ЧАН I (1/1)

Сосульки уже начали таять от тепла, поэтому подходить слишком близко к крышам или высоким деревьям было чревато большущей каплей у тебя на макушке. Для Чана это вторая весна, которую он помнит, поэтому он через это уже проходил, Шиён пережила две зимы и тоже все это знает; они вдвоём смеются над Шухуа и Чонином, которые озираются в поисках источника, откуда вода могла капнуть на лицо принцессе. Чан также не упускает возможности повыделываться перед своими младшими братом и сестрой, поэтому забирается на небольшую сосёнку и обламывает сосульку с одной из веток, чтобы показать и объяснить им, что произошло.Это была чертовски длинная зима – начавшись с очень холодной долгой осени, она продлилась восемь лет, три месяца и двадцать пять дней. Вести разлетелись по континенту так быстро, что Чан уже слышал народную молву в момент, когда прилетел ворон из Штормового предела. Никто не ожидал, что зима будет такой длинной, хоть и древние старухи поговаривали потом, что всю осень боги слали нам предупреждения, но тяжело было понять, что из этого байка, а что было настоящей древней приметой. Очевидно, что зима была тяжёлой для простого люда – голод и болезни выкосили целые деревни, это эпоха абсолютного безумия не щадила ни крестьян, ни благородных. Такое же безумие заставило даму Королевской Гвардии убить королеву Минджи, пронзив ее мечом в спину – после этого зима стала ещё более жестокой и унылой.И вот, наконец-то, всё позади.Шиён пережила две зимы, Чан пережил эту и родился в самом конце предыдущей, Шухуа и Чонин были слишком маленькими, чтобы запомнить даже прошлое лето. Чан был в предвкушении от мысли, что малышня сейчас первый раз в их жизни осознанно почувствует тепло весеннего солнца.— Ворон из Штормового Предела, милорд, — Югём протягивает ему письмо и хмуро пялится со знающим, но осуждающим выражением выражением лица. Чан случайно выхватывает конверт слишком грубо и тут же уходит к себе в покои, чтобы почитать в одиночестве.?Мой ______ Чан,Годы идут, но я всё так же не могу заставить себя называть тебя официальными титулами – несмотря на то, что, наверное, должен. Приветствую, лорд Чан? Звучит так холодно, согласись? Я представляю, что ты называешь меня лордом с глупой улыбкой и смеёшься; я тоже засмеюсь и крепко тебя обниму – ведь мы с тобой уже так долго разделены целыми лигами, слишком занятые правлением. Надеюсь, в ваших краях уже наступила весна; если нет, то пусть приходит поскорее. Как дела у Шухуа и Чонина? Рады ли они увидеть траву? Хорошо ли всё с Шиён?Здесь цветы уже начинают цвести, но моё сердце неспокойно. Зима прошла, и теперь никакие ненастья не остановят никого от войны. Я остерегаюсь лордов больших домов, которые возжелают захватить Железный Трон – в конце концов, моя покойная тётушка не оставила прямых наследников, и наш король Хёнджэ не более чем её старший племянник. Таргариены, надеюсь, проблемой не станут – если бы они хотели, давно бы вернулись, я слышал, зимы в Эссосе не так страшны, как наши. Ещё я много волнуюсь о своём братце-бастарде – я молюсь Семерым, чтобы он никогда не узнал о своих истоках, иначе войны не миновать. Я волнуюсь не только о себе, но и о тебе – не скажу, почему, я всегда слишком боюсь обсуждать тайны в письмах, когда птица может попасть не в те руки, но ты поймёшь, о чём я.Что ж, ладно, прошу прощения, что испортил тебе настроение, обещаю в следующий раз писать с хорошими вестями. Хёнджэ написал письмо из дома – говорит, Сону и Бора опять цапаются по мелочам, а Сынмин убедил его завести себе пса. Этот ребёнок никогда не вырастет… У Эрика всё хорошо.Надеюсь на скорую личную встречу.Всегда твой,Минхо?Поначалу Чан, находясь в своей спальне один, позволяет себе глупо хихикать над письмом вслух – ровно до момента, где Минхо делится своими переживаниями, от этого он мрачнеет и хмурится. Он об этом пока ещё не думал, но согласен, что этого нужно ожидать.