Перламутр (1/1)

– Пишу стихи для тебя.– О любви?– Ну, раз для тебя, то о любви.? ?Патерсон?У всех есть тёмная сторона <…>, Ты можешь полюбить мою?Никто не идеален, Но ты знаешь, что мы этого стоим.Ты будешь любить меня?Даже вместе с моей тёмной стороной?? Kelly Clarkson ?Dark side?- …отпущенный сталкер ушёл из-под слежки. - Беда не приходит одна. – Как-то устало заметил Такарада-сан, перестав отдавать распоряжения Себастьяну. – Что произошло?- Его не могут засечь камеры. - Как давно они потеряли его? – Подал голос Куросаки, он больше не сидел в кресле у окна, а встал позади софы с Мимори и вновь пересевшей к девочке Киарой.- Всё относительно, - отозвался Глеб, - мы уже покидали участок, когда Киту доложили. Я был последним, и он вернул меня. Когда всё проверили, он тут же подключил своих людей. Итак, номер Могами?- Я уже звоню, - напряжённый голос принадлежал Канае, которая держала телефон у уха и, когда звонок приняли, тут же заговорила, - Кёко, Рен рядом? Передай ему, пожалуйста, телефон. Глеб должен кое-что сказать. Ленсон опустился на подлокотник рядом с брюнеткой, и она протянула ему мобильник, взяв который, режиссёр буднично произнёс:- Полиция упустила парня, ребята Кита ищут его. Мы не дозвонились до тебя. Да, его не видно на камерах, а о розыске пока что не может идти речи. Да, остальные уже в курсе. Канае смотрела на режиссёра и не могла отвести взгляд, точно не была в силах поверить, что он сейчас находился в этой комнате. Наверное, всё ещё недовольный и уставший от её выходок, но такой собранный и уверенный. Из-за переживаний о нём девушка совсем ни о чём не могла нормально думать, совершенно не обращая внимания на вернувшуюся боль, ведь всего несколько минут назад она была абсолютно уверена, что не увидит его сегодня больше. И честно пыталась справиться с этим. Закончив говорить, Глеб вернул брюнетке телефон и посмотрел на Котонами сверху вниз, моментально просканировав её состояние. - Обезболивающее? Канае достала маленькую упаковку из кармана, и Глеб попросил у Себастьяна стакан воды.- Давай. – Он протянул его девушке. – При мне. Чтобы я видел. Брюнетка быстро выпила лекарство и вновь перевела взгляд на режиссёра, будто он в любую секунду мог исчезнуть. - Эх, вечеринку придётся перенести. – Бросил Лори, понимая, что сейчас будет необходимо серьёзно заняться безопасностью девочек. - Пати была бы отвязная, - поддержал его балагурство Куросаки.- С блёстками, - мечтательно протянул Такарада.- И выпивкой, - реалистично добавил Ё. Котонами слабо улыбнулась на это, понимая, что так они пытаются всех приободрить, но её улыбка тут же растаяла при звуках голоса Ленсона:- Какая выпивка, она только что приняла таблетки. – Глеб встал с подлокотника, заметив, что девушка сняла босоножки и сейчас сидела в тапочках, видимо, чтобы меньше тревожить травмированную ногу. – И через три часа выпьет ещё, если не станет легче. Президент покачал головой, сообразив, что между этими двумя сегодня, скорее всего, пробежала кошка. И подмигнул Куросаки, в плане вечеринки они-то уж точно друг друга поняли. Но затем Такарада перевёл взгляд на странно ведущую себя Канае, девушка будто боялась сделать лишнее движение, точно ей казалось, что повернись она чуть резче необходимого, и её реальность рассыплется на кусочки. - Глеб, - позвал Лори светловолосого режиссёра и, отойдя с ним в сторону, вручил ему шёлковый платочек Котонами, который та отдала вместо фанта некоторое время назад, - завтра нам необходимо будет обговорить некоторые детали. Я о вопросе безопасности. Подумай над этим. Пока мужчины разговаривали, Канае сосредоточилась на том, чтобы как можно аккуратнее водрузить обувь на забинтованную эластичной повязкой конечность. Хвала небесам, в моду вошли босоножки на невысоких замысловатых каблуках, и стилист подобрала ей именно такие. На шпильке она точно не смогла бы дойти до машины или хотя бы выйти из особняка президента. Она итак понимала, что придётся снова прыгать, изображая из себя, как сравнил Такарада-сан, цыплёнка. Глеб не сказал, что приехал за ней, или что они уедут вместе, но его последняя фраза будто бы подразумевала это, и Котонами хотела надеяться ещё хотя бы на три часа их совместного пребывания… ну, где-либо. Киара, заметив мучения брюнетки, не выдержала и, подойдя, присела перед ней, намереваясь помочь. - Может, просто поедешь в тапочках? – Предложила Сесса, видя, как девушка сжимает челюсти. - Это неудобно, - на лице Канае появилось виноватое выражение.- А в босоножках удобно? – Удивлённо воскликнула блондинка, глядя на то, как актриса всё же свершила задуманное. - Не так проблематично, – отозвалась Котонами и осмотрела ногу, задумавшись над тем, как ей застегнуть замочек. - Что за странная логика… - Пробормотала Киара, и одновременно с ней её кузен шагнул к дивану, на котором всё ещё сидела темноволосая девушка, со словами:- Не вижу никаких проблем. Глеб уверенно подхватил Канае, и, оказавшись в его руках, она снова смогла дышать. Вот так, да. Можно и дальше вот так, пожалуйста? Котонами часто-часто заморгала, пытаясь взять себя в руки после накативших эмоций – он снова поступал так, как считал нужным, волнуя всё её существо. Опять, несмотря на их дурацкую размолвку, просто был рядом – был с ней. - Ки, давай сегодня без сумасбродства, - услышала девушка низкий голос Глеба где-то у своего уха.- Господи, да я ведь даже не дралась! – Возмущённо воскликнула блондинка, уязвлённая словами двоюродного брата.- Ещё чего не хватало! – Одновременно с президентом отозвался Куросаки, и Сесса открыла рот от негодования, будто это она не могла пройти мимо ни одной драки – ну, в самом деле! Они попрощались со всеми, кто остался в гостиной огромного дома Такарады-сана, и вышли на крыльцо с каменной лестницей, Котонами отказывалась вспоминать, как поднималась по ней некоторое время назад. Свежий ночной ветер тут же растрепал её тёмные локоны, и обеспокоенная тем, что они могут мешать режиссёру, Канае одной рукой попыталась собрать их и удержать. В её сознании появилось чёткое изображение шёлковой ткани.- Мой платок!.. – Тут же встрепенулась девушка, будто эта вещь заменяла ей всё вокруг – будильник, чашку кофе, блокнот для записей... - Да у меня твой платок, - Ленсон едва не закатил глаза, ну, разумеется, этот кусочек шёлка сейчас был ей жизненно необходим, - перестань дёргаться. Котонами поджала губы, чтобы скрыть, как они задрожали, и посмотрела режиссёру прямо в глаза. Он приехал, забрал её саму и её дурацкий платок, да будь он трижды проклят! Голос режиссёра звучал так, будто он не понимал, как актриса умудрялась каждый раз терять свою вещь, но всё равно терпеливо возвращал его ей. - А… наказание? – Нахмурив брови, спросила девушка, понимая, что платочек мог отдать только президент, и Глеб озадаченно посмотрел на неё. - Что за мазохистские наклонности? – Осведомился Ленсон, спускаясь по лестнице с девушкой на руках. - Президентские наклонности. – Мрачно поправила Котонами и пояснила, – это был мой фант в игре на наказание. - Я твоё наказание, - отстранённо отозвался Глеб и вздохнул, - или ты моё. Как тебе больше нравится. Нет, вся вот эта ситуация её просто обескураживала! Он слишком бережно держал её в своих руках, чтобы вести себя так отчуждённо! Она его наказание, вы только послушайте! Поймав на себе взгляд брюнетки, Глеб миролюбиво кивнул головой снизу вверх, как бы спрашивая, ?ну, что на этот раз?? - Я испугалась, что ты не приедешь. – Канае думала, что не сможет произнести этих слов, но они так просто вспорхнули с её языка, точно комнатные птички, для которых открыли клетку. - Ты знала, что я приеду. – Парировал Ленсон и подошёл к машине. Сказанные им слова расстроили брюнетку, теперь её переживания выглядели так, точно она утратила уверенность в нём. И всё же, в его голосе не звучало огорчения или обиды, будто его девушка не вела себя сейчас более чем капризно. - Я не знала, что ты приедешь, я хотела, чтобы ты приехал. Когда надежда стала угасать, начало зарождаться отчаяние. Режиссёр открыл дверцу машины и осторожно опустил Канае на пассажирское сиденье.- Глупости не говори. – Ну вот, её волнения были просто смешны. Молодой мужчина отодвинул сиденье чуть назад, чтобы актриса смогла расслабить больную ногу.- У тебя есть алкоголь?- Зачем тебе? – Вежливо поинтересовался Глеб, подняв на неё взгляд.- Думаю, что не справлюсь. – Честно призналась девушка. - Ты приняла лекарство. – Напомнил светловолосый режиссёр, и Котонами вздохнула. Ей, правда, нужно было что-то покрепче простого обезболивающего. Ну, или ей, очевидно, нужен был он. - Знаешь, Куросаки-сан включил старую песню. Мне кажется, я её слышала раньше, но не обратила внимания. ?