Глава 8: Что важно (1/1)

Мокрые потоки холодной воды с характерным плеском выливаются на уставшее, чуть осунувшееся лицо. Эдди одним резким движением ладони смахивает оставшиеся капли, несколько раз моргает, и упирается бессвязным помутневшим взглядом в отражение белой керамики. Он уже и не припомнит момента, когда выматывался так сильно, как за эту неделю. Эдди никогда не обманывал ни себя, ни своё сознание, поэтому прекрасно знал, что его привычный режим значительно пошатнулся. Вернее, его пошатнули — один до ужаса навязчивый и чересчур эмоциональный парень, которому ярко-синяя краска для волос, кажется, затекла в мозг, и начинает понемногу выедать имеющиеся там три несчастных извилины. Не сказать, что Эдди было какое-то дело до этого Тозиера — очередной глупый несуразный мальчишка, попавший в непривычную среду обитания, который вдруг возомнил себя здесь не иначе как ?бессмертным?, раз смело позволял себе грубить, нарушать установленные правила, и по-хамски вести себя не только со сверстниками, а и со страшим поколением.Когда что-то идёт не так, когда что-то безнадёжно мешает, и в жизненные планы, без твоего ведома и согласия, вносятся коррективы — это раздражает, если откровенно не подбешивает. Эдди без каких-либо преувеличений воспринимает Тозиера как своё личное, до боли мучительное наказание, от которого хочется поскорее избавится, которое хочется напрочь забыть, и не вспоминать никогда больше.Однако в противовес своим столь смелым убеждениям, Каспбрак не мог не признаться себе в том, что ?Мальвина?, как он его и прозвал — очень уж волновал и будоражил мысли. По крайней мере, в то время как остальные парни-новички на второй и третий день понимали что к чему, и старались сидеть тише воды и ниже травы, пытаясь лишний раз не высовываться — Тозиер только набирал обороты и в открытую провоцировал. Даже наказание умудрился заработать так скоро, а это уже повод для беспокойства. Однако Тозиера это, кажись, раззадоривало ещё сильнее, и он начал откровенно нарываться, ну чем не идиот?В пятницу, на протяжении целого дня и продолжающегося вечера, Тозиер упрямо игнорировал Эдди, если нельзя сказать — намеренно дразнил своими косыми недовольными взглядами, плотно-поджатыми губами, и насупленными донельзя бровями. Этот неотесанный мальчишка даже очередную его записку с требовательным приглашением на работу над проектом проигнорировал. Вернее, не так: вырвал из рук Эдди любезно-протянутую записку, прочитал, и демонстративно фыркнув, разорвал её на мелкие кусочки, высыпав в ладонь Каспбрака оставшиеся ошмётки от его послания. Эдди не сказать, что это злило — скорее нервировало, беспокоило, и перечёркивало накрест все его планы, а он никогда не любил, когда хоть что-то идёт не так, как задумано. Однако Каспбрак больше ни единой минуты своего драгоценного времени на Тозиера не тратил, даже шальных мыслей в его голове не появлялось по поводу того, чтобы немного поуговаривать этого идиота поработать вместе и наконец завершить их общий проект. В конце-концов, Эдди ведь не собачонка, чтобы покорно бегать за паршивцем, упорно добиваясь его внимания и расположения. Каспбрак лишь продолжил пристально наблюдать, делая у себя в блокноте пятничные пометки, внося в записи некоторые обновления и корректировки касательно изменившегося поведения его насильно-навязанного ?партнёра?. А Тозиер всегда смотрел на него так, будто подвоха какого-то ждал, поэтому Эдди отчётливо казалось, что с каждым разом тот ненавидит его ещё сильнее, хотя Каспбрак ничего такого и не делал.Покой. Вот что было безнадёжно утрачено с появлением Ричи Тозиера в стенах этого пансиона. И почему только мисс Гринович решила, что Эдди отлично справится с ролью его ?