9 глава - Два цветка (1/2)

Темно, оглушительно темно. Нет ничего. Кругом сплошная тьма. Можно сказать, что она даже перекрывает поток воздуха.

Одиноко. Нет ни людей, ни границ. Этой тьме нет конца. Она безгранична, а оттого ещё ужасна. Но что это? Почему так жарко? Одежда так стесняет. А что вообще на мне? И почему я лежу? Разве здесь есть пол? Он нетвёрдый и кажется грязный, потому что щекой я чувствую комочки засохшей грязи. А это мягкое касание, оно едва уловимо ощущается также на моей щеке. Щекочет, и ещё раз щекочет.

?Что это такое неотступное?? – в конечном счёте, спрашиваю себя я прежде, чем открываю глаза. Поначалу передо мной нечёткий пазл, который вскоре собирается воедино и позволяет разглядеть две пушистые лапы, а следом услышать громкое, как паровоз мурлыканье.

Этого вполне хватает, чтобы понять, – я дома. - Лохматыч! – благодушно выкрикиваю я и тут же утягиваю любимца в свои крепкие объятия.

- Мя-у-у! – воспевает кот и выпускает когти, которые вонзаются в рукава моего пыльного пальто. - Это был сон! Никакой рэп-тусовки и спора не было! Не было ничего! Я так счастлива, Лохматыч! – выговариваюсь я со спокойным сердцем и непомерным облегчением.

Я пребываю в таком солнечном расположении духа, оттого что нахожусь дома, что больше ни во что дурное не поверю.

Я ставлю Лохматыча на пол и поднимаюсь. Вместо того чтобы проявить интерес к тому, по какой причине я спала в прихожей, да ещё и в верхней одежде, я отдаю предпочтение желудку своего любимца. - Ты же хочешь сосисочек?

- Мяу! – резкое и краткое мяуканье я воспринимаю как ?да?. - Хе-хе, знаю, а потому накормлю тебя, – с широкой улыбкой, я глажу кота, ластившегося к моей ноге, на которой обут, кстати, не очень-то и чистый слипон. – Странно. А чего я не разулась? В спешке, сняв слипоны, я ставлю их в обувницу, следом развязываю шарф и скидываю с плеч пальто, но перед тем как его вешать в шкаф, застываю. Дело в том, что когда я посмотрелась в зеркало, то не только оторопела от своего внешнего вида, я опамятовалась, осознав, что как такового сна у меня не было. Всё было по-настоящему. А.б.с.о.л.ю.т.н.о в.с.ё. Я не замечаю, как роняю все вещи из рук, да так, что шарф Тэхёна падает последним и терзает меня одним своим наличием.

С ним ведь всё хорошо? Он же очнулся? Его друзья однозначно должны были его найти и отвезти в больницу, а если нет, то, по крайней мере, вызвать скорую. Плохо то, что я не могу быть уверена до конца в благоприятном исходе событий, пока не узнаю всё лично, но у меня и их телефонов то нет. Остаётся идти вровень с лучшим, не уступая худшему. Если бы в этот момент я была не одна, то некто, находящийся рядом, рассудил, что меня знобит, но это не так, у меня не озноб, а нервный мандраж. Я содрогаюсь, оттого что по моей вине случилось с Тэхёном; своего измождённого за сутки выражения лица, спёкшейся на нём крови, туго заплетённых косичек, броских, бледно-синих синяков под глазами, ссадин на руках, потрескавшихся губ, и всего того, что было связано с прошедшей ночью. Сейчас день, и судя по местоположению солнца, преступно и ярко светящего, то около четырёх.

Поспала, что надо, достаточно много по времени. Жаль вот, что не совсем спокойно, комфортно, почему-то не в своей кровати и не на диване. Осмотрев квартиру-студию, я подмечаю в ней некоторые изменения.

После 24-х часового отсутствия и передачи ключей другому владельцу, замечаешь, как всё-таки состояние жилья зависит от чистоплотности человека. Разбросанные по всему периметру дивана мужские вещи, перевёрнутые миски Лохматыча, немытая посуда в мойке, заляпанная от соевого соуса и белка яиц плита, незакрытый нижний кухонной шкаф, а в нём мусорное ведро с открытой крышкой, из которого источается неприятный запашок. Всё это колит глаза.