На заднем сиденье твоего Кадиллака?. Она звучала, а я с ума сходила, потому что ты не приезжал. Тёмно-зелёные глаза Глеба чернели с каждым произнесённым ею словом. Девушка не спеша протянула руку и холодными пальчиками взяла Ленсона за рубашку. Брюнетка медленно потянула его на себя, одновременно придвигаясь ближе к нему. Их губы оказались всего в паре дюймов друг от друга. Она чувствовала тепло, исходившее от его тела, и оно стало ей жизненно необходимо. - Мы перед особняком Лори, - почти задевая её губы, напомнил режиссёр.- Ты просто поцелуешь меня, и мы поедем. – Канае невесомо коснулась уголка его рта, и Глеб тут же поймал её мягкие губы. Котонами зажмурилась, отдавшись во власть поцелуя. Все мысли сначала улетучились, оставив всё господство ощущениям, а потом стали не спеша ручейком проникать в сознание. Страшно, больно, безразлично. Он сказал, чтобы она не притворялась – не врала ему, иначе испытает каждое из этих чувств на себе, и оказался прав. Без него эти чувства превратились в реальную угрозу. Страшно. Канае прильнула к Глебу, успокаивая себя. Он приехал. Он здесь и он осязаем – но ей хотелось быть к нему ещё ближе, может, даже раствориться в нём. Больно. Нет, сейчас не больно. Не физически, по крайней мере. Ленсон нашёл рычаг и разложил сиденье, нависнув над девушкой. Одной рукой он держался за корпус машины, а вторую опустил на затылок актрисы. Безразлично. Только не рядом с ним. В её тёмно-синих небесах зажигались миллиарды звёзд, переливающимся искрящимся серебром. В её саду распускались цветы – голубые гортензии, нежно-розовые пионы, лиловые крокусы, лимонные магнолии, алые маки, белоснежные лилии. Он всё ещё целовал её, но между их телами оставалось небольшое расстояние, возникшее, когда Ленсон разложил сиденье. Глеб прекрасно помнил про синяки, оставленные на её теле чужими грубыми руками – было невыносимо получать её ласку и не прижать к себе, как следует. Когда он попытался отстраниться, Канае потянулась следом:- Нет-нет… - Пробормотала она. Ленсон мягко взял Котонами за подбородок, успокаивая, и коротко поцеловал её. Он вернул вертикальное положение сиденью и прохрипел: - Не пой мне больше эту песню. - ?Что не так с моим глупым сердцем?..? - Непослушными губами пробормотала Канае запомнившиеся первые строчки песни.- Расскажи мне, откуда пришла та ярость возле больницы? – Глеб не поддался на её провокацию. Канае вздохнула. Откуда? Да отовсюду, если честно. Она испугалась за Кёко, переживала за Амамию, волновалась за Конфетку-чан и ввязалась в драку. Один придурок сорвал красивый платочек, который так ей понравился, и больно дёрнул за ногу. Другой махал клинком перед носом её подруги, а потом и перед её собственным. Ей хотелось поколотить Фуву. За признание, за его безответственность и даже в какой-то степени идиотизм. А перед этим провести воспитательно-разъяснительную беседу с Кристианом о его неподобающем – пьяном – поведении.- Это… сложно объяснить. – Буркнула актриса, даже не представляя, с чего начать, и понимая, что они возвращаются к тому, от чего пришли. - Как насчёт того, чтобы рассказать мне всё ?от? и ?до?? – Голос режиссёра по-прежнему звучал низко, но теперь прохладно, и это было ощутимо. Канае заметила, что Ленсон, не смотря на то, что сидел очень близко, не касался её. Одна его рука была по-прежнему на кузове автомобиля, другая сжимала сиденье рядом с её плечом. Этими руками он мог бы обнять её или позволить ей самой прижаться к нему. Он делал это несознательно, но она понимала, что это расстояние между ними – аллегорично. Оно не пустое, оно заполнено тем, о чём она молчит. - Нечего рассказывать. – Там слишком много того, о чём ей неприятно говорить, что признание Фувы, что разговор с Крисом.- Ты поступаешь, как вздумается, а потом тебе плохо настолько, что ты не можешь успокоиться. – Да, он не обнимал её, но находился всё ещё близко, будто знал, что отодвинься он хоть на дюйм дальше, и ей станет ещё хуже. Брюнетка опустила взгляд на свои коленки в чёрных узких брюках. - Думаю, я просто перенервничала. - Зачем доводить себя до такого состояния? Ты могла просто позвонить мне. - Не могла! – Наконец, сдалась девушка. – Я боялась, что ты не ответишь.- Я отвечаю на звонки, - и конкретизировал, - на твои всегда.- Но ты мог не услышать, поставить на беззвучный режим или не суметь в тот момент принять вызов!- Позвонила бы ещё раз. Или я перезвонил.- Это невыносимо. – Канае сложила руки на груди, отвернувшись от режиссёра.- Невыносимо смотреть на синяки своей девушки, но ты у нас знаешь всё лучше всех. Глеб молча пристегнул брюнетку ремнём безопасности, захлопнул дверцу и обошёл Кадиллак. Молодой мужчина сел за руль, завёл автомобиль и сдал назад, выруливая на подъездную дорожку. И сделал всё это в полной тишине. Котонами потянулась и включила аудиосистему, выбрав режим радио. Пусть хоть что-нибудь звучит – эта тишина сейчас была для неё наименее желанна. Она не придала значения заигравшим аккордам знакомой композиции, погрузившись в собственные мрачные мысли о сложившейся ситуации, но в её сознание стали проникать слова песни, и Канае поняла, что знает её. ?…всё по-прежнему остаётся неопределённым, придержи слова, что ты собираешься сказать – они бесполезны. Так чего же ты хочешь? Как думаешь, что ты в итоге получишь? Эй, лгунья! Как ты собираешься жить без меня? Эй, обманщица! Для тебя нет разницы между правдой и ложью?? [1] Котонами затаила дыхание, почувствовав странную нервозность. Она совсем не ожидала, что песня не отвлечёт от гнетущих мыслей, а вместо этого усугубит её состояние – причём неслабо. ?…я так стараюсь понять, что внутри тебя. Смотрю тебе в глаза и хочу увидеть твоё истинное “я”, но это безнадёжная мечта. Эй, лгунья! Я так устал – как насчет пожить без меня?? [2] И брюнетка поняла, откуда эта нервозность – она вдруг почувствовала себя так, как некоторое время назад в особняке президента, когда всё её существо желало забвения. Канае хотела этого забвения, потому что отчаялась увидеть Глеба. И она могла назвать причину его отсутствия – её молчание. Может быть, ?лгунья? не совсем подходило для неё, ведь девушка не врала и не обманывала, однако сегодня в её поведении было слишком много притворства и неискренности. И нервозность пришла именно оттуда – Глеб приехал и сейчас был рядом, но песня явно желала напомнить ей, что она сама по-прежнему была неискренней и нечестной. Перепугавшись окончательно, Канае резко протянула руку, чтобы переключить станцию, но вдруг замерла, поняв, в какой район они въехали. Похоже, что режиссёр не собирался этой ночью доставлять актрису в её собственную квартиру. Но они проходили это уже много раз – она не вынесет его холода.- Я хочу домой. – Боясь его льда, едва ли не проскулила Котонами, и сама поразилась, как жалобно прозвучал её голос.- Ты слышала про сталкера. И точка. Он не обратил внимания на песню или странную реакцию девушки, сначала включившей радио, а потом резко протянувшей руку, чтобы его выключить. Не снизил скорость, не повернул головы в её сторону. Он не собирался это обсуждать. Что ж, Ленсон имел на это полное право. Она очень многого не рассказала ему, а если быть точным – ничего. У её ярости, о которой Глеб спрашивал, были, как минимум, четыре причины. Откровенная злость на признание Шо даже после того, как она объяснила, что взаимности он не дождётся. Второй причиной стали слова Кристиана, пусть и выпившего лишнего. Третьей – страх и волнение за подруг из-за слетевшего с катушек Сунао. И ещё одной причиной стало появление Ленсона перед больницей. Ему снова пришлось вмешаться, и всё, что она могла дать взамен за его беспокойство – предательское молчание. Но если признаться в третьей причине она всё же могла, рассказать про первые две, а уж тем более заикнуться про четвёртую – небо, помоги. * * * Полтора года назад Каждый шаг отдавался болью в висках. Расстояние не сокращалось – ни на дюйм не становилось меньше. Более того, оно обязательно вырастет, когда она дойдёт. И станет непреодолимым в конце её пути. Осознание этого делало её путь невыносимым и болезненным, поэтому она чеканила каждый шаг. Точно гвозди забивала. Потому что знала – не дойдёт, если позволит себе слабость. Киара шла на встречу с Кеном Фаррелом – новоиспечённым продюсером её проекта. Его представили команде вчера, и он недвусмысленно предложил блондинке обсудить детали в более подходящем месте, коим, по его мнению, являлся ресторан на верхнем этаже бизнес-центра в Токио. Но даже не это угнетало Киару, а то, что она не смогла вовремя выпутаться из паутины. Сделать это до того, как на горизонте появился паук. Она предчувствовала, что новый директор проекта захочет ввести свои правила, знала, что назначат нового продюсера. Но если для остальных участников это изменение было незначительным, то