Глава 13: Конец вражде (1/1)

Трудно не обращать внимание на человека, который тебе не безразличен. Такую простую, но труднодоступную мысль Ричи понял в тот самый момент, когда ощутил непомерную тягу и сильное желание просто посмотреть: украдкой, невзначай, так, чтобы случайно на глаза попался, лишь бы увидеть его. Тозиер, порой, жалел, что сидит к столу Каспбрака спиной и не имеет возможности даже ?напороться? на него, но если пересядет — не будет ли это подозрительно? Конечно же будет.Чего Ричи хотел добиться своим безразличием? Хотя-бы извинений. Каспбраку достаточно лишь сказать: ?Прости, на самом деле я так не думаю?, и Тозиер готов был понять этот поступок, даже простить, чего уж… Но проходят дни, затем неделя, а изменений не наблюдается никаких. Ричи бы и рад самостоятельно заговорить с Каспбраком, только вот его гордость никуда не делась и подпитывает собою стремления показательно игнорировать предмет своего воздыхания.На самом деле, если бы не Каспбрак, до Ричи доходило бы ещё долго. Он и сам конкретно не понял и не уловил тот момент, когда его сильная ненависть стала трансформироваться в нечто… иное. Пугающее, неизвестное, но тайно-желанное.?Потому что я знаю, что, что ты влюблён в меня!?Вот так вот просто: без предисловий, подготовки, не заходя издалека, а прямо в лоб Каспбрак высказал свои догадки о чувствах Ричи, о которых сам Тозиер даже и не подозревал.Ричи и рад был тут же броситься всё отрицать, горячо убеждать в том, что догадки Каспбрака — чушь полнейшая, или его собственные потайные желания, но только вот он даже вразумительного ответа не нашёл. Просто впал сначала в ступор, в тот самый неподходящий миг осознавая, что патлатый придурок таки прав. А потом, после сухого: ?Я так и думал?, Ричи понесло, и молчать он уже не смог. Да и не до опровержений было.Разговор закончился херово, отвратительнее диалога и не придумаешь. Тозиеру ничего не оставалось, кроме как сбежать вместе со своими раскрытыми чувствами, о которых до определённого момента он и сам не догадывался, а только лишь становился на путь осознания.После остыв немного, Ричи вдруг посетила мысль о том, что Каспбрак говорил не от себя. В его словах, несмотря на уверенность в сиплом голосе, чувствовалась фальш. Тозиер не мог объяснить почему, просто он так чувствовал, и всё тут. Быть может, его кукуха совсем уже поехала, и он докатился до того, что теперь оправдывает мудаковатые поступки человека, который ему, оказывается, нравится? Не столь важно, важно было то, что с Эдди нужно было поговорить нормально, и выяснить всё до конца, отбросив эмоции на второй план. Однако желания так и остались желаниями, потому что делать первый шаг к так называемому ?примирению? Ричи не хотел. Это ведь его задели, обидели и оскорбили, а значит — первым должен быть Каспбрак, но этот придурок не то что не стремился как-то наладить контакт, говнюк действовал по той же схеме, что и Ричи, а именно — тотальный игнор.Тозиер даже жалел, что запал именно на Каспбрака — более убогую кандидатуру на ?руку и сердце? стоит ещё поискать, но ведь этому самому сердцу не прикажешь, и приходится мириться. Смирился со своей участью Ричи на удивление быстро, видимо подсознательно понимал, что и без его метаний проблем хватает. Например, невзаимные чувства. О да, хреновее и не придумаешь, но Ричи Тозиер вляпался именно в ту самую жижу, где тонет только один, в то время как второй стоит на суше, спокойно наблюдая а тем, как по его вине на дно уходит утопающий. Если так подумать, грустно это всё, на самом деле, но Ричи не собирался тонуть. В момент их обоюдного ?безразличия? друг к другу, он принял решение пустить всё на самотёк — уж если им и суждено стать кем-то бо?льшим, чем просто врагами — так и случится. Если нет — Ричи придётся как-то выкарабкиваться из жижи самому.