Вечеринка в стиле (1/1)

Некоторые отношения измеряются взглядами и случайными прикосновениями, опираясь на которые можно создать красивую личную сказку, полную счастья.Макс сидел на лекции. Преподаватель рассказывал о чём-то Очень Важном, Полном Смысла и Тайного Знания, но были вещи и поинтереснее. Например, написать новую песню.?Надо о сексе, — думал он. — О сексе! Чем ещё можно взрывать? Что-нибудь о том, как власть... о! Власть орально имеет народ, распахнувший пошире свой рот. Точно!?Что-то мешало. Чувство, будто чей-то взгляд впился в затылок и медленно пробирается глубже, как злобный сетевой вирус. Или навязчивый баннер дешёвого порно-портала ?все возможные удовольствия всего за десять кредитов?.Макс оторвался от ноутбука и оглянулся. Всего лишь его привычный поток. Ни одного нового лица, все свои — скучающие студенты, которые в восемь утра предпочли бы быть в своих кроватях, а не впитывать магию сетевой безопасности.Макс отвернулся и снова уткнулся в ноутбук. Он просто обязан дописать текст и вычистить его от лишних образов и ненужных слов, чтобы на ближайшей репетиции обкатать новый хит, который в пятницу взорвёт толпу и зажгёт огонь в сердцах. Только буравчик не исчезал.Макс стойко игнорировал взгляд, но с каждой секундой ощущение становилось более вязким, словно он влип в огромную паутину на втором уровне ?Острых ощущений? и не может из неё выбраться.?Хотя, наверное, лучше написать о любви. Что-нибудь красивое и лиричное. Положить на простую въедливую музыку и это будет успех. Только скучно. Да что за гад на меня пялится?!?Макс повернулся и неожиданно нашёл источник раздражения. Влад расслабленно сидел за столом и смотрел на сокурсника вместо того, чтобы дрыхнуть или, хотя бы, слушать лектора.?Чего?? — написал Макс в студенческий чат.?Ничего?, — ответил Влад и поставил улыбающийся смайлик. И сам улыбнулся, не отводя взгляда.Макс глубоко вдохнул, медленно выдохнул и досидел пару, не обращая внимания на раздражитель.Когда лекция закончилась, Влад ушёл одним из первых, и Макс не успел выбить из него ответ, а потом забыл. У него было полно дел важнее и интереснее. Например, потусить с однокурсниками.Студенты любят толпиться в самых неожиданных местах: в туалетах, у буфетов, у доски почёта, на которой вывешены расписание и оценки за письменные экзамены. Каждый может зайти в интранет и узнать свои баллы, но тогда не получится пообщаться со старыми и новыми знакомыми, собрать сплетни и коллективно обругать козла-препода. Администрация Универа это учитывала и дублировала данные на общественный стенд.— Он не Дикой, он дикий, скотина, — буркнул Макс, изучая табло с оценками. — Полпотока завалил, сука.— Полпотока фигнёй страдали, — презрительно сказал Залпов.Мурзин скривился: прыщавому очкарику не зря дали погоняло Залупов. Удивительно, что это животное тоже решило присутствовать на дружеской тусовке, а не осталось дома.— Должен же быть хоть кто-то, кто вам правду скажет.— Залупов, вали отсюда, — мирно предложил Тима Ляль.Макс редко видел людей, которым так не подходило бы их имя. Тима Ляль был огромным шкафом, поступившим в Универ только благодаря своей спортивной подготовке. Конечно, он старательно учился, но еще старательнее гулял и пил, наслаждаясь всеми прелестями студенческой жизни. Макс не знал, как Ляль умудрялся сохранять форму, но факт оставался фактом — лучшего нападающего не было во всём Универе.— А что сразу...— Вали.По пьяни Ляль говорил длинными предложениями и рассуждал о философии небытия, но трезвым и добрым употреблял короткие приказы. Макс старался дружить с Тимой. Пожалуй, Большой Брат был единственным, над кем Мурзин пошутил всего лишь раз. Помятые рёбра болели неделю и были хорошей прививкой от глупости. По крайней мере, от одной конкретной глупости.Залупов покраснел, но исчез.— Марина не пришла, — грустно пробасил Тима.— Марина тусит с моей сестрой, — сказал Макс. — У них сегодня вечеринка. Хочешь, проведу?С большими людьми надо дружить, — эту истину Макс усвоил ещё в средних классах, но поддерживал хорошие отношения с Лялем не только поэтому. Под алкоголем Тима понимал мир и мог объяснить даже слепому от рождения, что такое красный цвет. Сталкиваясь с нерешимой задачей, Макс брал поллитра и шёл в гости к Тиме, через час оба просветлялись и постигали истину.— Хочу, — кивнул Ляль и покраснел.