Часть III Глава 22 (1/1)

"Пусть солнце и луна?— подножье тех, кто властен,Их также ждет постель?— из глины темный склеп."ХафизНогай.Юлуй, младший сын пастуха, вышел из юрты, запахнул старый отцовский чапан*, огляделся. В степи с утра выпал первый снег. Небо было тусклое и серое. По земле, словно разлитое молоко, стелился туман. Мать и дед ушли еще затемно, он привык оставаться один, но сейчас его вдруг пробрало страхом. Вспомнились дедовы сказки про духов, что не нашли покоя и блуждают по земле в поисках тепла и живого бьющегося сердца. Где-то вдали закричали птицы, и опять все смолкло, был слышен лишь шелест травы. Мальчик вздрогнул, постарался отогнать пугающие мысли, принялся за работу. Накормил пса, вычистил старого коня. Набрал песка, нарвал сухой травы и взялся за котел. Взгляд его снова упал на степь. Туман рассеялся, унося с собой страхи. И чего испугался, дурень?! Простор открывшийся взору манил - там настоящая жизнь. Славно скакать по степи на коне, словно ветер, и следить за стадом, а то вдруг в степи волк появится?— знатная охота может выйти. Повезло же старшим! Все важное всегда проходило мимо него. Вот были состязания двадцать лун назад и надо было же ему заболеть животом?— остался с матерью, все пропустил… И как лихо его старший брат Сагнак обогнал лихих воинов хана Алдая в скачке и пришел в десятке лучших. Это для семьи пастуха не плохо, только и разговоров дома неделю было. Но вот он, Юлуй,?— он бы всяко первый пришел! Он бы себя показал… Э-эх. А теперь и остается, что ждать весны.Семья его была большая: отец, четверо братьев, мать, дед и он, ставший младшим. Духи забрали его сестренку по весне,?— утонула, снесенная бурным потоком… Его было решено еще на год оставить в помощниках дома. Нечестно! Вот Сагнак с семи лет в седле, помогает отцу. А он? Сколько еще ему возле юрты сидеть? Ему было всего десять, но душа рвалась туда, за край степи, к большой шумной жизни, приключениям. Выпадало, правда, их немного, и все крутилось возле матери и очага. Вот и теперь она ушла с дедом в степь заготавливать коренья на зиму, оставив ему наказ: оттереть старый котел, да еще приглядывать за болящим.Вчера проходил мимо купеческий караван, что было большим событием. Поглазеть на верблюдов и коней, груженых сундуками и невиданными с чудным узором коврами. Вот бы с ними Сарай посмотреть! Да куда там, мать не пустила. За небольшой мешочек риса один из купцов попросил принять болящего, подлечить, да и оставил здесь. Мало ему было работы! Юлуй то, Юлуй сё… Надоело. Мальчик вздохнул и снова заскреб по котлу.—?Пить.—?Что? —?не сразу сообразил сын пастуха, опять ушедший в свои мечтания.—?Пить. Воды.С водой было туго. Если только мать вечером принесет. Напоил кумысом. Видя, что мужчина пришел в сознание, и лицо его порозовело, стал расспрашивать, кто он да откуда.—?Ногай я, темник великого хана, ранен был. Вот назад возвращаюсь.—?Ногай?! —?глаза Юлуя округлились от удивления. Он вырос на рассказах о главном ордынском военачальнике. —?Тот Ногай-багатур, что воевал и поражений не знал? И в пустыне был?—?Знавал и поражения. Всякое было. Видел много - это да. И в пустыне был, и высокие дома из камня видел. Но не защитили их каменные дома. Пали они под натиском наших храбрых воинов.—?Где же ты был? Откуда ты?—?Из Булгарии…Сердце бешено забилось в груди, вот оно! Духи ответили на его молитвы. Решать надо было сейчас. Понятно, что мать его никуда не отпустит?