месяц 7. Маленький голубой шарик (1/1)

В начале седьмого месяца самоучиненного изгнания из Британии Вера все так же находится в Ванкувере. Точнее, стоит в глухой продолговатой комнате, три стены которой застроены неглубокими открытыми шкафами-полками из темного дерева и украшены обувью на высоких каблуках разных цветов, моделей и сезонов. От пола до потолка. Обувная гардеробная в свое время вытеснила кладовую на втором этаже канадского дома рядом с Вериной спальней, правда, хранить каблуки в одном месте, а жить – в другом мало бы кто назвал удобным.Депортировать в Канаду свою коллекцию Вера решила после случая в британском южном городке, когда одним днем по возвращении домой с шоппинга застала трех экспериментаторов с расширителями сознания. Напившись грибного чая и, похоже, достигнув супертворческой психоделической фазы, Мэтт, Дом и Том вывалили из шкафов Верины каблуки – от босоножек до сапог – и раскладывали в прихожей заворачивавшейся спиралью. По цепочке – пятка к носку – и по цветам радуги. Минуты три Вера, посмеиваясь, наблюдала эту комедию, свесившись с перил на втором этаже. Однако утром было совсем невесело обнаружить вмятины и царапины на поверхности туфель.Вера поглядывает вправо – рядом с ней в шкафу-комнате еще обсматривает полки женщина зрелых лет. Ее светлые волосы удлиняются по лопатки, когда она поднимает голову к потолку.ВЕРА (тоже поглядывает вверх): Мне с моим ростом туда неудобно... поэтому летнее по несколько пар расставила, а наверх что-нибудь из старого запихну... Дороти, спасибо, что присматриваете за всем этим бедламом. Хотя, если честно, тут уже половину надо к вам на аукцион отправить.ДОРОТИ (часто качает головой и оглядывается на нее): Да что ты такое говоришь, как можно? Это же подарки!Вера с оглядкой пожимает плечами. Дороти Перкс – та соседка, кому риэлтер когда-то оставил ключи и документы, – устроительница местных благотворительных аукционов и такая же наивно-отзывчивая канадская душа, которая добровольно взяла шефство над Вериным домом в ее отсутствие. А манкировала обычно Вера пятьдесят из пятидесяти двух недель в году. ДОРОТИ (продолжает): Ты долго в этот раз и сама.ВЕРА (слегка нахмурившись и одновременно улыбаясь): Мэтт поет, в Америке.Дороти покивала, то ли соглашаясь с разъездом Мэтта по Штатам, то ли одобряя тот факт, что он умеет петь. ДОРОТИ: Вы такая хорошая пара. (показывает рукой влево) Самые последние модели, что твой муж отправлял, я сюда поставила.Одна вторая пары разворачивается к указанным полкам, и Дороти следует за ней. Соседка привыкла называть Мэтта Вериным мужем с того дня, как они только познакомились с Дороти, видимо, считая, что пара, приобретшая дом, уже перешагнула стадию друга-подруги.ВЕРА: А не помните случайно, какие были в коробке с фиолетовой лентой?ДОРОТИ (задумываясь и не спеша): Я вообще не припомню, чтобы были какие-то ленты на коробках... (участливо) Что-то важное?ВЕРА (мотает головой и машет рукой): Не, в общем нет. (больше к себе) Скорей всего, сам отвязал.Уходя, Дороти приглашает на вечер Хэлловина в свою семью – куда съедутся ее дети и явится сестра с тремя дочерьми, – и Вера обещает заглянуть на ведьминский шабаш в более чем скромном мужском сопровождении: лишь сын и муж соседки. Едва успевает Вера попрощаться с Дороти, как в глубине дома звонком напоминает о себе мобильный.ВЕРА (зайдя в гостиную, поднимает телефон с улыбкой): Привет, ты хочешь сказать, что возвращаешься ко мне?ДЖЕССИ (голос в трубке, смеясь): Не, это ты возвращаешься в ЛА.ВЕРА (улыбаясь и хмурясь одновременно): Что за срочность? Ты беременна, выходишь замуж?ДЖЕССИ: Промах. Есть кое-что поважнее!