— Значит, слушай план, пока не скурили. Они собираются в восемь. Ты приходишь в семь тридцать. Мы запираемся в комнате и учимся. И не надо морщиться, у нас в понедельник очередная контрольная точка, между прочим. В восемь пятнадцать мы изящно вливаемся в групповуху и ты покоряешь Марину. Если она устоит перед твоими плечами и подтянутой за... талией, то сама виновата. Вопросы есть?— Нет.— Вот и славно. Вперёд, студент! Побрейся в стратегических местах, чтобы у девочки волосы в зубах не застревали!— Мурза, я и в ухо могу, — добродушно сказал Ляль.— Это была бы очень смелая эротическая фантазия с моей стороны, Большой Брат, — сказал Макс, на всякий случай отступив от друга.— И не надейся.— Вот как всегда. А я только...— Мурза.В голосе Ляля появились ворчливые нотки, и Макс предпочёл свалить.— Пока, Большой Брат. Жду тебя в семь тридцать.Мурза отступал, не выпуская Тима из поля зрения, потому что чуть не перешёл невидимую черту. Стоило сорваться на шутку, которую не поймет Большой Брат, и можно стоя приветствовать опухшее ухо.— Поллитра брать?— Зачем? Там тусовка проставится, на халяву выпьем.— Мудро. Экономно. Уважаю.— До вечера.Макс рискнул повернуться к Лялю спиной и уткнулся носом в чью-то грудь.?Хорошо, что не женская?, — порадовался он.— Прости, брат, я... Хохма! Какого вируса ты пялился?Влад улыбался, смотрел прямо в глаза и молчал. Его наглость раздражала. У Макса даже зачесались кулаки, но лобовое столкновение не принесло бы желаемого результата — Хохма был на голову выше и раза в полтора крупнее.Макс никак не мог понять, почему Влад пошёл в сетбез. В рядах компьютерных гениев редко попадались столь крупные и накачанные экземпляры. Ляль и Нескучный были вопиющими исключениями, но если Большой Брат попал через спорт, то Хохма поступил своими силами. Его мозговая мышца оказалась столь же прокачанной, как и седальная.— Ты ответишь или нет?— Нет.— Ну и... ладно. Пока.Макс неожиданно для себя смутился под взглядом Влада и спасся позорным бегством, надеясь, что никто не придал этому значения. Сплетни разлетаются слишком быстро, чтобы попадать под прицел шуточек таким глупым способом, тем более, Хохма давно был больной мозолью.Они были знакомы уже четыре года. Год назад Влад начал посматривать на Макса. С любым другим мужчиной вопрос решился бы очень быстро: Макс принял бы взгляды за молчаливое приглашение и спровоцировал секс. Но Влад издевался. Смотрел, иногда — словно случайно — прикасался и не трахался. Через несколько месяцев гляделок Макс махнул рукой и перестал обращать внимание на странного типа. По крайней мере, в половине случаев.Было сложно не замечать взгляды, которым Влад буравил то затылок, то задницу Макса. Иногда тот смущался и быстро сбегал. Сплетни разлетались быстро, попадали в уши Ксаны, и сестра отрывалась по полной. Пожалуй, её насмешки были хуже всего.?Надо... надо... надо найти ей любовь всей её жизни, чтобы... А если подговорить Ташу? Таше всё равно, что трахать... Хотя, она трахнет, и план провалится. Смысл в подставе — разогреть и... Я — ужасный человек, который желает зла собственной сестре?, — покачал головой Макс.Ксана не стебалась. Или ей не настучали, или она была так занята подготовкой к вечеринке, что ей было плевать на всё остальное. Любой расклад более чем устраивал Макса, который заперся в своей комнате и ушёл в сеть.В мире не происходило ничего нового. Желтушники стандартно радовали мутантами на заброшенных уровнях, интервью с настоящими сталкерами и очередной теорией заговора наряду с гибелью молодой и красивой женщины, которой хватило ума лечь под нож пластического хирурга, чтобы сделать сиськи еще больше, да сердечко не выдержало. Естественно, во всем оказались виноваты врачи, которые загубили такой объёмный талант.— Не мне осуждать, — пробормотал Макс, спускавший почти все заработанные деньги на модернизацию своего тела, и открыл следующую новость.В течение часа он узнал, что бессовестные оппозиционеры пытались отравить воду, но у них ничего не вышло, потому что доблестные хранители стоят на страже интересов общества, и успел посраться на трёх форумах, отстаивая разные точки зрения: за систему, против системы и пофиг на систему. На Зелёном Мурза столкнулся с Хохмой, который вещал о необходимости снести Периметр и жить настоящей жизнью.?Если тебе так не хватает экстрима, бери свою задницу в руки и вали в гости к аномалиям?, — напечатал Макс и отправил сообщение раньше, чем успел подумать.?Легко. Если твоя попочка пойдёт с моей задницей?, — ответил Влад.— Мудло, — буркнул Макс и отключился от сети. — Мудло ты, а не Хохма.