для неё становилось личным вопросом, потому что идея проекта принадлежала ей, и потому что это была первая серьёзная и такая крупная работа в её карьере. Худшим исходом сегодняшнего вечера могло стать предложение Кена прокатиться с ним до его люкса. Это означало бы, что ей придётся либо покинуть проект, либо согласится на предложение. И то, и другое стало бы крахом для неё. Но справедливости ради, нужно было отметить, что Кен был красавчиком, перед его обаянием сложно было устоять. Ведь даже простое приглашение выпить с ним чашечку кофе вызывало у представительниц женского пола непередаваемый экстаз. Киара сама видела, что делал его флирт с секретарём и помощницей – обе поедали своего босса голодными взглядами, испепеляя стоявшую напротив него блондинку. Возможно, будь Сесса немного искушеннее в подобных делах, она бы не попала в столь затруднительную ситуацию. Но факт оставался фактом – проблема всё ещё стояла перед ней. А точнее сидела за столиком у панорамного окна ресторана. Вот оно. Стул напротив Кена – конечная точка её пути, но как только она опустится на него, расстояние увеличится. Потому что то, что измеряла в своих мыслях девушка, не было расстоянием от дома до ресторана – речь шла о расстоянии между ней и кое-кем другим. Её нога переступила порог, и услужливый менеджер подал руку, чтобы помочь девушке пройти несколько ступенек вниз. ?Это всё ради работы. Всё ради того, что ты любишь?, - данные строки она повторяла себе не первый раз, превратив их в мантру, в надежде, что это поможет ей сосредоточиться на том, что сейчас было главным для неё. Мысленно повторив про себя все эти установки, девушка благодарно кивнула менеджеру за помощь, краем взгляда заметив, что Фаррел встаёт из-за стола, чтобы встретить её. Она уже собиралась пройти к нему, как осознала кое-что ещё. Сначала она почувствовала это – что-то чужеродное находилось в этом помпезном ресторанном зале с его роскошными дамами и богатыми джентльменами, но пока не поняла, что именно. И вот, когда она уже почти сделала шаг, то осознала. … взгляд … Кто-то смотрел на неё. Смешно, конечно. Многие смотрели на неё в этот вечер. Но именно этот взгляд был другим. Киара неловко провела руками по бёдрам, чувствуя шёлк чёрного платья. Это помогло ей немного прийти в себя. Стоящий у столика Кен встретился с ней взглядом, напоминая о том, что сейчас не самое подходящее время для страха. Правильно: цели, задачи, установки. ?Ради работы. Ты здесь ради того, чем хочешь заниматься?. И тут, как удар в спину. Она нашла этот взгляд. Воистину, сам дьявол заставил её повернуть голову. То, что она теперь ощущала, было похоже на чувство, когда случайно ударяешься коленом, или бьёшься мизинцем о тумбочку, или задеваешь локтем косяк двери. Нет, хуже. Она поняла, кто смотрел, мгновенно. Как только нашла его глаза. Точно они виделись только прошлым вечером, а на самом деле… А на самом деле прошло два долгих года с тех пор, как она в последний раз видела Куросаки Ё. И эти два года тоже были расстоянием между ними. О, дьявол, лучше бы ты вообще не сводил их – никогда и ни за что. Или как можно позже – она бы знала, как себя вести. Или же… Или же раньше! Намного раньше, чем эти два года! Она бы… обрадовалась встрече. Какая досада, ведь спустя год и одиннадцать месяцев она всё ещё скучала. Но два года, Господи… Что за срок? Спустя два года она не знала этих глаз. Видела их и не понимала, что они могут выражать и как смотреть. А можно это будет ошибкой? Пусть разум ей подскажет, что она обозналась. И мужчина, сейчас смотрящий на неё – не тот, о ком она думала всё это время и кого она хотела видеть рядом с собой. Даже спустя год и одиннадцать месяцев. И всё же это был он. И смотрел на неё. Вот только она не могла понять, что было в этом взгляде. Нет, она не хотела понимать. Но сердце-предатель уже откликнулось на зов прошлого – унизительного прошлого. Для сантиментов унижение не имело никакого значения, оставаясь лишь набором букв. Для разума оно было разрушительным. И чувства, испытываемые Киарой в прошлом, разрушали её. Сознание. Личность. Но не сердце. Сердце отодвинуло шокированный разум, стремясь разгадать, что было в его взгляде… и было ли там что-то вообще?.. Определённо. Курьёзность состояла в том, что она не была готова… ни к чему. Она не была готова к его ненависти или презрению, как не была готова к его радости или изумлению. Девушка не думала, что он удивился больше неё. Она не была бы так шокирована, даже если бы Кен вдруг уступил ей. Фаррел. Работа. Сколько она стояла вот так посреди зала?.. Видимо, не так уж и долго, иначе Кен уже подошёл бы. Всё произошло в действительности намного быстрее, чем она думала. Мысли. Ей нужно было остерегаться своих мыслей. Она не была в ладу с собой: сердце – предатель, а мысли стали врагами. Наконец, до неё дошло, что помимо них – неё и него – в зале были и другие посетители, которые вряд ли понимали замешательство вошедшей красавицы. И когда она осознала это, пространство её Мира, наконец, стали заполнять люди. Возвращаясь на свои места, точно всегда там и были, будто несколько мгновений назад её Мир не сузился до одного – единственного – необходимого человека за столиком в другом конце зала. Кен, наконец, сделал к ней шаг и оставил на тыльной стороне ладони поцелуй. - Добрый вечер, - произнёс он. - Здравствуйте, - сухо обронила Киара, потому что теперь назвать этот вечер добрым у неё язык не повернулся бы. Бизнесмен взял девушку под локоть и подвёл к столику, кивая официанту, поспешившему отодвинуть для его дамы стул. - Мне показалось, вы медлили? – Постарался проявить чуткость Фаррел. – Надеюсь, это никак не связано со мной, и вы не раздумывали над тем, чтобы отменить нашу встречу. - Будь у меня такие намерения, я бы вряд ли показалась вам на глаза. – Резонно заметила блондинка, спиной ощущая присутствие Куросаки. - Браво, мисс Сесса, - Кен откинулся на спинку стула. – Закажем что-нибудь? Он поднял руку, подзывая официанта, тот чинно вручил им меню. Но как только Киара взяла картонку в руки, то поняла, что не сможет проглотить ни кусочка. - Будьте добры, бокал красного вина. – Попросила она, безучастно разглядывая всевозможные и оригинальные блюда. - Мудрое решение, - прокомментировал бизнесмен, - красное вино способствует…- … безнадёжнее этого ничего не слышал … Внезапно где-то позади, чуть справа раздались звуки некогда близкого голоса. - Вам нездоровится? – Участливо осведомился Фаррел. – Мне кажется, вы слегка побледнели… Он был ближе, чем она думала. Не в другом конце зала, а всего за несколько столиков от неё, и она легко могла расслышать всё, что он говорил. И звуки его голоса только что заставили все её внутренности перевернуться. Он звучал ровно, тем самым приводя её мысли в хаос. - Мисс Сесса? – Кен наклонился к ней. - Закажите что-нибудь на свой вкус. – Легко захлопнув меню, произнесла Киара, откладывая картонку в сторону. - … комфорт зачастую в приоритете … Она должна была попросить Фаррела выбрать другой столик, возможно, даже увести её из этого ресторана. Потому что она всё-таки слушала его голос, и сказанные им слова отдавались в сознании эхом. Комфортно? Ни капли. Безнадёжно? Ещё как. Он сидел за столиком не один – очередная роскошная, очередная прекрасная, очередная актриса, очередная певица, очередная очередная – действительно красивая девушка ловила каждое его слово, отвечая кротко и жеманно, точно боясь наскучить ему. - Признаюсь, я удивлён. – Киара подняла взгляд на Фаррела. – Сегодня мне показалось, будто Ваша решимость не сможет уступить моей настойчивости. Если это Эллиот приказал Вам пойти…- Мистер Харди не имеет прав распоряжаться моим временем или приказывать мне, - остановила мужчину девушка. – Этот проект – моя работа. Мы все стремимся быть компетентными, не так ли? - … равнодушие не решает ровным счётом ничего … Как же до дурости легко и просто люди впускают людей в себя. И как же, чёрт возьми, тяжело и трудно потом выгнать их оттуда. - О, - только и смог вымолвить Кен, теперь иначе смотря на девушку, - я представлял вас несколько иначе. Более…- Увлечённой. – Подсказала Киара нужное слово. Фаррел задумчиво кивнул. - Тогда мои следующие слова точно разочаруют вас. Я в этой сфере – в этом бизнесе, - девушка специально сделала ударение на последнем слове, - исключительно ради денег. Всё, что меня интересует – это конечный продукт, а точнее та прибыль, которую принесёт его реализация. Вы же не считаете, что для создания фильма хватит одного ?