год -1,5. Два кольца на цепочке (1/1)

Нет проку в самобичевании, если не целишься в автопрощение – сторговаться за тридцать три шлепка о фрагментарной чистке сознания было бы идеальным вариантом. Медленно развернувшись и сев на диване, Вера достает лазерный диск, не открывая лаптопа. Прячет блестящий сувенир назад в пакет с банковскими картами и убирает из вида, засунув в ящик прикроватной тумбы у себя в комнате. Машинально плетется обратно в гостиную – храм принудительного одиночества – и выхватывает глазами моргающие огни-индикаторы на ребре спящего ноутбука. За ночь батарея сядет, и сохраненный в кэш-памяти видеокадр с Мэттом, глядящим в упор с экрана, исчезнет.Вера жмурится, стараясь избавиться от всплывающего образа: хаотичный ежик волос, размытым пятном щетина и потемневший взгляд. За которым в ассоциативной связке просыпаются отголоски пьянящих ощущений – от легкого прикосновения до палящих внутренних молний. Пока накатывающийся снежным комом шквал переживаний не толкает наконец к пониманию, как отчаянно она хочет обладателя лица на экране. Мужчину, который заставляет чувствовать масштабно, остро и немедля. Вера мотает головой и заставляет себя переключиться на выраженную в грубой форме ранее оценку фильма, которому уготован новый сингл Мэтта.Это уже была третья картина про ?странных существ?, использовавшая его треки. Плодовитая автор романтично-фэнтезийной книжной серии, по которой периодически снимались части фильма, как-то еще в пору малоизвестности MUSE в Северной Америке похвалила творчество Мэтта. В ответ он добродушно пообещал свой сингл, если ее история когда-нибудь выйдет на широкий экран, и слово сдержал. Хотя впоследствии о содержании кино, где звучал его голос, предпочитал отмалчиваться.Имея некоторый опыт кинокритика, Вера даже не бралась анализировать рассчитанные на девичье-подростковую, мытарствующую в поисках холеных принцев на белых мустангах аудиторию серий – настолько примитивными выглядели все аспекты фильмов. К тому же пересыпанные кинематографическими ошибками и сюжетными ляпами. Единственным оправданием существованию кино ?про странных существ? был тот факт, что основной топовый состав создателей этой голливудской ленты – женщины: автор истории, сценарист, режиссер и пара исполнительных продюсеров. Уже немало, и вселяло надежду в ?реализацию Вериной американской мечты?. И вместе с тем зрела уверенность, что, выпади ей шанс поработать над своим фильмом с Джесси или Вики в качестве режиссера, то их продукт был бы в разы качественней. Учитывая маниакальную точность, с которой помощницы Дага подходили к своим обязанностям, и Верино не менее придирчивое отношение к линии повествования.В аксиоме успеха, впрочем, старания всегда должны были спариваться со вложенным временем и растущей функцией подпитываться от прежних триумфов: единоразовый шквал аплодисментов не гарантировал и двухдневного признания. Не говоря уже о большем. Когда два с чем-то года назад голосовавшие на NME Awards присудили MUSE только награду ?Лучшая концертная команда?, обделив Мэтта званием ?Самого сексуального рокера?, Вера закивала недобро: ?Ладно-ладно, посмотрим через год. Или еще через год?. Вскинув брови, фронтмен аж испуганно отсунулся: изображать ласкового и доступного паиньку было весело, но быстро надоедало; да и с агрессивным самцом заигрываться не хотелось, балансируя на грани ?только бы не заржать?. Поэтому те негустые фестивали и одиночные шоу весенне-летней половины года команда доигрывала без эскапад и транслируя мелодичную сторону MUSE.Пятилетие мартовского рок-фестиваля в Дубае арабы праздновали, как в последний раз: заселив музыкальных гостей в отель неподалеку от аэропорта и щедро осыпав пригласительными на вечеринку меж двумя концерными днями. Мэгги, послав эмиратский дресс-код бегать за воздушным змеем, идти отказалась, и когда остальные прилетевшие накануне собрались у лифта – Мэтт, Вера, Том, Морган и Дом, – то пара оказалась выряженной официозней других. Требовательное к женщинам ?никаких голых плечей и колен? резюмировалось в жакет сверху красного платья-миди. Почти миди, если постоянно оттягивать вниз эластичную ткань. Фронтмен же за компанию нацепил костюм-двойку, правда, с желтой футболкой, заштампованной немелким принтом. За долгую поездку на два этажа вниз Том попросил не напиваться, и четыре пары глаз уставились на Дома. По инерции тоже крутанув головой влево, ударник даже своего мутного отражения в металлической обшивке не узрел – на стенах лифта была издевательски выгравирована тонкая и частая арабская вязь. Дом закатил глаза: ?