Бессонница, завтрак и прошлое (1/1)

Лилит мучает бессонница. Девушка уже считала платья?— сначала только красные, затем красные и фиолетовые, в итоге вспомнила, что у нее слишком мало брюк и катастрофический недостаток блесток,?— потом кольца, подаренные ей за все двадцать четыре года, сбилась на двести первом, обиделась на мирно спящего рядом Адама за то, что он спокойно дрыхнет, когда она не может уснуть, мысленно казнила мужчину, потом еще разочек и еще, для закрепления результата. Ну и еще. ?И хорошо бы того музыканта казнить. А еще лучше… о, да! Лучше поистязать его! Чтобы кричал, стонал и всхлипывал. Вот как сейчас в соседней спальне кто-то надрывается, ага?,?— подумала блондинка, временно прекращая вспоминать способы убийства. —?Адам! Адам, проснись же, чтоб тебя! —?в сердцах зашипела Лилит, тормоша законного мужа. Тот оказал героическое сопротивление и просыпаться отказался, нарочно даже захрапев, хоть и никогда не страдал проблемами подобного рода. Блондинка подумала, хмыкнула, прислушалась к стонам и таки додумалась. —?Звучит как вызов, ребят! Воистину страшна женщина молчащая, думающая, у которой тараканы в голове открывают бутылки с шампанским и креативят вовсю. Вскоре к хрипловатым стонам и сладострастным вскрикам из спальни Солюса присоединились куда более сонные, удивленные, но определено довольные всхлипы и смешки из спальни его дочурки.*** За общим завтраком,?— а по субботам к девяти часам утра Солюс всегда собирал обычно разбредавшихся по всему дому дочерей, сыновей, любовников, как нынешних и прошлых, музыкантов и прочих домашних любимцев за одним столом,?— атмосфера была несколько напряженной.Сегодня за столом оказались всего четыре персоны, включая самого Лидера, но все вышеозначенные личности все равно оказались в сборе: некоторые из присутствующих были из разряда ?два в одном??— так, в клюющем носом Адаме Солюс видел как бывшего любовника, так и сына. И даже отчасти дочь?— в последнее время ему вообще было сложновато различать Лилит и Адама: то ли первая перестала краситься, что вряд ли, то ли второй начал, что возможно, но вот по непонятным для главы семейства причинам нездоровая ячейка общества активно делилась между собой худшими качествами, повадками и манерой поведения. Бывший Золотой мальчик, к примеру, теперь подражал голосу и речи Лилит столь искусно, что та порой уламывала его записывать аудиопоздравления вместо нее, а блондинка навострилась идеально копировать мимику и жесты мужа. Солюс считал, что это не к добру?— ему хватало мороки и с ними по отдельности, что уж говорить о таком вот сборном варианте! Итак, в обеденном зале?— сквозняк, на душах у завтракающих?— кошки, а за самим столом?— нездоровое напряжение, усугубляемое утренним меню: овсянкой, бутербродами с сыром и маслом, чаем с молоком, шоколадными кексами и бананами на десерт. —?Отец, мне дует. Закрой окно,?— потребовала Лилит. Дуло, на самом деле, Адаму, но тот еще не проснулся до такой степени, чтобы это осознать. —?Маэстро Сальери, будьте так любезны… —?переадресовал просьбу Солнцеликий, и бровью не поведя на удивление дочери, привыкшей, что уж о чем?— о чем, а о ее здоровье папочка печется активнее всего. —?С вами все в порядке, господин? Вам тяжело вставать? Понимаю, люди в вашем возрасте предпочитают не делать лишних движений, а вы давеча перестарались… —?язвительно, но хрипло и тихо отозвался музыкант, все же вставая и закрывая окно. —?Что с вашим голосом, Антонио?! —?ужаснулась блондинка, складывая в голове все три факта (ночные стоны, неподвижность отца и хрипоту учителя) и приходя к совершенно очевидному выводу. —?