хочу?? - … нет, только не ложь во спасение …- Нет, разумеется. Вы забываете, что я… - Бизнесмен, мистер Фаррел. Как и многие до вас. Вы не первый продюсер, который сразу после назначения приглашает меня на ужин, обманувшись моим внешним видом. - Даже так? Интересно… - Протянул Кен, он был явно не доволен таким положением дел. - … забыть? о, это легко … - Вы же не думаете, что я просто так заговорила о деньгах? В приличном обществе не принято вот так вот открыто заявлять о том, что тебя интересуют только деньги, мистер Фаррел. Обычно преследуется некая высокая цель. Но то, что делаете вы, просто обескураживает. Вы не собирались сегодня говорить со мной о работе.- Это довольно громкое заявление.- У меня есть для него все основания. В проекте не я одна принимаю решения, но я не вижу за нашим столиком других руководителей. Если они позже присоединятся к нам, тогда мне придётся извиниться за свои поспешные выводы. Но тогда и только тогда. Да твою ж мать. О, она знала, что девушки не должны так выражаться. А так же то, что должна сосредоточиться сейчас на Фарреле. Самое смешное – она придумывала этот план весь день, ломала голову над тем, как лучше себя вести, а сейчас ей было совершенно плевать, повёлся он на её браваду или нет. Сейчас ей было безразлично всё. Но не абсолютно, а относительно. Потому что одна вещь её всё-таки волновала в данный момент. Он что, и правда, проигнорирует её?? Нет, серьёзно? Он видел её – никаких сомнений. Узнал – сто процентов. И вот так вот прикинется, что они незнакомы? Потрясающий человек. А она просто безумна. Вот что – скажите на милость! – что она будет делать с его приветствием? Ему нечего сказать ей, так почему же ей невыносимо от сложившейся ситуации? Кошмар просто. Удивительно, но Киара готова была сама подойти. Вот только девушка знала, что ему тоже будет нечего делать с её приветствием. ?Добрый вечер?. Она не желала ему доброго вечера, она желала ему подавиться этим гадским ужином. ?Здравствуй, Куросаки-семпай, надеюсь, ты захлебнёшься своим виски?. Хотя здоровья, судя по всему, она ему тоже не желала… Презрение. Жгучее и распаляющее. Подходить к нему? Здороваться? А зачем? Он жил припеваючи и без неё, и, похоже, у него всё отлично – безмозглая дамочка тому доказательство. Ненависть. Он выглядел так хорошо, что глаз не оторвать. Она не могла настолько соскучиться – нет же. Он жил отлично, а ей было так трудно, так невыносимо убивать его в своём сердце, прогонять прочь из своих снов, выдворять из своих мыслей. Злость. Он, наверное, решил, что она, едва завидев его, тут же бросится к его ногам, как послушный кудрявый щенок? Она была зла на себя за то, что где-то на задворках сознания представляла их встречу и мечтала, чтобы он просто улыбнулся ей. Но он улыбался не ей, он позволял новой игрушке флиртовать. Киара знала, что эта игрушка очередная, но не хотела знать, которая по счёту. Девушка невольно запомнила обрывки долетевших до неё фраз. Потому что их запросто можно было вставить и в их диалог. Она легко могла представить себе это.- это ты- и ты- соскучилась- полагаю, это ты скучал- безнадёжнее этого ничего не слышал- твои шутки доставляют только неудобство - комфорт зачастую в приоритете- мне всё равно- равнодушие не решает ровным счётом ничего- тебе не нравится слово ?равнодушие?, тогда как насчёт ?безразличия??- нет, только не ложь во спасение- с какой стати мне тебя спасать- себя- что за жалкий фарс?- так ты называешь нашу встречу?- да, и предлагаю забыть о ней- забыть? о, это легко- Тушé, мисс Сесса. – Наконец, озвучил свой вердикт Кен. – Сегодня я вас отпущу, но лишь потому, что ужин с вами, не смотря ни на что, доставил мне удовольствие. Киаре стало скучно. Этот красавчик проиграл, но пытался достойно выйти из сложившейся ситуации. Деньги всё-таки взяли вверх над его желаниями, и он отступал, но пытался сказать девушке, что расслабляться рано. - Вы промолчали в ответ. – Произнёс Фаррел, когда блондинка ничего не сказала на его заявление. - После вашего великодушия язык не повернулся вам соврать. - Неужели всё было настолько плохо? – На лице Кена появилась разочарованная мина. – И вам не понравился вечер?- Мистер Фаррел, давайте прямо. – Киара и глазом не повела, отвечая на этот вопрос, присутствие Ё подстёгивало её держать спину прямо, а взгляд не отводить со своего оппонента. – Вы же понимаете, что я смотрю на вас как на прекрасное сотрудничество? Мне нужна ваша работа, ваши связи и ваши деньги, а не красивое лицо и сладкие обещания. В режиссуру не идут куклы Барби – им там попросту нечего делать. - Я не считал вас…- Именно считали – потому и пригласили на ужин тет-а-тет. Я ведь говорила, что вы не первый, кто так делает. - Это прозвучит неприлично, но… Вы всем говорили тоже, что и мне? Киара хмыкнула. - Как знать… - Туманно отозвалась она, бросив на мужчину предостерегающий взгляд. Пустоголовой куклой он её уже посчитал и ошибся. Если на этот раз решит, что она продажная карьеристка, ей придётся снова объяснить ему, что его мнение будет касаться только его. Пусть хоть девочкой на ночь считает, главное, чтобы выполнял свою работу и не мешал её собственной. Слухи и сплетни всё равно не делают её ужасным человеком. Она знала, что перегибает палку. Но трудные времена требовали отчаянных мер. Верила ли она в свой сегодняшний успех? Нет. Даже была уверена в обратном. Но встреча с Куросаки настолько разозлила её и подстегнула, что у Киары будто выросли крылья за спиной. Даже если она и вела себя непозволительно с продюсером, имела на это полное право, потому что его поведение было возмутительным и недопустимым – он ведь хотел провести с ней парочку ночей. И если он уйдёт, найдётся другой, в этом она не сомневалась, но надеялась, что её презентация всё же не прошла даром.- Давайте на этом закончим. - Что ж, я подумаю над тем, что вы мне сказали. Сесса кивнула. Сейчас она была воодушевлена и находилась в приподнятом настроении. Чёрное платье и высокая шпилька вместе с вечерним макияжем и причёской сбили Кена с толку, обезоружив его. И Киара смогла застать его врасплох серьёзным поведением и грубыми словами. Сама она понимала, что злость и обида были направлены на другого человека, но это было то, что нужно. Фаррел поднялся из-за столика, подавая руку Киаре, как вдруг застыл, устремив взгляд куда-то за спину девушки. - Мия?.. – Просипел он, откашливаясь. Сесса обернулась, собираясь посмотреть, кого же увидел Кен, и почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом. Бизнесмен уставился на девушку, сидящую за столиком вместе с Куросаки. Стройная брюнетка в синем кружевном наряде вскинула голову, встречаясь взглядом сначала с Киарой, а затем с Кеном. На лице японской красавицы отразилось сначала удивление, а потом испуг. ?Замеча-а-ательно, - в мыслях протянула Сесса, - надеюсь, она не спала с ними обоими…? - Что ты тут делаешь? – Голос красавицы задрожал. - Это я у тебя должен спросить! – Удивился Кен. – Ты сказала, что у тебя съёмки в Праге! - Так и было, - ошеломлённо ответила Мия, - я уже вернулась. - Почему ты мне не позвонила? Красавица была явно смущена. Киара почувствовала всю неловкость ситуации, возводя глаза к потолку. Похоже, она здесь не единственная, кто отшил Кена Фаррела. И тут бизнесмен обратил внимание на спутника своей подруги, и его глаза расширились ещё больше, как будто он увидел привидение. Сесса отметила и эту реакцию. - Вы же… Вы же режиссёр… – Пробормотал Кен. – Который должен был снимать рекламу с Мией! - И снял. - Что? - Должен был и снял. – Пояснил Куросаки. Киара заметила, как медленно, но верно начало краснеть лицо Фаррела. - Вы… - Выдохнул он. - Не устраивайте сцен, - остановил его Ё и сделал приглашающий жест рукой, - присаживайтесь. - Я не…- Хотите организовать для посетителей бесплатное шоу? Мия напряжённо потянулась и взялась за рукав Куросаки, качая головой. - Что всё это значит? – Слегка повысил голос Кен, заметив движение девушки. - Вы ставите в дурацкое положение не только себя, но и свою спутницу. На Киару точно вылили ведро ледяной воды. Значит, её игнорировать всё же не собирались. Кен же, кажется, только сейчас вспомнил о её присутствии. Он бросил на блондинку странный метающийся взгляд. Спокойствия Киаре было не занимать. Она стойко подождала секунд двадцать прежде, чем поинтересоваться:- Уходим или остаёмся? Фаррел несколько раз моргнул, и девушка приняла решение за него. Она взяла его под локоть, потянув за собой. Но мужчина остался стоять, вперив свой взгляд в Мию, которая казалась напряжённей больше всех присутствующих. - Мистер Фаррел? – Поторопила его Киара, игнорировать взгляд Куросаки становилось труднее с каждой секундой. – Нам следует уйти. - Мия, - прохрипел Кен, - посмотри на меня. - Ты не имеешь права приказывать мне, - тихо отозвалась девушка. – Я пришла сюда не с тобой. - Мия! - Придите в себя, Кен, - сквозь зубы процедила Киара, переходя на менее официальный тон, чтобы достучаться, наконец, до мужчины, - на несколько тонов громче, и нас выведет охрана.