2 глава - Предостережение (1/2)

На часах телефона было около шести вечера, когда я вышла из пятиэтажного здания над одной из дверей которого ютилась подсвечивающаяся белым цветом надпись ?Веломастерская?. Как оказалось, именно этот сервис ремонтирует велосипеды во много раз лучше, нежели остальные. Это объясняло то, почему когда я пришла туда, было целое море людей. Пришлось простоять примерно час в очереди, чтобы обратиться к сотрудникам со своей проблемой. Один из них осмотрел моё средство передвижения и заключил, что возни с ним не возникнет, загвоздка в замене колёсных камер, которые у них, как раз под мой велосипед закончились. Их нужно было закупить, поэтому починку завершат ориентировочно к завтрашнему вечеру. Я пошла им навстречу, тем более что за свои услуги они не попросили залога, да ещё пообещали, что ремонт обойдётся в незначительное число вон. С такими условиями я и раздумывать не стала и с лёгким сердцем оставила им своего ?жеребца?. До завтрашнего вечера я уж как-то потерплю и обойдусь без него. Кстати, единственное о чём меня попросили в сервисе – не опаздывать, то есть, постараться прийти в веломастерскую в течение рабочего дня в назначенную дату. Услуги их сервиса пользуются немалым спросом, потому они опасаются, что их склад может чрезмерно забиться от объёма требующих починки велосипедов. Чтобы этого не происходило, они просят клиентов забирать свой транспорт вовремя. Я отнеслась к этому с пониманием, а потому возражать не стала. Прямо сейчас я шла по незнакомому мне району Пусана с разблокированным телефоном, который демонстрировал на экране карту с указателем по направлению к дому. Это не первый мой опыт использования карты города, а всё, потому что я нечасто куда-то выбираюсь. Маршрут, который я выучила наизусть называется ?Дом→Цветочный магазин Соён→Университет→Дом?, на этом всё. Если я и выхожу куда-то, то лишь по инициативе Соён и то с картой. Метро, автобусами и даже такси я стараюсь не пользоваться в целях экономии денег и самовольного изучения города для более точного запоминания улиц. И вроде бы в голове что-то откладывается, но пройти этим же маршрутом в дневное время суток я вряд ли осилю.

Здесь слишком много переулков и тёмных закоулков, которые, похоже, ещё не скоро закончатся. К тому же, от этой мрачности даже слюна не желает сглатываться, зато воображение продолжает расти.

- Господи, напугал! – эмоционально взрываюсь я, подпрыгнув на месте чуть ли не до пожарной лестницы одного из жилых домов, когда заиграла мелодия звонка. – Да, Соён? - Как ты, Кей? Успела на последние две пары? – её голос никогда не меняется. Задорный и немного озорной. - Д-да, но на послед-нн-ей случайн-о-о засну-л-л-а. - Без последствий? – внезапно её тон стал взволнованным. - Сказали, на следующ-е-ем занятии я, возможно, п-попад-у-у под опро-с-с. - Вот попала, – сочувствует мне Соён. - Попроб-бую разобраться-я с этим, – пытаюсь её отвлечь и не тревожить. - Кей? - Д-да? - Что с твоим голосом? – явно переживает она. - А что с ним? – как могу, выкручиваюсь я. - Ты как будто.., замёрзла? – несмотря на то, что мы разговариваем по телефону, я чувствую, как крепчает её волнение. – Ты не дома? - Вышл-ла выбросить м-мусор. Не думал-ла, что на улиц-це будет так х-холод-дно, – вру я, улыбаясь в трубку, чтобы звучало убедительней. Если я расскажу Соён, что возвращаюсь из веломастерской, она спросит ?что случилось с велосипедом??. Если отвечу на это, то она спросит ?как ты умудрилась наехать на гвозди?? и так по цепочке мы в итоге придём к тому, что я выложу ей весь яд сегодняшнего учебного дня, и в который раз буду уговаривать подругу не делать ничего, что бы могло навредить мордоплюю.