П...здец, а что там вообще тогда делать?? – и получил в ответ какофонию из ?потанцуй кого-нибудь?, ?пересчитай лампочки?, ?поучи арабский? и ?послушай их ритмы? – до того времени, как лифтовая дверь успела распахнуться. Умолкнувший и приосанившийся квинтет шеренгами выдвинулся в коридор.Несмотря на выбрыки здравого смысла, ресторанная атмосфера так и крикнула с порога: алкоголь и секс. Ну, может быть, еще и наркотики для любителей порошка. Полутемный зал, томная восточная музыка, экзотические танцовщицы; шумные американцы-хардкорщики, которые, видимо, и спят, не снимая черной кожи, копирующие их азиаты-рокеры; стайка одетых совсем не по дресс-коду красоток – вряд ли группи, но и на менеджмент не похожи – на фоне отвязной компании явившиеся из Британии смотрелись как школьники. Официантки разве что еще скромно порхали между гостями, одетые в блузки, длинные юбки и передники с золотистой вышивкой. Не растерявшись, Мэтт сразу рванул в сторону ветеранов рока, назвав имена и потащив за собой Веру; Том обнаружил дам-устроительниц фестиваля и потянул Моргана; лишь Дом, неприкаянно оглянувшись, поплелся к барной стойке, грациозно уселся и, судя по выражению лица, заказал воду.Американцам все же надо было отдать должное: раззнакомившись и запомнив лица, дорогу на выходе из комнаты с двумя нулями уступали и в спину вроде бы не пялились. Хотя скинув жакет, на высоченных каблуках и в уползшем по ногам к небу платье, Вера смотрелась как будто из одной лиги с приглашенными для эскорта дамами. Проходя мимо подозрительно темной внутризальной комнаты со стенами из стеклянно-кирпичной шахматки – банкетная кабинка? – Вера заглянула внутрь. Такой же овальный стол и кресла, и никого.Стоя рядом с Мэттом и поддакивая – кого и когда он встретил и где за кулисами переоделся техником, чтобы добраться до звездной команды, – Вера все чаще задерживала подбородок на его плече. Мэтт пахнул здорово, свежо – еще бы, после часа отмокания в душе и в чистой футболке, выполосканной в новом кондиционере, чтобы не привыкать к единообразию. Так что очередной раз суфлируя локации и даты, она шепнула ему на ухо: ?Идем со мной?.Мэтт догнал через пару столиков: ?Стой, надо Тому сказать, что мы уходим?, – но Вера схватила его за руку: ?Мы еще никуда не уходим?, – и потянула к загадочной комнате. Поравнявшись со входом, толкнула внутрь. Мэтт схватился за напавшую быстрей, чем понял, куда попал. Но сориентировался живо и точно – притянул Веру за лицо к себе и нашел губы. Простонав через нос, она рванула навстречу и наступила на ногу. Отлипнув, чертыхнулась и, отталкивая, прижала Мэтта к стене. Опять впилась поцелуем. Мужские широкие ладони безошибочно нашли выпуклости пониже спины, гладя, потянули вверх платье и съехали на голые бедра. Как ни велик был соблазн закинуть на Мэтта ногу и крепче обнять за шею, Вера отпустила его рот и, целуя, сползла на шею, вверх к уху: ?Придержи футболку?. Задрала край и припечатала рукой Мэтта к его животу. Отпустив мочку уха, еще раз вдохнула запах его волос. Отодраенный, домашний, свой. Такого облизать – одно удовольствие. Ткнувшись напоследок в шею носом, задержала руку на плече, опускаясь. ?О! Черт?, – осталось вверху, и стук об стекло. Вероятно, затылком. Расстегнуть пряжку в темноте Вера могла хоть одной левой. Зубами – нет, особенно если ожидавший брыкался от нетерпения, а рука Мэтта поверх затылка стоявшей на коленях так опасно напрягалась, будто вот-вот и могла бы врезать лицо склонившейся прямиком в металлическую рамку на ремне. Зубами можно было расстегнуть ширинку, но не тогда. Заработанные от секса пятна не сильно радовали на публике. Высшим пилотажем считалось отыметь друг друга под чьим-то носом так, чтобы неназванный кто-то и за сто лет не догадался. Приспустив белье и сомкнув пальцы у основания, Вера словила ртом и...Зажегся свет!Поперхнувшись собственным выкриком, но не отпустив Мэтта, она испуганно сжала бедро свободной рукой и глянула вбок на мелькнувшую тень. Затем вверх. Фронтменовское выражение лица стоило тысячи обложек: расширенные глаза и искривленный рот, будто проглотил что-то кисло-горькое. Замершая в нерешительном ужасе при входе официантка, как рыба, немо открывала-закрывала рот, вероятно, растеряв из памяти рабочий запас английского вместе с родным арабским. Мэтт отреагировал первым: удержав Веру за голову, вывернулся полубоком, загородив ее и себя от посторонних глаз, и освободился. Пока все еще стоявшая на коленях ладонями вытирала рот под музыку застегивающихся брюк, азиатка восстановила дар стеснительной речи: ?