Бессовестный неряха. Как так можно? На диване сесть негде, готовить не в чём, надо мыть посуду. Мусор не то что не вынесен, а даже не закрыт. Зато дверь балкона нараспашку, мух впускает, да и мои теплолюбивые растения уничтожает сквозняком, от которого поджались их листья. А Лохматыч то в чём провинился, что его не кормят? Попадись мне только Пак Чимин, заставлю всё здесь вылизать! Не то такими темпами к этой взрослой тараканьей особи присоединятся ещё и младшие. Как и решила, убираться я не стала, а приступила к мытью мисок Лохматыча. В одну из них я наливаю воды, а в другую, следом, накладываю порезанных сосисок. Затем, я опускаю миски на пол, и кот моментально приступает к поглощению лакомства.

Убирая со столешницы обёртки от сосисок в мусорку, я случайно замечаю, что кухня пополнилась новой бытовой техникой. Чёрная, с металлическими штрихами кофеварка наполнена свежим молотым кофе, единственный запах которого приятно здесь вдыхать. Сама я не любитель часто выпить кофе, но судя по нескольким немытым чашкам в раковине, Чимин в основном предпочитает пить его. Ну, я не против. Следующее, за что пришлось взяться – закрыть балкон. Не позволю так хладно относиться к моим цветам! Если ещё раз такое повторится, я выставлю Чимина на улицу, причём так же не по-людски, как он меня устроил в прихожей! Никаких джентльменских манер! В отместку Паку, я запираю входную дверь изнутри. Пусть теперь попробует войти. Ключи-то всего одни. Я кладу их обратно на туалетный столик, попутно обнаружив вблизи другие ключи с брелком lexus.

На какой там машине Пак приезжал на рэп-тусовку мордоплюя? Не на этой ли?

Я жму на кнопку установки сигнализации и слышу, как откуда-то снизу раздаётся сигнал, оповещающий о том, что машина припаркована где-то поблизости. Не нравится мне это, ведь я до сих пор без понятия, откуда у Чимина этот дорогой автомобиль. Отложив ключи, я прикладываю пальцы к одной из своих косичек и принимаюсь её расплетать.

Мне следует принять душ, а потом заняться подготовкой к тесту преподавателя Чо. Завтра на учёбу, а я ещё ни к одному предмету не подготовилась. Все выходные ушли в никуда. Ну как, в никуда, повеселиться на полную мне всё же удалось. И добавлю, что этими выходными я, кажется, обуяла те забитые домашкой и постоянной зубрёжкой учебные дни ветром юности, которого мне недоставало, как воды, выброшенному на берег дельфину. Подойдя к комоду, расположенному возле кровати, я в очередной раз вздыхаю.

Ещё и постель не заправлена, а на ней и пижамные штаны с носками валяются. Чудно... Интересно, Ю Минри знала какой Пак Чимин неряшливый в бытовом плане? Не это ли одна из причин, почему она не приняла его чувства? Утрирую, конечно, но если вдруг там ?внизу? Чимин найдёт себе девушку по душе, то думаю, ему стоит скрывать этот свой ?маленький? минус. Вынув из комода, угодно пахнущие кондиционером для белья, белую футболку с барашком, кремовые шорты и нижнее бельё, я следую в ванную комнату. Долгожданный душ или ванна? Что же я выберу? Обычно, я предпочитаю душ. Он удобней и быстрее, особенно когда ты куда-то торопишься, но бывает, я хочу расслабиться и насладиться ароматными маслами и большим количеством пены, учитывая, что целый день свободен и мне никуда не надо. Решено! Приму ванну. Воодушевившись представлениями о том, как приятно будет понежиться в тёплой водичке, с объёмной, точно сладкая вата пеной, благоухающими маслами и чувством очищения не столько от материальной грязи, сколько от всей той, которая заполняет мои мысли, я поворачиваю дверную ручку и вхожу, не закрываясь.

Когда слишком парно это не по мне.