Соён в курсе всего, что происходит между мной и одногруппниками, но по моей же просьбе старается не вмешиваться. Из-за этого она постоянно спрашивает как мои дела на учёбе. Я пытаюсь рассказывать ей исключительно хорошее. Соён замужем, у неё семья, ей ни к чему лишние заботы. Я не хочу, чтобы она была обременена поиском решений моих, назовём их, ?детских? проблем. Я не хочу, чтобы, в принципе, кто-то был обременён мной. - Ты же не врёшь? – прямо в яблочко и я понятия не имею, чем допустила свой прокол.

Да, мне не холодно. Мне страшно, очень страшно. Пульс ходит ходуном от пяток к голове и отдаётся ритмичным стуком в висках. И это не успокаивает. Окутывающая со всех сторон темнота не успокаивает. Всё, то время, пока мы болтали, я шла вперёд, интуитивно, без сложенного по памяти маршрута. Мне было боязно оставаться там – в месте, где практически не слышно звуков, которыми живёт ночной мегаполис: стуков бокалов из ресторанов, галдящей вовсю клубной музыки, и едущих машин, трубящих моторами. Может, это всё и было, но либо далеко, либо глубоко за моим сознанием, на которое давила тьма и нечестное, по отношению ко мне, блеклое освещение приваренных к краям жилого здания светильников.

Я не помню на каком моменте ускорила свой шаг, но это превратило обстановку в ещё более нагнетающую. Теперь, в связи с быстрым передвижением, мне начинало казаться, что за мной кто-то следует, и не просто крадётся, а будто тютелька в тютельку ступает по моим же следам. Наверно поэтому я дрожала, ведь пальто было на мне и согревало сильнее, чем ему полагалось.

И почему именно вчера перед сном я решила посмотреть ужастик? Почему именно в нём была похожая сцена с маньяком-убийцей? Весь период сцены, когда маньяк убивал загнанную в угол девушку, а потом бессердечно закидывал мешками с мусором её мёртвое тело в том же проулке, я плакала. И сейчас, кажется, у меня будет дежавю, но на этот раз в роли жертвы выступит не какая-то актриса, взятая на роль в кино, а я – Кей Драмфорт, простая студентка Пусанского Национального Университета, что заплутала не в тот район. Когда я пробегала мимо высокого контейнера под мусор, то услышала внезапное шевеление, доносящееся из него. Тогда мои ноги споткнулись друг от друга, при попытке отскочить вбок, и повалили моё тело вниз. Я плюхнулась как бревно, но, к счастью, осталась жива и не покалечена. Моими спасательными подушками оказались мешки с рыбой, и, судя по ?благоухающему? запаху, исходящему от них, она была протухшей. - Прости, что не поверила Кей. Кажется, ты и вправду выбрасываешь мусор. Так громко было слышно. Ты, что неделю не убиралась? Рада, что подруга поверила, но как-то печально, что тебя сравнили с мешком отходов. - Ага, накопилось, – шустро ответила я, затем отвела динамик подальше ото рта, чтобы Соён не слышала, как громко я привожу дыхание в норму, впрочем, так же как и эмоции. Оглянувшись назад, я заметила, что никого за мной нет, и, вероятнее всего, не было. Со мной поиграла жутчайшая сила фантазии, вызванная недостаточной мерой привыкания к отсутствию освещения. Тоже самое относилось и к контейнеру. Через некоторую долю времени из его крышки показалось два ярких зелёных глаза четырёхлапого создания, которые при столкновении наших взглядов скрылись от меня. Когда чёрный бродяга выпрыгнул из контейнера, то включил далеко не третий рычаг передач, и унёсся от меня в бездну не просветной темноты, едва я успела рассмотреть его тонкий хвост. - Впредь не затягивай. Не хватало, чтобы ты ещё ощутила на себе атаку нежданных членистоногих ?квартирантов?, – напоминает Соён о худших последствиях не выноса мусора. - В таком случае меня атакуют дважды. Госпожа Ли гостей-то не разрешает приводить, представь что будет если она узнает о ?квартирантах?? – посмеиваюсь я. Мне значительно полегчало. Примерно через здание виден край дороги, по которой несутся машины и ходят люди. Помимо них, я, кажется, вижу вывеску супермаркета, точь-в-точь такую же, как и возле своего дома. И хоть вся моя одежда пропахла рыбой это не повод расстраиваться. Такой путь мог закончиться куда плачевней. - Как заботливая соседка сверху, накапать пару капель корвалола ты ей будешь должна, – подхватывает мой юмор Соён, от которого нам обоим становится веселее. – Я сбросила тебе новый текст. Нужно его перевести до послезавтра.