Если хотите... вдвоем, я могу уйти?. Очумело переглянувшись и не выдав ни слова, застуканные выровнялась, расправили футболку, натянули платье на красные колени и, взявшись за руки, торжественно и медленно направились к дверному проему. Два привидения из только что увиденного миража. Официантка, то ли совсем растерявшись, то ли вспомнив о ранге вечеринщиков, снова попытала счастья в дружелюбии: ?Если хотите, я могу втроем?. Мэтт развернулся к ней с удивленным интересом, а Вера, всполошенно глянув на обоих, вытолкала его взашей наружу.В зале он развернулся с возмущенной усмешкой: ?Я, я вообще пытался понять, что она говорит?, – а идущая рядом ткнула его в ребра: ?Это тебя даже коренные британцы не понимают иногда, а ты все отлично расслышал?. Поверхностный обзор ресторанного шабаша моментально выделил улыбающееся и повернутое в их сторону лицо Моргана: неунывающий затейник наверняка отнаблюдал эротокомичное представление до знаменательного пика крещендо с включенным светом. Вера оглянулась – по крайней мере силуэт азиатки, хозяйничающей внутри банкетной комнаты, хорошо просматривался через наполовину стеклянную перегородку. Не доходя до кресел с пиджаками Веры и Мэтта на спинках, фронтмен проникновенно мурлыкнул в ухо: ?Может, пойдем наверх и продолжим?? – и Вера только и успела сжать его руку. Мэтт услышал знакомое слово – ?Вэмбли? – и вклинился в разговор, словно и не покидал компанию, а Вера пошарила глазами по ресторану, отыскивая медиа-менеджера и ударника. Том стоял рядом с Морганом и кивал кому-то с испытывающим видом ?говорите-говорите, у меня все равно свое мнение на этот счет?, а Дом нашелся у барной стойки, в настроении и облепленный полдюжиной особей в коротких юбках. Причем объем излучаемых барабанщиком искреннего внимания и джентльменской обходительности зашкаливал так явственно, что как минимум две красотки от него точно не должны были сбежать тем вечером.Арабские Эмираты сменились Южной Африкой, причем на одно выступление приходились три расслабленные вылазки по городам; затем два с половиной месяца Мэтта с Верой периодически носило между Лондоном и континентальной Европой – фронтмен, похоже, решил обойти все знаменитые театры и наслушаться живой класссики до конца своих дней. В наэлектризованной атмосфере, как запах озона, чувствовалось что-то новое, грозовое, подстегивающее искать не использованную ранее палитру тембров и убеждающее, что прежними ни пара, ни MUSE больше не будут. Летний тур по Мексике и Южной Америке добавил экзотической вседозволенности в суждениях и времяпровождении. И может быть, именно он стал катализатором шокового срыва по возращении домой: где-то в середине августа группе Мэтта пришлось добровольно-вынужденно отменить шоу второго полугодия.Пристрастие Криса к алкоголю достигло пиковой фазы, за которой маячила нерадужная перспектива распада сплоченного трио. Доводы напарников Крис забывал быстрей, чем у него в руках оказывалась банка пива. Поэтому Келли – которая к тому же еще переживала финальный триместр беременности их четвертым с Крисом ребенком – попросила вернуть мужа под свой контроль.Тогда домой вернулись все. Мэтт вел себя типично, как для любых моментов, когда переживал: ушел с головой в работу над новыми композициями; а Вера использовала каникулы для неприкрытой войны с продюсерами. Деспотичные инвесторы порывались заставить ее или раздробить сценарий на части под другие проекты, или перетонировать для нижнего возрастного ценза, или упростить наиболее затратные сцены, требующие постройки сложных декораций, если не массивной компьютерной отрисовки. Или все сразу.Утром одного из таких дней, растянувшись в беседке крытого сада на мягком уголке, Вера смотрела чертом в компьютерный экран. Перечитывание вкруговую списка разногласий, выставленных одним из продюсеров, затаенно укрепляло в шальной идее: ответить на всю ленту претензий одним коротким ?на х...й!? Мысли куксившейся, и очень вовремя, были прерваны торопливыми шагами со стороны дома. Мэтт зашел в беседку как раз в тот момент, когда Вера убрала ноутбук на стол – долой с глаз и от чесавшихся рук – и взяла книги. Улегшись обратно, встретилась глазами с явившимся. Полумокрые отросшие волосы падали Мэтту в глаза, закрывая верхнюю, более интересную, часть лица с ровным лбом, прямыми бровями вразлет и глубоко посаженными глазами. Вера покачала головой, угрожающе набирая воздух в легкие: ?