I Переступая через (1/1)

Кулаки сжались в карманах широких штанов, чей обладатель безуспешно пытался совладать со своим нравом и удержать язык за зубами. Он понимал, что единый вяк в сторону главного – и общего наказания не миновать. Приходилось сдерживать невольные возгласы при каждом ударе по провинившемуся, чья голова все еще продолжала упорно взметаться наверх, показывая тем самым нежелание сдаваться.Сейчас гнев потихоньку брал верх над самообладанием. Руки в карманах уже раз десять сжались и разжались на горле “палача” в воображении Лухана.

Правая нога сделала малюсенькое движение вперед, и вот он уже на шаг ближе к осуществлению непреодолимого желания прервать это шоу под названием “избиение малолетних”.

Беда не приходит одна – в этот раз удар прилетел со спины – лопатка Лу отозвалась тугой болью, будто штырем железным по голой кости.

- Какого… - начал распаляться парень, обернувшись и готовясь атаковать в ответ, но противником оказался всего лишь его напарник по отработке наказаний – брови сдвинуты в неровную линию, губы поджаты- он не хотел неприятностей для всех них только из-за Лухановского благородства и безграничной любви к детишкам.

- Давай, вали, сам потом кости сращивать будешь, не лезь за помощью, - это было не грубо. Скорее, осуждающе. Уровень беспокойства в тоне невозмутимого Лэя не уловить непросвещенному, но Лухан лишь дернул плечом и скривил губы в подобии полуулыбки. Лопатка все-таки болела – Лэй славился своей тяжелой рукой, и уж кому-кому, а его напарнику это было известно лучше остальных. Лухан отвлекся от зрелища, и напрасно – на земле уже не виднелось худенького силуэта, а спина Главного мелькнула в толпе зевак, смешивающихся в глазах в однородную массу. Впрочем, он сам являлся её частью – чертова серая униформа, по которой уже который год плачет мусорный контейнер. Одно нечаянное движение – и Лухан нелепо спотыкается о чью-то ногу на своём пути. Лэй даже пытается помочь ему подняться, но бурые пятна на песке, выплывая словно из ниоткуда, появляются в поле зрения обоих парней. На коленях, в нелепой позе, ощущая теплоту еще не остывшего песка, он сидит, не смея отвести взгляд от места избиения того провинившегося, скорее догадываясь, чем ощущая напряжение застывшего позади напарника. Тишина, сотканная из невысказанных эмоций давит на уши и Лухан прикрывает глаза на миг, лишь бы не видеть больше землю, впитавшую в себя темно-красные капли, крупные, образующие неприятные взгляду фигуры на песке, так хорошо отпечатавшим очертания тела, корчившегося здесь пару мгновений назад.

“Телепортация?” – огрызком от мысли слово всплыло в голове Лухана. Другого объяснения исчезновения того парня с места побоев попросту не существовало. С его-то состоянием? Досаднее было сознавать, что паренёк не так часто светился – в общежитии его редко можно было узреть днем, ночью же Лу не имел обыкновения прогуливаться в окрестностях ради его поисков, поэтому лицо незнакомца уже забылось и при попытках восстановить хотя бы общие черты, мозг выдавал лишь замутненный образ юного мальчишки худощавого телосложения. В момент, когда Лухан соизволил подняться с колен, освобождая растянувшиеся штаны на коленках от песчаного груза, Лэя уже рядом не наблюдалось.

Оборачиваясь в последний раз, Лухан был невнимателен к деталям и оставил своё любопытство неудовлетворённым, а раненого – без так нужной ему помощи.