Глава 7: Потеря. (2/2)

Хочется глаза закатить на это извинение, подзатыльник дать крепкий такой, ощутимый и потребовать, чтобы перестал уже извиняться без веских на то причин. Но Чон только поджимает губы, тянет руку к плечу и невесомо касается пальцами одежды. Боится. Боится, что Тэхён оттолкнёт, что теперь он потерял к нему интерес, ведь у Хосока он только зажёгся. Боится, что стал противен. И всё из-за забывчивости запирать дверь.

— Это моя работа, — впервые сваливает всё на какую-то там работу, впервые оправдывается, будто мальчишка, и перед кем? Перед таким же мальчишкой, что сейчас, хоть и на гране срыва, но выглядит мужественнее и серьёзней самого Чона.

— Я понимаю, — утыкаясь себе в колени подбородком, Тэхён ещё больше вынуждает, чтобы его обняли, хотя бы по спине утешающе похлопали.

Это напряжение раздражает, старший трёт лицо руками и поднимается на ноги, оглядывая зал. У входа дежурит Чонгук, поглядывая на часы в ожидании сообщения от Сокджина, такой же беспокойный, хочет побыстрее узнать, как там Пак.

— Пойдём ко мне, — протягивая руки к плечам, Хосок помогает Тэхёну вынужденно встать, поворачивая лицом к себе. Уже видит отказ на губах, но торопится перебить. — Просто посидим вместе. Посмотрим что-нибудь, отвлечемся, пока Сокджин не вернётся. Побудешь со мной?

На размышление уходит несколько секунд и, прежде, чем Тэхён одобрительно кивает, заставляя Хосока бледно улыбнуться, поднимает руки на свои плечи, накрывая ладони старшего. Они стоят так близко, Чон совсем не в своём репертуаре зовёт к себе в комнату, чтобы просто посидеть вместе без всякого флирта и соблазна. Тэхён спускает с себя ментальные цепи и обнимает хёна, совсем аккуратно прижимаясь щекой к груди, а после обнимая крепко, чтобы каждой клеточкой своего тела ощутить тепло. Хосок тут же опускает одну ладонь на спину, вторую кладёт на затылок, нашептывает успокаивающие слова.

— Всё будет хорошо с ним. Сокджин позаботится об этом.

***В комнате всё также темно. Свет только от ярких картинок мультика по телеку и иногда экрана телефона, который Хосок проверял на наличие сообщений. Они на той же кровати, на которую Тэхён залез с неким трудом. Заметил другое постельное бельё. Не по себе стало.

— Тэхён-и, расслабься, — в последний раз, когда Хосок просил об этом, его рука оказалась в штанах младшего. Но сейчас Чон напряжён не меньше и, кажется, просит, чтобы и самому расслабиться. Но Тэхён его будто не слышит, продолжает сидеть, как и было. — Давай, иди ко мне.

Ким поворачивает голову, чтобы понять, чего именно хочет хён. Тот с раскинутыми руками смотрит в ожидании, ждёт с некой надеждой в взгляде. Тэхён медлит, подсаживается ближе, ложится на плечо аккуратно, словно кот зашуганный, и оказывается в тёплых объятиях. Ощущает, как Хосок выдыхает, выпуская из лёгких весь воздух, и поглаживает по плечу пальцами. Уютно, мягко, неловко.

— Хён, у тебя есть парень? — спрашивает тихо, обыденно, без особых эмоций, будто растерял их все, пока утром по клубу от Чона бегал.

— Глупый вопрос, малыш.

И правда, глупый. Конечно, Тэхён это понимает. Никто бы не согласился встречаться с юношей, что спит с другими людьми за деньги, пусть даже за большие деньги. Да и к тому же, Хосок постоянно здесь, Тэхён не видел никого, кто проявлял бы к нему какие-то чувства, которые.. Которые проявляет он сам.

— Просто хотел уточнить, — тушуется Ким, хмуро вжимаясь щекой в плечо и чуть сильнее сдавливая бок пальцами. — Ты просто.. Так и не поцеловал меня.. Или я тебя.. И в целом..

Хосок уж подумал, что сейчас Тэхён прячет раскрасневшие щёки в его собственной футболке, подумал, как сейчас подтянет его к себе и поцелует, так нежно, как только может, извинившись за вчера и за то, что ему пришлось увидеть. Но Тэхён не краснел. Он с тяжким вздохом отстраняется от груди Чона, откидывается затылком на подушку и трёт лицо руками, потирая глаза.