Ричи теперь часто думает о многом, иногда выпадая из разговора и напрочь забывая, о чём вообще речь шла, пока он там в себе копался. Вот и сейчас так. Кажется, они с Беном обсуждали детали выполнения домашних заданий на завтра, даже что-то писали, и вот Тозиер снова увлёкся своими мыслями, продолжал бы в них витать до тех пор, пока Хэнском не привёл его в чувства.— Ричи, мать твою, Тозиер! Ты вообще меня слушаешь!?— Да слушаю я, слушаю. Просто задумался. — оправдывается Ричи, попутно пытаясь понять, где именно он ?отключился?.— Теперь ты часто и много думаешь... — поделился мыслями Хэнском, чуть смягчившись. — Нам стоит о тебе беспокоиться?— Не парься, у меня просто осенняя хандра.— Мгм, — Бен в задумчивости трогает подбородок, — Зима уже через неделю, кстати. Когда хандрить перестанешь?— Вот через неделю и перестану! — уже более бодро отвечает Тозиер и даже улыбается. Хэнском кивает и считает разговор исчерпанным. Не потому, что ответ Ричи его убедил, ведь сомнений в том, что его что-то да беспокоит — не было. Однако Бен не из тех доставучих парней, что клешнями вытягивают информацию — он придерживается тактики ожидания, ведь если Ричи захочет, то обязательно поделится своими переживаниями, они и куда откровеннее будут.Сосредоточиться на уроках становится куда проблематичнее, когда ранее тихие копошения Билла и Стэна становятся шумными, а Урис уже не стесняется того, что своим внезапным смехом может кого-то отвлечь. А Билл и рад смешить своего кучеряшку.Они встречаются уже более двух месяцев, и Денбро готов поклясться, что эти месяцы — лучшее, что происходило в его жизни. Он наслаждался долгожданным вниманием от Стэна, кайфовал от его неловких, но уже более уверенных поцелуев, и был безмерно счастлив слышать чуть ли не каждый день любимое: ?Билли?. Лёгкие разрывало от необъятных чувств, а душе хотелось петь! Кто сказал, что любовь невозможна в стенах пансиона? Возможна, ещё и как, и только эта самая любовь способна сделать Билла самым счастливым на свете человеком. Счастливым настолько, что пансион и его устои теперь кажутся раем на земле, не иначе.Билл внимательно наблюдает за тем, как губы Стэна расплываются в нежной улыбке. В груди снова защемляет, и появляется сильнейшее желание выкинуть что-нибудь глупое и до ужаса романтичное. Денбро внимательно осматривает парней: Ричи и Бен делают домашнее задание, Майк меняет постельное белье. В общем, все заняты своими важными делами, и никому нет дела до их со Стэном парочки, а значит, можно действовать.— Стэнли-и-и, — тянет Билл, улыбаясь так очаровательно и невинно, насколько только может.За долгие годы совместной, если можно так сказать, жизни, Урис успел узнать своего теперь уже парня довольно хорошо, что позволило ему сейчас напрячься и начать чувствовать неладное.— Ты что задумал уже? — Стэн прищуривается, а Билл лишь глазами хлопает, а на лице так и написано: ?Да как ты мог подумать, что я что-то задумал!? Посмотри в эти честные глаза!?— Не-а, просто хотел с тобой поделиться очень интересным наблюдением.— И это каким же? — Урис не сказать что расслабился, но стало любопытно.— А ты знал, что если вытянуть губы трубочкой, то ты не сможешь дышать?— Что за бред?.. — без какой-либо задней мысли Стэн тут же пробует на себе, дабы поскорее доказать Денбро, что он ошибается — вытягивает губы той самой трубочкой, показательно вдыхает в лёгкие воздух, и довольно смотрит на Билла, который после делает что-то совершенно невообразимое.Он целует, нет, звонко чмокает Стэна! И внимательно следит за реакцией, которая не заставляет себя долго ждать.— Т-ты… Ты… — Урис в растерянности трогает свои губы, будто только что получил свой первый поцелуй, а его глаза в ужасе расширяются. Он разворачивается, и тут же встречается взглядами с Беном и Ричи. Майк, впрочем, тоже отвлёкся.— Это вы таким своеобразным способом решили нам признаться, что встречаетесь? — флегматично интересуется Хэнлон, взбивая подушку.