Кое-чем поважнее оказывается Верино тридцатилетие. Неунывающему организатору Джесси удается собрать костяк гармоничной команды Дага – Кейко, Кейлона, Нейтана, Ника, Вики, Макса, Рода – в восточном ресторане на двадцать четвертом этаже фешенебельного отеля в лос-анджелесском Даунтауне. Темным ноябрьским вечером просторный зал с огромными окнами выглядит таинственно и завораживающе. Свисающие с потолка длинными черными обелисками светильники излучают мягкое сияние не только через нижнюю открытую плоскость, но и сквозь мелко перфорированные стенки. Чем напоминают светящиеся мириадами окон небоскребы снаружи – только верхушки на фоне беззвездного неба. Впрочем, если подойти ближе, а лучше вплотную к окну, можно с высоты летающих птиц разглядеть и землю, и строения пониже. Вера смотрит и хмурится. Рядом внизу обнаруживаются два громадных плоских здания, чьи горящие вывески диагонально на крышах сообщают, что ближнее из них – это театр ?Нокиа?, а чуть поодаль располагается центр ?Стэйплс?. В котором MUSE давали концерт около месяца назад, и который ныне обитающая в Городе Ангелов осознанно пропустила.Последними к столу отмечающих подсаживаются Стью и Лора, с коробкой в праздничной упаковке – ее сразу же вручают имениннице. Кивая и смущенно улыбаясь поздравлениям, Вера открывает подарок, заглядывает внутрь и восхищенно освобождает цветную статуэтку героини старого детективно-мистического сериала. Блондинка в черном одеянии, подняв руки к плечу, сидит на краю массивного темного кресла с широкими подлокотниками и с улыбкой Моны Лизы смотрит вдаль. Правая рука согнута в локте и указывает кистью вверх, а открытая ладонь левой зависла накрест и по центру предплечья правой руки. Сбоку на кресле добавлена подпись: ?Meanwhile /Тем временем?.ВЕРА (улыбается и произносит на детский манер, смягчая согласные): Темь временемь.За столом смеются, а Вера благодарит за сувенир. Героиня, чью фигурку именинница вертит в руках, по сюжету телеистории угодила в капкан Черной Хижины, не помня своего имени, лишившись чистоты голоса и теряясь насчет прошлого, однако явно научившись предсказывать будущее другим. ДЖЕССИ (к Вере, указывая на статуэтку): Это была идея Стью, чтобы поддержать тебя до премьеры. Но и это еще не все.И пока Вера благодарно кивает Стью, Джесс протягивает ей конверт.ДЖЕССИ: Это от Дага, сам он не мог приехать, но просил тебе передать.В конверте оказываются два пригласительных билета на закрытый предпоказ фильма в конце декабря. Вера который раз стесненно улыбается и отвечает с признательностью.Запеченная утка, рис с овощами и азиатские поджаренные вареники с креветками занимают стол, дополненные саке и пивом. Когда на Верин телефон приходит сообщение, она выныривает из общей шутливой беседы, чтобы присмотреться к экрану, и тут же бросает мимолетный взгляд на Лору, верного фана группы Мэтта, а бывшая помощница трекинг-группы поглядывает на Веру в ответ. В мобильном – короткое ?С Днем Рождения!? от абонента ?Агент Провокатор?, такое же сухое и сжатое, каким запомнилось его поздравление семилетней давности, сведенное тогда до минимума другими обстоятельствами.Дома тремя часами позже Вера пристально рассматривает подаренную статуэтку. Телесериал, в котором жила героиня, а вернее, в котором перебирались воспоминания о ней, тоже нравился Мэтту – за мистицизм и темные комментарии к человеческой природе. Вере же в первую очередь серии были интересны обилием символов. Знак героини, чью мини-фигурку Вера держит в руках, с расположенными под прямым углом относительно друг друга ладонями указывает на скорые и кардинальные изменения. Вера ставит фигурку блондинки на столик рядом с диваном, поворачивает ее на месте вокруг себя по часовой стрелке и замирает. После двух сезонов работа над сериалом была свернута, и вместо продолжения режиссер отснял двухчасовую ленту-приквел, проливающую свет на финальные семь дней жизни героини и ее насильственную смерть в последних кровавых кадрах...