наставника?? Как-бы с самим собой управиться, а не нянчиться со всякими там безмозглыми идиотами.Эдди вздохнул, наконец упорядочив рой мыслей в своей голове, и покинул персональную ванную. Сегодня суббота, через час начнётся внеочередное собрание его книжного клуба. Каспбрак как раз вчера закончил перечитывать ?Джейн Эйр?, дабы освежить память, и, возможно, изменить некоторые выводы по-поводу книги, которые, увы, никогда не совпадали с мнением остальных. Тем не менее, он был готов выслушать впечатления от каждого, и до сих пор не оставлял надежд на то, что хоть кто-нибудь из неизменных членов клуба таки рано или поздно озвучит ценную мысль. Пока что проскакивал лишь несуразный, ничем не подкреплённый бред и дежурные фразы, мол, книга имеет глубокий философский подтекст, нарушает такие проблемы, как: добро и зло, родители и дети, и прочая клишированная дребедень, которая у Эдди уже в печёнках сидела. Ни единой самостоятельной, и какой-никакой, но креативной мысли он так и не удосужился услышать. Порой Каспбрак думал, что все, кроме него, читают книги исключительно потому, что заняться больше нечем, а не потому, что им интересно погрузиться в выдуманную автором вселенную, самостоятельно строить теории по ходу прочтения книги, анализировать героев, чему-то у них учиться, и под конец, находясь под впечатлением, делиться с остальными своими мыслями.Он бы с радостью закрыл клуб уже после первого собрания, однако кто здесь будет считаться с его мнением? Мисс Гринович отчаянно стояла на своём, хоть и в её словах невольно проскальзывала фраза: ?Ты можешь, конечно, отказаться от моего предложения...?, но Эдди уже знал, что он не может. И не мог никогда.Каспбрак даже не глядя в зеркало, натягивает на себя свою форму, как и всегда застёгивает пиджак на все пуговицы, и затягивает потуже ремень на штанах. Последний штрих — распущенные волосы, которые нужно было срочно подобрать. Эдди нащупывает на столе розовую резинку, одним ловким движением пальцев взгромождая с её помощью на своей голове полюбившийся пучок. Кидает быстрый взгляд на закрытую дверь, хватает ?Джейн Эйр?, и спешит в библиотеку.В это утреннее субботнее время здесь, в ?храме знаний?, как и всегда — никого. Оно и на руку. Чем меньше посторонних — тем лучше и спокойнее. Эдди устало прикрывает глаза. Как же сильно он задолбался каждый раз делать одно и тоже, однако он снова приводит себя в чувство и буквально заставляет выполнять то, что до?лжно. Каспбрак расставляет полукругом имеющиеся стулья, ставит свой напротив, и усаживаясь, втыкается в книгу, пробегаясь изучающим взглядом по её содержанию, пока терпеливо ожидает прибытия остальных участников, вновь и вновь питая призрачные надежды на то, что никто так и не явится. — Доброе, э, утро, — неловко здоровается восемнадцатилетний рыжий мальчишка, продолжая мяться у входа.Эдди молчит. Небрежным взмахом руки, даже не поднимая взгляда, он указывает пареньку на его место. Тот явно пожалел, что решился зайти в библиотеку, не подождав никого перед этим. Он-то думал, что здесь, помимо Каспбрака, уже есть кто, а тут такая подстава.Слышится шелест переворачиваемой страницы, Эдди погружён в себя, всё ещё не смотрит по сторонам, и уж тем более не удостаивает взглядом одиноко-сидящего напротив парня, но отчётливо ощущает, как тому волнующе-неловко в его присутствии. Казалось бы, чем не забавно, однако этот факт Каспбрак решает проигнорировать, не семя даже ухмыльнуться. Эмоции — это слабость, это — уязвлённость, это — пустая трата времени. По крайней мере на тех, кто этого не достоин. Эдди спрашивает сам себя: ?А достоин ли Тозиер??, и резкий ответ: ?