- Слушай, Соён, ты уверена, что в твоём роду не было интуистов? – оттряхиваю себя от пыли, когда встаю с мешков.

- Да, клянусь, не было! – восклицает та, уже и, не удивляясь, отчего я её об этом спрашиваю. - А как тогда всякий раз, когда у меня практически заканчиваются деньги тебе удаётся подкидывать мне работёнку, м? - Не знаю! Совпадение, наверное, – смеётся она. - Ну, да, – и я тоже. Знакомство с Чон Соён было чем-то вроде пересечения планет. Я родом из Сан-Франциско. Мой папа кореец, а мама американка. С детства меня принуждали учить два языка – корейский и английский. С английским проблем не было, но вот в корейском хромала разговорная речь. Для исключения ссор в семьях, в связи с недостаточными навыками владения второго языка, и по обоюдному согласию, мы решили, что я поеду учиться заграницу. Проблемы были с проживанием, ведь вся моя семья, включая бабушек и дедушек, либо живёт в Америке, либо переехала туда ещё со времён моего детства. Это и стало ключевой нитью завязки нашего с Соён знакомства. Она нашла меня по объявлению в интернете, которое гласило, что я нуждаюсь в комнате на время поступления в университет. Платой за проживание она предложила перевод текстов с английского языка на корейский, иногда наоборот. Это был превосходный вариант, который я не могла отбросить. Когда мы впервые встретились с Соён в аэропорту, она сказала, что для метиски я не выгляжу сногсшибательно, как это часто бывает, но подчеркнула, что при виде меня сразу бросается не столько пшеничного оттенка волосы, сколько цвет глаз. Соён уточнила, что они очень выразительные за счёт двойного века, да ещё и светло-карие. К слову о моей внешности, как раз всё то, что перечислила подруга, окружающие, особенно те, которые контактировали со мной впервые, заостряли внимание на тех же самых особенностях моей внешности.

Сейчас же всё поменялось. Если до зачисления мы с Соён ещё не были так близки, и моё проживание зависело от перевода текстов, то на данный момент всё обстоит иначе. Теперь, мы подруги, и я живу не у неё в соседней комнате, а в студийке, за которую плачу посредством заработанных денег от всё тех же переводов. Ввиду бизнеса и семьи, Соён не справляется с ними сама, и я ей в этом помогаю, что идёт нам обоим в плюс. За первый курс Соён хорошо подтянула меня в разговорной речи по корейскому языку, а я её по английскому, который является одним из обязательных для её будущей профессии – преподавателя иностранных языков...

Мы закончили болтать около часа назад, когда я покинула тот самый супермаркет, мелькавший мне своей вывеской в конце тёмного проулка. Ён рассказала о том, как прошёл её день, а затем отключилась, перед этим извинившись, что ей надо заниматься диссертацией. Я же продолжила заниматься тем, чем начала – следовала по указателю стрелки на экране телефона по сокращённому пути, через малозаселённые дома безлюдного района. Ногами передвигала быстро, но не от страха, а от желания поскорее прийти и завалиться спать. Из-за эмоциональной встряски, не так давно, я почувствовала усталость. Она сопровождала меня вместе с частыми зевками и медленным морганием. Полагаю, по причине этой самой не сосредоточенности я и запнулась обо что-то острое, выступающее из старых плит тротуара.