- Пусть попробуют, - прорычал он в ответ, - никто не смеет указывать мне, что делать! ?Всё, его связи мне больше не нужны, - поняла блондинка, - пусть Эллиот сам в следующий раз ужинает с ним?. - Как хотите, - легко отозвалась девушка, отпустив его руку, гордо стоять перед Ё уже не было сил, а вот ему, похоже, было всё равно. – Благодарю за вечер, всего доброг-ай!.. Киара не договорила, потому что Кен вдруг схватил её под локоть и, выдвинув стул, грубо усадил её за столик, отчего девушка, ойкнув, в прямом смысле шлёпнулась на причинное место. Открыв рот, блондинка в шоке посмотрела на взбешённого бизнесмена. Что это только что было? Что он себе позволил? Сам же Фаррел уселся за стол напротив Киары, и теперь справа от него был Куросаки, а слева – Мия. - Благодарю за приглашение, мы присоединимся к вам. – Зло произнёс бизнесмен, переводя взгляд с Куросаки на Мию и обратно. Сесса, мягко говоря, обалдела. Вообще-то, её никто не спрашивал, хочет она быть здесь или нет. - Ведите себя сдержаннее, - слишком светским тоном неожиданно заговорил Ё. – Грубость с леди непростительна. Кен вылупился на него и прошипел:- Сдержаннее? А может, это вам стоит держать себя в руках рядом с моделями? - Кажется, произошло недоразумение, - пожал плечами Ё. – Я обходителен со своей дамой. В отличие от вас. И да, держу себя в руках, так же в отличие от вас. Теперь уже Киара уставилась на Ё. Он что, только что заступился за неё? Как он там сказал? ?Грубость с леди непростительна?? А после этого заявил, что сейчас он с другой девушкой? Что вообще происходило? И как она оказалась втянута во всё это? - Да вы… - Начал грозно Фаррел, но тут заговорила Мия.- Кен, ты ничего не знаешь. От твоих поспешных выводов будет хуже только тебе. - О, посмотрите, как научилась говорить! Что, уже забыла своё происхождение? Забыла, откуда я тебя вытащил?! Киара возмущённо уставилась на мужчину – его как будто подменили! Куда делся тот обольстительный сердцеед, что флиртовал с каждой встречной девушкой, собираясь и её саму уложить в койку? Что-то во всей этой ситуации не сходилось. Если эти двое были вместе, то что это за отношения такие? Он ведь изменял направо и налево, пока она была, где там? В Праге? Почему тогда он позволял себе оскорблять свою… возлюбленную? Во всей сложившейся ситуации ей пока действительно было жаль только Мию. - Как была крысой из подворотни… - Мистер Фаррел, - невольно вырвалось у Киары, - что вы делаете? Кен как будто не услышал её, продолжая буравить взглядом Мию. - Что я делаю, - тем не менее, произнёс он, - она знает. Знает, кому обязана тем положением, которое имеет сейчас. ?Что?? - Киара отказывалась участвовать в этом спектакле, кто бы им ни руководил, но Кен вдруг продолжил:- Ты тоже, лисичка, - сказал он, обращаясь к блондинке.- Ты? – Переспросила она, только что за столом он вёл такие речи, что её уши в трубочку сворачивались! – Мы разве переходили на ?ты?? Мне кажется, вы забываетесь. - О, ты тоже знаешь, кто твой покровитель. Ты сама сказала мне это. Что я не первый твой продюсер. ?Язык бы откусить себе за это?. - Значит, кто-то смог предложить сделку покрупнее, а ты согласиться. Женщины не добиваются успеха самостоятельно! - Поздравляю, - сухо отозвалась Сесса, - вы просто мастер промахиваться. - Что, снова не угадал? – Разозлился он. - Даже и близко не было. Мир не вертится только вокруг мужчин. Что за предубеждения? - Тогда что, сама предложила? Сама себя предложила, раз никто не брал? - Так, - вдруг поднялся на ноги Куросаки и посмотрел на Кена, - вставай. - Чт-т… - Заикнулся бизнесмен, когда Ё взял его за локоть и рывком поднял из-за стола. - Нет, - напряжённо сказала Киара, разгадав намерения японца.- Куда… Ты что… - Фаррел явно не ожидал, что его выволокут из-за столика, как мальчишку, Мия глупо хлопала глазами, не понимая, что происходит.- Прогуляемся. - Нет, - поспешно повторила Киара, тоже вставая, - нет! Ё легко вытащил мужчину из зала, мало обращая внимание на охающих дам и возмущающихся мужчин, Сесса едва успевала за ними на каблуках. Куросаки завернул за угол, увлекая Кена за собой. - Куросаки-сан! – Раздался позади чуть визгливый голос Мии. Ё открыл дверь в мужской туалет, затолкнув туда бизнесмена и заходя следом. Киара сжала кулаки, ненавидя высокого гада всеми фибрами своей души. Он ведь специально зашёл туда, чтобы она не смогла последовать за ними! А вот хрена с два! Она не собиралась больше вести себя так, чтобы ему было удобно! И Сесса ворвалась в мужской туалет следом. Она вбежала внутрь как раз тогда, когда Куросаки уже в другой раз смачно так заехал кулаком мужику по скуле, отчего тот налетел на раковину, отколов кусок, а потом скорчился на полу. Видимо, Киара издала какой-то звук, потому что Ё повернулся к ней. Девушка схватилась одной рукой за рот, уставившись на распластавшееся по полу тело Кена. - Сесса, какого хрена?! Киара выдохнула, переводя на него ошеломлённый взгляд. Какого хрена?! Он, блин, серьёзно?! За два грёбаных года первое, что он сказал ей – это ?Сесса, какого хрена??- К чёрту тебя!.. – Выдохнула девушка и, оттолкнув руку Ё, которой тот преградил ей путь, присела рядом со скорчившимся на полу Кеном. – Эй. Вы… как? - Отъебись от меня!.. - Прохрипел Фаррел, скорчившись и едва не плача. - Сука... Киара недовольно отодвинулась от него – если он мог ругаться, значит, не так уж ему было и хреново. - Я попрошу вызвать врача, - предложила девушка, уже не особо горя желанием помогать бизнесмену, когда Куросаки вновь вмешался, взяв её под локоть и приводя в вертикальное положение. Сесса снова вырвала свою конечность.- Лучше этой гниде санитаров из дурдома вызови… - Зло выплюнул Кен, пытаясь сесть на чёрно-белом кафеле. С шумом втянув воздух, высокий японец повернулся к нему, и изумленная Киара, только что вырвавшая руку, сама крепко вцепилась в режиссёра:- Оставь ты его!..- Ты издеваешься? – Рявкнул Ё, и блондинка схватилась другой рукой за разбитую раковину, чувствуя, как у неё закружилась голова. Куросаки тут же шагнул к ней, подхватив Ки и обжигая блондинку своими касаниями. Голова кружилась, подкатывала тошнота, Кен шипел на полу, хорошо хоть ядом не плевался, а в коридоре надрывно пищала Мия. - Я всегда знала, что ты чокнутый… - Прошелестела девушка. – Но сегодня ты превзошёл сам себя… Ох, он ведь только начал успокаиваться. Его было трудно вывести из себя, но у неё это всегда получалось. Всегда. - И снова ни слова благодарности. - Я не просила тебя… ни о чём… - Киара прикрыла глаза рукой, её мутило, видимо, стресс давал о себе знать. – И уж, тем более, бить его…- Мне нужно было разрешить ему продолжить нести это дерьмо о тебе? Всё никак не научишься разбираться в людях?- Я уже не та, что была раньше!.. – Девушка резко открыла глаза, возмущённо отталкивая Куросаки от себя, рванула в сторону, тут же начав падать. - Не-а, ты всё ещё ведешь себя как обиженный подросток. – Ё опять легко поймал её, упрямо продолжив держать в своих руках. – Пора принять тот факт, что не все люди вокруг тебя – враги.- Засунь этот грёбаный поучительный тон себе в задницу! – Вскипела Ки и вперила в Куросаки злой взгляд. – Твои нотации уже порядком осточертели. Почему каждый наш разговор заканчивается проклятыми нравоучениями?!- Я так давно тебя не видел. От этой фразы, произнесенной ровным тоном, она едва не задохнулась. Ё смотрел на девушку в своих руках, и в его взгляде уже не было той ярости или злости, что постепенно начинали угасать сейчас и в самой Киаре. Господи, он даже пах точно так же! Его аромат окутывал, унося в воспоминания. Мысли заскакали в голове, точно спасённые ёжиком Соником зверушки. ?