Вера подскакивает с дивана, убегает в свою комнату и включает лаптоп. Выискивает в почте сообщение от Майкла Эшли с темой ?Проект/3.0? и набирает ответ с просьбой встретиться как можно скорее.На следующий день утром она появляется в городке студии, где снимался фильм Дага, правда, на территории другой производственной компании, со стороны которой Майкл Эшли выступает продюсером римейка японского аниме. В уютном офисе, больше похожем на комнату для отдыха, дополнительно еще обнаруживается полноватая, ростом с Веру дама, которую Майк представляет как Эбигаэль – исполнительного продюсера по финансовой оценке фильма. Вера знакомится, пожимая руку и силясь запомнить длинную должность. Собравшиеся рассаживаются: продюсер с исполнительной дамой рядом на диване, Вера – напротив. Двое на одного.МАЙК (к Вере): Как успехи? Подозреваю, что есть что показать, если вызвалась на встречу?ЭБИГАЭЛЬ: Чтобы ты правильно понимала, ты не единственный сценарист, которому было предложено внести изменения, так что лучше не дожидаться дедлайна.ВЕРА: (кивает и встает) Я хочу убрать половину сценария с диалогами... (обходит диван и облокачивается на спинку) ни о чем и высосанным из воздуха экшеном и провести конфликтную линию ?трансгуманизм против донорства органов?.ЭБИГАЭЛЬ (в непонимании): Трансгуманизм?ВЕРА: Концепция усиления, улучшения человеческих способностей или состояния за счет технологий. Кохлеарный имплантат, электрокардиостимулятор, нейростимуляторы – то, что есть сейчас. И вплоть до превращения всего человеческого тела в кибернетическое в будущем – то, чем становится наша героиня. В связи с этим предлагаю откорректировать сценарий элементами приквела, показать, как героиня стала тем, чем ее привыкли видеть зрители.ЭБИГАЭЛЬ (все так же в непонимании): А при чем здесь тогда трансплантации органов?ВЕРА: За неимением лучшей альтернативы, это современный метод восстановления человеческих тел, причем с довольно ограниченными возможностями и отягощенный этическими вопросами и преступными схемами, учитывая конъюнктуру и черный рынок. Противопоставляя эти два понятия, я хочу показать, первое, как героиня становится киборгом, второе, как новая оболочка помогает ей победить (выделяя голосом и поднимая вверх глаза) злого персонажа, и третье, что в целом трансгуманизм гуманнее пересадки органов.МАЙК (к Вере): Ты действительно считаешь, что трансгуманизм... лучше?Вера кивает, а Майк встает и уходит направо к столу, открывает ящик и что-то достает.ЭБИГАЭЛЬ: (оглядываясь на Майка) Задумка приквела вроде неплохая, (поворачиваясь назад к Вере) но твоя идея приплести еще одну сюжетную линию звучит как куча болтовни.ВЕРА (мотает головой): Наоборот, это хорошая основа, куда можно положить порядочную долю экшена.МАЙК (с пачкой сигарет идет к окну за спиной Эбигаэль и открывает его): Как по мне, стоит попробовать. Приквелы лучше продаются, чем римейки, Эб?Исполнительная дама, потерявшая Майка теперь из поля зрения, поднимается и направляется к закурившему у окна продюсеру, и Вера тоже подтягивается к ним.ЭБИГАЭЛЬ (к Вере): Хорошо, только сделай так, чтобы наш плохой мальчик был связан с компанией по трансплантации...ВЕРА (перебивает): Я вообще-то думала о черном рынке...ЭБИГАЭЛЬ (перебивает в ответ): Ты лучше думай, что это PG-13, и мне не нужны тут разбросанные внутренности и изувеченные трупы.МАЙК (протягивает пачку сигарет Вере, но она отказывается): Да, и держи все более-менее оптимистично, немного драмы в середине и счастливый конец – любимая кривая эмоций среднего зрителя блокбастера.