До явления Ляля оставалось ещё два часа, стихи были так и не закончены, а Влад убил всё настроение. Макс завалился на кровать и с головой ушёл в учёбу.Несмотря на кажущуюся поверхностность, Мурзин серьёзно относился к своей жизни. Отец мог бы им гордиться. И даже гордился. Наверное. Великий Олег никогда не говорил на эту тему, чаще делал замечания, чем хвалил, но уже давно не вмешивался в жизнь сына. А вот дочь терроризировал задушевными беседами. Иногда Макс думал, что Ксана просто в большей фаворе, и его это раздражало. Впрочем, он быстро приходил в себя: повышенное внимание Великого Олега не сулило ничего хорошего.Ляль заявился ровно в семь тридцать. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Из него вышел бы неплохой хранитель: плечистый, дисциплинированный и не сверкающий оригинальными идеями. Впрочем, было рано исключать из сценария эту ветку развития отдельно взятой личности. Может быть, после выпуска Большой Брат наденет весёлую чёрную форму и пойдёт хранить мир и Периметр.— Привет, студент! Ну что, готов осаждать, покорять и размножаться?— Всегда готов.— Учился?— Не-а. Брился в стратегических местах, — сказал Ляль и широко улыбнулся.Макс моргнул. Такого ответа он не ожидал, несмотря на то, что сам посоветовал удалить лишние волосы.— И шуток Мурза не понимает, — горестно вздохнул Ляль и рухнул на стул.Стул не рассчитывал на такую любовь и заскрипел от натуги, как и мысли Макса.— Большой Брат, ты меня сейчас только что поразил. Я преклоняюсь. Теперь снимай штаны, буду проверять качество бритья.— Мурза, ты в курсе, что согласно правил и требований сетевой безопасности пользователь должен пройти аутентификацию, чтобы получить доступ к информации?— Ты чего сейчас сказал? — ошарашенно спросил Макс.— В доступе отказано, Мурза. Потому что у тебя нет учётки в инфраструктуре ?Тима Ляль?, так понятно?— Большой Брат, я же говорил, что мы на халяву выпьем. Ну зачем ты бабло спустил?— Это стратегический план. Перед тем, как пить серьёзно, надо смазать пищевод и желудок, размяться. Если бы ты уделял больше внимания спорту, то знал бы, как важен разогрев. Не разогреешься, сойдёшь с середины дистанции, потому что идиот. А идиотам в спорте делать нечего. Так что, ты идиот, Мурза, вот что я тебе скажу.— Злой ты.— Я добрый.— Хорошо, добрый, — согласился Макс. — Но злой. Сиди здесь, втыкай в лекцию, я быстро переоденусь. Вдруг тоже получится кого-нибудь подцепить. Ну или хотя бы присмотреть в этой весёлой толпе.Надев неизменные джинсы и белую футболку, Макс внял мудрости Ляля и смазал пищевод. Вечеринка ожидалась долгой и бурной, поэтому глупо было отмахиваться от случайного совета. К тому же, в трезвом состоянии сложно следовать за мыслью Большого Брата, Мурза просто вынужден сравнять позиции. Пара стопок ледяной водки немного помогла, остальное Макс решил добрать в душевном обществе.— Ляль.— Что?Большой Брат завис за ноутом Мурзы и даже не повернулся, когда к нему обратились.— Ничто. Что ты там нашёл?— Стихи. Фиговый из тебя поэт, Мурза. Что за жестокие анальные драмы и тупые влажные пёзды? Это не пёзды, Мурза, это жен-щи-ны. Произносить с почтением и припадая на колено.— Брат, далеко не каждый мужчина тянется всеми фибрами своей прекрасной души к жен-щи-не. Некоторые любят, чтобы их ебали брутальные мужики.— А если небрутальные?— Тоже можно, — легко согласился Макс. — Только чтобы мужик, а не баба со страпоном. Ощущение не то, Брат. Вот скажи, стал бы ты мужика ебать?— Нет.Ляль в принципе не понимал, что мужчины находят в других мужчинах. Его подобный интерес не смущал и не напрягал, но сам он предпочитал женщин и с упоением описывал груди, бёдра и сводящий с ума запах.— Ну вот, а я не хочу мягкую красавицу. И твёрдую не хочу. Никакую не хочу. Мы с тобой два ограниченных существа, Брат. В глазах современного общества мы с тобой ненормальны.— Хорошо, что общество об этом не знает, — хмыкнул Ляль. — А то принялись бы лечить, перевоспитывать, наставлять на путь истинный. Вот скажи, Марина... Стой, а Марина и твоя сестра не?.. — Ляль даже побледнел от внезапной догадкиМакс чуть не присвистнул. Он и не подозревал, что Большой Брат испытывает к подружке Ксаны чувства, а не просто желания. Конечно, между девочками не было ничего серьёзного, так, шаловливая возня на любых поверхностях. Обе хотели сочетаться законным браком с подходящими мужчинами и сохранить свои отношения.— Чего не знаю, того не знаю, — с чистой совестью соврал Макс.