Я так соскучилась?. – Вот она, неприкрытая истина. - Вызови ему врача. – Вместо правды. - Какие интересные у тебя приятели, - Ё сильнее прижал девушку к себе в ответ на её слова. - За дверью плачет твоя подруга. – Ей всё время нужно было парировать в их разговоре. * * * Настоящее Именно тот случай припоминал ей Глеб. Из-за разбитых раковин в мужском туалете и перевёрнутых горшков с растениями у его дверей, а так же взбудораженных посетителей им пришлось выплатить ресторану немаленькую сумму. Хуже всего то, что Фаррела доставили в больницу с хорошими такими синяками, а у Мии, которая увидела, во что превратилось лицо её любовника, случилась невероятная истерика – Киара первый раз видела такое. М-да, и это была их первая встреча после её выпуска, после той его смс-ки. Ей пришлось отказаться от участия в проекте – Кен вмешался, перекроив его на корню, и Киара больше не узнавала в исковерканной программе своё детище. Она подписала заявление об увольнении, а потом прорыдала два дня подряд, не в силах занять себя чем-то другим. Собрав вещи, она тогда слишком поспешно уехала из Японии. Такарада-сан хотел, чтобы Киара уже разобралась со своими чувствами. Но это было отнюдь нелегко сделать, учитывая, через сколь многое она и Куросаки прошли. Самым невероятным же было то, что их всё равно неимоверно тянуло друг к другу. Сесса подумала о том, что президент заменил ей в этом вопросе отца и мать, которых она не посвящала в свои душевные перипетии – между Маршаллом и Дафной была больше сердечная привязанность, чем яркое чувство. Киара всё чаще удивлялась, как у таких спокойных родителей могли вырасти они с Крисом. Так что же она делала сейчас? Нет, что она собиралась делать теперь? Киара стояла у подножия широкой каменной лестницы и думала о чувстве потерянности. Она не чувствовала себя растерянной, она ощущала себя именно потерянной. Так было всегда, когда Ё оставлял её. Когда они были рядом, пусть и пререкаясь, она осознавала саму себя, кто она такая и что вообще делает в этом бренном мире. А когда Куросаки уходил, её точно выставляли на улицу одну в совершенно незнакомом городе, не вручив ни навигатора, ни хотя бы карты местности. Глупо, да. И такое чувство длилось очень долго, и ей нужно было очень много времени, чтобы придти в себя. Сейчас же у неё этого времени не было, потому что она ушла из особняка президента и теперь стояла, не зная, куда двинуться дальше. Недалеко от подножия покоился огромный чёрный джип, о хозяине которого были сейчас невесёлые думы блондинки. - Хочешь угнать? - Что?! – Киара резко обернулась на источник звука – высокий японец остановился от неё в нескольких шагах.- Раздумываешь над тем, чтобы угнать мой джип? – Великодушно повторил он, и Сесса едва не закатила глаза.- Кому нужен этот массивный неповоротливый монстр? – Не осталась в долгу блондинка. – И почему ты постоянно подкрадываешься? - Во-первых, ты знаешь, сколько мощи у него под капотом? – Обиделся за своего друга на колёсах режиссёр. – А во-вторых, это ты витаешь в облаках – я топал как слон, мои шаги невозможно было не услышать.- Я не бандитка и не угонщица, - терпеливо разъяснила девушка, пытаясь вложить в голову этого мужчины, что не занимается ничем подобным, хотя прекрасно знала, что он просто шутит, - у меня есть своя машина, но я оставила её у банкетного зала. Где-то в приоткрытом окне раздался добродушный бас Такарады-сана, который ?обрадовал? Мимори, что та осталась одна, поэтому всё своё внимание и заботу президент посвятит ей. Киара внутренне содрогнулась, желая девочке поскорее заснуть – не то Лори, чего доброго, действительно решит устроить гонки по своему саду. Чего греха таить, сама-то Киара улизнула из гостиной под шумок. Она немного раздумывала над тем, чтобы всё же попрощаться с Лори, но дело было в том, что выскользнув из комнаты, она прихватила и свой фант – серёжку, чтобы президент не придумал-таки наказания и ей. - Не пойдёшь к нему? – Между тем, поинтересовался Куросаки.- Шутишь? Он обещал записать меня в ?Love me?. – Тут же среагировала блондинка.- Тебе бы это пошло на пользу, - заметил Ё, - может, тогда бы перестала выбирать себе в парней лысых коротышек. Ах, да, её воображаемый бойфренд. Что ж, ей нравилось, что Куросаки ёрничал по этому поводу – значит, ему всё же не давала покоя мысль, что на данный момент она с кем-то встречалась. - Я сказала, что он безобразен, ужасен, даже чудовищен. Его весовая категория, рост и шевелюра – это уже твои догадки. – Парировала Сесса. – Так ты подвезёшь меня до моей машины или нет?- Ну, не знаю, захочет ли теперь везти тебя мой монстр, - усмехнулся японский режиссёр. - Что за детский сад. Ё открыл пассажирскую дверцу, жестом приглашая фыркающую девушку внутрь. Увидев высоту, на которую ей сейчас предстояло поднять ногу, а она – заметьте! – в платье и на каблуках, Киара невольно застонала:- Вот об этом я и говорю – никакого комфорта или удобства для пассажиров! Всё для тебя с твоими длинными ногами! ?Не ржать, только не ржать!? - Мысленно делал установки Ё. - И только попробуй сказать мне хоть слово! – Всё ещё кипятилась блондинка. – Ты бы ещё себе фуру купил, чтобы вообще под облаками ездить!- Там сбоку есть кнопочка, - максимально спокойным тоном, на который он был способен, заметил Куросаки, закусив щеку, - нажимаешь, и выезжает ступенька. Замерев, Киара медленно повернула к нему лицо, на котором Ё в очередной раз прочитал пожелание своей скорой кончины, желательно в адских муках. - Разреши, я помогу тебе, - Куросаки нагнулся, нашёл кнопку, послышался характерный звук, и появилась ступенька. Взгляд девушки всё ещё пытался испепелить незатейливого балагура. - Вашу руку, леди, - Ё подсадил блондинку и закрыл дверь с пассажирской стороны, после чего согнулся пополам от хохота. ?К концу этой поездки я точно убью его?, - обречённо поняла Сесса. Отсмеявшись, японский режиссёр забрался на водительское место и завёл джип. Пока они отъезжали, Киара решила надеть серёжку обратно. У той был обычный английский замок, поэтому блондинка подцепила дужку ноготком и расстегнула его. Попасть в ухо оказалось куда сложнее, а когда Сесса, наконец, вставила стержень, поняла, что не получается застегнуть замок. Чертыхнувшись, девушка сняла серёжку и попробовала застегнуть не в ухе – всё получалось и работало исправно. - Что ты делаешь? – Заметив её ухищрения, спросил Ё.- Не получается, - вздохнула Киара и отказалась от своей затеи, сжав маленькую драгоценность в кулаке.- Слетела?- Нет, я сама сняла.- Зачем? – Куросаки бросил на блондинку заинтересованный взгляд.- Это был мой фант.- Играли с президентом? – Усмехнулся режиссёр, и Сесса слабо улыбнулась.- Да, на наказание.- И какое он придумал тебе?- Никакое, хвала Господу. Он успел наказать только Кёко, и Рен проигнорировал это наказание, а потом я забрала серёжку и сбежала. Куросаки вдруг включил поворотник и съехал на обочину, остановив джип. Киара удивлённо подняла на мужчину глаза, когда он протянул руку и, разжав её кулачок, взял аккуратную серёжку. Повернувшись на своём сиденье, Ё протянул руку, и девушка поняла, что он собирается ей помочь. Благодарно улыбнувшись, Сесса почувствовала, как японский режиссёр молча вдел серьгу в покрасневшую от неудачных попыток мочку и застегнул её – послышался лёгкий щелчок. Пока он помогал ей надеть драгоценность, тыльная сторона ладони и костяшки его пальцев невольно касались края её скулы и кожи на шее, вызывая у Киары лёгкую волну мурашек. Он всё ещё не убрал свою руку, касаясь основания девичьей шеи, там, где она переходила в плечо. Его большой палец опустился на выступающую косточку ключицы, и вот тогда девушка больше не смогла справляться с собой и… просто закрыла глаза. Палец Куросаки застыл на её начинающей гореть огнём коже. Взгляд молодого мужчины переместился сначала с шеи девушки на её щёку, а потом левее и ниже – к губам. - Как его зовут? – Голос Ё прозвучал странно, будто мужчина выдавил эти слова через силу. Киара удивлённо распахнула глаза. - Кого?! – Выдохнула блондинка.- Чем он занимается? - Да кто?!- Хотя, думаю, всё это не важно. Кто он, чем занимается... Потому что у него есть одно, но неоспоримое преимущество – он не я, да? Сесса застыла, чувствуя болезненный комок в горле, очень болезненный. То, что Куросаки назвал преимуществом, она считала главным недостатком в других парнях. Никто из них не был им. - Давай… просто… поедем, - попросила блондинка, не в силах вести сейчас этот разговор о несуществующем парне. Рука Куросаки мгновенно исчезла с её плеча.- Почему ты с ним, если ничего к нему не чувствуешь? ?Всё, больше не могу?, - поняла Киара и, схватившись за замок ремня безопасности, отстегнула его, собираясь выбраться из машины. * * * -…да, ужесточаем наблюдение за Дорумаей. Само собой. – Цуруга перестроился в средний ряд, он бы мог продолжить поездку в том же, разговаривая по телефону, если бы на соседнем сиденье не было рыжеволосой девушки, обратившейся в слух. – Да, Кит. – Вздох. – Я обсужу этот вопрос с президентом. Сейчас актёр подключил свой мобильный к зарядному устройству и снова был на связи, вернув телефон, по которому Ленсон дозвонился до них, Могами. Кёко нахмурилась сильнее – ей не нравилось то, что она слышала. Нет, разумеется, она понимала, что полиция не позволит отпущенному парню без присмотра разгуливать по Токио, но слова Рена, произнесённые серьёзным тоном, оказали на неё совершенно новое действие. Не напугали, но заставили внутренне подобраться. Конечно, Могами понимала, что владельцам Дорумаи ничего не грозит, если кто и нужен будет похитителю, так это она. И то не факт. Когда Мооко позвонила ей, то сказала, что Глеб хочет что-то сказать Рену. Значит, мистер Ленсон всё же приехал к президенту, и за подругу рыжевласка теперь переживала меньше. По правде говоря, она не сомневалась в том, что режиссёр заберёт Котонами, но вот состояние девушки, а точнее, её отчаяние заставляло Кёко беспокоиться. Цуруга закончил разговор и отключился, и Могами обратилась к нему:- Наверное, будет лучше, если меня не будет в Дорумае? – Девушка старалась говорить тихо, потому что голос, как только она открывала рот, предательски начинал сипеть или скатываться в непонятный хрип. - Я и не везу тебя туда, - отозвался Цуруга, неужели его девочка думала, что он вот так просто сможет с ней расстаться сегодня?