Глава 7. (1/1)
***- Ну и глухомань! Километра три от любой более-менее нормальной трассы, да?- 3,75. Этот район был заброшен четыре года назад, при изменении плана застройки. Теперь тут даже бомжи не живут. Еще через пару лет это место станет лесом.Добраться до дома Уэса Митчелла было нелегко. Место, где он стоял, и в самом деле начинало походить на лес. Всё вокруг поросло деревьями и высокой травой, похожей на осоку. Удивительно громко пели птицы и трещали цикады. И сам дом был в таком состоянии, что Джон усомнился, что тут кто-либо вообще бывал со смерти Уэса. Дверь отвалилась и валялась на земле. Пол внутри порос травой и цветами. Сквозь щели в стенах пробивался яркий дневной свет.Джон прошел мимо небольшого темно-коричного столика. Был ли это тот самый? Но Джону не захотелось искать царапину в виде буквы Т, слишком толстый слой пыли лежал на поверхности.- Не вижу никаких следов пребывания здесь кого- либо, - констатировал Дориан. – Я соберу образцы на анализ, но сомневаюсь, что мы найдем что-нибудь, кроме беличьих экскрементов… Постой, это же!..Андроид быстро подошел к стене и присел на корточки. Джон увидел, что на полу стоит какой-то стеклянный ящик.- Это что, аквариум? – спросил детектив.- Да, - кивнул Дориан, - Смотри, тут внутри раковина и небольшие остатки хитиновой оболочки. Бедняга рак…Дориан склонил голову над аквариумом. Воротник его куртки при этом слегка оттопырился, и Джон смог полностью увидеть шею напарника, от линии роста волос до слегка выпирающего позвонка там, где шея переходит в спину. Темную кожу пересекала полоса золотого света из широкой щели в стене. Джон не мог отвести глаз от этого зрелища, чувствуя, как дышать становится всё труднее.- Похоже, вода высохла уже очень давно, и рак-отшельник погиб, либо от голода, либо же просто высох, – продолжал осмотр Дориан. - От актинии же попросту ничего не осталось. Знаешь, отчего-то мне не по себе, когда я думаю о том, что она погибла первой, как только вся вода высохла. Рак же прожил еще некоторое время, потерявший свою верную спутницу, в полном одиночестве.Джон едва слушал его. Он почему-то вспомнил, что у японцев шея и то место, где она переходит в спину, считаются особенно эротичными, гораздо более чувственным, чем обнаженная грудь или ноги. Гейши даже подчеркивают это место с помощью грима. Раньше Джону это казалось просто экзотической причудой. Но здесь, среди неумолкающего хора стрекочущих цикад, в перекрестье золотистых солнечных лучей, вид открытой шеи Дориана казался ему чем-то волшебным. Ощущения были как в том сне…- Джон… – сказал Дориан, не поворачивая головы, и Джон понял, что Дориан знает, что он смотрит. И что Дориан знает, что Джон знает, что Дориан знает, что он смотрит. От этой абсурдной мысли закружилась голова, - Джон, может, я и не вижу тебя, но чувствую, как твое сердцебиение подскочило до 180 ударов в минуту, а кровяное давление поднялось на 15 процентов.- Вот как… - только и мог сказать Кеннекс.- Знаешь, когда мы ехали сюда… - продолжал Дориан, все ещё глядя в аквариум, - Я приметил небольшую забегаловку у трассы. Она выглядела довольно прилично. Мы можем после осмотра завернуть туда. Ты возьмешь себе пива. И мы спокойно обсудим… всё это… то, что происходит с нами.- Не понимаю о чем т…- Джон!!!- Да! Черт, прости! Ты прав… - Кеннекс с силой потер глаза, словно пытаясь отогнать наваждение. – Ты, прав, мы должны обсудить это… Хотя, нет! Не в забегаловке. Поедем ко мне домой. Там у меня тоже есть пиво…- И бурбон?- Да, и бурбон. И никто нам не будет мешать. Мы спокойно поговорим… об этом.Дориан наконец-то поднялся и повернулся к Джону. На его лице была неуверенная, как будто смущенная улыбка. И Джон внезапно понял – Дориан вовсе не злился всё это время. Он просто, как и сам Джон, был растерян и сбит с толку. Все эти постепенные перемены в их отношениях пугали андроида куда сильнее, чем человека. Кеннекса почему-то успокоило, что он не один такой запутавшийся. Тяжелая неловкость, висевшая между ними, словно начала постепенно уходить.