И уже стоя вначале ванной комнаты, я осознаю, что напрочь позабыла об её редкостной закономерности. Она звукоизолирована, и в этом, впервые за всё время проживания в этой студии, я отмечаю её недостаток. Чимин находился в квартире всё это время и принимал душ, причём делал это, раскрыв одну из двух прозрачных, раздвижных дверей. Через открытое пространство вода льётся за пределы душевой кабины, прямо на выложенный плиткой пол. Лужа, образовавшаяся от этого, настолько велика, что спокойно заполнит трёхлитровое ведро.

Неужели он вернулся в мир живых, чтобы досаждать мне? Иначе, зачем он моется таким образом? Я бы могла и дальше упрекать парня за то, какой он пофигист, когда дело касается уюта в доме, но вот его присутствие рядом со мной дико душит и постепенно замораживает каждое действие.

И чего я сразу не догадалась, что он может быть у меня, когда ключи от квартиры всего одни? Пора начать обращать внимание на мелочи. По всей ванной комнате разносится запах мужского геля для душа. Пара, исходящего от горячей воды, не так много чтобы подпортить видимость, но достаточно, чтобы не видеть часть тела парня, заслонённого запотевшей дверцей.

Чимин явно не подозревает о том, что я стою позади него. Он нерасторопно намыливает голову шампунем, свежий аромат которого я почуяла уже через несколько секунд. Но и не это было тем, отчего я в дальнейшем оцепенела.

Не говоря уже о присутствии Чимина в моём временном жилище, я пребываю в окаменевшем состоянии, оттого что созерцаю перед собой парня в том, в чём мама родила.

Я не позволяю себе опускать взгляд ниже поясницы Пака, то и дело бросаю его, то вправо, то влево, пытаясь хоть за что-то уцепиться. Но я до того побаиваюсь Пака, что приходится возвращать взор на него, чтобы хоть на секундочку быть спокойной в том, что он меня ещё не увидел. Уже в который раз я отмечаю для себя, что Чимин пришёл сюда с одними шортами, которые висят около длинного полотенца, принадлежащего ему, так как у меня точно таких раньше не было.

Минуло 24 часа, с тех пор как он ?въехал?, а вещами заполонил кругом всё так, будто жил здесь всегда. В оконцовке, я основываю свой взор на спине Чимина, когда он встаёт под струйки воды, чтобы смыть с себя остатки шампуня. Под этим ракурсом меня перестаёт волновать всё, за исключением одного единственного объекта на его спине – точь-в-точь такого же, как у меня шрамирования! Цветок Олеандр ютится между лопаток парня и во всём подобен моему. Такой же отвратительный, будто с подведённым изнутри контуром синего фломастера, с двумя закрашенными лепестками и ещё двумя обычными, ?не тронутыми?. Странно, но одного у него тоже нет, ему это известно? А если я спрошу, стоит надеяться на то, что он расскажет почему? В одно неожиданное мгновение кран перекрывают, вода перестаёт шуметь и происходит то, чего мне следовало избегать – пересечения наших взглядов. Помнится, я уже как-то сравнивала себя с беспомощным кроликом, а Чимина с голодным, чёрным ягуаром, так вот, что тогда, что сейчас – всё случилось во второй раз, правда если в тот день – я блистала перед ним своим полуголым телом, то сегодня – он, и голым. Так невыносимо и неприятно, разве вообще так смотрят? Не отпускает ощущение, будто возле меня наматывает круги изголодавшийся по убийствам хищник. Он ничего не делает, но кажется, если я рискну сдвинуться, то он набросится, раздерёт на части и съест, не оставив и косточки. Кроме того, едва Чимин выходит из душевой кабины и снимает с крючка полотенце, как все накопленные для него претензии, насчёт поддержания порядка в студии, забиваются дальше самого укромного уголка в моей голове.

Пусть делает что угодно, только меня не трогает. Бардак я как-нибудь переживу, главное чтобы свободно дышалось и всё гнилое обходило меня стороной. Я собиралась уйти ещё до того, как парень начнёт вытираться, но разбор навязчивых мыслей привёл к тому, что Чимин уже успел не то, что полностью вытереться, но и надеть шорты. - Я не смотрю, – оправдываюсь я, хоть в этом уже нет смысла, и поворачиваюсь лицом к выходу.