- А… нет? – Актриса повернула к брюнету лицо.- Нет. Могами притихла, и Рен скосил на неё взгляд.- Спасибо, - мягко произнесла Кёко, - так… мне будет спокойнее. А уж ему-то как будет спокойнее! И брюнет, правда, был рад, что их мысли по этому поводу совпадали. Могами всё-таки являла собой несколько необычного представителя девушек – для неё остаться на ночь у парня было чем-то из ряда вон выходящим, даже если эта ночёвка и подразумевалась не совсем в привычном для современной молодёжи смысле. А в таком случае уже Рен со своей стороны был джентльменом до мозга костей, о чьей порядочности не приходилось даже задумываться. Припарковавшись, Цуруга вылез из машины и обогнул её, чтобы открыть дверцу и для девушки, но Кёко, как впрочем, и всегда, уже сумела открыть её сама. Рен успел только взять Могами за руку, чтобы помочь ей покинуть Infiniti. - Спасибо, - поблагодарила рыжевласка, - а Такарада-сан что-нибудь сказал… по этому поводу? Рен кивнул.- Это же президент, служба безопасности LME тоже подключена к расследованию. – Цуруга открыл дверь квартиры, пропустив девушку вперёд.- Правильно ли это – сбрасывать сейчас на Такараду-сана ещё и заботу о Мимори? – Поинтересовалась Могами, снимая с плеч пиджак актёра и передавая ему. – Благодарю. - У него в особняке столько работников, тебе не стоит обманываться на его счёт, что он сам будет сидеть возле девочки всю ночь, - улыбнулся Рен, - а вот в том, что она сейчас в надёжных руках – сомневаться не стоит. - Я завтра поблагодарю его ещё раз. – Успокоившаяся по этому поводу Кёко нагнулась, чтобы снять босоножки. Изящная обувь актрисы отличалась сложной и модной шнуровкой, и девушка протянула здоровую руку вниз, пытаясь справиться с завязками, когда Цуруга присел перед ней на корточки и, взяв руку девушки, положил её себе на плечо, позволив актрисе опереться на него. - Всё в порядке, я могу и… спасибо. Могами не стала продолжать, потому что брюнет уже развязал правый босоножек и теперь молча переходил к оставшемуся. Девушка смотрела вниз на Рена, даже в мыслях всё ещё до дрожи смущаясь называть его своим парнем. Вот и сейчас её сердечко сжалось до крохотных размеров бисера от того, как заботливо и осторожно его руки касались её. Кёко закусила нижнюю губу и… невесомо опустила свою ладошку на макушку брюнета. Цуруга почувствовал, что она перестала держаться за его плечо, поэтому хотел поднять голову, чтобы спросить, в чём дело, но вместо этого… замер. Осторожными, плавными движениями девушка гладила актёра по его шелковистым тёмным волосам и наслаждалась этими ощущениями. Она не знала, почему её рука потянулась, но сейчас ей и не нужны были причины. Её тонкие тёплые пальчики перебирали густые пряди, утопая в них. Дежа вю. Ох, одно только небо знало, как Рен сейчас хотел испытывать дежа вю или хотя бы что-то отдалённо похожее на это чувство. Ведь когда-то Могами уже гладила его по волосам, тогда, на съёмках в трейлере они оба пережили приятные, немного волнующие мгновения друг с другом. Но нет. Сейчас брюнет испытывал волнение немного другого рода. Ведь теперь он точно знал, что их чувства взаимны. Касания девушки были лёгкими, но от того не менее тревожащими, тревожащими в хорошем смысле. Цуруга медленно поднял на девушку глаза и… едва сдержал себя. Закусив нижнюю губу, с пылающими щёчками и блестящими глазами, разливающими тёплоту, Кёко была неслабым магнитом для него. Встретив пристальный, может, немного цепкий взгляд Цуруги и поняв, что всё ещё касается его волос, девушка поспешно убрала свою ручку, но не успела опустить, потому что брюнет поймал её, одновременно выпрямляясь. - Кажется, - почти прошептала Могами, и алые щёки выдавали её с головой, - я случайно. - Это ?случайно? мне нравится, - низко, на грани рокочущего звука, заметил Рен. Её сбившееся с ритма сердечко грозило выскочить из груди от странного будоражащего ощущения, точно Кёко превратилась в красивую лёгкую бабочку, а Рен – в опасную, но роскошную в этой опасности пуму. И эта самая бабочка, похоже, только что опустилась прямо на лапу бодрствующего зверя. Бабочка не знала, что под бархатными подушечками скрываются смертоносные когти. Зато пума знала, что ни за что не пошевелит лапой, чтобы не спугнуть прекрасное видение. Дверной звонок, громоподобной трелью разлившийся в тишине квартиры, напугал Могами до полусмерти, заставив позабыть про бабочек, пум и случайности. Вскрикнув, девушка испуганно схватилась за Рена и изумлённо распахнула глаза. Цуруга тут же обнял Кёко за плечи, собираясь посмотреть, кто нагрянул в гости в такой поздний час – на дворе уже была ночь, когда из-за двери раздался сдавленный голос Юкихито:- Рен, это я. – Видимо, менеджер услышал возню за дверью, перед тем, как позвонить в квартиру. – Открой мне, пожалуйста. Поняв, что это всего лишь неизменный менеджер актёра, Могами едва не рухнула на пол прямо в прихожей Цуруги.- Матерь Божья… – Хрипло выдохнула Кёко, и Рен, за которого девушка всё ещё держалась, невольно рассмеялся от такой непосредственности и, протянув руку, щёлкнул замком, впустив Яширо. - Прошу прощения за столь поздний визит, но… - Начал мужчина и замолчал, заметив Могами, прижавшуюся к молодому брюнету, а так же обездвиживающую повязку на её руке. – Господи, Кёко-чан, как твоя рука?- Доброй ночи, Яширо-сан, - просипела актриса, не забывая про вежливость. – Не беспокойтесь, это просто ушиб.- А с голосом… что?.. – Из-за очков расширенные глаза менеджера стали выглядеть ещё больше, когда Юкихито начал догадываться о возможных вариантах ответа. - Проходи, Яширо, - Цуруга жестом пригласил менеджера, призывая их всех покинуть прихожую, - сейчас я помогу Кёко и выслушаю тебя.- Нет-нет, я не… надолго. Извините, что так бесцеремонно, это по просьбе… Ты на мобильный не отвечал… Колени! – Заметив пластыри, воскликнул менеджер, и Цуруга перевёл на него красноречивый взгляд. – Умолкаю. - Яширо-сан, извините за беспокойство… - Кёко видела, что мужчина явно взволнован её состоянием, и ей хотелось успокоить его. – Вы проделали долгий путь. Могу я предложить вам чай?- Я приготовлю, - Цуруга указал своей неугомонной девушке на диван, менеджер хотел отказаться, но ради Кёко они оба смирились с тем, что будут делать в ближайшее время, чтобы не расстраивать её. Юкихито со сжимающимся сердцем слушал сиплый голос юной актрисы, когда она рассказывала, что приключилось с ней, желая уверить его, что всё самое страшное уже позади. Да, вот в царапинах и ссадинах, но ведь то, что случилось, уже не изменить. - …понимаете? Мы тут же поспешили к ней, но… Они сидели в гостиной, и менеджер поймал на себе ещё один предупреждающий взгляд заглянувшего в комнату Рена и поспешил остановить девушку, чтобы она не напрягала свои связки.- Да-да, Кёко-чан, - Яширо потянулся и погладил девушку по плечу, - побереги свой голос, я позже обязательно выслушаю тебя. Я останавливаю тебя не потому, что мне безразлично, а потому что переживаю за твоё горлышко. И потому что кое-кто испепелит меня взглядом, если ты не помолчишь несколько минут. Могами послушно захлопнула рот, не проронив больше ни звука, Цуруга удовлетворённо кивнул, Юкихито облегчённо выдохнул. - Давай лучше я пока расскажу, почему я так поздно вторгся к вам и перепугал тебя. Прости за это. Кёко завертела головой из стороны в сторону, показывая, что его приход был просто неожиданным, но никак не нежеланным. Юкихито улыбнулся, у него от сердца отлегло, когда он понял, что девушка, не смотря на внешний вид и другие невидимые повреждения, всё же чувствует себя сносно. Но он даже представить себе не мог, как ад сейчас должен был твориться в душе у его подопечного. Поэтому менеджер хотел как можно скорее рассказать Рену о причине своего визита и быстрее удалиться. - Меня вызвал президент, - начал Яширо сразу же, как только Цуруга вернулся к ним в гостиную с чаем, - ты знаешь, по какому вопросу, Рен. Актёр кивнул. На лице Кёко читался немой вопрос, но ни брюнет, ни его менеджер не углубились в эту тему.