Часть-экспозиция (1/1)

За неделю до этого.Штаб Навального отмечает конец тяжелой недели: вечер пятницы ознаменован десятками пустых банок из-под пива и даже тремя полупустыми бутылками коньяка, громким смехом и широкими улыбками. Цель уже близка, пока все идет хорошо, а это значит, что один вечер в неделю можно позволить себе провести в менее напряженной обстановке.Навальный и Кац сидели вместе с еще пятью увлеченными беседой коллегами на диванчике, их тела соприкасаются друг с другом настолько, что каждому было слышно, как бьется сердце собеседника. Кац поймал себя на мысли, что никогда ему еще не было так комфортно на этом дешевом диване, никогда он не чувствовал себя в большей безопасности, чем сейчас.Алексею будто бы тоже нравилась внезапная близость: он много улыбался, держа в руке пластиковый стаканчик с коньяком, шутил и рассказывал университетские истории. Когда все потихоньку стали расходиться, он шепнул Максиму на ухо:— Мне кажется, ты зацепил Катю. Молодчина. Я в тебе и не сомневался! — Он по-дружески толкает Каца в плечо, улыбаясь.— Спасибо, конечно. Но я не особенно претендую на ее симпатию... — Кац замялся и попытался синтезировать улыбку на лице, хотя и получилось это гораздо кривее, чем обычно. Четыре выпитые банки пива давали о себе знать.Ему нравилась Катя, но не в романтическом плане. Они действительно много времени проводили вместе, часами разговаривали и в подавляющем большинстве ситуаций придерживались одной позиции. Но какого-то ?щелчка? не происходило. Максим чувствовал себя легко с девушкой, но это не была влюбленная легкость, а просто чувство, когда собеседник обладает примерно таким же культурным фоном, и ты можешь обсудить с ним все, что придет тебе в голову.А вот влюбленная легкость преследовала его там, где, казалось, не должна: ему нравилось чувство, когда Алексей звонко смеялся над его каламбурами, когда внимательно слушал его и смотрел ему в глаза (хотя Кац не был большим любителем зрительного контакта с другими людьми), а так же, он особенно обожал спорить с Навальным: та энергия, которая исходила от него, будоражила самого того не замечающего Каца. — А че так? Девочка симпатичная, голова на плечах, я вижу, вы часто с ней болтаете. Совет да любовь. — Интонация Навального резко поменялась на какую-то печально-пьяную, и он неспешно отпил еще глоток коньяка. — Или ты по мальчикам?Навальный театрально рассмеялся, а сердце Каца ушло в пятки. Он старался об этом не думать. Не думать о том, что его совершенно не привлекала объективно очень симпатичная коллега, которая, он и сам понимал, была к нему не равнодушна. Перед сном эти мысли все же выплывали сами собой, и мужчина уверял себя, что разберется с этим позже, как только в сутках появится больше часов или у него станет меньше дел, а вероятность того и другого примерно одинаково нулевая. На вопрос Максим не ответил.***Постепенно по домам рассосался весь штаб, и они остались вдвоем, все так же прижимаясь друг к другу, даже когда в этом уже не было необходимости. К тому моменту они пили коньяк из одного стаканчика и разговаривали, если можно было назвать эти хаотичные звуки разговорами, о чем-то совершенно личном.— Так значит, думаешь, у меня есть шанс? — Алексей делает глоток и передает пустеющий по волшебству сосуд собеседнику.— Что? Побороться за мое сердце? — Коньяк развязал язык Каца, и тот больше не мог контролировать рвущийся из него поток сознания. Он опять криво улыбнулся и взял пластиковый стаканчик.— Чего?— Ну а зачем ты постоянно про Катю спрашиваешь? Что, Волков уже надоел?Лицо Навального менялось с каждым последующим словом Максима: от глупой улыбки до недоумевающего взгляда, потом снова что-то похожее на оскал.— Причем тут Волков? Ты что, ревнуешь? Вся комната опять заливается пьяным смехом Алексея, пока тот не замечает, что Кац уже несколько секунд не моргая смотрит на пол. Ему совсем не смешно. На его лице палитра чувств: проще всего разглядеть раздраженность и озадаченность, но было и что-то другое, чего Навальный старался не замечать.— Глупо… — Выдыхает с досадой МаксимАлексей аккуратно кладет руки ему на плечи, подвигаясь еще чуть ближе.— Я тебе скажу. Ты мне нравишься, Максим. В тебе я вижу себя молодого, хоть у нас не такая большая разница в возрасте. Ты очень толковый парень. Лидер. Я в тебе это хорошо вижу. Он едва заметно пожимает плечами и встает с дивана, немного покачиваясь, направляется к окну. — Я знаю, когда-нибудь ты выпорхнешь из гнезда ФБК и совьешь свое, я в этом уверен. А Волков останется здесь за неимением ораторских и лидерских качеств. Вот так.Выражения лица Навального еще раз изменилось. Он не злился и особо не грустил. Видимо, опять о чем-то думает. Не отрываясь, Алексей смотрит в окно на ночной город: снующие туда-сюда люди, чуть покачивающиеся деревья, бродячая собака доедает остатки еды рядом с мусорным ведром. — Я не планировал уходить… — С все той же досадой произносит Кац через пару минутИ слышит, как захлопывается дверь офиса.