— Мы не…— Да ладно вам комедию ломать. — прыскает Бен, пресекая на корню дальнейшие оправдания, — Скрываться вы совершенно не умеете, а догадаться о том, что теперь вас связывает нечто большее, чем дружба, не составило особого труда. — Я вообще в первый день узнал. — между тем вставляет Ричи, расплываясь в довольной улыбке.Стэн испуганно хлопает глазами, а Билл выглядит совершенно спокойным.— Может, скажешь что-нибудь? — бурчит Урис. — Кажется, только для меня наше раскрытие стало неожиданным. — Эх, Стэнни, ненаблюдательный ты мой. — Билл улыбается широко, и не может сдержаться от того, чтобы не взъерошить любимые кудри Уриса, — Наши друзья ведь не такие глупые, какими кажутся, а из нас с тобой конспираторы ну очень плохие.— Тогда зачем мы скрывались?— Меня тоже интересует этот вопрос! — поддакивает Бен, напрочь забывая о заданиях, ведь разворачивающиеся на его глазах разборки куда интереснее, чем скучная писанина.— Я и не скрывал. Всё ждал, когда кто-нибудь из вас не выдержит, и признается в том, что всё знает. Майк не выдержал первым!— Ну зашибись! — Хэнлон тяжело вздохнул, злобно зыркнув в сторону раззадорившегося Денбро. Пора бы ему перестать удивляться подобным выходкам, но вот всё никак. — Когда-нибудь я тебя тресну, Билл, помяни моё слово.— Боюсь-боюсь!— А вот ходи и бойся, выжидатель хренов. Мы тут все, значит, молчали, ждали, пока вы, придурки, решитесь нам официально признаться, а вы даже не собирались этого делать.— Вообще-то я планировал. — наконец встревает Стэн. Он и правда ждал какого-то подходящего момента, чтобы обо всём торжественно объявить друзьям, и какого же было его удивление, когда ребята и без того догадались. Видимо, они с Биллом и правда плохо скрываются. И как только директрисе и её стукачам не попались?..— Так, ладно, — Хэнлон хлопает себя по ляжкам, словно подводя итог, — Об этом спорить можно долго. Раз уж все официально в курсе, попрошу вас, молодые люди, подолгу в ванной комнате не засиживаться. Мой мочевой пузырь, знаете ли, не такой уж и крепкий.— Фу-у-у, Майк!— Я всё сказал.***С этого самого дня Майк крупно пожалел о том, что вообще решил заикнуться о том, что он и остальные ребята знают о ?тайных? отношениях Билла и Стэна, потому что теперь они обжимались, целовались и бесились буквально везде! В пределах их комнаты, конечно, но теперь никто себя в чувствах не сдерживал, и выставлял всю их мощь напоказ. Уриса вообще не узнать: стал улыбаться чаще, даже шутки шутил, а его угрюмое выражение лица теперь можно было увидеть крайне редко. Видимо, Билл Денбро и его любовь таки заразна.Майк недовольно бурчал себе под нос, словно старый, вечно всем недовольный, дед; Бен просто-напросто старался игнорировать это непотребство, порой напару с Майком показательно закатывая глаза и приговаривая: ?Да мы поняли ваши ехидные гейские взгляды, уже сваливаем. Еды не просите, не принесём, всё равно сейчас друг друга сожрёте!? Однако противореча своим же словам и не шибко устрашающим угрозам, Бен просто не мог есть спокойно, зная, что после окончания ужина его двое влюблённых друзей останутся голодными. Поэтому каждый чёртов раз он набирал для Билла и Стэна побольше вкусного, и распихивал всё не только по своим карманам, а и по карманам Майка и Ричи. Те были не против, а особенно Тозиер, который, кажется, единственный из всех, кто был искренне рад тому, что парни стали в открытую проявлять куда больше чувств.Хэнлон всегда говорил, что Ричи повезло, и он ещё не успел задолбаться, однако Тозиер думал о том, что на их любовь смотреть не надоест никогда. Восхищает потому что. И всё ещё хочется так же, но Ричи каждый раз запрещает себе об этом думать, потому что у него на личном всё плохо. Даже хуже, чем просто ?плохо?. Близился конец ноября, а Тозиер всё продолжал игнорировать Каспбрака и старательно делать вид, что его не существует, хоть это и было трудновыполнимой задачей. Патлатик с каждым разом овладевает мыслями Ричи всё чаще, и с этим бороться становится всё труднее. Время и попытки максимально отгородиться от Каспбрака не помогли от слова ?