Эбигаэль, в отличие от Веры, затягивается сигаретой, и все трое выглядывают в окно, обсуждая детали: как ввести новую корпорацию для трансплантации, как связать с ней плохого героя, в каком по счету разделе фильма героиня должна стать киборгом. Вера напоследок рекомендует тандем оператора и помощника режиссера и по пути наружу из здания студии с мобильного скидывает на адрес Майка их профайлы в киношной базе данных. Проверяет поток сообщений в соцсети, утонув в море публикаций и перепостов о новорожденном сыне Келли, ее пятом ребенке с Крисом, и отправляет жене басиста поздравление. Затем отчитывается своему агенту о переговорах и решении, выведенном с продюсерами, а Роуз просит ее срочно заехать к ней в офис. Что Вера и делает.РОУЗ (откидываясь в своем кресле за столом и потягиваясь): Твой питч, надеюсь, им понравился.ВЕРА (склоняясь над чашкой с кофе): Думаю, да, хотя Эбигаэль сначала отнеслась без восторга.Агентесса вопросительно смотрит, а Вера объясняет, кто такая Эбигаэль.РОУЗ (машет рукой): О, ясно. Пусть мисс калькулятор считает, что хочет, все равно все их прогнозы – a slip twixt cup and lip/вилами по воде. Держись Майкла и Эдмунда. Главное, чтоб этим двоим нравилось.Потом агентесса, многозначительно понизив голос, сообщает, что актеры, игравшие Кейлона и Нейтана, вдвоем перешли в производство седьмой части эпической франшизы. Восторженно заголосив, Вера за них радуется и хвалит, а Роуз с несколько огорченным видом, наморщив лоб, извиняется, что не смогла и Веру продать туда же.ВЕРА (ставит чашку с недопитым кофе на стол, машет рукой, смеется): А еще Кейко и девочек с обнаженки, чтоб хорошая команда не пропадала!Все так же смеясь, она поднимается, готовая уйти, но Роуз, указывая на диван и мотая головой, останавливает.РОУЗ: Есть еще кое-что. Сядь лучше.Вера прекращает смеяться, с одной улыбкой садится назад и глядит в нетерпении.РОУЗ: (с вызовом) Внутренний кастинг-директор со студии сообщила (с выражением и ударением) о некой особе родом из Британии, из хорошей телевизионной семьи, которая в пункте своей анкеты ?отношения? приписывает себе связь с неким фронтменом некой британской рок-группы и через агента пытается просунуться им в базу.ВЕРА (фыркает, ухмыляясь, и снова берет чашку): Ух ты... (взгляд на Роуз) И как, успешно?РОУЗ (своим нормальным тоном): Они-то ее, конечно, послали с ее королевским акцентом назад в ее Королевство, но сам факт. Лилит обзвонила две другие студии на территории городка. Угадай! Туда она тоже совалась. И наверняка в ?Ворнер?, потому что твои продаются через них.Вера молча допивает кофе и смотрит, не моргая, перед собой.РОУЗ: Мне, конечно, лучше, чтобы ты сидела здесь, а не бегала по свету, но все же я считаю, что тебе надо знать и...ВЕРА (перебивает, прищурясь и не смотря на Роуз): Роуз, передай Майку и Эдмунду, что я возьмусь за их роль, не важно, чей сценарий они утвердят.Она встает, сухо прощаясь, оставляет чашку и уходит. Похоже, Роуз решила теперь доносить в другую сторону, раз источник оплаты агентских счетов флюгером диаметрально повернулся, когда три месяца назад Вера попросила отправлять финансовые запросы на нее, а не на Мэтта.Дома Вера упорно рыщет по новостям, но кроме сообщений о выступлениях MUSE с хвостом фанатских фотографий ничего свежего, что могло бы выглядеть подозрительно, не всплывает. Была ли раздражающая новость лишь односторонней фантазией породистой блондинки? Уловкой, чтобы зацепиться в Голливуде? А кто бы не воспользовался случаем?Следующие две с чем-то недели окопавшаяся в ?городе мишуры? с железным рвением и при нехватке сна выводит и подвязывает разрекламированную продюсерам новую сюжетную линию, выращивая рабочий сценарий до полнометражного экранного времени. Еще – каждый день маниакально отслеживает запросы по имени Мэтта, однако с момента завершения североамериканского тура под занавес октября в информационном пространстве вокруг фронтмена наступает полный штиль. Вплоть до конца ноября, когда MUSE побеждают в номинации любимых артистов альтернативного рока на American Music Awards и получают три худые прозрачные высокие пирамиды в театре ?