Нет!? буквально сразу всплывает в его голове, но почти мгновенно теряет свой правдивый смысл, и уверенную интонацию, как только Каспбрак вспоминает о недавних прошедших событиях недели. Мысленно чертыхнувшись, он чуть нервно и громко переворачивает очередную страницу, заставляя рыжего паренька вздрогнуть, и поспешно последовать его примеру, невидящим рассеянным взглядом уткнувшись в книгу. Куда угодно — лишь бы не на пугающего Каспбрака.Вскоре в библиотеку ввалились трое, а после них практически сразу ещё четверо, и Эдди буквально смог ощутить, как облегчённо выдохнул рыжик. Троица расхлябанно, чуть рассредоточенно поздоровалась, а последующая четвёрка друг за другом повторила дежурное приветствие. Эд всё таким же небрежным движением правой руки молча призвал всех усесться на свои места. Судя по времени, до начала оставалась ещё минута, и Каспбрак понимал, что в их группе есть отсутствующий — Бенджамин Хэнском. Глупейший молодой человек, с погребённым потенциалом к всестороннему развитию. Литература ему была чужда, если нельзя сказать — совсем неинтересна. Правда почему он всё ещё продолжал ходить именно в книжный клуб, не решаясь сменить эдакий ?кружок интереса? на нечто более занятное — для Эдди оставалось загадкой, однако он и не уделял этим мыслям так много внимания — не более двух минут. Этого достаточно, чтобы вечно не загонять себя одним и тем же.Раздражённо взглянув на настенные часы, Эдди постарался не скривиться, мастерски скрыв недовольство за приветствием.— Приветствую всех, — флегматично начал он, окидывая присутствующих беглым незаинтересованным взглядом, — Надеюсь, Вы все прочитали ?Джейн Эйр? и готовы поделиться со всеми своими впечатлениями. — не успел Эдди продолжить свой короткий монолог, как в библиотеку вошли ещё двое, бессовестно прервав его.Эдди спешно поворачивает голову на звук с намерением сделать опоздавшему Хэнскому замечание, да так и застывает, на секунду потеряв дар речи. Рядом с Бенджамином стоял он. Улыбаясь широко и развязно, Ричи оценивающе осматривал помещение, после помахал присутствующим членам клуба, молча с ними поздоровавшись, и только потом перевёл наглый неморгающий взгляд на Эдди, вызывающе двинув бровями.Не успело возмущение завладеть Каспбраком, как он резко отчеканил:— Прошу посторонних покинуть библиотеку. — А я не посторонний.— Кажется, ты не понял. Новичков никто сюда не звал. Выйди отсюда и не мешай. — спокойствию Каспбрака можно было позавидовать, однако внутри он отчаянно боролся с желанием, не церемонясь, и не тратя времени на пустую болтовню, собственноручно выгнать этого идиота вон, чтобы глаза своей мордой дурацкой не мозолил.А Ричи будто бы ждал этих слов, потому что расплылся в донельзя довольной улыбке.— Как же… — притворно удивился он, — А мисс Гринович мне сказала, что меня с радостью... — последнее слово Тозиер подчеркнул с особым нажимом, дёрнув краешками губ, — примут в любой кружок, какой я только захочу. Эдди скрипнул зубами.— Я хочу этот. — закончил самоуверенно Ричи, с удовлетворительной злобой сверля Каспбрака победным взглядом. Наверняка знает, подлец, что Эдди не сможет перечить этому.Каспбрак про себя хмыкает. Что же, достойный ход и хорошее прикрытие. Его глаза смеются, в зрачках пляшут чёртики, и Эдди мысленно говорит: ?Этот раунд ты выиграл, Мальвина. Только лишь один.?— Присаживайтесь, — коротко приказал Эдди, первым разрывая такой долгий и не менее напряжённый зрительный контакт.