совсем?, а кажись куда больше усугубили и без того плачевную ситуацию.?Ну почему он такой придурок!?? — думал Ричи, оставив всякие надежды на то, что Каспбрак вообще когда-либо извинится перед ним, или хотя-бы заговорит. Разве что в мечтах.Каспбрак являлся во снах: весь такой красивый, статный, со своими распущенными длинными локонами. Какой бы исход не имел сон, Эдди в нём каждый раз делал одно и то же — резко притягивал Ричи за галстук, пристально смотрел в глаза, облизывал свои пересохшие губы и тяжело дышал. ?Я сейчас тебя поцелую? — всегда говорил он, а Ричи из раза в раз повторял одно и то же: ?Да, пожалуйста?. Эдди всегда ухмылялся довольно, и готов был вот-вот да прикоснуться к приоткрытым губам. И только когда до вожделенного поцелуя оставалась одна лишь секунда — Ричи всегда просыпался. Перед глазами ночная тьма, а соблазнительный, до ужаса привлекательный образ Каспбрака испарялся вместе с так и не случившимся поцелуем.— Проклятье! — ругается шёпотом Ричи, когда в очередной раз просыпается неудовлетворённым. Даже во снах не получается его поцеловать, да что же это за наказание такое!? Немного успокоив своё сбитое дыхание и усмирив бешеный стук собственного сердца, Ричи снова ложится на подушку и прикрывает глаза, предпринимая очередную тщетную попытку уснуть, вернуться в тот самый сон, и наконец дать себя поцеловать. Хотя-бы разочек.И снова провал, только на этот раз Ричи даже уснуть не может. Тяжело вздохнув, он садится на кровати, проверяя, не спят ли Билл со Стэном. Оба крепко дрыхли, приобняв свои подушки.?Когда-нибудь они уснут вместе? — думает Ричи, пока шлёпает босыми ногами по направлению к ванной. Прохладная вода окончательно сметает былые остатки сна, и теперь Тозиер обречён часы напролёт валяться на кровати и смотреть в одну точку. До чего же весело.Вообще было бы неплохо пройтись по коридору, возможно, нагулять себе тот самый сон, только вот Ричи прекрасно знает о том, что вместо сна рискует нагулять себе наказание, однако всё равно открывает тихо двери и выглядывает наружу.Темно и пустынно, как и всегда. Вздыхая, Тозиер готов закрыть двери и вернуться обратно в кровать, но он слышит детский всхлип. Он замирает, жадно вслушиваясь в посторонние звуки. Кажется, они доносились откуда-то сверху. Скорее всего, из четвёртого этажа, где живут самые младшие воспитанники. Всхлип больше не повторяется, и Ричи думает, что ему показалось. Он даже убеждает себя не обращать на это внимание, закрыть за собой двери и постараться уснуть. И он действительно закрывает двери, только вот сам остаётся растерянно стоять в коридоре, всё ещё надеясь уловить какие-либо звуки. Ничего.— Бред какой-то… — шепчет Ричи и аккуратно делает шаг, намереваясь добраться до четвёртого этажа и проверить. Быть может, глупо это, но а вдруг ему не показалось, и сейчас кому-то, возможно, требуется помощь?..Собственная медлительность раздражает, но ведь если Тозиер сорвётся и побежит, или пойдёт своим обычным шагом — его могут услышать, на него могут настучать, и всего этого хочется в последнюю очередь. Поднимаясь вверх, Тозиер наконец слышит звуки, но на сей раз это не всхлип, а отдалённый тихий голос, который никак не похож на детский. Ричи думает, что он спит, или его ни с того ни с сего начало глючить, и именно поэтому, чтобы поскорее найти ответы на свои вопросы, он немного ускоряется, но всё ещё старается не шуметь.Коридор освещает яркий лунный свет, пробившийся сквозь толщу прозрачных стёкол. На полу, недалеко от одной из дверей сидит мальчик, подогнув под себя ноги и изредка всхлипывая. Опустив голову вниз, он внимательно вслушивается в успокаивающий голос.