В принципе стоило бы ещё и выйти для большего уважения чужого пространства, но я сюда зашла не для того, чтобы подглядывать за голым парнем. - Чего это вдруг?

Мне показалось или он как-то злостно спросил это? - Ну.., э-э, как бы, так не делают, когда дело касается малознакомых людей, – кое-как собираюсь с духом я, прекратив возобновлять перед собой изображение обнажённого Пака, смутившего и перевернувшего всю, чётко выстроенную во мне, стабильность. – И, эм, наверно, надо извин… Я обрываю предложение из-за подступающих ко мне шагов сзади, на которые неспешно поворачиваюсь. Чимин подошёл близко, оставив между нами разрыв в один метр. Вид у него зловещий, несмотря на то, что стоит он в одних шортах. Конечно, немного внимания переманивают на себя его влажные волосы, с которых изредка капают капли воды, но всё же больше – совершенно нешуточный взор. - Ты всегда такая неуверенная? – внезапно и с наездом спрашивает Пак. - С чего ты взял? – хоть и звучит это умеренным тоном голоса, внутреннее я подрагиваю.

Никто не помешает Чимину пропустить сквозь меня электрический ток или взорвать рядом шаровую молнию, чтобы меня моментально убило. Учитывая это, я не понимаю, как ещё держусь. - Мямлишь. - Потому что мне неловко. Ты полураздетый. Я не меняю тон своего голоса. Пусть он будет таким – неуверенным, пускай я буду мямлить, но я знаю, что говорю так не постоянно, а лишь в отдельных ситуациях и всё вот так сразу менять, потому что меня в этом попрекнули, не стану. К тому же, я высказалась ему так, как, в самом деле, думаю. - Что за несуразные отговорки? – его голос становится грубее. - Почему ты так считаешь?

Я его не понимаю. Не может быть, чтобы все те сплетни, потехи, издевательства, касающиеся того, насколько я безуспешная в соблазнении парней, ему до сих пор не показали как я далека от отношений, и не то что серьёзных, а даже на одну ночь. - Потому что звучит так, как будто ты раньше раздетых парней не видела, – вот это уже доносится как от ученика начальной школы, которого я, как злобная учительница, вызвала к доске и заставила объяснить, почему его зовут так, а не иначе. - Поздравляю, ты удостоился чести быть первым, – с обидой изрекаю я, устремив очи в сторону. Это было больно. Ещё больнее становится оттого, что ты услышал это от самого парня, с которым и в отношениях не состоишь, и вы даже не близкие друзья, чтобы обсуждать подобное. Но это имеет место быть. И хочешь ты того или нет, Кей, но Пак Чимин стал первым парнем в твоей жизни, которого ты увидела голым, хотя в самых потаённых девичьих мечтах, желала, чтобы этим человеком был твой муж. - Ты ?девочка?? – изумляется он, как голосом, так и сражённым взглядом. – Тогда для чего сдалась Шуге? Вряд ли он получит с тобой какое-то удовольствие. Наверно, слова рассуждения Чимина меня задели за живое, потому что в ином случае я бы точно не пнула его по ноге. Удар был несильным даже для того чтобы появился синяк, однако брюнету это всё равно не пришлось по нраву. В его сжатых ладонях уже через мгновение возникает свет от полосок маленьких молний, разрывочно взрывающихся одна за другой, звук которых меня пробирает до дрожи и побуждает лить слёзы. - Я же обещал, что страдать ты будешь долго и невыносимо, – Пак, не медля, одним направлением мизинца запускает разряд молнии в образовавшуюся возле душевой кабины лужицу. Сначала разряд ?устраивается? лишь в ней, и выглядит это так, словно в скопившийся сгусток воды поместили несколько маленьких угрей, но затем, ток перемещается по многочисленным дорожкам капель, и буквально за секунду на потолке, единственная лампочка, вкрученная под плафоном, взрывается. Свет гаснет.

Я визжу от испуга и, одновременно от посетившего меня вновь, жжения в груди.