Бен, который всё это время с опаской наблюдал за разворачивающейся перепалкой, облегчённо выдохнул, и усадил перевозбуждённого Ричи на свой стул, пока сам подтаскивал себе новый. Всю дорогу до библиотеки Тозиер буквально сиял и летел туда чуть ли не вприпрыжку, активно подгоняя сонного, еле перебирающего ноги, Хэнскома. Бен хотел поинтересоваться, с чего это его друг такой радостный и довольный, но вопрос утонул в очередном протяжном зевке, а там они дошли уже, так спросить и не успел. Едва Бен умостил свой зад на стуле, Эдди начал задавать вопросы:— Итак, Марвин, — он обратился к пугливому рыжику, — что ты думаешь по поводу школы Ловуд? Нахождение там как-то повлияло на главную героиню?— Э-э-э… — бедный парень аж побледнел весь. Он явно не ожидал такого каверзного вопроса, адресованного именно ему, а его взгляд уже сам по себе испуганно заметался вокруг, будто ища спасения, или невесть откуда взявшегося ответа, но вместо мыслей по поводу книги его осенило нечто другое, и Марвин едва ли не сиял, когда говорил это: — А разве по правилам новичку не предоставляется первое слово? — поинтересовался он, уже заранее зная ответ.— Нет. — грубо отчеканивает Эдди, поджимая раздражённо губы.— А я хотел бы высказаться! — оживляется Тозиер, а из него так и хлещет радость и самодовольство. Бен незаметно пихает его в бок, призывая быть чуть умнее и промолчать, но Ричи только отмахивается от него, будто и не замечая ничего вокруг, кроме злых, испепеляющих глаз своего неизменного противника.— Что-то я сомневаюсь, что ты читал хотя-бы содержание, — насмешливо протянул Эдди, а лицо его, тем не менее, оставалось беспристрастным. — Проверим?Прозвучало как вызов.— Пожалуйста, — он едва заметно кивнул, — Если желаешь опозориться перед всеми и продемонстрировать свою тупость — дерзай. — сказав это, Каспбрак потерял какой-либо интерес к Тозиеру, даже пожалев о том, что не имеет возможности заткнуть себе уши.Ричи высокомерно фыркает, и как можно более вальяжнее усевшись на стуле, закинув ногу на ногу, начинает плести:— Вообще, мы проходили в школе это произведение, — как-бы между делом сообщает он, — Скучнейшая дребедень, знаете. Пофиг на этот Ловуд вообще, никак не повлияла эта шарага на неё, только время там потратила, но ведь выбора у неё не было, правильно? — Тозиер усмехнулся типичности произнесённой фразы, — Что до её хахаля, так это вообще тихий ужас. Мудаковатый пижон. И имя у него ещё… дурацкое такое, — Тозиер возвёл глаза к потолку, пытаясь, между тем, припомнить заветное имя мистера Рочестера, не замечая, как Эдди стискивает книгу до опасливо-побелевших костяшек, как буравит его недобрым взглядом, изо всех сил сдерживая себя в руках. — Так о чём бишь я, — оставив попытки вспомнить имя, Тозиер спешит продолжить делиться со всеми своими занятными мыслями, — Крутил, значит, шашни с какой-то женщиной, заставил Джейн страдать, а потом весь такой красавец предложение ей сделал. Хорошо устроился, вы посмотрите на него! А дальше вообще пиздец! — Ричи таки не поскупился на бранное словечко, отчего у Эдди невольно дёрнулся левый глаз. — Довольно! — спешно урвал он этот бессвязный поток тозиеровской речи, не смея больше выдерживать и слова. Ричи уж было открыл рот, чтобы вступить в спор и возмутиться тому, что его прервали на самом интересном, но Эдди ждать не стал: он уверенно встал, приблизился к Тозиеру, и схватив его за рукав пиджака, потянул к выходу, не обращая ни малейшего внимания на его недовольные возгласы, переходящие в грозные выкрики.Бен вместе с остальными проследил за удаляющимися парнями и внутренне поёжился. Каждый думал о том, что Каспбрак ведёт сдавать нарушителя директрисе, ведь тот позволил себе матернуться.Отойдя на довольно таки дальнее расстояние от библиотеки, чтобы их никто не смог ни увидеть, ни услышать, Эдди припечатал Тозиера к стенке, угрожающе нависнув над ним.Тозиер устало выдохнул, сдувая со лба упавшую прядь и нагло ухмыльнулся.