Он не хотел расстраивать друга и пропускать вечеринку. К тому же, вряд ли Большой Брат был тем самым подходящим мужчиной для Марины. Девочка метила на высокий и толстый кошелёк, а Ляль был из середнячков.— Мурза, вот врёшь же, я же вижу. Добрый ты, Мурза. Так бы и дал тебе в ухо.— Брат, в ухо ебать неудобно, — улыбаясь, ответил Макс. — Пошли уже. Скоро картины со стен падать начнут, а мы ещё не в групповухе.— Смотря чем, Мурза, смотря чем. Вот если взять тонкое длинное слово... Например, криптографический. Или даже конфиденциальность, я даже боюсь вспомнить про никотинамидадениндинуклеотидфосфатгидрин...— Стоп! Хватит! Хватит, Брат! Я тебя умоляю! Хочешь на колени встану?— Вот видишь, ты уже кончил. А я только начал пристраиваться к твоему уху. Не понимаешь ты великой силы слова, Мурза. А ведь уже совсем большой мальчик. Ещё и поэт.— Я тоже тебя люблю. Пойдём уже?На первом этаже бесновалась толпа. Казалось бы, начали всего полчаса назад, но некоторые уже успели нажраться так, что с трудом стояли на ногах. Хотя они могли прийти слегка смазанными, как Ляль.Большой Брат тут же затерялся в толпе, следуя за запахом Марины. Макс решил одарить своим вниманием бар, именно там был велик шанс найти интересного партнёра. К своему удивлению он обнаружил там Залупова.— А ты что тут делаешь? — спросил Мурза.— Отдыхаю и расслабляюсь. Как и все здесь присутствующие.Евгений мерзко улыбался и незатейливо портил вечер. Макс не помнил, из-за чего началась их вражда, но Залупов умудрился достать его в первые же недели. Есть люди, которые нравятся и которые не нравятся. Евгений активно не нравился всему потоку и старательно поддерживал свой образ вонючей кучи, из-за которой и под куст не присядешь.— А, — равнодушно сказал Макс. — Удачи. И ширинку застегни, таким размером никого не соблазнишь.Залупов дёрнулся и покраснел, Мурза забрал свой коктейль и слился с толпой. Вечер налаживался. Даже Ляль добился внимания своей дамы сердца. Да и не только её. Девицы облепили его стайкой ярких бабочек и восторженно внимали словесному потоку, льющемуся изо рта гения спорта.— ...надо по-настоящему любить, чтобы сердце в груди замирало и за спиной раскрывались крылья, чтобы не было сомнений в собственных...Макс покачал головой и перебрался в другую комнату.Разговоры не отличались разнообразием. Со всех сторон доносилось одно и то же. Сплетни, предложения потрахаться и стоимость нового крутого девайса. И, конечно же, смех. Макс был бы лицемером, если бы сказал, что ему это не нравится. Он наслаждался каждыми минутой и фразой. Это была его стихия — самая подходящая для бездумного отдыха. Лучше могла быть только трава.— Предлагаю пари.Грине Барону Краснову даже не надо было подкрадываться: в шуме и гаме Макс вряд ли услышал бы его, не прижмись друг к спине и не прокричи на ухо заманчивую фразу.— Какое?— Ты выбираешь любого из этого зала, и я его трахну.— Любого?— Да.— Даже Ксану?— Фу, Мурза, она же твоя сестра, поимей совесть.Макс расхохотался, повернулся к другу и поцеловал его.Они дружили с самого детства, сидели по соседству во всех классах, но после школы их дороги разошлись — Макс пошёл в Универ, а Гриня в хранители. Может быть, его решение было более верным, хотя платили ему откровенно мало. Если бы Краснов отучился хотя бы три курса, то получал бы в четыре раза больше, а так — не стоило и мараться.— Однажды ты был между нами, так что не надо строить из себя целку.— Это все та дурная выпивка. Натрезвяк я бы такого ни за что не натворил.Макс был с ним согласен. Хорошо, что у обоих Мурзиных хватило ума находиться по разные стороны от Краснова и почти не прикасаться друг к другу. Хотя ощущения были острыми.— Условия?— Ты выбираешь, я трахаю, ты мне должен десять дней утренний минет. Ты выбираешь, я не трахаю, я тебе должен десять дней утренний минет.Макс схватил друга за руку и потащил его в более тихое место, чтобы переговорить.— Какие у тебя опять проблемы с матерью?— Нет у меня...— Барон, — перебил его Мурза. — Я тебя не об этом спросил. Но логическая выкладка: утренний минет, просыпаться рядом, хотя бы в соседних комнатах, значит, спать в одном доме, и факт не у тебя, значит, с матерью проблемы. Что случилось?— Матушка обнаружила презервативы и устроила скандал.— Она что?— Презервативы. Скандал. А должна была бы радоваться, что я не пихаю беззащитный хуй в грязные задницы.Макс не выдержал и заржал.