: начиная с прихожей и заканчивая спальней.Он медленно проводит рукой по стенам и поверхности мебели, отмечая свой путь и мысленно представляя, как ходил по этому дому его владелец. Эггси ходит за ним по пятам по всему дому как будто тот и впрямь здесь. Вот Гарри идёт заваривать себе кофе и Эггси следует за ним на кухню. Гарри достаёт книгу из шкафа и Эггси листает страницы. Гарри поднимается по лестнице и Эггси считает ступеньки.Дольше всего он сидит в его кабинете, вспоминая во всех подробностях 24 часа, проведенные вместе с Гарри. Это был лучший мартини и лучшие сутки в его жизни. Он вспоминает как бестолково и отчаянно флиртовал с ним после очередного бокала, и ему хочется сгореть со стыда прямо на этом кресле, но следом в его памяти всплывают, возможно, слегка снисходительные, но в целом тёплые, если не сказать нежные, улыбки Гарри на его несуразные попытки. Ласковый взгляд янтаря в сумраке и тихий смех. И вот ему уже хочется сгореть совершенно по другому поводу. Он роняет голову на руки и тихо шепчет: "Гарри, вернись. Пожалуйста, вернись". Но вопреки любым сумасбродным ожиданиям, в дверь никто не входит, телефон молчит, и кабинет отвечает ему тишиной.Спальня Гарри становится его святилищем, на жертвенный алтарь которой он возносит себя самого. Первый раз он лишь заглядывает в неё и проходит мимо. Во второй раз он заходит и долго стоит посреди комнаты, уткнувшись взглядом в кровать. В третий раз он разрешает себе сначала присесть, погладить прохладную шёлковую простынь стального оттенка, а потом ненадолго прилечь. Он медленно и глубоко дышит, пытаясь услышать отголоски аромата Гарри, но постель холодна, а воздух в комнате неподвижен и совершенно лишён каких-либо запахов. Он думает, что вероятней всего сюда ходит какая-нибудь уборщица и чувствует себя обманутым и огорчённым.Однажды он не выдерживает и всё же заглядывает в один из шкафов. И это становится его фатальной ошибкой. Это был шкаф с костюмами Гарри. Он бережно оглаживает каждый из них, проводя пальцами вдоль швов, строчек и выточек. Почти все они упакованы в чехлы и только один висит отдельно, по всей видимости, его Гарри одевал последним. Эггси достаёт его из шкафа и подносит гладкую ткань близко к лицу. Задерживает на мгновение дыхание, утыкается носом в воротник и глубоко вдыхает. По телу проходит судорожная дрожь. Потом он будет сомневаться, так ли это было на самом деле или ему просто очень сильно этого хотелось, но в тот момент он услышал тонкий аромат табака, виски и мускатного ореха. Эггси стало плохо и хорошо одновременно. В глазах неожиданно потемнело, а живот скрутил предательский спазм. Кровь зашумела в ушах и прилила к паху. Ощущение нечестивости своих действий обострило натянутые нервы, заставляя их звенеть от напряжения. Перед внутренним взором возник Гарри, мнимая близость которого заставила Эггси воспламениться за считанные секунды. Жар пульсирующими волнами растекался по его телу, вместе с тем как сухая ладонь нежно оглаживала шею и плечи, постепенно спускаясь ниже. Эфемерные глаза Гарри светились вполне реальными искрами, и Эггси окончательно потерял связь с реальностью. Он приходит в себя некоторое время спустя, сидя на полу у шкафа с расстёгнутыми штанами и судорожно сжимая в руках рубашку Гарри. Волна стыда окатывает его ведром холодной воды и Эггси прикладывается головой об стену, проклиная себя за свою слабость. Его бьёт мелкой дрожью и всё, на что он надеется, так это на отсутствие камер в спальне Гарри или хотя бы на их надёжную шифровку, потому что дальше хуже – он чувствует, как горло перехватывает спазм и на глаза наворачиваются слёзы. Он пытается сдержаться изо всех сил, но слишком истощён. Эггси срывается. Горячие слёзы обжигают щёки, пока из груди вырываются сдавленные хрипы. Он не оплакивал Гарри и не собирался, и уж точно не думал делать это при таких обстоятельствах, но измотанные нервы всё решили за него. Тоска, горечь, обида, злость, стыд – всё смешивается и разом разрывает его изнутри. Ему хочется кричать в гулкую пустоту спальни: ?