Часть 2 (1/1)

Мэтт думает: а что, если бы его не вело?Классный расклад: в крови на порядок меньше градусов, его не мутит, не штормит из стороны в сторону, и он может нормально стоять на ногах.Было бы охуенно, наверное.Но всё совершенно не так, и сквозь пелену помутившегося сознания он ловит чётко лишь лицо Нила. Цепляется за куртку. Наверное, машинально. Наверное, потому что это лучше, чем долбануться башкой о деревянный стол в этом богом забытом баре в ебенях бескрайней России — и как они позволили Дэни всерьёз затащить всех сюда?Мэтт думает: сейчас Нил сбросит его руку. Пошутит, мол, Мэтти, приятель, всё классно, но было бы ещё зашибезнее, если бы ты не лапал меня. Сдобрит не самые приятные слова тёплой улыбкой и посмотрит так, что он тут же перестанет злиться. Вот так просто, от одного только взгляда.Мэтт думает: у всего есть конец. И его минутка близости, подаренная вселенной благодаря дурацкому стечению обстоятельств — микс из бухла, от которого в голове мутно, смывшиеся куда-то Брэд и Барри, а ещё абсолютно адекватные фаны, которым, кажется, на них наплевать, — затягивается.Значит, ещё немного и... всё?Мэтт уверен: Нил молчит, и это наверняка не к добру.Скользит пальцами по холодной коже куртки — подушечки горят. Какая дикость. Вопреки всем законам логики. Наклоняется вперёд, зная: нельзя. Нельзя, нельзя, нельзя, чёрт бы тебя побрал, Мэттью Джин Пол Уолст.Противиться не получается. Уже двадцать грёбаных лет.С первого доброго ?Мэтти?. С первого прикосновения ладони к волосам. С первых мурашек от загривка по хребту.Мэтт думает: какого хрена он не отстраняется?Почему позволяет ему? Если ни разу ни словом, ни намёком...Он не понимает. Смотрит в тёмно-серые радужки и не может разобрать, что же в них. Он больше не читает своего лучшего друга.Это... пугает?Мэтт забывает обо всём, когда слышит хриплое, несдержанное:— Мэтти...И в одном-единственном слове слишком много мольбы.