Сегодня ночью уснешь, я тебя обстригу?. Мэтт утвердительно кивнул: ?Ага, а завтра я тебя?, – и примостился в ногах, положив Верины ступни себе на колени. Она повернула назад голову: ?Тебе же не нравятся короткие волосы у женщин?. – ?Я это как-нибудь переживу?, – и он тут же пощекотал одну стопу, удержав за щиколотку. Побрыкавшись и вырвавшись, Вера опять оглянулась, скривившись и передразнивая: ?Я это как-нибудь переживу?.С выгнутой правой бровью и вздернутым уголком рта Мэтт, посмотрев в ее сторону, забрался с ногами в свой угол дивана и потянул Веру за ногу к себе. Запальчиво взвизгнув и мигом вывернувшись на бок, Вера подскочила и села рядом, пристально заглядывая в лицо и успокаивая дыхание. Тремя поглаживаниями смела вверх длинную челку со лба Мэтта: ?Так же намного лучше!? Усмехнувшись, он дернул Веру к себе за руки и усадил на колени всадницей. Копируя ее недавние движения, бесцеремонно задрал Верину майку под мышки, обнажив грудь, и довольно отметил: ?Не, вот так намного лучше?.Четыре с половиной совместных года, выходки на публике и серии откровенных фотографий должны были закалить от неожиданно пронзивших смущения и взволнованности. Однако не спасли. Замерев и стараясь не дышать слишком глубоко, Вера оглядела себя, удивительно спокойного Мэтта и его руки, большими пальцами ласкавшие кожу под грудью, и нервозно усмехнулась. Но Мэтт на какую-то долю секунды отвлекся на свои мысли, вернул майку на место и откинулся на спинку дивана, невесело уставившись вдаль. Музыка, творчество и группа были доминирующей частью его жизни, и угроза разъединения их монолитного коллектива из трех участников в авангарде и десятков в поддержке не давала ему покоя. Вера придвинулась ближе и опять собрала его длинноватые волосы на макушке: ?Келли вставит ему мозги на место?. Мэтт сфокусировал свой взгляд на говорившей и еле заметно кивнул: ?Я надеюсь на это?, – и тут же, смеясь, завертел головой из стороны в сторону, высвобождая непокорную челку из-под настойчивых рук. Однако Вера крепко вцепилась в его голову и поцеловала в щеку. В ответ Мэтт подтянул вверх мешавшую рефлексировать и впился в шею, заставив лихорадочно глотнуть воздух и рефлекторно перекинуть хватку на плечи и спину обнимавшего. От дразнящего тепла Вера непроизвольно потерлась о ноги целовавшего, и Мэтт, оторвавшись и приподняв еще выше, уложил ее на спину и приютился между коленей. Губы требовательно нашли его рот, а ладонь протиснулась по груди на живот и ниже. Приподнявшись, Мэтт словил руку и шепнул: ?Потом?. Верина майка опять съехала к шее, а нависший сверху впечатал финальный поцелуй в раскрасневшиеся губы и уполз в противоположном направлении. Без устали и пауз осыпая вниманием нежных ладоней и жадного рта, оголяя скрытое и проникая в магнитящее.Пытаясь отдышаться и прийти в себя, Вера ослабила пальцы на голове Мэтта и отпустила его левую руку, огибавшую и покоившуюся на ее бедре. Приоткрыла глаза и глянула вниз, чтобы встретиться с пронзительным взглядом исподлобья и пронаблюдать, как Мэтт демонстративно поднял вторую ладонь и облизал средний палец. Остаточная волна судорог выгнула остро-щекочущим впечатлением, и Вера закрыла лицо тыльной стороной кисти, запрокинув голову. На вызывающие жесты и смелые движения Мэтта можно было смотреть вечно, зажигаясь и открываясь ему. Помимо других бесспорных талантов, у него был еще один: транслировать неприкрыто откровенный контекст в нечто эстетичное. Мэтт вытянулся рядом на краю дивана, и какое-то время пара лежала молча: Вера – умиротворенно закрыв глаза, а причина расслабленности – легонько водя пальцами по ее груди и животу вниз-вверх. Мужские голоса через открытую заднюю дверь прозвучали в доме неожиданно. Вера живо распахнула глаза и быстро переглянулась с Мэттом. Он вмиг пособирал из дальнего угла дивана разбросанную одежду и сунул ей в руки. Просигналив взглядом ?давай быстрей?, убежал в сторону дома. Наскоро одевшись и подхватив ноутбук и две научно-фантастические книги на тему утопии-дистопии, которые перечитывались параллельно – потому что один роман больше нравился Мэтту, а второй ей, – Вера тоже ушла из крытого сада. Пройти через охранную систему фронтменовского жилища мог только один человек. В другом конце дома слышался голос медиа-менеджера – Том упоминал Криса. Заглянув в арку кухни, Вера поприветствовала вторгшихся, задержав взгляд на Доме – мрачность и растерянность на лице ударника ничего хорошего не предвещали. Том показал рукой в сторону явившейся: ?