Ты же обещал! Обещал вернуться и всё исправить! Почему ты всё ещё не здесь? Сколько ещё мне тебя ждать??. Боль от мысли, что он может так его никогда и не дождаться, сравнима с парой огнестрельных и открытым переломом в придачу. Эггси стонет в отчаянии. Он бы и рад списать всё это на усталость и стресс после тяжёлой миссии, но понимает, что дело в диссонансе между его верой в Гарри и суровыми фактами. Он верит и хочет верить, что он жив, но с каждым днём это становится всё более непосильной задачей. Каналы по-прежнему молчат, тело не находят, а Мерлин избегает лишних расспросов. И Эггси чувствует, что не выдержит долго в таком темпе. В агентстве уже кидают в его сторону косые взгляды, а стандартный медосмотр всё чаще напоминает приём психолога. Эггси бесится, но только крепче сжимает зубы и старательно делает вид, что всё нормально. И только наедине с собой он признаётся, что всё в его жизни далеко от понятия нормально. Но он не знает, что ему делать.Признать, что Гарри мёртв, ему кажется равносильным предательству, а он не может так поступить, потому что ему он будет верен до самой смерти. Он не может поступить так с человеком, который верил в него больше всех на свете, включая родную мать. Пока есть хоть малейший шанс на то, что Гарри жив, Эггси будет продолжать поиски. Когда-то Гарри увидел то, что не увидели остальные, он поверил в то, что казалось невероятным, и только поэтому Эггси сейчас не загибается на окраинах Ист-Энда. Эггси хочет отплатить тем же.Он давно плюнул на поисковый отряд Мерлина и следит за каналами сам, но особого успокоения это не даёт. Как не дают и особых результатов ежечасное пробивание по базам данных его имени и ежедневная проверка всех найденных безымянных, как живых, так и мёртвых. Каждый раз в Эггси загорается маленький огонёк надежды в первом случае и опасливо сжимается сердце во втором. Он смотрит новости, читает газеты и обращает внимание на каждое объявление, повсюду выискивая знакомое лицо, но всё без толку. Изредка холодный рассудок голосом Мерлина пытается рассказать ему какой он идиот и что ему пора взять себя в руки, если он не хочет потерять работу, но Эггси отмахивается от него как от назойливой мухи.Видит он Гарри только во снах. В путанных и неспокойных снах. Эггси боялся, что его будут преследовать взрывающиеся фейерверком головы, но всё оказалось куда хуже. Его преследует Гарри. Всё было гораздо проще, пока ему снилась его смерть, но когда он начал снится ему абсолютно живым, Эггси оказался к этому не готов. Эггси выходит из ателье под открытый дождь и направляется к кебу, в тот момент, когда его внимание привлекает мужчина под зонтом, стоящий на противоположном конце улицы и внимательно наблюдающий за ним. У Эггси перехватывает дыхание, и он замирает. Капли мерно барабанят по крыше машины, отсчитывая секунды. Он отправляет кеб и двигается по направлению к мужчине. Мужчина разворачивается и идёт по улице, оставляя Эггси на расстоянии 10 метров от себя. Эггси следует за ним шаг в шаг, не пытаясь догнать. Дождь стучит по улице в ритм ударов его сердца. Эггси забывает дышать. Он внимательно рассматривает подтянутую фигуру впереди. Обводит взглядом каждый изгиб и каждую линию, тут же вновь воспроизводя их в воображении, запоминая, подгоняя, сравнивая. Всё это не имеет смысла. Дорога кажется бесконечной. Улицы сменяются проулками, подворотнями и вновь улицами. Мужчина не оборачивается, Эггси не ускоряет шаг. Он насквозь промок и это единственное, что удивляет его, потому что костюм должен быть водоотталкивающим.За следующим поворотом мужчина резко останавливается и оборачивается. Эггси знал чего ожидать, но всё равно земля уходит из-под его ног и он опирается о кирпичную стену рядом. Гарри пристально смотрит на него с бесстрастным выражением лица. Эггси видна лишь правая его половина, левая надёжно скрыта в тени. В его голове рой вопросов, но он не может выдавить из себя ни слова и продолжает заворожено смотреть на него как кролик на удава.– Здравствуй, Эггси, – последние сомнения развеиваются, это определённо он. Этот голос Эггси узнает всегда и везде.– Гарри?.. – выплёвывает он севшим голосом. – Но что... как… ты…– Я жив, Эггси. Но никому не следует об этом знать. Ты должен прекратить поиски. Я прошлое, позволь мне там и остаться. Забудь обо мне, живи дальше, у тебя впереди целая жизнь, полная невероятных приключений. Не стоит тратить время напрасно.Каждое слово, слетавшее с уст мужчины напротив, вгоняло ему ржавые гвозди в грудную клетку. Эггси тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями. Всё это какой-то бред.– Нет, Гарри, – удалось ему сердито выдавить из себя. – Это всё чушь. Я не собираюсь бросать тебя. Пожалуйста, идём со мной. Ты нужен мне.На последних словах его голос дрогнул, он протягивает руку вперёд, но хватает лишь воздух. Гарри уже нет.