Ричи не верит своим глазам, когда видит знакомый патлатый затылок всё с тем же небрежным пучком, обвязанным розовой резинкой. Каспбрак, совершенно не брезгуя измазаться в пыли, сидит в светлых пижамных штанах на полу и что-то доверительно шепчет мальчишке, аккуратно поглаживая его по спине. А паренёк, кажется, всхлипывает всё реже, лишь изредка по красному лицу скатываются одинокие слезинки, собираясь у подбородка.Времени на то, чтобы продумать тактику дальнейших действий у Тозиера не было, поэтому он без промедлений направился к притихшей парочке, ведомый любопытством. — Хэй, что тут стряслось?Мальчику на вид лет четырнадцать, совсем малец ещё, а по нему видно, что уже успел пережить не лучшие времена здесь. Эдди от неожиданности дёргается, пугая этим парнишку, но Ричи, не обращая на это ни малейшего внимания, опускается перед мальчиком на корточки, аккуратно положив обе ладони на его дрожащие коленки. Все молчат, никто не отвечает, поэтому Ричи снова говорит первым:— Этот страшный дяденька тебя обижает, да?Каспбрак метает в сторону Ричи недовольный взгляд из-под насупленных бровей, но Тозиеру всё равно, ведь всё внимание устремлено лишь на мальца, который теперь слегка улыбается и забавно вертит головой.— Н-нет. Эдди хороший! Он меня успокаивал.— Вот как… Не знал, что он так умеет.— Ричи переводит пронзительный взгляд на Каспбрака и тот выдерживает его стойко: ни одна мышца на спокойном лице не дёргается. Эдди хочет что-то сказать, но не Ричи, а тому самому мальцу, ведь наверняка знает — тот взболтнёт лишнего, однако паренька было уже не остановить.— Конечно умеет, ещё как! Меня… сегодня наказали, — паренёк чуть поник, — Боль уже прошла, а плакать всё равно хотелось. Вот я и сидел здесь, совсем один, и плакал. Думал, до утра здесь проплачу, но ко мне подошёл Эдди, — мальчик благодарно взглянул в сторону Каспбрака, — Он спросил, почему я плачу, ну я и рассказал. Эдди сказал, что я очень смелый. Сказал, что слёзы — это не проявление слабости, сказал, что я обязательно со всем справлюсь! А ещё сказал... — уши мальчика слегка порозовели, — что он мной гордится.Паренёк вытирает рукавом оставшиеся слёзы и поворачивается к Каспбраку, будто ища у него подтверждение слов. Эдди незаметно кивает.Ричи очень старался не показывать своего удивления, потому что он и не знал… что Каспбрак так может. Поддержка, сострадание, это ведь не про него совсем, правда? Эдди предпочитал молчать совсем, и даже не смотреть в сторону Тозиера.— Тебя хоть как зовут, боец?— Марко.— Марко, приятно познакомится. А я Ричи, — Тозиер дружелюбно улыбается и протягивает руку, чтобы малец её как следует пожал. — Знаешь, Эдди говорит правильные вещи, — Ричи смотрит в огромные расширившиеся глаза Марко и старается не обращать внимание на Каспбрака, ведь знает — если посмотрит раз, то оторваться больше не сможет. — В этом месте бывает нелегко, порой, даже страшно. Мы здесь тоже многого натерпелись. Но знаешь, что даёт мне надежду и силы двигаться дальше?— Что?.. — мальчик, словно заворожённый, смотрел на Ричи, ловя каждое его слово. Эдди, впрочем и сам невольно замер, вслушиваясь в болтовню Тозиера.— То, что когда-нибудь я обязательно выберусь отсюда. А когда выберусь, то смогу сделать всё, что душа пожелает, представляешь? Могу даже с парашюта прыгнуть!— Правда!? — шепчет восторжённо мальчик. Кажется, Тозиер попал в точку.— Правда, правда! — горячо заверяет, смеясь, Ричи, не замечая, как сильно изменился взгляд Каспбрака и стал более… обречённым?— А я… А я тоже смогу? Делать всё, что только пожелаю? — Марко всё не унимался.— Конечно сможешь! И никакие гадюки-директрисы тебе не запретят делать того, что ты захочешь.Малец засмеялся. Всяко легче проживать годы в пансионе, подпитываясь мечтой однажды выйти отсюда и обрести свободу!