Собирайся, ты тоже едешь?. Вера в непонимании склонила голову набок, и Дом испуганно добавил: ?У Вольстенхолмов кризис, Келли грозится разводом?. Пройдя глубже к столу, Вера освободила руки, и ее перетрясло, как от озноба. Мэтт, очнувшись, всполошено оглянулся на нее, затем пробормотав в сторону друзей: ?Сейчас будем?, – сгреб Веру за плечи и вытянул в холл, а затем наверх по лестнице. Натягивая джинсы, Вера безучастно смотрела, как Мэтт выворачивал свои вещи из шкафа на кровать, скомканно излагая недавние перипетии в семье Криса. Оказалось, что около получаса назад Дом позвонил басисту насчет сегодняшней репетиции, но трубку взяла Келли и отрезала, что теперь Крис предоставлен самому себе. Что может репетировать денно и нощно, с алкоголем или без, так как она собирает детей и вещи и уходит от него. Вера отобрала из насыпанной Мэттом одежной кучи темные джинсы и синюю футболку и передала ему. Брат Келли должен был скоро приехать за сестрой, и барабанщик с медиа-менеджером боялись, что если они опоздают, то предыдущая спиртная мания басиста покажется милым ребячеством: тогда кресты можно будет рисовать на всем, к чему Крис мог бы иметь отношение. Выходя из спальни, Вера оглянулась на оставленный позади бардак, мысленно оставив на фоне заметку ?Убить Мэтта. Потом?. К Вольстенхолмам они примчали раньше брата Келли. И без того притихшая, четверка выгрузилась из машины Тома и настороженно проследовала через двор. Состояние хаоса чувствовалось еще до приближения к дому. Полдень был теплый, но никто из детей снаружи не играл. Брошенные у качели игрушки только усиливали картину внезапного отхода, как будто локально, в пределах одной жилой территории, вспыхнула война.При входе в дом никто их не встретил, а где-то за дверью второго этажа в два голоса и через паузы раздавалось детское хныканье. Мэтт повернул голову к Дому: ?Гляньте Криса в его логове?, – и четверо прибывших разбились на две пары. Вера с фронтменом поднялись на второй этаж – плач и голос Келли доносились из-за двери детской старшего сына. Вера скромно постучала, и они вдвоем с Мэттом заглянули внутрь. Келли с осунувшимся лицом и заметным животом, сидевшая на полу рядом с двумя младшими детьми и складывающая вещи в дорожную сумку, повернула лицо к высунувшейся в дверной щели паре: ?И даже не думайте меня переубеждать!? Детский плач от категоричности ее голоса только усилился. Вытурив Мэтта за дверь, Вера кивнула за спину и произнесла одними губами, чтобы тот оставил их с Келли, развернулась и без колебаний шагнула внутрь комнаты. Жена Криса успокаивала младших детей, вытирая слезы и отвлекая разговорами про игрушки-мультики, а девятилетка Альфи сидел за учебным столом и делал вид, будто что-то читает, в действительности навострив уши и косясь на собравшихся. Вера окинула взглядом комнату мальчугана: ?Ладно, что помогать складывать?? Келли указала на открытый шкаф с детскими вещами на полках: ?Одежду Альфи в ту сумку...? Вера достала первую стопку футболок и джинсов и принялась утрамбовывать вещевой пакет: ?В котором часу за тобой приедут?? Заняв младших дочку и сына игрой, Келли сухо и бесцветно выдала: ?К четырем?, – а на вопрос, куда исчезли ее няни-гувернантки, поведала, что попросила их не приходить сегодня. После того, как решила с утра оставить всех детей на одного Криса, но тот по-своему нашел выход и избавился от ответственности. ?Пришлось отменить визит к врачу, и с Авой мы сегодня не попадем на занятия?, – Келли мельком глянула на Верины старания, – ?ой, что-то ты много взяла, мне только на первое время, а потом...? Она мотнула головой, словно сама еще не понимала, что может быть какое-то ?потом?.Когда сумка была сложена, а дети – окончательно успокоены, женщины с тремя мини-Вольстенхолмами ушли на первый этаж в столовую. Келли одновременно рассаживала за столом всех троих, включив им какой-то мультик для отвлечения, а Вера помогала накрывать, как вдруг один из младших обратился к ней: ?Ты наша новая няня?? Вера переглянулась с хозяйкой дома и, заговорщицки подмигнув, ответила: ?