Матушка Краснова отличалась удивительным взглядом на жизнь. Она не любила мужчин, не любила женщин, не любила секс и, несмотря на то, что была матерью взрослого ребёнка, оставалась девственной. По крайней мере, если верить её словам. С медицинской точки зрения это было вполне возможно: оплодотворённая клетка переносилась в искусственную матку, все довольны, все смеются, у женщины есть и дитя, и плева. Непорочное зачатие в действии. Увы, Лидия Краснова пыталась сделать из сына такого же кастрата, как она сама.Макс не понимал, почему Барон не свалит от матушки, но подозревал, что всё дело в деньгах. Краснова крепко держала сына за яйца. Может быть, именно поэтому он и рванул работать, несмотря на то, что меньше необразованного хранителя получали получали только безработные без финансовой поддержки семьи.— Можешь остаться у нас. Гостевая всё равно свободна. И Ксана не будет возражать, — сказал Макс.— А как же пари? — недовольно спросил Гриня. — Суть в пари, а не в результате.— Можешь минетить меня без пари.— Мурза, я требую пари. Мы оба выиграем, заодно и развлечёмся.После позорного столкновения с матерью ему требовалась реабилитация флиртом и алкоголем. Макс отлично его понимал — сам не раз прибегал к тому же средству — и поэтому не мог обломать друга.— Мальчика? Девочку?— Пофиг, я согласен на любую сложную задачу.— Пошли.В толпе практически не было незнакомых лиц: Ксана редко приглашала новичков на вечеринки для друзей. Макс придирчиво разглядывал публику, пытаясь выбрать достойную цель. Проблема заключалась в том, что все были или в принципе доступны, или уже доступны.— Знаешь что, Барон? — сдался Мурза, когда они обошли первый этаж.— Что?— Самая сложная цель здесь — я. Так что соблазняй — меня.— Скучно. Результат предсказуем. К тому же, нам сношаться ближайшие десять дней, так что...Макс уже хотел натравить Барона на Большого Брата, несмотря на то, что это испортило бы вечер обоим друзьям, но его взгляд вовремя остановился на двух наглых метрах.Нескучный явно собой любовался. Мало того, что явился — явно без приглашения, — так ещё вырядился и не скромно присел в уголочке или, хотя бы, на пол, чтобы не отсвечивать, а встал посреди комнаты и кокетничал напропалую.— Он, — сказал Макс и кивнул в сторону Влада.— Вот ты сейчас издеваешься, да? — спросил Гриня. — Ты на него яростно дрочишь уже сколько? Год? И хочешь, чтобы я соблазнил именно его?— Да, — ответил Макс на все вопросы сразу.Он издевался. Он яростно дрочил почти год, когда не махал рукой в другом направлении. Он хотел, чтобы Барон соблазнил именно Хохму. В конце концов, это было бы даже смешно.— Десять дней, Мурза, не забывай.— Все по-честному, Барон. Он мне не муж, дуться не буду, — сказал Макс и, подумав, добавил: — Хотя для друга и мужа не жалко.— Чтоб у тебя только на баб вставало, — заржал Гриня. — Расходимся.Макс старался не пялиться и лавировал по толпе, вливаясь то в один, то в другой разговор. Несколько раз он даже терял Барона и Хохму из виду, тем интереснее было замечать прогресс соблазнения.Парочка постепенно переместилась на диван, потом сбросила лишних людей и создала вокруг себя атмосферу интимности — Макс даже позавидовал полезному навыку: в толпе нелегко уединиться.Через три танца парни над чем-то смеялись, Влад гладил бедро Грини, и это раздражало.Ещё два разговора и пять коктейлей спустя на диване оказались другие люди, Хохма и Барон исчезли. Макс почувствовал облегчение, расслабился и полностью отдался вечеринке — танцам, алкоголю и флирту.Спустя целую вечность и один смачный поцелуй вернулся недовольный Гриня.— По утрам сосу я, — сообщил он, повиснув на Максе.— А выглядело, будто ты победил.— Он обломщик. Обламывает — и делает нормальных мужиков дрочерами.Макс улыбнулся. Спор со всех сторон разрешился в его пользу: в первую очередь потому, что ненормальным оказался Влад, и можно было не переживать по поводу своей внешности. К тому же, Гриня развлёкся и спокойно вырубится, а не будет приставать с долгими нудными разговорами.Иногда Макс восхищался тем, как удачно доверяет интуиции. Правда, чаще влипал в истории и клялся, что больше никогда не прислушается к вредной суке.Обычно провалы были связаны с партнёрами: друзьями или объектами страсти. Интуиция подсказывала, что человек замечательный, а не просто хороший, и Макс с головой кидался в отношения. В лучшем случае, через пару недель он понимал, что жопное чувство подвело, и полюбовно расставался с несостоявшимся другом. Несколько раз он серьёзно залипал. Однажды изменил своей тяге к мужчинам и чуть не женился на прекрасной женщине, но она вовремя попалась в постели старшего Мурзина. Свадьба состоялась, Таня стала мачехой, а Макс переехал. Через два дня Ксана вломилась в дом и заняла лучшую комнату. Младшие Мурзины охотно посещали семейные ужины и проявляли чудеса любезности, но ни один, ни другая не собирались жить в том же доме, что и новая женщина отца.