— скажет, мол, жди отца. Отец отправит к хану Алдаю кого-то из старших. Опять все пройдет мимо… Он взял бурдюк с кумысом, отвязал коня и вскоре скрылся за краем степи.Вернувшиеся мать и дед в темноте долго кликали Юлуя в степи, но лишь птиц, затаившихся на ночлег в высокой траве, распугали. Дед отправился его искать. Мать села у очага и, раскачиваясь из стороны в сторону, обхватив голову руками, молилась и плакала, чтобы духи пощадили ее безрассудного сына.Прошло дня три. Мать Юлуя, бледная и молчаливая, не уходила больше в степь, все ждала сына.Ногай шел на поправку, он уже вставал, старался больше двигаться и строил планы, как ему нагнать купеческий караван. Торговых дорог в степи не много…На горизонте показались всадники.Старший сын Алдай хана узнал Ногая?— ходил под его командованием несколько раз в походы, сговорившись с отцом, решили ему помочь. Ногай выехал из куреня* хана с двумя десятками воинов и провизией. А Юлуя за смелость хан взял в нойоны* к своему младшему сыну.*** Вскоре в степи по улусам и куреням от костра к костру потекла весть: Ногай жив!—?Жив ли?—?Говорят, ранен был.—?Да как же это? Мыслимо такое расстояние преодолеть?—?Дык его шаман выхаживал, он его в орла обернул, вот он и долетел.—?Брехня.—?Да чтоб мне провалиться, так и было!Люди судачили, кто-то не верил. Но имя темника для многих означало новый поход. Молодых парней и поживших мужей, уставших от мирной жизни,? все больше и больше захватывала жажда битвы. А еще желание получить свое, добыть в бою богатство и зажить славно, не хуже нойона.***Через два месяца с отрядом в пятьсот человек прибыл Ногай к воротам столицы Золотой орды. В поле он поставил большую белую юрту и отправил человека оповестить великого хана о своем возвращении. Но к его удивлению великий хан не пригласил Ногая и не назначил час. Ногай не тратил зря время, начал с прибывшими с ним людьми разыскивать свой тумен*.Ногай ходил, говорил с воинами, с их вдовами, кто где как живет. Узнавал, кому особенно остро нужна помощь. Особенно стал хлопотать и просить за раненых перед местными ханами.Оказалась, многие не вернулись с той битвы у реки. Сотники ушли служить кто другим ханам, а кто и к новому темнику. Десятникам да простым воинам пришлось туго?— обобраны и одеты теперь были как нищие. Кто имел коня - потерял коня, у кого были жена и дети - отданы были в рабство. Попавших в рабство Ногай обещал выкупить и даровать им свободу, лишь только вернет себе имя.Всё увиденное болью отдавалось в сердце. Ради чего шли на смерть все эти люди, что получили? Десять лет - побед, и за одно поражение всё было сметено. Забылись все успехи. Не ожидал он такого крохоборства от Менгу.Узнав, что Ногай жив, люди стали присоединяться к его раскинувшемуся за городом войску.Прошла неделя, а человек от Великого хана так и не приехал. Ногай с небольшим отрядом направился сам ко дворцу. Стража пропустила Ногая: несмотря на повязку на глазу, воины его узнавали, да и слухи уже во всю гуляли по городу. В коридорах нашел он Бахара, спальничьего и главного распределителя гарема еще при Берке-хане. От него и узнал, что Великий хан Менгу-Темир болен, давно никого не принимает и не выходит из своих покоев. Если дело есть какое-то, с ним идут теперь к брату Великого хана?— Туда-Менгу. Он теперь все решает. Ногай поморщился: не любил он младшего братца Менгу?— мелочный и слабохарактерный. С детства пакостил, всегда подставить норовил: то лук от обиды противнику сломает, то меч спрячет. И ведь у него же потом и найдут. Тьфу. Мерзкий человечишка! Но все же решительно направился в зал приемов.