Мирная весна под угрозой уже потому, что злой рок заставил его самого большого соперника и незаконнорожденного брата короля встретиться и стать соратниками; один длинный язык, одно ненужное ухо слишком близко – и хлынут реки крови. Не надо быть гением стратегии, чтобы догадаться – Грейджой воспользуется любым шансом, чтобы отомстить лорду, который опорочил его честь. Честно говоря, нет никакой гарантии, что он этого не сделает, даже будучи в неведении, что один из его “придворных” – Баратеон. Он попросту ненормальный – их знакомство с Чаном было коротким и неудачным, после этой драки у Чана осталось много шрамов и ночной кошмар в виде кровожадной ухмылки, от которой по спине до сих пор бегают мурашки. Чанмин об этом тоже часто говорил – раньше он угрожал им, что нажалуется брату, и даже не смотря на то, что никто не воспринимал это всерьез, расценивая как детское нытьё (вроде того, как Чонин прибегал жаловаться, что Шухуа дёргает его за волосы), Чан всё равно знал, что угрозы пустыми не были.?Мой горячо любимый лорд,Моё сердце томится в желании увидеть тебя снова. Я улыбался, читая твоё письмо, и оно заставило меня вспомнить, как я по тебе скучаю – я искренне посмеялся и теперь думаю, что сделал бы так, как ты себе представил, в нашу личную встречу. Чонин и Шухуа в восторге, мягко говоря – пишу тебе письмо как раз после того, как мы вернулись с прогулки в лесу. Они увидели тающие сосульки впервые в жизни и теперь страшно счастливы. Шиён в порядке, тренируется и много учится, она всё ещё не оттаяла к тебе, но, надеюсь, это поправимо. Рад слышать, что твои братья тоже в добром здравии! Как Сынмин назвал пса? Какой породы щенок?Я понимаю твои волнения, мой милый лорд, но не переживай – я знаком с этим домом еще ближе, поэтому предполагаю, что вышеупомянутый лорд достаточно безумен, чтобы напасть во время зимы, даже и не зная того секрета; так что думаю, нам нечего бояться – как и в случае с Таргариенами, если бы он хотел напасть, то давно бы уже это сделал. Чанмин, к тому же, оттаял по отношению к нам, и, надеюсь, не чувствует себя чужим – я всегда относился к нему, как к члену своей семьи, поэтому надеюсь, что его брат примет это во внимание и мы сможем достичь компромисса.Я тоже надеюсь вскоре тебя увидеть – возможно, я смогу выкроить немного времени, чтобы тебя навестить. Я доверяю Шиён со всеми обязанностями, так что она справится в моё отсутствие. Малышня должна увидеть красоту Штормовых земель лично, как думаешь?Искренне твой,Чан?Какая наглая ложь, думает Чан, но всё равно пишет это письмо без исправлений – он просто расстраивается из-за того, что Минхо так волнуется об этом, и хочет его утешить. Возможно, если он будет это повторять другим, то и сам он перестанет переживать.Югём ничего не говорит, когда привязывает письмо к когтистой лапе ворона из Предела. Все уже привыкли, хоть и не согласны с этим – а возможно, даже и осуждают за поддержку этой связи.— Всё ещё разговариваешь с этим оленем? — у Шиён в голосе едва заметное осуждение. Она вылавливает его в коридоре возле лестницы в воронью башню.— Только думал, что ты давно меня по этому поводу не отчитывала, — бубнит Чан себе под нос и встаёт по струнке, готовый притворяться, что он слушает и повинуется. Раз поймали, надо встретить последствия с достоинством.— Чан, я просто хочу, чтобы ты понимал, что ты теперь лорд Винтерфелла, — она скрещивает руки на груди и облокачивается на стену.— Ага, именно, в чём проблема поддерживать дружественные отношения с другим лордом? — он перебивает её и хмурится.— Блять, Чан, все знают, что это нихрена не дружественные отношения, — гавкает на него Шиён, но пока не громко. — С этим очень много проблем, но давай по порядку. Все знают, что ты за этим юнцом кинешься на другой конец Эссоса, хоть за Стену, и однажды этим точно кто-нибудь воспользуется. Даже Грейджой, будь он проклят, знает! А что если он однажды выкурит тебя из крепости?