Несмотря на все подставы от интуиции, Макс продолжал к ней прислушиваться. Потому что иногда она была права. В таких случаях он чувствовал себя почти счастливым.— Спасибо, друг, — сказал Макс, утирая скупую мужскую слезу. — Ты меня утешил, а то я уже начал в себе сомневаться из-за этого... Нескучного. В общем, где спать ты знаешь, и это не моя постель. Развлекайся, чего и себе желаю.— А поцеловать? — горестно спросил Гриня.— Облизательно!Макс повис на друге, провёл языком по его щеке и чмокнул в губы. Гриня тут же прихватил его за задницу, соблазняя остаться и никуда не уходить, но Макс проявил силу воли и оторвался от одного мужского тела, чтобы проверить другое. Ляль был рядом с жестокими женщинами и нуждался в помощи, даже если и не догадывался об этом.Толпа поредела, и поиски быстро завершились удачей: девочки сидели на диване, Ляль — на полу. Он не сводил влюблённого взгляда с Марины и не замечал кривую усмешку Ксаны. Макс сомневался, что Ляль вообще что-нибудь видел, кроме двоящегося бабьего лица.?Какой мужик пропадает?, — вздохнул Макс.Он отвлёкся всего на секунду — выпить, закусить и поболтать, — а когда повернулся, троица исчезла из поля зрения. Если бы Макс не знал свою сестру, то махнул бы рукой и не покинул горячее тело, готовое к подвигам. К счастью, она не была для него тайной за семью печатями. Макс быстро просчитал её дальнейшие действия и пошёл на второй этаж.— Ты так предсказуема, — сказал он Ксане.— Чего тебе надо, Мурза?— Оставь мальчика наедине с девочкой.— Ты же знаешь, что мы даже в туалет вместе ходим.— Да какое мне дело до вашего туалетного состава? Я о койке. Дай мальчику немного счастья.— Это похоже на требование, — укоризненно сказала Ксана. — А я не люблю, когда от меня что-то требуют.— Я прошу, сестрица. Чтобы я — и требовал? Да у меня яиц меньше, чем у тебя, я не рискну.— Твоя ирония пронзает моё хрупкое нежное тело. Сейчас упаду и заплачу.— Можно я за телефоном сбегаю? — возбуждённо сказал Макс. — Хочу заснять.— Нет.Ксана ушла в комнату и попыталась закрыть дверь. Макс подставил ногу, схватил сестру за руку и тут же почувствовал себя героем банальной книги, в которой могли бы убить взглядом, но не срослось. Яйца поджались в ожидании удара, но Ксана ограничилась вопросом:— Что?— Пожалуйста.— Сделка.— Какая?— Услуга за услугу, всё по-честному, как завещают умные книги.— Какая?— Книга?— Услуга.Макс хорошенько встряхнул бы сестрицу, если бы у него хоть что-нибудь поднималось на женщину, но все конечности оставались вялыми и пассивными. Ксана бесила своим упрямством. Каждое слово приходилось вытягивать клещами. Конечно, если она не открывала рот добровольно, чтобы высмеять новую жертву.— Ах, да, услуга, — сказала Ксана, широко улыбаясь. — Я оставлю их наедине. Ты найдёшь нам с Мариной сталкера, который поработает гидом и сводит нас за Периметр.— Ты чего нажралась? — спросил ошарашенный Макс.— Разного. Но идея давно покорила меня своими простотой и элегантностью.— Ксана, это нифига не смешно. Это глупо и опасно.— Я знаю, что у тебя недостаточно яиц. Твоя задача найти сталкера, а не за Периметр идти. Так что расслабься и...— Ксана, там опасно, — с нажимом повторил Макс.— Кто сказал? — насмешливо спросила она. — Масс-медиа? Пиарщики правительства? Большие дяди и тёти, которые сами туда регулярно шляются? Мой глупый брат, есть мнение, что там, за этой высоченной стеной с этой сурово накачанной охраной — супер-мега-курорт. На нищих уровнях охраны нет. Чем выше и лучше — тем серьёзнее охрана. На поверхности у нас мелкий пятачок, за которым огромный мир, а...— А ты — дура. Ксана, я думал, ты умнее. Такой ход мысли к лицу нищему революционеру, а не зажравшейся суке, которая и так живёт на минус первом.— Меня привлекает нуль.— Вернись в отчий дом, — посоветовал Макс.— Очень смешно.— Поздравляю, ты нашла правильное слово, чтобы описать твоё требование.— По рукам?Макс клацнул зубами и с гневом уставился на сестру. По хорошему, её следовало сдать на опыты, чтобы из неё выбили даже намёк на дурь. Но чёртова баба ставила в подписи ту же фамилию, что и Макс, а семья — превыше всего.— Нет.— Вот и чудесно.