Глава 29. Плита (1/1)
Пока мы таращились, пузыри полопались, но им на смену всплыли другие. Казалось, там, внизу дышит громадная тварь или великан. Прижавшись к стене, мы вскинули оружие, разом придя в полную боевую готовность. Минут пять вода словно кипела, а затем в глубине купальни что-то зашумело, и все прекратилось.Уровень воды стал быстро понижаться, тут и там возникло множество крошечных водоворотов, в берега забили волны, словно кто-то спускал воду сразу в десятке туалетов. Гроб по центру вертелся волчком. Не прошло и пары минут, как купальня обмелела на два или три фута.Я направил фонарик на воду и увидел, что внутри по стене вьется лестница, спиралью спускаясь на дно.
Когда вода со свистом окончательно утекла в темноту, стало ясно, что по форме купальня напоминает чашу футов в двадцать глубиной. Широкая наверху, чем ниже, тем уже она становилась. Над дном клубился похожий на облака пара туман, мешая его разглядеть.Подводные прожекторы все еще оставались при нас, и до меня дошло, что они могли бы с этим помочь. Мы направили их свет на туманную завесу, и сквозь нее смутно проступило дно — ровная круглая площадка, покрытая барельефами и усыпанная здоровенными, похожими на стоки, дырками. Мы вглядывались в неверные из-за тумана очертания, и тут Толстяк воскликнул:— Эй, гляньте, что там за плита посередине?— У тебя не глаза, а лазеры — прожигают все насквозь. Я едва различаю, о чем ты говоришь, — ответил я.— Как знать, куда ведет лестница? Надо глянуть, может, там еще туннели есть, — заявил Толстяк и помчался вниз, бросив напоследок. — Ты не дергайся. Я только посмотрю, и, если там ничего стоящего, мигом назад. Тянуть не стану.Мне было прекрасно известно, что он слишком упрям, чтобы остановиться; все, что я мог сделать, — смотреть ему вслед и надеяться на лучшее. Пройдя вперед, Толстяк наклонился, словно чтобы получше что-то рассмотреть, а затем выпрямился и крикнул:— Чтоб меня, тут какая-то надпись на английском!— Что ты несешь? — крикнул я в ответ. — Откуда в древней гробнице взяться английским надписям? Балбес, ты уверен, что это не вырезанные цветы?— Ну и что, что я не такой умник, как ты? — разозлился Толстяк. — Может, по-английски я и не читаю, но алфавит знаю. Завязывай с руганью, иди сюда и убедись сам, раз мне не веришь. Коли кишка не тонка, хлюпик.— А ты вслух прочти, — поддразнил я.— Если бы я мог прочесть, — прорычал он, — то мне бы и не понадобилось, чтобы ты рядом ошивался. Иди уже, чтоб тебя!Вздохнув, я неохотно спустился по мокрым скользким ступеням. К счастью, они выглядели надежно и были вырезаны в граните: опасаться, что они обрушатся подо мной, не приходилось. Вместе со следующим за мной Молчуном я подошел к тому месту, где ждал Толстяк. Он ткнул в стену.— Вот, гляди. Скажи, что я не прав. Да если это не английский, я тебя на закорках из этой гробницы вынесу.Я посмотрел на высеченные на каменной стене буквы. Сказать, появились они там за тысячу лет или за месяц до сего дня, было невозможно. Внезапно мне пришла в голову мысль о студентах, спускавшихся сюда вместе с дядей двадцать лет назад. Может, это они оставили здесь эту надпись, пока Третий дядя спал? Могло их исчезновение быть как-то связано с этим странным местом?Раздраженный моим молчанием, Толстяк хлопнул меня по спине.— Ну, признаешь уже, что я прав, а?— Да, прости. Это английский.— Я как знал, что тут дело нечисто, — самодовольно заявил Толстяк. — Как так, мы тут столько шаримся, а настоящих сокровищ все нет и нет? Просто нас опередили иностранные гости, вломились сюда и все забрали, точно как повадились с самого Ихэтуаньского восстания. Нам, настоящим китайцам, эти гады вечно ни шиша не оставляют, хотя история-то наша и получать с нее выгоду должны мы.Подумав с минуту, я возразил:— Неизвестно наверняка, были здесь иностранцы или нет. Китайцы тоже могут читать и писать по-английски, а буквы вырезать на камне проще и быстрее, чем иероглифы. Смотри, это аббревиатура. Думаю, это что-то вроде сообщения, и писали его в спешке. Возможно, стряслось что-то нехорошее, и кто-то решил оставить послание товарищам, которые должны были пойдут следом.— Может, ты и прав, — согласился Толстяк. — Как думаешь, что эти чуваки тут забыли? Вдруг нас тут сокровища дожидаются?Я прекрасно понимал, куда он клонит, и не ответил, но Толстяк не унимался.— Времени у нас вагон. Давай осмотримся, может, найдем чего. Бронзовая или медленная хрень будет кстати, когда рыть придется, а другие штуки скрасят жизнь, когда выберемся отсюда на сушу.Я уже было собрался сказать Толстяку, что поиски сокровищ ради светлого будущего, если за них придется заплатить жизнью, меня совершенно не интересуют, как Молчун произнес:— Кажется, я здесь уже был.