Не беспокойтесь, дражайшая ученица, я просто слишком много на себя вчера взял,?— невозмутимо улыбнулся маэстро, с тихим негодованием отодвигая от себя овсянку. Солюс молча высыпал в тарелку брюнета шоколадные крошки и орехи, пододвинул обратно. Музыкант довольно облизнулся. —?В рот? —?бесстрастно поинтересовалась Лилит, наблюдая эту немую сцену и следя за тем, чтобы Адам не утащил кекс, на который она нацелилась первой. Солюс поперхнулся чаем. —?И туда тоже, да… —?чуть рассеянно отозвался Антонио. Овсянка его интересовала куда больше, нежели предмет разговора.***За месяц до этого —?Да как ты смеешь! —?от мощного удара в грудь музыкант покачнулся, но на ногах устоял и даже не отшатнулся, лишь расставив ноги чуть шире, с вызовом глядя в потемневшие от ярости глаза Солюса. Только что Сальери дал понять, что отныне он, Лидер и Владыка Эдена, будет расплачиваться за обучение своей дочурки не только деньгами. —?А что я такого пожелал? Неужели никто из ваших любовников никогда не жил вместе с вами? —?фыркнул Антонио, поправляя челку и ловя непонятно чем взбешенного мужчину за запястье, кладя вторую руку ему на талию и притягивая Солнцеликого ближе. —?Чего вы боитесь, мой господин? Что я изнасилую вас, пока вы смотрите сны? Так будьте спокойны: я по ночам имею глупую привычку крепко спать, а не заглядываться на всяких тиранов. —?Скорее тебе сейчас надо бояться кое-чего! —?рыкнул Солюс, уже немного привыкший к уловкам музыканта и потому не слишком тающий от объятий и томного ?господин?. —?О, правда? Так накажите же меня, чтоб я испугался как следует! —?мурлыкнул брюнет, опускаясь на колени и откровенно ластясь, потираясь щекой о пах поморщившегося мужчины. Лидер не понимал, как, почему любой удар, грубый жест, ругательство его оппонент воспринимал как самую желанную ласку. Это подкупало, ставило в тупик, порой бесило, но… как же сладко было осознавать, что этот гордый и сильный человек?— а как в первом, так и во втором Солюс уже успел убедиться?— запросто может принести в зубах хлыст и по-собачьи заскулить, выпрашивая ласку, удары и, конечно же, секс. Правда, никогда не было гарантии, что хлыст не применят против самого Солнцеликого. И даже если этот извращенец всем видом кричал ?возьми меня грубо?, называл господином, хозяином и владыкой, стоял на коленях и работал ртом, Солюс не мог точно сказать, кто сегодня будет снизу. —?Или, быть может, мне самому взять желаемое? —?голос из мурлычущего перешел в бархатистый шепот, а ласковые потирания щекой сменились поцелуями в бедра, пах и низ живота, не слишком ощутимыми сквозь ткань, но все равно возбуждающими не в том плане, в каком Главе Эдена хотелось бы. —?Не говори глупости, котенок. Когда это я тебе отказывал? —?быстро сориентировался мужчина, хватая послушно замершего музыканта за подбородок. —?Я согласен на твои условия: живи подле меня, сколько влезет, но и работай хорошо,?— ласково приказал Солюс, поглаживая довольно жмурящегося музыканта большим пальцем по губам. Не только Сальери успел выявить маленькие слабости своего любовника. —?О-о, в качестве услуг можете не сомневаться! —?усмехнулся маэстро, кладя ладонь на поясницу тут же сжавшего зубы ?работодателя?, скользнул пальцами под ткань белоснежной рубашки и невесомо огладил нежную кожу, вызывая у Правителя дрожь и едва слышный вздох. И все же музыкант прекрасно знал, как подчинить себе своего господина. Просто иногда позволял тому почувствовать себя сильнее. —?Но сначала?— аванс, Солюс… —?шепнул Антонио, поднимаясь с колен и касаясь губами шеи любовника. Тот, сдаваясь, положил ладони на плечи ухмыльнувшегося мужчины.