Ксана сияла, словно выиграла конкурс красоты. Создалось впечатление, что условие было всего лишь примитивной игрой: поиздеваться над братцем, зная, что он откажется, ещё и переживать начнёт. Но ни за что не настучит.— Какая ты... коварная женщина.— Спасибо, несмотря на банальность комплимента. Жертв приносить по нечётным дням недели, крепко связанными и уже обдолбанными. Не люблю истерики. Пока-пока.?Семья важнее?, — напомнил себе Макс, глядя на закрытую дверь. Он надеялся, что саднящая задница будет худшим воспоминанием Тима, но уверенности не было: Марина и Ксана изобретательны по отдельности, а в паре смогут и аномалию приручить. Макс допускал, что переоценивает их, но лучше приписать им пару лишних очков и надеть броню, чем до конца недолгой жизни глотать некайфовые колёса.Оставалось только махнуть рукой, что Макс и сделал. Вечер ещё не закончился, и были все шансы кого-нибудь снять и сбросить сперму. Нужно лишь влиться в толпу и выбрать самую привлекательную цель, остальное — дело двух фраз, потому что на вечеринках Ксаны недоступных нет.Макс широко улыбнулся и сбежал с лестницы, но так и не добрался до прилавка: его перехватили за талию и прижали к стене.— Но-но, прыткий. Нежнее на... Хохма? Опять ты? — возмутился он.— Не опять, а снова, — поправил Влад.— Да какая разница? Чего тебе?— Хочу поблагодарить. Ваше пари было самым интересным развлечением на этом скучнейшем вечере.— Рады стараться, обращайся ещё, Макс и ко всегда к услугам благодарных клиентов. Три заказа на сумму свыше тысячи кредитов каждый, и ты получишь клиентскую карту второго уровня.— И что это даст?— Сократится время ожидания. Будешь в третьей очереди.— А сегодня была реклама?— Демо-версия, — кивнул Макс.Влад прижимался животом и пахом — при желании можно было прочувствовать приятную выпускость. От него пахло потом, алкоголем и табаком — нос сходил с ума от экстаза, и Макс с трудом сопротивлялся желанию присосаться к шее, которая маячила перед глазами и соблазняла сильнее губ.?Шлюха. Я — шлюха?, — вздохнул он и попытался взять себя в руки.— Удачный ход. Жаль, что у меня нет трёх тысяч кредитов. Столько сил — и впустую.— Ну почему? Были зрители, которым понравились. Плюс на тебе можно отточить стратегию и тактику впаривания продукта.Влад прижался сильнее, пропуская очередную парочку, и у Макса перехватило дыхание. Ничто не возбуждает сильнее крепкого мужского тела, под которым можно и сломаться, но удовольствие стоит риска — не каждый партнёр способен уверенно скрутить и выбить из головы остатки мозга.Макс уткнулся носом в волосы Влада и глубоко вдохнул, втянув в себя его запах. Руки, словно давно привыкли, скользнули вверх по спине, подстёгивая волны жара. Колени предательски задрожали, а джинсы стали возмутительно тесны.— То есть, все в выигрыше? — спросил Влад.— А?Макс деградировал до человека-стояка и никак не мог вернуться в состояние сапиенса. Каждый вдох сбрасывал его всё ниже по эволюционной лестнице, превращая в примитивное животное. Падение увлекло и стало смыслом. Макс обрадовался неожиданному откровению и широко улыбнулся.— Ты ещё тут или уже нет? — спросил Влад.— Уже нет, — довольно ответил Макс.— Запущенный случай.— Зануда. Не возвращай меня. Мне сейчас так хорошо.Влад отодвинулся и уставился на Макса. Тот мигом проскочил все ступени эволюции и смутился. Во взгляде не было ни капли секса, только насмешка, и Макс чувствовал себя идиотом из-за того, что повёлся на собственные желания.— Мудак, — сказал он и рванул от стены.— Куда ты такой быстрый? — спросил Влад, снова прижав его.— В туда.— А как же я?— В туда же.— А если я не хочу?— Твои проблемы.— А если я хочу?.. — Влад не закончил фразу, но его губы оказались слишком близко.Сердце прыгнуло в горло, рухнуло в желудок, тут же подскочило и бешено заколотилось. В ушах зашумело. Макс упёрся руками в плечи Влада и попытался отпихнуть его, но тот застыл стеной. Захотелось трусливо поджать хвост и сбежать, но все пути к отступлению были отрезаны.Влад провёл языком по губам Макса и тут же впился в них болезненным поцелуем. Это придало сил бесполезному сопротивлению, которое захлебнулось, когда сильные руки сжали ягодицы. Макс сдался и повис на Владе, наплевав на свои принципы и обиды. Желание зашкаливало, а с утра всё можно было списать на опьянение.— Хорошего помаленьку, — сказал Влад, прервав поцелуй. — Приятного вечера.Макс растерялся: он никогда в жизни не сталкивался с такой ситуацией — даже флиртуя с Владом, — и ему не хватало слов, чтобы хотя бы обругать гада.