Если понравлюсь вашей маме. Поэтому взяли ложки в руки и едим дружно и молча?. Со стороны холла донесся сначала какой-то неясный шум возни, а потом – звонкий стук разбившейся керамики. Вера с Келли метнулись к выходу из столовой. Входная дверь захлопнулась, скрыв за собой удаляющиеся фигуры, а посреди холла стоял Мэтт, виновато разглядывая опрокинутый треснувший огромный горшок с комнатным деревом. Земля выпотрошилась и засыпала часть пола. Келли устало вздохнула, а Вера обернулась к ней: ?Я уберу?, – и пошла навстречу к Мэтту, стараясь обходить сырые комки грунта. Мэтт сообщил, что заберет Криса пока домой к себе, а Вера выказала желание остаться с Келли. Кивнув, фронтмен быстро поцеловал ее и, достав телефон по пути к двери, помахал рукой ?до связи?.После ланча перенервничавших младших детей уложили на дневной сон, и бодрствовавшие вышли наружу. Старший сын Вольстенхолмов играл оговоренные пятнадцать минут на вожделенном планшете, Келли сидела на качелях под навесом, а Вера копала, сменив каблуки на предложенные хозяйкой дома кроссовки. Пострадавшее дерево нуждалось в земле, и в отсутствие нового горшка было решено временно переселить его во двор, благо сентябрь радовал теплом. Лопата без труда вгрызалась в сырую рыхлую землю на клумбе при дорожке, и Вера решительно строила холмик-курган около углубляющейся рытвины. Стопа Келли была всего на полразмера больше Вериной. Да и сама жена Криса немногим превосходила копавшую по росту – спортивная шатенка с потрясающими ногами, над которой массивная фигура басиста возвышалась, как сторожевая башня, когда они стояли рядом. Тогда же беременная Келли медленно раскачивалась на подвесной сидушке одна, давая волю словам, что копились годами: ?Девять лет, и это с живым в памяти летальным примером своего отца... Трудно поверить, что он мог еще выступать на сцене?. Вычерпнув лопатой новую порцию земли, Вера рискнула вставить слово в защиту Криса: ?Он очень технично играет, и бас-линии у них действительно сложные?. Келли покачала головой, а Вера, соизмерив глубину ямы с объемом корней дерева, принесла экзотический немаленький кипарис. Опустив его в землю и держа одной рукой за ствол, принялась засыпать землей. Келли поднялась, чтобы помочь ей подержать дерево ровно: ?Я надеялась, ждала, просила, требовала... но у меня больше нет ни сил, ни терпения, ни желания. Всему приходит конец?. Вера встала, чтобы по кругу утрамбовывать землю ногами: ?Ты устала, тебе надо договориться с самой собой. Тебе надо время, чтобы побыть одной?. Келли саркастично усмехнулась: ?Ты бы не говорила так, если бы у тебя была семья, настоящая семья, и ты бы несла ответственность за них?. Вера, взвесив ее слова, кивнула: ?Может быть?, – и твердо добавила: ?И все же тебе нужно побыть одной?. Келли немигающе выдержала ее взгляд, потом обе посмотрели на посаженное дерево и отступили по шагу назад. Домашний кипарис смотрелся чуждо среди лиственных растений двора Вольстенхолмов.Брат Келли приехал, как и обещал, к четырем. Вера помогала хозяйке дома одевать младшую ребятню наверху в детской, когда он поднялся за вещами и заметил постороннюю: ?А она что здесь делает?? Поджав губы, Вера не оглянулась, застегивая кофточку на девочке. Келли обняла брата и ответила, что все в порядке. Детей внизу бурно встретила улыбающаяся жена вскипевшего родственника, и когда спустили все вещи, тот сказал Келли, что теперь и она может пойти одеться. Однако жена Криса ответила, что хочет на один день задержаться дома. Вера внутренне и с облегчением вздохнула, но брат Келли тут же накинулся на нее: ?Это при вашем потакательстве Крис скатился, и если ты думаешь, что за сутки сможешь что-то поменять, чудес не бывает!? Взвинтившись и дрожа от напряжения, Вера молча и не моргая отразила гневную атаку брата Келли, пока его жена уводила детей к машине, а потом процедила сквозь зубы: ?Если ты не видел ничего подобного, не отбирай надежду у других?. Вклинившись между ними, Келли запросто развеяла натянутость: ?Один день все равно ничего не меняет?. Кивнув ей, Вера оставила Келли с ее родственниками и ушла вглубь дома, набрав Мэтта. Нетрезвый Крис спал в гостиной, куда доблестной троице – фронтмену с Домом и Томом – получилось дотащить высокого и нехудого басиста. Теперь друзья по присмотру за однокомандником отсиживались в саду и обзванивали алкогольно-реабилитационные центры в округе. Вера сообщила, что останется с Келли до следующего дня, и, обменявшись с Мэттом напоследок паролем и отзывом ?