Туда-Менгу не обладал ни красотой, ни умом своего брата, ни храбростью своего отца Тукана, прославленного полководца. Он был низкий, рябой и завистливый. Возвращение Ногая ему было не к месту. Все уже было распланировано, должности расписаны. Главным новым темником уже выбран сын его друга Джелме-Карим. Что теперь делать? Как поступить? Он не знал и, не придумав ничего лучше, решил не делать ничего. Мало ли самозванцев бродит в степи? Если он, брат великого хана, фактический правитель Орды не признает его, может, и остальные от него отвернутся. Но воины все прибывали и войско за городом продолжало расти. А еще Туда-Менгу не учел нрав Ногая. Он никак не ожидал, что тот осмелится без приглашения заявиться во дворец и даже пропущен будет. И теперь, когда ему доложили, что Ногай ожидает его, не выйти означало показать страх и слабость, упасть в глазах своих людей.Он вышел к Ногаю, презрительно взирая, словно на простолюдина, в шелковом золотом вышитом халате. Лицо его было набелено, жидкие волосы расчесаны и намаслены. Ростом он был значительно ниже, и, чтоб хоть как-то сравняться, зашел на возвышение, где стоял резной стул великого хана, но сесть все же не осмелился. Приняв гордую позу, Туда начал разговор:—?Как смеешь ты являться без приглашения и отрывать меня от важных дел?—?Я Ногай, главный военачальник, беклярбек Великого хана?— мне не нужно твое разрешение.Туда-Менгу тяжело вздохнул.—? Ты ли это?! Чего тебе?—?Я хочу, чтобы мне и моему тумену было возращено все то, что отобрали твои люди.—?Мои люди взяли то, что полагается Великому хану.—?Ты себя уже с Великим ханом ровняешь?!—?Кто ты такой, чтобы мне указывать?! Тебя нет! —?взяв себя в руки, уже ехидно продолжил хан.?— Донесения от половцев идут из Булгарии*, что человек в доспехах с пластинами, украшенными золотыми драконами, по описанию очень похожи на доспехи военачальника Ногая с небольшим отрядом во главе?— грабит их деревни, забирает в рабство жен и детей. Защиты моей просят. От тебя.—?Ты меня узнал, Туда. Да и я тебя знаю с детства. Никогда гиена львом не станет.—? Не смей так говорить со мной! Я не знаю тебя! Ты не похож на Ногая. Глаза нет. Чем докажешь, что ты Ногай? Где пайцза*?Ногай одним махом подошел близко к Туда-Менгу, схватил его за грудки.—?Мерзкий крысёныш! Где Менгу-Темир?—?Стража! —?испугано прохрипел брат Великого хана.В приемную вбежали нукеры, ожидая распоряжений. Ногай отпустил борта халата, и направился к выходу. "Арестовать его! В клетку как смутьяна!", - хотелось крикнуть Туда-Менгу, но он не осмелился. Ногай вернулся в свой шатер злой, как никогда. Долго ходил он из стороны в сторону, стараясь унять гнев. Мальчишку нашли, словно пса из дома выкинули! Нет, так не пойдет! Однажды он уступил власть Менгу, но с Тудой у него уговора не было. Ногай созвал всех воинов и вышел в поле.—?Слушайте, воины! Слушайте, храбрые мои, отважные львы! Славные батыры! Мы ходили в бой во славу Великого хана. Каждый из нас что-то потерял после возвращения. Большинство из вас не имеют того, что истинно заслуживают за свои военные успехи. Все вы знаете меня. Много лет я честно служил Великому хану Берке, а затем и Менгу-Темиру. Не раз мы ходили в походы, никогда я не бежал первым с поля боя. Мы всегда были едины. Великий хан, возможно, болен, а, возможно, уже мертв, но это от нас скрывают. Чтобы восстановить свое доброе имя и вернуть всем вам причитающееся по праву, при том соблюдая наш обычай, повелеваю созвать Высший совет курултая*. Пусть совет решит, кто я, и чего достоин!