— Мудак, — хрипло выдавил он.Влад рассмеялся и помахал рукой, даже не повернувшись. Макс ощерился и глухо зарычал, сжимая кулаки. Хохма заслуживал трёпки. Искренней и душевной. Которая выбьет из него остатки дерьма — мозга всё равно нет. Месть — святая обязанность и почётное право.Туман заволок сознание желанием убить. Макс оттолкнулся от стены, с рычанием накинулся на Влада, и через секунду оба были на полу. Хохма — снизу, как и мечтал. Такие крутые парни всегда хотят быть выебанными, провоцируют окружающих на грубость и бурно кончают, когда с ними обращаются, как с дешёвками. Они даже не могут толком защититься и размазывают кровавые сопли по полу, если сталкиваются с самцом, который превосходит их самые смелые ожидания.Увы, это не возбуждало Макса. Да и Влад не пылал от восторга. Они успели обменяться десятоком ударов, прежде чем из растащили. Макс сплёвывал кровь и молча рычал на Влада. Тот ухмылялся и подмигивал, словно задался целью сдохнуть на тупой вечеринке. Или убить — тоже сдохнуть, отправиться прямиком за Периметр. Голым. С зашитым анусом и связанными руками.— И это всё, на что ты способен? — спросил Влад, усмехаясь.— Слышь, Хохма, перебор, — недовольно сказал Гриня. — Мы же благородные кобели...— А тебя не спрашивали, шавка с погонами.Макс завидовал. Гриню никто не держал. Ему никто не мешал бить Влада по почкам. И в то же время, ревновал: он ещё не закончил с Хохмой, чтобы передать его в руки другого самца.— Барон, оставь.— Но Мурза, он меня оскорбляет. Меня, благородного кобеля с эполетами и аксельбантом — шавкой с погонами?— Ну и хрена ты реагируешь? Он же спецом нарывается.— Не тебе меня учить, благородный кобель без аксельбанта.— Я всё ещё тут, — подал голос Влад.— Проводите его до дверей, — приказал Макс. — Он уже уходил.— А если я передумал?Макс вырвался из хватки доброжелателей и пошёл к барной стойке. Нестерпимо тянуло выпить и забить вкус крови чем-нибудь более приятным, даже сладкие бабьи напитки уже не казались отвратительными. Тошнило точно не от них. От себя. От того, что в очередной раз повёлся на Влада и сыграл дурака на чужом шоу.— Он ушёл, — сказал Гриня.Макс не проявил интереса. Ему не было никакого дела до перемещений отдельно взятых тел. Мир сузился до бокала с приторно-сладким бабьим пойлом. Даже громкая музыка не могла пробиться через стеклянную границу, а человеческий голос был слабее. Макс смотрел в густую бесконечность, а она смотрела в него. Вливалась в него. Обволакивала горло, пищевод и лёгкие. Покрывала их тонкой, но прочной плёнкой. Мешала дышать.Макс бросил бокал и вцепился в горло, царапая его и пытаясь получить хоть немного воздуха.— Ты весь... Мурза, какого?..Пол ударил по спине и вышиб остатки воздуха. Макс запаниковал. Он умрёт, если не получится вдохнуть. А пока — рано. Он ещё не успел... Ничего не успел.— Что с тобой?Гриня лежал сверху и держал его за руки. Мешал дышать. Смотрел с таким страхом в глазах, а сам — сука — убивал, выдавливал жизнь капля за каплей, которые срывались с хрипом и растворялись в вечности.— ...ать.— Что?— ...шать... гу...— Напиши.Перед глазами всё плыло. Макс злился на себя, на своё тело, на Гриню, который нёс откровенную фигню, на воздух, объявивший ему бойкот, на тупую вечеринку и сестру — тоже тупую. Рёбра сжимались на лёгких, как тиски. Макс понял, что точно умрёт. Даже если успеет написать, что не может дышать, никто ничем не поможет. Все — слишком пьяны. Все — слишком глупы. Все — слишком изнеженны.Мир перевернулся и уткнулся полом в лицо. Чьи-то руки лапали тело. Впивались в него пальцами, и от этой боли хотелось выть, но воздуха хватало только на слёзы. Макс плакал — беззвучно и без надежды на спасение. Он жалел лишь об одном — что повёлся на провокацию, даже если это дало шанс пощупать Влада. Всё равно — глупо. Не его уровня игра. Слишком бьёт по самолюбию.Макс пообещал себе, что в следующей жизни родится серьёзным асексуалом, которому будет наплевать на мужчин и женщин. А ещё завяжет с бабьим пойлом — именно оно забило бронхи и убило красавца в самом расцвете сил.Чужие пальцы вцепились в какую-то мышцу, довольно дёрнулись и потащили её наружу. Вместе с грёбаной плёнкой. Лёгкие обрадовались нежданному подарку и жадно втянули в себя воздух. И ещё. И ещё. И ещё. Пока Максу не стало плохо. Он проблевался и обессиленно рухнул на лужу липкого бабьего пойла. Но ему было плевать.Макс снова мог дышать.Стоило жить хотя бы ради этого.Даже вырубившись в луже собственной блевотины.