— Я запутался, хён, — выдаёт жалобно, вынуждая Хосока сесть рядом с удивлённо застывшим ?о?? на губах. — Ты заигрываешь со мной, так любезно общаешься, ведёшь в приват, целуешь меня, хочешь переспать со мной. Но я не понимаю, в серьёз ты всё это делаешь или ты просто работаешь со мной также, как с.. С этими..

Тэхён морщится, невольно вспоминая неприятного мужчину, что вбивался в Чона резкими движениями. Отворачивает голову в сторону, сводя брови к переносице. Снова напрягается.

— Я боюсь влюбиться в тебя ещё больше от всего этого. Поэтому я тогда и попросил, чтобы ты не относился ко мне как к клиенту.. Потому что себя я люблю и не хочу потом ощущать боль от того, что тебе я не нравлюсь, понятно? — к концу тон сдаётся на обиженный, Тэхён смелеет и смотрит в глаза, видя в ответ улыбку. Бледную, будто зимнее солнце. Но, всё-таки, солнце.

— Ох, Тэхён-и, — Хосок устраивается напротив, усаживается между бедёр и тянет за руки на себя, поднимая младшего. — Конечно, ты мне нравишься. И я тоже не хочу, чтобы тебе было больно, но и из Дома я никак не могу уйти.

Легче не становится. И как Тэхён вообще дошёл до такого. Жил себе спокойно, не заботился ни о чём, кроме того, как бы за решетку не залететь, с мальчиками иногда симпатичными на свиданки бегал, а тут вот тебе. И красивый, и милый, и соблазнительный и, чёрт возьми, чувства взаимны, но не его. Никто бы не согласился встречаться с юношей, что спит с другими людьми за деньги, пусть даже за большие деньги. Кроме Тэхёна.

— Как всё плохо.. — Тэхён усмехается, сдавленно, горько, касаясь лбом чоновского. — Тебе, наверное, кучу раз признавались такие, как я, да?

— Такие, как ты — нет, — ладони старшего оказываются на лице Кима, тот в свою очередь берётся за предплечья, проводя подушечками больших пальцев по коже. — Думаешь, все "эти" такие романтики? Им только секс и нужен. Никто даже не обнимет потом или не скажет чего приятного.

Тэхёну снова противно становится, обидно за Хосока, по-настоящему обидно. Он бы и обнял, и комплиментами бы закидали настолько, что Чон бы уже слушать устал, и зацеловал бы всего, без секса, просто чтобы приятно стало. Они так близко, так маняще для того, чтобы продемонстрировать, что Тэхён истинный романтик, что ему нужен Хосок, а не его тело. Пересиливая себя, накрывает его губы своими, перемещая ладони с рук на шею, касается большими пальцами линии челюсти, и получает незамедлительный ответ, наверное, самый робкий поцелуй за свою рабочую историю Хосока. Тэхён отстраняется, чмокает в губы, в нос, щёки, лоб, снова в губы, отчего старший посмеивается, протягивая его имя.

— Знаешь что? Я тебя заберу. Как только отработаю долг у Сокджина, я найду денег и выкуплю тебя. Увезу в Корею, ты будешь жить со мной? — юношеский максимализм прямо вырывается из Кима, он встаёт на колени, всё ещё держа ладони на шее парня, смотрит, на полном серьёзе ожидая ответа.

— О, ну да. Выкупишь. Ещё как выкупишь, — Чону сложно в это поверить. За всё время, что он находится в Доме, выкупили только Соён, на большое удивление и зависть каждого, даже Сокджина. — Тебе нужно обворовать инкасаторов, штук пять машин, чтобы выкупить меня.

И звучит это ни в коем случае не гордо. Была бы его воля, поставил бы за себя пять йен, и сбежал бы с первым же озабоченным извращенцем, которого оставил ни с чем в тот же день.

— Я найду деньги. Пусть даже если мне придётся весь Сеул обокрасть, я тебя выкуплю, — звучит, как угроза, и как обещание одновременно.

В глазах Тэхёна огни горят, он уверен в себе, как никогда, уверен в своих возможностях, в своих чувствах к Хосоку. Уверен, что готов пойти на жертвы ради него, снова бегать от ментов, искать избалованных подростков с богатенькими родителями, обманывать, мошенничать. Если Хосок сдался и не ожидает своего выкупа, то Тэхён не сдастся.

— Я не хочу тебя терять, — на смену серьёзности приходит мягкость, блестящие глазки, с которых хочется увукнуться.

?Потеряешь? — думает Хосок и улыбается, вместо ответа лишь заметно кивая Тэхёну. Заваливается с ним на кровать, обнимаясь всеми конечностями, как мишка-панда, пока младший бормочет о крепкости своих чувств.