1. Переступить (1/1)

Мы лежим на диване. Он на спине, вытянувшись, я жмусь рядом, голова на его груди. Тесно, неудобно. Его локоть впивается мне в бок, мои волосы цепляются за пуговицы его рубашки. В комнате темно. Темнота жаркая, горячая, тесная. Рядом – другие, бесстыдные. Если приглядеться, можно различить их силуэты, разобрать движения. Если не приглядываться, остается только звук. Как кино – выключенный экран, включенные колонки.Мы застряли вдвоем. Честное распределение – четное число делится на два. Только так, не иначе. И я жду, когда кончится эта ночь. Я хочу, чтобы наступило утро.…– Спишь?Я не отвечаю.Они затихли. Скоро утро, и пока они спят, усталые. Их дыхание ровное, спокойное и глубокое, даже тихое. От тишины звенит в ушах. От темноты кружится голова. Если закрыть глаза – на темном фоне будут серые царапины. Надрезы.Он касается моего плеча, легко. – Эй. Я не узнаю его по голосу. По запаху тоже не узнаю. И на ощупь – нет.– Что?– Слезь. Мне отлить надо.И я слезаю. Сползаю на пол, на чью-то раскиданную одежду. Он переступает через меня и выходит в коридор.…– Утро, - говорит он. Смотрит на меня, здороваясь, и это одно стоило всей этой поездки. Стоило бессонной ночи, проведенной на диване с кем-то, кого я не знаю и не хочу знать. Все это мелочи, а его улыбка – нет.– Привет.Я точно не знаю, что это. Это расчет, смешанный с чем-то еще. Это два желания, которые сплелись – желание быть близкой и желание выбраться отсюда.И по части выбраться отсюда, чисто потенциально, Джейсон Стрит намного опережает всех. Он наливает себе воды. Волосы растрепаны, одежда в беспорядке. На коже проступают синяки после вчерашней игры. Концентрированная жестокость, вот что это. Потому, наверное, я и не люблю футбол. Потому что как по мне, так жестокости и в жизни хватает. На бытовом уровне.А другие любят.– Будешь?Киваю.Он берет второй стакан, на краях еще осталась чья-то помада. Протягивает мне.Еще рано, еще сумеречно, и на кухне нас двое. Все шансы, сложились стопочкой и готовы к употреблению.Я невольно улыбаюсь. И в комнату входит Тим Риггинс.…– Удачно? – его голос еще хриплый после сна. Он берет со стола мой стакан, не спрашивая. Риггинс такой всегда – никогда не спрашивает. Кому оно на хер нужно, чужое мнение. – Ой, бля, я забыл. Гэррити.И смеется. Они смеются.А мне здесь больше делать нечего. Стопочка шансов развалилась как карточный домик. И вся эта чертова ночь, вся эта тупая вечеринка – все просто так. Ненавижу ускользающие шансы.Я ухожу.…Еще рано, на траве роса. Набухла, влажно блестит в сумеречном утреннем свете. Рваные облака тонкими полосками рвут тусклое небо.– Эй!Я оборачиваюсь.Риггинс, босиком. Остановился на пороге, ухмыляется.– Ты ничего не забыла?Я пожимаю плечами. Кофта, сумка, всякие мелочи. – Вроде нет…– А попрощаться? – и ржет. Мерзко так ржет.А я смотрю на его рубашку. Мелкая клетка, пуговицы с острыми краями. За них можно зацепиться.За них цеплялись мои волосы, ночью.