— Никакого креатива! — прыснул он, лениво распластавшись на этой самой стене, — Этим ты меня не запугаешь, придурок! — выкрикнул он прямо в злое лицо Каспбрака.— Что ты здесь делаешь!? — стиснув зубы, прошипел он, а Ричи всё не мог взять в толк, как это его рука так прытко успела ухватить его за ворот.— Ну ты же сам слышал мисс Прейер? Мы должны проводить больше времени вместе! — оскалился Тозиер, начиная понемногу закипать. Подобная ?поза?, в которой он оказывался явно не впервой, уже начинала толком подбешивать, а уж в конец раздражало то, что Ричи никак не мог выбраться, сколько не пытайся. Вот и оставалось что плеваться в Каспбрака ядом и защищаться словесно. — И это даёт тебе право так себя вести!? — не унимался Эдди. — Как ?так?? — Думаешь, я позволю тебе издеваться надо мной?— Как-то же позволял раньше, — хмыкнул надменно Ричи, демонстрируя врагу ещё одну самодовольную ухмылку.Эдди двумя руками покрепче ухватывается за вороты чужого пиджака, и как следует встряхивает Тозиера, да так, что тот больно прикладывается головой о стену. Каспбрак мгновенно осознаёт, что сделал — силы ведь явно не рассчитал. Он мелко вздрагивает, значительно ослабляя прежнюю хватку и делая нерешительную попытку отстраниться, однако Ричи был взбешён уже до предела. Секундной заминки Эдди хватило для того, чтобы Тозиер вырвался из импровизированного плена, и впечатал в стену уже самого Каспбрака.— Подонок! — зло выплёвывает он, и Эдди чувствует, как после этих слов по скуле проходится крепко-сжатый кулак, а место удара тотчас начинает пылать и больно покалывать, отзываясь где-то в голове оглушительным шумом.Эдди не успевает ничего сделать, как-то отреагировать, или даже просто взглянуть на Ричи, ведь с конца коридора вдруг слышится возмущённый вскрик:— Мистер Тозиер!На сей раз вздрагивают оба, испуганно оборачиваясь на источник донёсшегося ора. Злая как чёрт мисс Гринович уже на всех парах летела к ним, метая из глаз воображаемые молнии.Ричи впадает в ступор, отчего не сразу отпускает Каспбрака, будто замерев на месте, зато Эдди в себя приходит быстро: резко отшатывается, одёргивает смятый пиджак, и судорожно перебирает в своей голове варианты возможных оправдательных речей. — Что Вы себе позволяете!? — кричит директриса, и подлетая к Тозиеру, хватает его за шкирку, оттаскивая от Эдди как можно дальше.У Тозиера в голове вертится одно единственное слово: ?Пиздец?, и чёрт возьми, в этот раз это выражение как нельзя точно описывает ситуацию.— Это возмутительно! Непозволительно! Гадко! По-истине варварское поведение! — мисс Гринович рассыпается неутешительными эпитетами. Огромных усилий ей стоит удерживать себя в относительном спокойствии, чтобы не прибить нерадивого мальчишку прямо здесь, на этом самом месте, чтобы и живого места не осталось, но вместо этого она лишь громко сглатывает, впивается отросшими ногтями в собственную кожу, и продолжает свою гневную тираду, — Я бесконечно сильно разочарована в Вас, нет, я в абсолютном бешенстве! Поверьте, я не побоюсь назначить Вам действительно жестокое наказание, мистер Тозиер, так и знайте! — прозвучало очень угрожающе: до пробежавшихся мурашек, до замирания сердца, до холодных капель пота.— Мисс Гринович, — начинает Эдди, да так и обрывается на полуслове. Директриса метает в него сочувствующий взгляд, чуть смягчается, и более спокойно произносит:— Верно, Эдди, ты прав, наказание за этот ужаснейший поступок не требует отлагательств, — она вновь вернула полный яростного гнева взор на притихшего и знатно охреневшего Тозиера, с мстительным наслаждением добавляя, — и вступит в силу сейчас же! За мной! — вскрикивает она, и спешно разворачиваясь на тонких каблуках, злобно цокает куда-то в неизвестном направлении. Ричи хватает нескольких секунд, чтобы обернуться к Эдди и громко прошептать:— Ты знал обо всём!? Знал, что она будет тут!? Ты меня подставил, сволочь! Как же я тебя ненави- — Ричи договорить не успевает, потому что озлобленная донельзя мисс Гринович хватает его за ухо, и оттаскивает подальше. Ошарашенный Тозиер не успевает схватиться за своё ушибленное, изрядно-покрасневшее ухо, как его тут же грубо пихают в спину, приказывая идти вперёд и не рыпаться.