— Ты, главное, веди себя подобающе. Наказаний всегда можно избежать, если следовать правилам и исправно учиться. — Эдди наконец-то подаёт голос и Ричи не может не согласиться с его словами. Ради того, чтобы не быть наказанными, всем здесь приходится запихивать свою гордость куда подальше и следовать здешним законам. Приятного в этом мало, но зато привыкаешь довольно быстро. Эту стадию можно назвать ?смирение?. Собственно, а что ещё делать, когда ни сил, ни ресурсов на борьбу с директрисой и её приспешниками нет, а страдать от болей не хочется?Марко снова кивает, внимая советам. Эдди делает попытку улыбнуться, только почти сразу смыкает плотнее губы. Не будь здесь Ричи он, возможно, и улыбнулся бы.— А вы… друзья? — внезапный, до ужаса наивный вопрос огорошивает обоих.— Нет, Марко. — мгновенно отвечает Эдди, не давая Тозиеру и слова сказать.— Жаль… — кажется, мальчик выглядит действительно расстроенным. — Мне кажется, вы бы подружились.— А не пора ли тебе возвращаться к себе? — Каспбрак искренне не желает говорить на подобные темы.— Я тоже думаю, что мы бы подружились. — отзывается Ричи, на этот раз смотря на Эдди серьёзно и смело.Каспбрак глядит на него нечитаемым взглядом, но Тозиер словно слышит, как он злобно шипит: ?Что ты творишь!??— Конечно! — подтверждает мальчик. — Вы же оба такие классные. И вы были бы самыми лучшими друзьями здесь!— А это мы сами как-нибудь выясним, ладно? Тебе пора. Завтра ведь ранний подъём, знаешь?Ричи старается не удивляться тому, насколько у Каспбрака мягкий и спокойный голос. — Точно! — Марко поднимается с пола и спешит к своей комнате напротив. Остановившись, он разворачивается к замершим парням. — Спасибо. — благодарность адресована обоим, и видя спокойствие и даже некую уверенность в мальчишеских глазах, Эдди таки улыбается кивая, мол, иди уже.Снова стало тихо. Марко ушёл спать, оставив Эдди и Ричи наедине друг с другом.— Ну?— Что?— Ты сказал ?мы сами как-нибудь выясним? — повторяет Ричи, выжидающе глядя на Эдди. — Я хочу выяснить.— Разве мы не сделали этого раньше? — Каспбрак явно намекает на их последний, не шибко приятный разговор.— Ну уж нет. После того, что я увидел сегодня, я тем более тебе не поверю! — уверенно заявляет Ричи, намереваясь прямо сейчас таки поговорить, ведь более удачной возможности может не представиться.Каспбрак устало вздыхает.— Иди спать, Ричи. — он трёт переносицу, прикрывая глаза и надеясь, что открыв их, Тозиера рядом с собой не обнаружит, однако Ричи даже с места не думал двигаться, упорно сидя на корточках и сверля Каспбрака напряжённым взглядом.— Не пойду.— До чего же ты…— Ну, какой я?— Упрямый. А ещё глупый.— Знаю. — Ричи отчего-то улыбается, внимательно следя за тем, как от одного неосторожного движения Эдди его передняя прядка спадает на лоб. — А ты знал, что ты придурок?— Кажется, ты говорил мне об этом. И далеко не один раз.— Так вот скажу ещё. Ко всему прочему ты ещё и самоуверенный придурок! Это же надо было такое придумать! Мол, я в тебя влюбился, — Ричи прыснул, показывая сим действием, насколько абсурдно это звучит.Эдди поднимает на Тозиера тяжелый взгляд, в глазах отражается зародившаяся надежда, однако вот так вот сразу верить не спешит.— Тогда почему ты не опроверг мои догадки ещё во время нашего прошлого разговора?— Тогда бы я не услышал столько ?хорошего? в свой адрес.Эдди молчит, но взгляд не опускает, пытаясь разглядеть в глазах напротив боль от обиды, но Ричи только улыбается, однако этого было достаточно, чтобы понять.— Наверное, я должен извиниться?— Ты меня спрашиваешь?Каспбрак хмыкает. — Я просто хотел отвадить тебя от себя, наговорив всякого... Но если ты и правда говоришь, что не влюблён в меня…— Не влюблён. — Ричи надеется, что его голос не дрогнул, а сам он никак себя не выдал.— Тогда прости меня. — Вау! Впервые слышу от тебя извинения. А то думал, сейчас записочку по-быстрому настрочишь.— А ты не можешь без ехидства?— Не-а. — Тозиер активно вертит головой и чувствует себя... счастливым? Он, чёрт возьми, скучал по подобным разговорам именно с Каспбраком.