- Тогда давай закончим с этим побыстрее! Я пойду, займусь спальней, а ты закончи осматривать прихожую.Когда Дориан ушел в другое помещение, Джон почувствовал некоторое облегчение. Вся эта пьянящая атмосфера и странное напряжение стали почти невыносимы, и Джон чувствовал, что еще немного, и он не сдержится и… и… Он, впрочем, не знал, что бы он сделал. Джон вообще не знал, к чему всё идет.Что произойдет, когда они, в конце концов, поговорят? А вдруг это разрушит их дружбу и товарищество? Или это станет началом иных… отношений? Может, они просто посмеются, над всей этой ситуацией, Джон напьется, и они снова станут вечно подкалывающими друг друга приятелями. А может они… по телу Джона пробежала горячая волна, когда он вспомнил свой сон, и представил, как это будет в реальности. Надо было отвлечься от этих мыслей.- Знаешь, а я прочитал-таки эту книгу. ?Электрическое тело пою!? Бредбери, - кинул Джон, разглядывая обломки тумбочки у входа. – И мне даже понравилось.- Правда?! – раздалось из спальни. В голосе Дориана явно читалась радость.- Ага. Был там момент, который я не мог понять. Эта робо-бабка была так добра и нежна по отношению к мальчишкам. Но девчонку она постоянно задирала. Делала вид, что не помнит ее имени, и всё такое. А ведь девчонка больше всех страдала из-за смерти матери. И я не мог понять, чего эта электрическая дурында так жестоко себя ведет по отношению к девчонке-то? Сломалось что ли в ней что-то?Тишина. Лишь стрекот цикад.- Дориан?- Я слушаю, Джон… - голос тихий, как будто задумчивый. – Продолжай, пожалуйста.- А потом я понял. Бабка просто не хотела оскорблять траур девочки чрезмерной нежностью. Она вела себя именно так, чтобы мелкой было комфортно. Удивительно, но именно так было правильно в тот момент. И еще… в общем, я почему-то вспомнил, какой-ты бываешь засранец, по отношению ко мне порой…Из спальни раздался смех.- Видимо, ты на той же фабрике делался, что и та бабка, - продолжал Джон. – Знаешь, и, наверное, это правильно. Веди ты себя вежливо и стерильно, я бы тебя из машины уже давно выкинул. Тишина.- И думая об этом я понял… В книге всё правильно написано было насчет шаблонов. Человечеству веками твердили, что человек не может летать. Казалось бы, столько раз повторенное становится истиной. А человек взял и полетел! И то, что роботы не могут чувствовать, тоже было истиной.Тишина. Цикады. - И я, на протяжении многих лет видел, как самые разные истины становятся ложью. И да, Дориан, меня пугало то, что еще одна истина, на которой я стою, превратится в прах, и тогда я упаду в пропасть. Но черт подери! Может это будет не падение, а полет? Раз уж оказалось, что человек может летать… Но если я все-таки упаду, я утяну тебя за собой! Падать – так вместе.Тишина. Что-то было не так. Черт, черт! Джон достал пистолет и подошел к двери спальни, продолжая говорить, не меняя тона и выражения. - И знаешь еще что, Дориан. Ты сказал, что я должен прочитать эту книгу, чтобы понять, могут ли роботы любить. Героиня сказала, что любить – это помочь тому, кого ты любишь обрести себя, стать более целым, но при том, лучше, чем прежде. И если это в само деле так, то я…Джон рывком открыл дверь спальни и впрыгнул в помещения, выставляя перед собой пистолет. В спальне было пусто. В золотых лучах солнца, падающих на обломки кровати, плясали пылинки. Еще одна дверь, ведущая из комнаты, была открыта. На полу лежал толстый слой пыли, и в нем отчетливо отпечатались следы подошв Дориана. И еще чьи-то.Невыносимо громко пели птицы и стрекотали цикады.И сквозь этот шум Джон услышал рев мотора отъезжающей машины.***