Эдди нервно кусает губы и ещё долго смотрит вслед их удаляющимся спинам. Кровь прилила к ушам, в голове слышен шум, а по вискам что-то больно бьёт. Каспбрак не успевает ничего толком обдумать, как вдруг срывается с места, спеша за Тозиером и мисс Гринович. Библиотека, книжный клуб, ждущие его участники — сейчас это всё настолько не имеет значения, что Эдди даже не вспомнил об этом, он лишь старался идти как можно тише и незаметнее, стараясь не привлекать внимания не только директрисы, а ещё и тех, кто так неудачно повстречается ему на пути. Эдди не думал о том, как он выглядит со стороны, но готов поспорить, что наверняка жутко-перепуганным, однако у него не было времени на то, чтобы прийти в себя, и хотя-бы постараться натянуть на лицо беспристрастную маску холодного безразличия.Напряжённый взгляд не отрывается от двух семенящих впереди силуэтов. Каспбрак мысленно просит мисс Гринович не делать этого, хотя-бы не вести в подвал, ведь именно там воспитанников пансиона поджидали самые страшные и жестокие наказания, и Эдди не хотел, чтобы Тозиер испытал хоть что-нибудь из того перечня. Никто этого не заслуживает. Даже такой идиот, как он.Увы, самые страшные опасения только подтверждались, и чем дальше Эдди следовал за директрисой, тем отчётливее понимал, что она ведёт Тозиера именно в подвал. Пути назад не было, оставалось лишь надеяться, что он переживёт далеко не самое страшное.Эдди высовываться не спешит, и терпеливо ждёт за ближайшим поворотом, пытаясь вслушиваться в отдаляющийся статичный стук каблуков мисс Гринович, дабы примерно понимать, на каком уровне она находится, но бешеный взволнованный гул собственного сердца не позволял услышать всего настолько чётко, как хотелось бы. Остановившись у ступеней, что уверенно вели вниз, только вниз, и никуда более, Эдди помедлил, сглотнув. Он не спускался сюда долгие годы, не хотел снова ощущать давление тёмных стен, необратимое падение с каждой новой преодоленной ступенью, и вдыхать мерзотный запах сырости и затхлости. Но он должен пойти туда. Должен.Эдди зажмурился, прогоняя из головы непрошенные воспоминания, и сделал шаг. Второй дался легче и чуть увереннее, третий — ещё лучше, а с четвёртой ступени Каспбрак и вовсе слетел, несясь ошалело вниз, и стойко игнорируя вонь и отчётливый смрад запёкшейся крови. Чем глубже он спускался, тем громче были слышны крики страдающих и провинившихся парней. Эдди очень старался не обращать на это внимания, не думать, не представлять, не вдыхать — лишь бежать вниз, вслед за Тозиером и директрисой. Эдди впервые не понимал сам себя и своих поступков, но он решил подумать обо всём позже, сейчас важнее другое.?Что?? — выкрикнуло его подсознание, словно разрастаясь оглушительным эхом по всему подвалу и его многочисленным комнатам. — ?Что для тебя важно??Ответа не было, нет, и не будет, потому что слов больше не осталось — только действия — отчаянные, безрассудные, необдуманные, а ещё бурлящий внутри адреналин и щемящее чувство страха. ?За себя??, ?За него??Каспбрак вдруг растерянно остановился, зачем-то взглянув на потолок, где мерно, в свой собственный такт покачивалась одинокая лампочка, которая едва ли могла осветить небольшой кусочек помещения. Эдди не знал, в какую комнату повели Ричи, не знал, что его ждёт, и от этого паника опасливо разрасталась в его груди. Он и сам мог позорно попасться кому-то здесь на глаза, а за проникновение без разрешения тоже следует наказание, но это было не важно.?