Нокиа?. Первая серьезная, ?взрослая? награда в Америке. Именно в том шоу-комплексе, что расположен между ?Стэйплс-центром? и отелем с восточным кафе на двадцать четвертом этаже, где Вера недавно отмечала день рождения. Земной мир – это всего лишь маленький голубой шарик. Рассматривая фото с церемонии, Вера мелко передергивается. Позируя со статуэткой, Мэтт избегал смотреть в камеру, изображая на лице праздничное настроение, – от наигранности его счастливого вида бросает в холодную дрожь. Мэтт никогда не был хорошим актером – игра в торжественность выдает его с головой, резонируя где-то внутри парализующими ударами по оголенным нервам. К тому же и тягой подбирать одежду фронтмен особо не отличался: замшевая рубашка навыпуск поверх вельветовых брюк – две разные ткани объемной текстуры одного цвета. Так и кортит содрать с него дисгармонирующие шмотки, и отхлестать, и... Если бы дома... А здесь – вся надежда, что Марина не увидит ?триумфальные? снимки. На фотографиях же, отснятых с зала, проявляется и аристократичная блондинка, которая то тулилась к фронтмену, то вешалась на него, то лезла целоваться. Вера застывает и кривится при виде сухих чмоков, где Мэтт – неизменно с открытыми глазами, словно настороже и ожидая увидеть что-то или кого-то. Как будто настоящий он сдал свою физическую оболочку кому-то на время в аренду и ждал сигнала, чтобы вернуться. Не дождался: провожающие снимки доходчиво указывают, что из театра Мэтт уехал в компании сериальной подруги.Вера находит свои фотографии с ним, выбирая самые спокойные, цензурные версии, где они не тонули беспамятно друг в друге, а были открыты для окружающих, взаимно копируясь в деталях или дополняясь. Сидящая в одиночестве отодвигает ноутбук. Ее не позвали в этот раз. По очевидной причине. Однако принудительное молчание не тот повод, чтобы Мэтт винил себя и чувствовал обязанным кому-то быть что-то должным в чужом городе. Более того, изолированным от человека, на которого полагался много лет.С Вериного мобильного улетает сообщение: ?Первая американская награда – теперь ты официально знаменит по всему миру! Поздравляю, и это искренне?, – с хитрым смайлом и припиской: ?Надеюсь, контрацептивами ты пользуешься?. Ответ не заставляет себя долго ждать: ?Заедешь проверить?? – и наглая рожица в конце. Вера усмехается и отвечает с грозным смайлофейсом: ?Иду заказывать рейс!? – на что получает морду с выпученными глазами: ?Лечу выкидывать!? Переписывающаяся кривится и смеется одновременно. Мерзко-приторный инсайт, что Мэтт – в теории и не только – может спать с кем-то еще, кроме нее, выворачивает и обессиливает; но согревает и подпитывает мысль, что на общих фотографиях и в только что написанных строчках он все тот же настоящий Мэтт. Добродушное создание в повседневно-тихой ипостаси со спектром выражений на лице от хитро-озорного, как будто задумывает какую-то шалость, до виновато-встревоженного, словно уже совершил проделку и словлен на горячем. ?Безнадежно? без смайла – ?Бесконечно? так же серьезно.Мобильный кладется по центру на крышку лаптопа, а Вера забредает на кухню и, касаясь лбом стекла, уставляется на дождливую улицу. Ни одной разумной мысли, что бы она сделала, если бы действительно купила билет и прилетела. Единственное вытесанное в камне – это то, что Мэтт был ее другом, остается им и поныне. Зато есть точная уверенность, как бы поступил он: резко оборвал бы отношения с ?кеми-то еще?, попросив больше не спамить и не звонить на его номер. Однако дальнейшее видится смутно.Влюбленности проходят, страсти утихают и загораются скачкообразно, каждый из партнеров со временем меняется, даже не признавая этих изменений за собой, а только замечая отличия вчера от сегодня в другом. Смогут ли двое заново поставить между собой знак ?плюс?, зависит лишь от способности найти общий знаменатель.