Два падения за день? Не слишком? И если предыдущее обошлось без травм, то это оставило свой отпечаток на коленке и внутренней части ладони. На капронках образовались дыры, а на ладонях ранки, с выступающей наружу кровью. Точка опоры пришлась на руки, потому неудивительно, что они пострадали сильнее.

Я присела на колени, подогнув те под себя, и потянулась к карману сумочки за влажными салфетками. Благо я сидела под фонарём. Не пришлось искать отлетевший где-то на метр телефон и тратить зарядку на фонарь, которая близилась к 20%. Возможно от той же усталости я не испытывала боли исходящей от свежей раны, ни когда её получила, ни в этот момент, когда протираю её от крови и песчинок пыли. Со стороны, можно увидеть лишь то, как от пощипывания я хмурю носик, образовывая, таким образом, на нём маленькие складочки кожи.

С рукой я возилась недолго. Стёрла всю алую жидкость, затем встала, выбросила испачканную салфетку в ближайшее мусорное ведро, а после вернулась за телефоном. Странно, но мне кажется, когда я наклонилась, то боковым зрением увидела некий синий блеск. Вернувшись к месту, где оступилась, я обнаружила источник того блистания, что теснился между двумя асфальтовыми плитами. Я вытащила его с шестой попытки, хотя ещё на четвёртой хотела сдаться. - Так это о тебя я запнулась? – обратилась я в некуда, внимательно рассматривая грязную и тусклую, едва отливающую синим от давнейшего ?захоронения? подвеску в руке, закреплённую на серой цепочке. – Хм-м, – я поджала губы и озрилась по сторонам, в поисках потенциального владельца вещи. Хотя, кому я вру? Видно же, что об этом предмете давно забыли и вообще, по всей видимости, избавились. Может владельца найти не выйдет, но сдать вещь в ломбард и получить за неё какими бы маленькими они ни были, но всё же какие-то деньги, – удачный расклад.

Пока никого нет, я быстро кладу вещицу в задний карман сумки и спешу уйти отсюда подальше.

Никогда не знаешь, что ещё может приключиться. ???

Домой я вернулась в двенадцатом часу ночи. Лохматыч ещё не спал, а потому встретил меня на пороге с улыбкой во всю моську. Я взяла кота, при этом почёсывая ему за ушком, в качестве благодарности за любовь и долгое ожидание. - Загулялась я сегодня. - Мяу, – жалуется он, расплываясь как медуза у меня на руках. - Обещаю, что заглажу свою вину перед тобой, но чуть позже. Я опустила любимца на пол, который расслабленно вытянулся лапами вперёд, и прошла глубже в центр студийки.

Позади меня располагались, пока что ненужные мне туалетный столик, зеркало во весь рост, висящее у двери и шкаф. Справа, такой же ненужный – белый, а в некоторых частях и салатового цвета кухонный гарнитур, включая холодильник, плиту и барный стол с двумя высокими стульями возле них. Слева от меня был выход на балкон, а перед ним, как бы выделяя проход, стоял сиреневый угловой диван, на который я первым делом закидываю сумочку, попутно ступив на мягкий тёмно-зелёный ковёр. На нём стоит журнальный столик с декоративным цветком, недопитой кружкой воды, свежим яблоком, закрытым ноутбуком и разбросанной парочкой тетрадей. Рядом с ним стоял серый пуфик, на который запрыгнул Лохматыч и устремился взглядом во включенный мной телевизор, размещённый на белой тумбе напротив дивана и с прибитыми над ней полками, заполненными книгами. Всего на двух из них были расставлены различные цветы. Вообще, они есть не только здесь. Более обширный сад ютится на балконе, а ещё два средних горшка папоротника по обе стороны от моей двуспальной кровати. Она находится ещё дальше от входа и ограждена от кухни стеклянной стеной разрисованной серыми ветвями деревьев, но не закрыта ей до конца, чтобы оставался проход к ванной, расположенной за стенкой телевизора. Туда собственно я в первую очередь и иду, попутно выудив из комода свежее нижнее бельё. ???