Бесконечно-Безнадежно?, распрощалась. Остаток дня она помогала Келли с легкой уборкой по дому, а вечером они уютно примостились в гостиной, обложившись фотоальбомами и дисками, и погрузились в семейный архив Вольстенхолмов. Запечатленные на бумаге воспоминания, что для постороннего выглядят красивыми картинками со счастливыми лицами, для их носителя – целый мир эмоций и пережитых впечатлений, к которым можно вернуться по желанию в любую секунду. Вера наблюдала, как трепетно Келли перебирала фото и проникновенно рассказывала о том, где и когда они с Крисом были вместе, и не верилось, что их союз может так резко и в одночастье разрушиться.Следующим утром на пороге жилища Вольстенхолмов объявился водитель группы с пакетом новых Вериных вещей, и до обеда обновленная группа поддержки в одном лице каталась с Келли на осмотр к ее гинекологу и по магазинам. После ланча Вера пересадила вчерашнее дерево в новоприобретенный вазон и ушла переодеваться наверх в любезно выделенную ей накануне детскую, как в окне замаячили шагающие к порогу Мэтт с Домом. Вера часто заморгала, всматриваясь, но мужчины в темпе зашли внутрь. Наверное, показалось. Все же, когда переодевшаяся спустилась в гостиную, Верины брови поползли на лоб от удивления: Мэтт подстригся в самую радикально короткую из всех своих причесок. Выяснилось, что наутро, когда басист оклемался, друзьям получилось уговорить его записаться на двухмесячный курс реабилитации в клинику соседнего городка, где Крис сейчас и находился. Келли поблагодарила Дома с Мэттом, однако, решение не оставаться одной на крайнем сроке беременности имело разумное основание – она все же собиралась пожить у брата. С надеждой, что будущее просветлеет. И с ее доводами согласились.Незваные гости с домохозяйкой без семьи вчетвером вышли наружу и двумя машинами разъехались в разные стороны: Дом с Мэттом и Верой – в одной, а водитель группы увез Келли к ее брату. Дом Вольстенхолмов опустел на неопределенное и неоднозначное время.В тупике короткого извилистого проулка Дом высадил пару около их двора и уехал к себе. Последние сутки, похоже, вымотали всех и морально, и физически. Жилище Мэтта просто обязано было пестрить всеми признаки холостяцкого суточного логова, но внутри оказалось идеально чисто. Фронтмен сразу потянул Веру на второй этаж – спальня тоже отличалась в кои-то веки порядком, а вещи Мэтта были аккуратно сложены и развешены назад в шкафу. Вера удивлялась про себя: Мэтт подстригся, в доме убрано – не иначе как Дом сделал ему втык на живом примере скандала в семье Криса. Однако причина этим преображениям крылась в ином. Вера отошла от проинспектированного шкафа как раз в тот момент, когда Мэтт взял один из миниатюрных подарочных футляров с прикроватной тумбы, открыл и протянул ей, выпалив: ?Мы уже сколько? Мы уже долго вместе, так что хочу сделать это более официальным?. Внутри лежали два похожих кольца. Вера озадаченно и молча достала меньшее и присмотрелась – белый металл, косые гравировки полос, ничего вычурного. Не давая опомниться, Мэтт живо продолжил: ?Високосный год, так что будем считать, что мы обмениваемся. Ты мне, я тебе. Знаю, проблема, колец мы не носим, поэтому есть вот такой элегантный вариант?, – и он открыл второй футляр. Плюхнулся на кровать и показал размашистым жестом приземляться рядом. В другой бархатной коробочке обнаружились две короткие цепочки и пара двойных миниатюрных петель с карабинами. Мэтт зацепил Верино кольцо карабином, нанизал ушком на цепочку и, сияя, надел помолвленной на шею: ?По-моему, отлично выглядит?. Чтобы рассмотреть новаторскую ювелирную нанизь, Вера подошла к зеркалу шкафа, щупая новоприобретение, а Мэтт с ловкостью фокусника повторил мановения руками со своим набором ювелирки ?сделай сам? и встал рядом за спиной. Усмехнувшись, Вера покачала головой: ?Не, так не смотрится?. Она отстегнула его и свою цепочки и, повесив оба кольца на одну, надела ее обратно Мэтту на шею. Игриво и легко похлопала его по плечу и довольно растянула губы: ?Вот так и ходи?. Мэтт зыркнул на нее и хитровато улыбнулся в ответ – два кольца на одной цепочке затем они носили по очереди.Традиции неизменно поддерживают иллюзию стабильности и напоминают об условленных взглядах на порядок вещей. Когда осенью того года среди романтических пар вспыхнула мода обвешивать любовными замками парижский мост Искусств, Мэтт с Верой в числе первых явились на дощатый пролет между сеточно-металлическими оградами. Серебристый навесной замок с выведенной красным лаком левой частью уравнения без ответа – M.B.+V.L. – прицепили где-то посередине между берегами Сены, и Вера зашвырнула ключ в реку. Мэтт указал на инициалы и усмехнулся: ?