Шиён не дрожит, но в глазах у неё колеблется маленький огонёк тревоги. Чан чувствует укол в груди – одна просто очень волнуется о нём, а он тут собирался вести себя, как последняя сволочь.— Шиён, эй, — тихо начинает он после паузы, — Шиён, я понимаю, но я уже взрослый мальчик. Я не буду вести себя как дурак в такой ситуации.Шиён просто закатывает глаза – явно ему не верит – и меняет тему.— К тому же, люди хотят независимости. Сейчас по весне они могут начать собираться и бастовать, чтобы ты ушёл из-под покровительства короля и провозгласил независимость Севера.Чан поджимает губы и глубоко вздыхает. Это уже больная тема, сколько он себя помнит – Север давно присоединился к королевствам, и каждый раз люди начинали обсуждать вопрос независимости, когда короновали нового монарха. Дед об этом говорил, отец об этом говорил, теперь вот Чан сам через это проходит с Хёнджэ – каждый раз северяне надеются выторговать свободу с новым королём. Никто не хочет войны, и лорды Севера обычно отказывали – всё же терять поддержку короля было бы глупо – и поэтому дух революции быстро угасал. Но всегда есть предел тому, как долго человек может терпеть.— Я просто хочу сказать, что когда-нибудь тебе придётся пойти против него и ты обо всём пожалеешь, — в конце концов говорит Шиён тихим, но твёрдым голосом. — Всякое может произойти, а такие истории никогда хорошо не кончались.После этого она уходит вниз по коридору в сторону военного совета. Чану ещё беспокойнее, чем после письма Минхо – теперь угроза не только извне, но и изнутри.Надо проветриться.На маленьком стрельбищном поле он встречает Чонина с луком и чувствует себя облегчённо – сейчас он хоть сможет себя отвлечь маленьким уроком, о котором его никто не просил. Он вообще-то ожидал увидеть тут Чанмина и удивлён, что не встретил – честно говоря, он его целый день не видел.— О, привет, — Чонин нервно улыбается, как всегда, и опускает свой лук. — Ты поздно, Чанмин только что ушёл. Он у тебя хотел спросить разрешения отправить письмо брату.— Он отлично знает, что я не подвергаю его письма цензуре.— Югём, судя по всему, строг с этим, — он пожимает плечами, — Чанмин всегда на это жалуется. Кстати, я уже лучше стреляю, хочешь посмотреть?— Это уже мне решать. Показывай, — Чан садится на скамейку и подпирает подбородок кулаком.Выражение лица Чонина сменяется на испуганное – скорее всего просто потому, что он понимает, что Чан вошёл в свой режим наставника.Чан молчит всё это время, не комментируя ни осанку, ни позу – стрела чуть заметно дрожит из-за рук Чонина, когда он целится в чучело. Стрела попадает в плечо, но соломенная фигура не падает на землю.— Неплохо, — Чан кивает, — И правда делаешь успехи.Чонин неловко улыбается и покачивается на месте.— Я, вообще-то, целился в грудь. Не знаю, что случилось.— Ветер дунул, — Чан поднимается и берёт у него лук и стрелу, чтобы продемонстрировать урок. — Так что, если ты хотел попасть в грудь, то надо было целиться пониже и…Чонин внимательно смотрит, как Чан выпускает тетиву из рук, и стрела вонзается прямо в середине груди чучела, сбивая его на землю.— Но тут смотри какая штука. Живой человек начнёт убегать, когда увидит, что в него целятся, — начинает объяснять Чан, глядя сверху вниз на брата. — Я скажу, ты неплохо выстрелил, будь это реальная ситуация. Скажем, ты попал в плечо бегущему, они падают в агонии, и теперь ты можешь их добить. Но вообще, в таких ситуациях лучше стрелять по ногам. Стрелой в бедре можно и убить.