— Видимо, я и правда настолько уверен в себе, раз подумал о том, что смог привлечь тебя.Ричи прикусывает губу.— Стоит всё же признать, что ты очень привлекательный парень, но такие как ты, знаешь, не в моём вкусе совсем.Эдди значительно расслабляется: его напряжённые плечи опускаются, а лицо не выглядит таким уж серьёзным.— Знаешь, хоть я и не думаю, что мы сможем подружиться, но ведь мы можем перестать враждовать, правда?Внезапное предложение огорошивает. Ричи замирает, видя, как Каспбрак протягивает ему руку. Он мог ожидать всего, но только не этого.— Ты хочешь?..— Просто давай забудем всё, что было, ладно? — А что… что потом?— Каждый будет сам по себе.— И будто и не было нашей вражды?— Точно. — Каспбрак думает, что Тозиеру нравится эта идея так же сильно, как и ему самому, и его догадки даже подтверждаются, как только Эдди видит, как Ричи уверенно пожимает его руку. Только вот Ричи не нравится эта идея, он не хочет забывать, не хочет старательно делать вид, что не было их прежней вражды, взаимных оскорблений и препирательств, ведь это единственное… что хоть как-то связывало их. А что сейчас? Ничего? Если до этого рукопожатия, скреплённого ?обоюдным? согласием Тозиер питал хоть и мизерные, но надежды на развитие их отношений, то сейчас всё это кануло в лету, разрушилось и разбилось на мелкие осколки. Они держат руки друг друга чуть дольше, чем следовало, и Эдди, опомнившись, первым разрывает их странную связь, с трудом удерживая зрительный контакт, дабы не показывать своего смущения после образовавшейся заминки. А Ричи, чтобы не вызвать каких-либо подозрений, выпаливает первое, что в голову приходит:— А ты что вообще здесь делаешь?— Если мне не спится, я прихожу сюда почитать. — Эдди даже отвечает куда более охотно и быстро. Видимо, тоже рад перевести тему в несколько иное русло.— Почему сюда?— Мне нравится читать при ярком лунном свете, а именно этот этаж редко проверяется. Тут младшие живут, и все в основном спокойные и послушные. Но сегодня мои планы нарушились, и мне помешал плач Марко.— Славный малый.— Есть такое.Между ними снова повисает напряжённая тишина. Ричи хочет спросить: ?И что теперь между нами будет происходить??, но боится, опасаясь того, что его вопрос может быть воспринят двусмысленно. Вместо этого он спрашивает другое:— А я… могу продолжать ходить на собрания в книжный клуб? — из-за того, что Ричи целенаправленно игнорировал Каспбрака всегда и везде, он и собрания не посещал, даже не подозревая о том, что Эдди скучал за его анализами.— Почему нет? Я не в праве запрещать.Вот вроде бы и вполне себе обычный ответ, а Ричи стало обидно. Словно… Эдди был бы и рад, чтобы Тозиер и дальше не приходил, но он ведь не может его выгнать — для этого нужна весомая причина. Ричи понял, что ему стоит уматывать отсюда, если не хочет расстроиться ещё больше, или не выдать себя испортившимся настроением.— Ладно. Тогда я… пойду?Эдди молча кивает, а Ричи почему-то медлит. Всё ещё надеется услышать нечто такое, что снова даст ему надежду, но Каспбрак молчит, и Тозиеру ничего не остаётся, кроме как встать, и развернувшись, направиться в свою комнату.И снова всё вернётся на круги своя. Только вот теперь никто никого игнорировать не будет, но и не поговоришь больше, ведь их вражда... окончена? Неизвестно теперь, что будет хуже. — Ричи?Тозиер замирает, радуясь тому, что стоит к Каспбраку спиной, ведь сейчас его улыбка была бы красноречивее любых слов, и лживыми заверениями о том, что он ни капельки не влюблён в Эдди, на сей раз не проканали бы. — Что? — голос чуть сел от волнения.— Всё же, я прошу тебя отстать от меня. Это моя последняя просьба. Дальше выбор за тобой. А я устал сопротивляться.Всё ещё страшась повернуться, Ричи кивает с таким видом, будто всё прекрасно понял, что Каспбрак имел ввиду, однако в эту самую минуту в его голове зародились тысячи мыслей, и ещё столько же вопросов, которые пока что останутся без ответов.