Каким-то чудным образом это нас точно характеризует. Я всегда – maybe/может быть, но вот ты – very likely/очень вероятно?. Обняв его за плечи, Вера заглянула в глаза и улыбнулась: ?Это всего лишь значит my baby is very lovely/мой малыш очень мил?. – ?Ага, или miserable beast talks very loudly/несчастное чудовище говорит слишком громко?, – засмеялся Мэтт, потащив ее с моста, и всю дорогу к площади они подбирали комичные расшифровки к оставшейся на замке аббревиатуре.Два месяца, проведенные, можно сказать, исключительно вдвоем, ощущались чуть ли не медовыми. После безостановочных круговых гонок – от выступлений к записи альбома и обратно – свободные от текучки дни принадлежали только занятой друг другом паре. Краткий набег в Лондон после континентальной Европы катапультировал путешественников в Восточную Азию. В Тайване из-за неправильно собранного акваланга Мэтт начал подозревать инструктора подводного плавания в нездоровом интересе к Вере и ходил за ней по пятам даже в пределах номера. Пока Вера не успокоила его, встряхнув и немигающе объяснив свою привязанность. В Тибете же на обоих снизошло абсолютное умиротворение ввиду установления гармоничных связей со Вселенной или еще чего-то, обещанного буддийскими монахами.Окончательно вернулись в Британию Мэтт с Верой кардинально отдохнувшими и вовремя: Крис завершил лечебно-восстановительный курс, отсидев в клинике месяц до и еще столько же после рождения сына; а в Америке, выборочных странах Европы и на пространстве бышего Союза вышел первый фильм ?про странных существ?. Использовавший сингл Мэтта – что сыграло на руку MUSE, еще больше популяризировав их песни у североамериканского населения. Да и в целом по миру, лихо наращивая фанбазу среди женской аудитории и проникая даже в такие неанглоговорящие уголки планеты, как городок, где обитали Верины родственники. Так, в один зимний день перебирая цифровые папки нащелканных в поездках фото, Вера перетряслась от внезапного сигнала онлайнового мессенджера. Звонила ее сестра, в списке контактов – ?Люба?. Вызов принят, и в окошке видеочата появилось миловидное лицо с правильными чертами и обеспокоенными глазами. Минут пять они говорили о погоде, местных новостях в городке родственников, двухлетней дочке сестры, пока наконец Вера не спросила прямо, что случилось. Первое: сестра обнаружила, что у ее мужа появилась любовница. Второе: утренний Любин тест показал, что она беременна. Вера, не задумываясь, ответила, что на ее месте сделала бы аборт без лишних рассуждений, на что сестра саркастично заметила, что на месте Веры с ее нынешним бойфрендом не вздумала бы и вовсе когда-нибудь беременеть. Но Вера спокойно продолжила: ?А потом бы из твоего Алеши я выбила всю дурь изо всех мест на его теле с особым вниманием к тем, которые толкают его на хождения по бабам?. Люба вздохнула и переключила тему разговора: ?Это правда песня твоего крысеныша звучит в фильме...? – но не успела договорить, как звонившую прервала Вера, опять же спокойно-монотонно: ?Его зовут Мэтт, его группа называется MUSE, его сингл носит название Supermassive Black Hole. Это твоя жизнь, и только тебе решать, как поступить?.Новости от финансового менеджмента группы явно свидетельствовали о росте спроса на диски в Америке и Канаде. На встрече в лондонском кафе Вера усмехнулась и добавила: ?Еще бы, если даже в городке моих родственников уже начинают узнавать MUSE?. Мэтт задумчиво потеребил цепочку с кольцами через футболку и джемпер: ?Я думаю, я думаю, это очевидно, куда нам следует двигаться дальше?, – и сидящие рядом кивнули.Рука непроизвольно тянется к шее и нащупывает холостую цепочку из белого металла – до сих пор на месте, хоть и без колец. Поморгав и оглядевшись вокруг, будто только что проснулась, Вера находит телефон. Агент Провокатор, новое сообщение. ?Я не могу. Дай мне шанс. Отпусти. Мне надо закончить то, что уже начато?. Она сворачивается на кровати клубком. Дремота обрывается сигналом входящего сообщения. ?А я не могу тебя отпустить. Но у тебя есть время – сколько пожалуешь. Просто дай мне знать когда?. Вера сначала вздыхает с облегчением, но потом скручивается еще сильнее, жмурясь и обхватив колени.Электронная малышка покинула золотую клетку безупречной и непотревоженной реальности, но сможет ли она когда-нибудь по-настоящему быть свободна? Да и что такое свобода, если ты не можешь быть там и с тем, где и в ком осталась часть тебя?