Чонин внимательно слушает, нахмурившись, и кивает с пониманием – Чану снова нехорошо от того, что ему приходится давать такие уроки. Он об этом раньше никогда не думал, это же нормально, что мальчишек учат сражаться, но со всеми сегодняшними разговорами это удручает. Чан прошёл несколько битв в своей жизни, когда Грейджои решили грабить сухопутные деревни по какой-то причине; вина за отнятые жизни висит на его шее тяжким грузом, стоит ему только об этом вспомнить. Шиён говорила, у него слишком мягкое сердце, чтобы быть воином, поэтому с радостью брала на себя все военные вопросы в то время. Чан и вправду слишком добрый для поля боя, что не присуще северным лордам, которые всегда охотнее принимали участие в боях, нежели южные короли.Чан находит скучающего Чанмина в своём кабинете – юному Грейджою, хотя бы, хватило уважения сесть в кресло для гостей. Скорее всего потому, что Шухуа тоже здесь, а она достаточно бессовестная, чтобы присесть в егокресло. Он слышит их смех ещё из коридора, поэтому ожидает, что увидит их тут.— Вот, — Чанмин тут же вскакивает с кресла и протягивает конверт, — Обещаю, что тут нет планов крепости и всё такое.Чан щурится и смотрит на письмо в просвет окна, пытаясь рассмотреть, что внутри – бумага слишком толстая, но это явно буквы, а не рисунки. Он это делает не в насмешку, это просто добрая шутка, поэтому тут же смеётся и идёт к столу за пером. Чанмин закатывает глаза, но точно улыбается.Шухуа хватается за эту возможность засыпать брата вопросами.— Чан, Чан, Чан, Чан, а теперь, когда лето, мы поедем на юг? — она вскакивает с кресла и едва ли не забирается с ногами на стол, взбудораженная жаждой приключений.Чан невнятно мычит, расписываясь на письме.— Весна наступила буквально неделю назад.— Ага, но уже тепло! Я уже пообещала Миён, что приеду в Вышесад! Юци тоже пригласила меня в Ланниспорт, и Минни сказала приехать в Дорн! — она надувает губы.— Ух ты. У тебя больше связей, чем у меня, — Чан смеётся и отдаёт Чанмину письмо – тот пулей вылетает в направлении вороньей башни. — Я подумаю. Ты же понимаешь, что Шиён облысеет от ужаса, если мы её одну оставим лордом крепости?— Точно, — Шухуа опять дуется, но садится в кресло. — Поэтому отпусти меня одну. Я уже взрослая.— Ага, конечно. Как только перестанешь бояться темноты, — Чан ерошит ей волосы на голове, растрепав косу – она пытается отпихнуть его руку от себя, и он смеётся.— Я не боюсь темноты! Это всё потому, что… Вэнди нам рассказала сказку про Долгую Ночь, которая длилась несколько лет, — Шухуа хмурится и слезает со стула.— Ну да, это страшная сказка, — соглашается Чан и выводит её из кабинета.В своих покоях Чану всегда слишком одиноко – если он не может заснуть достаточно быстро, то начинает думать свои глупые мысли. Сначала прогоняет в голове всю политическую ерунду – тот конфликт с Грейджоями, вероятность гонки за Железный Трон, про бастарда Баратеонов, угрозу революции, – а потом просто начинает скучать по Минхо. Он приходит к выводу, что всё было бы гораздо проще, если бы он обручился с ним, когда была возможность – либо он бы сейчас был в Штормовом Пределе, а Шиён командовала Севером, либо он забрал Минхо к себе, а Сынмин правил Штормовыми землями. Второй вариант ему больше нравится – несмотря на то, что он доверяет Шиён, он знает, что она может быть импульсивной в некоторые моменты и в один из таких моментов просто объявит независимость в его отсутствие. Плюс – Чан плохо переносит жару. Было бы здорово, если бы Минхо жил с ним – в этой кровати не было бы так холодно и одиноко, а ещё в тот раз он сказал, что ему нравятся пейзажи Севера, а Чан знает очень много красивых мест. Впереди была бы целая жизнь, состоящая из “Я знаю одно место”. И несмотря на их соперничество, Сынмин точно не глупый, чтобы начать войну с мужем своего брата, а Хёнджэ очевидно очень любит Минхо. Следовательно, одной проблемой меньше.На самом деле, всё очень просто – Чан очень скучает по Минхо и просто хочет увидеть его снова.(а на другом берегу Вестероса, в Штормовом Пределе, лорд Минхо, маясь от бессонницы в своей постели, вспоминает старую поговорку – когда долго не можешь уснуть, значит, кто-то по тебе сильно скучает)