***На следующе утро он просыпается в холодном поту и долго не может прийти в себя, не в состоянии отличить реальность от вымысла. Он никак не может решить приснилось это ему или произошло на самом деле. Он тщательно пытается воспроизвести вчерашний день, но всё остаётся каким-то смазанным и неясным. Может ли это быть правдой? Может. Если так, то знает ли об этом Мерлин? Вероятно. Но Гарри сделал акцент на словах о том, что никто не должен об этом знать. Но ведь Мерлин не никто. Он его лучший друг. С другой стороны, агенты Кингсмэн не уходят на пенсию. Возможно, это единственный шанс для Гарри начать другую жизнь. Эггси не может в это поверить. Он осоловело оглядывается по сторонам, видит пустую бутылку виски и немного успокаивается. Он просто выпил лишнего. Впервые идея обратиться к психологу не кажется ему такой уж недопустимой.Пропущенный от Мерлина и сообщение ?Если через 15 минут тебя здесь не будет, я переведу тебя в обслуживающий персонал? сразу предвещает нелёгкий день. Эггси тяжело вздыхает и как может быстро собирается. Звонит ему он уже из кеба, который милостиво поджидал его у двери.– Привычка опаздывать передаётся со званием или что у тебя опять стряслось? – слышит он вместо приветствия.Эггси кривится и подавляет зевок. – И тебе доброе утро, Мерлин. Буду через 5 минут. Кого спасать надо? – устало тянет он.– Себя, твою мать. Ты что издеваешься надо мной? Ты забыл, что сегодня новый Артур заступает в должность? – Мерлин кричит ему в ухо, так что Эггси моментально теряет остатки сонливости. Он и впрямь забыл.– Нет, конечно, – уверенно врёт он. – Я уже почти на месте.– Тебе же лучше, если это так.Мерлин отключается, а Эггси надеется, что хотя бы назначение Артура подарит немного спокойствия его бедным нервам. Кеб подъезжает к ателье, Эггси выходит из машины и поднимается в зал для совещаний. На какой-то момент ему кажется, что во главе стола сидит прежний Артур и сердце Эггси холодеет. Но помутнение проходит и он видит, что лицо нового главы более вытянуто и имеет прямоугольную форму. Эггси успокаивается и проходит внутрь, мысленно задаваясь вопросом, не занимается ли одна из многочисленных лабораторий Кингсмэн клонированием Артуров. – А, Галахад. Мы вас заждались, – произносит Артур под неодобрительный взгляд Мерлина и обеспокоенный Рокси. Эггси извиняется и садится на своё место. Остаток совещания он пропускает мимо ушей, не забывая кивать и делать заинтересованное лицо, когда от него это требуется. Рассказав о нововведениях и изменениях в работе службы, Артур желает всем удачного дня и распускает конференцию. Эггси становится интересно, было ли в Кингсмэн хоть одно совещание при присутствии всех агентов вместе за последние годы. И считает несправедливым, что должен был мчать сюда только потому, что он в Лондоне. Как будто он не мог бы послушать всю эту болтовню в кровати. Мерлин просит Эггси подождать его в коридоре, Рокси выходит вместе с ним.– Ты как? Выглядишь неважно, – замечает девушка. – Да пустяки, просто не выспался. – Эггси пытается выдать лучшую из своих улыбок, но Рокси только скептически поджимает губы.– Ты же знаешь, что всегда можешь со мной поговорить? – спрашивает она требовательно глядя в глаза.– Конечно, Рокс. Со мной, правда, всё в порядке. А вот тебе пора спасать мир.– Ну, не мир, а всего пару стран в восточной Европе, но ты прав, мне нужно спешить. Обещай мне, что мы пойдём в паб, как только я вернусь.– Обещаю, – Эггси искренне улыбнулся на прощанье. Он пару раз порывался поделиться с Рокси всем, что гложет его по поводу Гарри, но его всё время что-то останавливало. Он уже благодарен ей за то, что она единственная во всем агентстве не смотрит на него как на сумасшедшего при упоминании исчезнувшего тела и даже поддерживает его.Его мысли прерывает Мерлин, вышедший из кабинета.– Мне нужно тебе кое-что сообщить, – Мерлин сразу переходит к делу. – Артур свернул программу по поиску тела. Эггси старается не потерять лицо, но выходит отвратно.– Послушай, я понимаю, что тебе тяжело, но я думаю, стоит признать, что Гарри к нам уже не вернётся…– Я могу занять его дом? – Эггси обрывает его на полуслове. Мерлин удивлённо замирает на секунду и, моргнув, кивает.– Да, конечно, если хочешь.– Хорошо, спасибо, – Эггси собрался уходить, когда вспомнил, что хотел у него кое-что узнать. – Мерлин, а кто-нибудь из агентов уходил в отставку по собственному желанию?– При мне нет, – ответил Мерлин, подозрительно рассматривая Эггси, словно ожидая завтра увидеть от него просьбу об отставке на своём столе. Эггси кивнул и пошёл к выходу, размышляя о том, могли ли быть у Мерлина причины скрывать от него какую-либо информацию о Гарри. К примеру, если бы тот оказался жив.