Что? Что для тебя важно??Эдди снова отмахивается и наугад поворачивает налево, и из-за своей спешки едва ли не нарывается на мисс Гринович. Он резко тормозит, и впечатывается в стену, стараясь вести себя как можно тише, почти не дышать. Впрочем, директриса ничего такого не услышала и не почувствовала — она продолжала уверенно вести Ричи к нужной комнате. Каспбрак слышит, как спустя минуту её каблуки перестают цокать, и она останавливается.— Мистер Никсон, мальчишка очень сильно провинился. Думаю, пора ?освежить его?.Каспбрак предпочитает не думать о том, что Аарон здесь делает, лишь продолжил внимательнее вслушиваться в их развивающийся диалог:— Мисс Гринович, я почту за честь смыть с него всю грязь.Эдди не видит этого, но мистер Никсон наверняка сейчас гадко ухмыляется, угрожающе глядя на Ричи.— Он Ваш.Слышится звон ключей, открывается комната, за которой ждёт наказание. И Эдди уже знает, какое: Ричи разденут догола, заставят стоять смирно в то время как на него направят огромный напор воды. Такой невероятной силы, что давление способно сломать кость, если знать, куда целиться.После этого остаются синяки. Много. Большие такие, болезненно-фиолетовые, жёлтые. Они разрастутся по всему телу уродливыми пятнами. Затянувшееся на несколько минут ожидание и безгласная тишина были худшими моментами — моментами неизвестности и предшествующего ужаса. Эдди не помнил, чтобы он смог хоть раз вдохнуть спасительный воздух — будто у него отобрали разом весь кислород, бросив здесь задыхаться. Он неестественно дёрнулся, как только до него донёсся первый пронзительный, по-истине мучительный крик. Каспбрак не знал, куда деть себя, как сделать так, чтобы перед глазами не стояла ужасающая картина? Сердце металось в груди загнанным зверем, пальцы начали дрожать, а ноги подкашиваться.Эдди сильнее прислонился к стене, почти вжался в неё, чтобы быть как можно незаметнее. Зажмурившись, он вслушивался в его крики, и с каждым разом собственное сбитое дыхание становилось всё тяжелее, как только Ричи кричал громче.По вискам точными оглушающими ударами била его фраза: ?Ты знал обо всём!? Знал, что она будет тут!? Ты меня подставил, сволочь! Как же я тебя ненави-?Ненавижу. ?Взаимно, Ричи. Даже не представляешь, насколько?Эдди буквально заставлял себя слушать его крики, и яро себя в чём-то убеждал, запрещал, и ещё раз убеждал. Ненавидеть куда проще. Так не привязываешься, так не испытываешь симпатию, которая рискует перерасти в нечто большее, чего допускать абсолютно точно нельзя. Всё, что не делается — всё к лучшему, верно??Ненавижу тебя, Ричи. Ненавижу настолько, что только ты заставляешь испытывать эмоции.?Тозиер кричит. Кричит так сильно, что становится физически больно. Сквозь эти крики в своих мыслях Эдди слышит собственный голос, кричащий о ненависти. Такой сильной, что аж страшно. Страшно настолько, что с каждым днём эта ненависть куда тяжелее, куда прочнее, врезается глубоко под кожу, врастает, пускает корни, и оседает где-то глубоко-глубоко.Невесть сколько времени прошло после того, как крики окончательно стихли и послышался хриплый кашель. Жив. Он жив.В глубине души Эдди знал, что так и будет. Здесь не убивают. По крайней мере, так скоро. Ему пора бы убраться отсюда поскорее, чтобы никто его не застукал, только вот Каспбрак буквально не может заставить себя отлепиться от стены. Только сейчас он понял, как всё его тело до сих пор дрожит, а по спине катится холодный пот, пропитав влагой его белую рубашку.