Глава 2. Мясо по-бургундски (2/2)

— После того, как ты запомнишь, что никому в этом доме не интересно твое мнение.— Белка подождет, — примирительно развел руками отец. — Кит хотел рассказать что-то про работу.Кит покосился на маму, но она не отреагировала, Мингкван же ободряюще похлопал по бедру. Тема была специфическая, так что следовало сначала уточнить.— Это не совсем работа, пап. Я все еще буду сдавать экзамены и иногда ходить на лекции.

— Теперь ты допущен в операционную, — поддержал Мингкван.

Кит против воли улыбнулся. Начало ординатуры казалось сложным, но работа руками неизменно приносила удовлетворение и странный покой. Он чувствовал себя на верном месте.— Я просто держу зеркала, — скромно пояснил Кит. — А опытные хирурги закидывают меня каверзными вопросами и смеются. Правда, на следующей неделе меня обещали взять на плановую аневризму.— Аневризму? — переспросил отец.— Стенка артерии выпячивается и может разорваться в любой момент. Так что надо ставить протез.— Киборгов создаете? Шланг вы в него что ли засунете? — рассмеялся брат, с отвращением размазывая говядину по тарелке.— Давайте не будем обсуждать сантехнику и болезни за столом, — мама тряхнула головой, шарики на ее тяжелых сережках категорично стукнули. — Минг, я думаю, тебе не слишком интересно, не так ли?— Я вообще боюсь крови, — Мингкван простодушно развел руками, — но Киту нравится, так что я почти привык к таким разговорам.— Не мешай ей подлизываться, — вмешался Киан. — Мы же образцовая семья. Не видишь?— Киан!— Ну-ну, сегодня мы все перенервничали, — отец разлил вино по бокалам. — Давайте не будем ругаться по пустякам. Дорогая, не дави на детей.— Эти дети сведут меня в могилу.— Скорее ты нас, — не смолчал брат.— Уймись уже, — прошипел Кит.— Не наливай Киту, он и так загруженный, — мама перехватила бокал.— Мам, я просто устал.— Минг, вот скажи мне, чего ему не хватает? — мелкими глотками она допила вино. — Мы же стараемся, делаем все для него. Кит, что с твоим лицом? Я что-то не так сказала?

Мама была на взводе, и Кит понимал, что они сами ее спровоцировали. Нужно было максимально сгладить ситуацию, перевести тему разговора в более мирное русло.— Все хорошо, мам, — Кит потер лицо ладонью. — Я просто много работаю. В конце осени Мингкван едет в Европу. Он мог бы привезти тебе французские духи, если хочешь. Что тебе нравится?— Ей нравится травить нас говядиной, чтобы выглядеть хорошей хозяйкой перед твоим хахалем, — демонстративно отодвинул от себя тарелку Киан.Кит не выдержал.

— Хочешь выйти и поговорить? — звон, с которым Кит ударил по столу, оглушал.Мингкван перехватил сорвавшуюся с края стола вилку. Вежливо улыбнулся.— Кит, сядь, пожалуйста, — мягко сказал он.Вежливая просьба, совсем не приказ, но, если Кит не подчинится, придется выслушивать нотации не только от мамы, но и от Мингквана. Киан смотрел на него с кривой усмешкой, в которой читался явный вызов.

Стиснув зубы, Кит сел.— Тряпка и мамкин сын, — презрительно подытожил брат и вышел прочь из дома.Хлопнула дверь, и снова повисла тишина. Лишь отец, привыкший к семейным ссорам, продолжил стучать столовыми приборами.

— Очень вкусно получилось, дорогая, — между делом заметил он. — Только специй не хватает.

— А мне в самый раз, — хихикнул Мингкван. — Благодарю, Кхун’Лин, за Ваши старания.

Остаток ужина прошел мирно. Все присутствующие привычно делали вид, что Киана никогда не было за этим столом: Мингкван с мамой говорили про экономику, отец тихо подпевал радио, Кит усердно старался разжевать резиновую говядину. Ничего сверхъестественного. Обычный семейный ужин.

Когда тарелки опустели, мама попросила Кита помочь убрать со стола. Напряжение отпустило, приглушенный свет на кухне обманчиво расслаблял, и вопрос застал врасплох.

— Я не понимаю, что с тобой не так? — мама аккуратно складывала тарелки в посудомоечную машину. — Я надеюсь, у тебя никого нет.— В смысле? — не въехал Кит.

— Ты сбегаешь из дома, заставляешь Минга волноваться, — перечисляла мама, — ведешь себя отстраненно. Тебе сложно поддержать беседу? Сколько раз я тебе говорила не обсуждать твою хирургию за столом?

— Я провожу на работе полдня, — опешил Кит. — О чем мне еще говорить? О новых веяниях в массовой культуре?

— Тебе было бы лучше в терапии, — вздохнула мама. — Я же вижу, что с тобой что-то не так. Ты устаешь, стал нервным.

Она закусила губы, отвела взгляд, поправила воротничок блузки. Кит с сожалением заметил, что кожа на руках у нее сухая, уже в морщинах.

Мама не молодела. Сейчас, в деловом костюме, на каблуках, с прической и макияжем по-поводу их приезда, она выглядела обманчиво хорошо, но прикрытая платком шея и сдержанная после инъекций ботокса улыбка выдавали, насколько тяжело ей это дается. Кит виновато уставился в пол. Все, чем он занимался последний год — разочаровывал ее и закатывал скандалы.

— Мам, — промямлил он. — Ну извини. У нас все нормально. Я распсиховался из-за экзаменов, теперь все будет хорошо. Я не буду сильно нагружать себя на работе. Я провожу с Мингкваном достаточно времени. Мы же недавно вернулись из Англии.

— Минг переживает, что ты отказываешься ходить с ним на деловые ужины.

— Я хожу, ма.— А последний? — она скрестила руки и строго посмотрела сверху вниз. — Ты поставил его в неудобное положение. Ты знаешь, сколько женщин смотрят на него и мечтают затащить его под венец?

— Мингкван не уйдет, — попытался объяснить Кит. — Я его знаю.

— Ты не знаешь, на что способны женщины, Кит. Я прошу тебя быть серьезнее и перестать витать в облаках. Включай свою голову, я не смогу всю жизнь помогать тебе.

Глаза за накрашенными ресницами заблестели, губы задрожали, а у Кита внутри все сжалось.

Он найдет способ все исправить.