- Я пытался дозвониться до тебя, но тщетно. - Похоже, я оставил мобильник в машине вместе с зарядкой. – Отозвался брюнет. – Вылетело из головы, что ты можешь позвонить. Тебе стоило набрать Кёко. Девушка согласно кивнула, поддерживая эту мысль – Мооко ведь так и сделала. - Я… кхм… признаться, подумал, что могу… эм… - Яширо отвёл глаза в сторону. – Ну, позвонить и разбудить тебя, Кёко-чан. Могами удивлённо перевела на мужчину взгляд, что за странные мысли? Ну, разбудил бы и что дальше? Он ведь не шутки ради, а по просьбе президента. Кёко потянулась за чайником, чтобы разлить ароматный напиток, но актёр её опередил. - Ладно, давай к сути, - Цуруга сначала пододвинул чашку гостю, а потом девушке, сам он не хотел чая, но ради приличия всё же наполнил и свою. – Я так понимаю, что завтра моё расписание немного изменится.- Да, утро я освободил уже, - Юкихито деловито достал ежедневник, - смотри, сразу после обеда у тебя снова есть запись на радио, её нехорошо отклонять – фанаты ждут этот эфир. Можно договориться о переносе, конечно, но это…- Оставляй. – Качнул головой Рен. – Что ещё?- Интервью для ?Esquire?. – Ответил менеджер и всё же решил добавить. – Мы переносили его из-за твоего отлёта. Со стороны Кёко раздался вздох, но девушка смиренно продолжила пить чай. - Окей. Дальше?- Вечером съёмки и… всё, - Яширо что-то ещё почиркал в своих записях, - остальное уже отменил Такарада-сан. Вместо этого он хочет, чтобы ты побеседовал с Такуми-саном. - Я понял, - Цуруга кивнул, и менеджер захлопнул ежедневник, наконец, переходя к чаю. – Прости, что дёрнули тебя ночью. Это могло подождать до утра. - Не могло, Рен, - напряжение в голосе Юкихито услышала и Кёко. Девушка переводила взгляд с одного на другого, и ей показалось, что менеджер взглядом что-то пообещал актёру. Могами нахмурилась. - …почему не могло?.. – Этот вопрос, заданный хриплым голосом, прозвучал так, будто девушка начала размышлять вслух. И поймав на себе два взгляда, Кёко поняла, что так и было. Ну, раз она уже всё равно проболталась…- Это касается чего-то такого, о чём мне не нужно знать? Яширо напрягся ещё сильнее, и Цуруга вновь предупреждающе посмотрел на него. Странно. Оба вели себя… странно, и это ещё мало сказано. Девушка невольно начала топать ногой, теперь уже серьёзно задумываясь над тем, о чём же умалчивал менеджер брюнета. Скорее всего, это касалось отпущенного сталкера, раз он не хотел говорить при ней. Но что так волновало Яширо-сана в этой ситуации? Отпущенного проходимца ищет полиция, рано или поздно он где-нибудь да объявится – покинуть Японию ему не дадут. Хорошо, а если не поймают? Какие варианты могут быть у полиции? Нет, всё-таки они должны попытаться его найти. Что или кто сможет вывести полицию на него? Могами вдруг побледнела, чувствуя, как в жилах стынет кровь. - Второй похититель. И то, каким взглядом уставился на неё Юкихито, уверило девушку в её страшной догадке. - Они его отпустили?! – Из-за спазма, сдавившего горло, хриплый голос девушки сорвался на высокую ноту, практически взвизгнув в конце, и Кёко вскочила на ноги, не в силах усидеть на месте. – Чтобы он смог… вывести их на него?! Рен тут же оказался возле девушки, одной рукой поймав её под здоровый локоть, а вторую опустив на её щёку, тем самым заставив смотреть ему в глаза. - Нет, не отпустили, он до сих пор под стражей, - опроверг страшные мысли девушки брюнет, - ни я, ни президент не позволили бы этого. - Кёко-чан, как тебе могло такое в голову прийти?.. – Выдохнул Яширо. – Господи… - Н-но вы… так посмотрели на меня…- Ты просто удивила меня!- Н-но в-ведь это… логично?.. Нет?- А ещё рискованно! – Воскликнул менеджер. – Выпустить его из-под стражи, значит, дать добро на ловлю на живца – в данном случае на вас, девочек из ?Люби меня?! Такарада-сан ни за что не разрешит этого! Да и Кит не пойдёт на такое! Это слишком опасно. - Тогда что же произошло, что вы… - Кёко сглотнула, из-за напряжения говорить стало тяжелее, - не стали рассказывать п-при мне?.. - О Боже, ты просто невероятна! – Яширо схватился за голову. – Да! Да, я имел в виду отпущенного парня, но только то, что, вроде бы, его засекли у бывшего дома Чиори-сан! – Выдал всё мужчина. Кажется, пол начал подниматься ей навстречу. Рен успел подхватить девушку, вдруг начавшую оседать, поймав её за талию и опустив обратно на диван. Брюнет присел перед ней на корточки, глядя на то, как Могами ловит ртом воздух и, видимо, пытается решить, чего ей пугаться больше – вымысла или действительности. Поняв, что своими словами не сделал лучше, вот вообще ни разу не лучше, Яширо осознал, что сейчас может огрести неслабых таких… хм, как бы в таком случае поступил президент? - Ой, - схватился за сердце менеджер, - ой, что-то мне… дурно. Что-то нехорошо мне совсем. И, подобно Могами, Юкихито так же стал оседать на пол, в очередной раз за сегодня испугав девушку и, тем самым, вынудив Цуругу прийти к нему на помощь и усадить его на диван тоже. Менеджер рассудил довольно хитро: едва заметив шок на лице актрисы, небезразличной ко всему, что движется, за исключением, разве что Фувы Шо, и уже готовой самой броситься к Яширо, Цуруга был просто вынужден поймать мужчину. Брюнет же, грозной горой сейчас нависнув над этими двумя, переводил взгляд со своей девушки на своего менеджера. Он думал о том, что в будущем, похоже, что уже в ближайшем и даже скором будущем, эти двое, не сговариваясь, будут из него верёвки вить, а он – оцените! – позволит им это. ?Уже позволил?, - смиренно заключил Рен. - Вы двое просто нечто, - выдохнул актёр, - вместо чая надо было вам транквилизатор вкатить. - Мне уже всё равно, - слабым голосом протянул Юкихито, теперь ему, правда, поплохело, с этими двумя он до старости не доживёт. – Я всё. Неофициально у него было теперь двое подопечных – актёр и его девушка. Он думал, что наблюдать за их отношениями ему будет весело и прикольно. В топку такое ?весело?, нафиг такое ?прикольно?. - С вами двумя никакие… похитители не нужны, - отозвалась Кёко, она уже даже не пыталась сделать так, чтобы её голос звучал более-менее нормально, и, подумав, добавила, - конспираторы, блин… Яширо встретился взглядом с Цуругой, и они поняли, что впредь всё же не стоит что-либо скрывать от Могами подобным образом. - Нужно позвонить Амамии… - Вздохнула девушка, и Юкихито слабым голосом ответил:- С ней уже связались и предупредили. Рен-кун, - перешёл на дружелюбный тон менеджер, - будь так любезен, вызови мне, пожалуйста, такси. Я не дойду до дома.- Я отвезу тебя, - отозвался Цуруга, поняв, что реально переборщил, когда грозно взглянул на своего менеджера.- Благодарю великодушно, но я не останусь с тобой наедине. Такси – это всё, что мне нужно, и я оставлю вас. - Мы не хотели так пугать вас, Яширо-сан, - рыжевласка тоже мучилась угрызениями совести, видя состояние мужчины. - Не разговаривай со мной, Кёко-чан, - Юкихито снял очки и взялся за лоб, - а то я до утра не доживу. - Не перегибай палку, Юкихито-кун, - ласково позвал актёр, - никто тебя не тронет. Когда всё же такси было вызвано, и менеджер-великомученик, наконец, отчалил, провожавшие его Цуруга и Могами вернулись в квартиру. Троица была колоритной, конечно. Яширо боялся оставаться с Реном наедине, понарошку, естественно. Цуруга вообще не хотел его провожать, но под просящим взглядом своей девушки уступил этим двум, ещё раз убеждаясь в своих мыслях о верёвках. Негодовал ли он по этому поводу? Пфф. Да ни за что. Эти двое уже стали неотъемлемой частью его жизни. Бросив взгляд на девушку, Рен увидел, что Кёко из последних сил борется со сном. Но прежде, чем отправиться в кроватку, Могами должна была умыться и сменить одежду – платье, конечно, было красивым, но девушка не могла в нём пойти спать. Цуруга вспомнил, что у него где-то завалялся пижамный комплект, ещё даже не распакованный. Рубашка и брюки, несомненно, будут ей велики, но ведь любая вещь из его гардероба также окажется для актрисы оверсайз. Пока Кёко возилась с посудой – девушка поставила ультиматум, раз готовил Цуруга, убирать будет она – брюнет принёс в ванную полотенце и найденный пижамный комплект. Войдя на кухню, Рен в который раз обрадовался тому, что дизайнер квартиры, помимо прочих модных кухонных дивайсов, так же не отказался и от посудомоечной машины, в которую сейчас загружала чашки Могами. - Ты можешь пойти умыться, - заметил актёр, - я разберу, когда она закончит. Кёко сначала насупилась, нехорошо было оставлять дело незаконченным, раз уж она начала уборку, то негоже было сваливать её окончание на Рена, но эта дурацкая сонливость, вдруг накатившая на неё, сообщила хозяйке, что организму требовался отдых, поэтому девушка покорно отправилась в ванную.* * * Припарковавшись на подземной стоянке, Ленсон молча покинул автомобиль. Канае поспешила отстегнуть ремень безопасности и открыть дверцу, собираясь самостоятельно выбраться из машины и дойти до квартиры режиссёра. Появившаяся ещё в машине нервозность никуда не ушла, и, в принципе, Котонами понимала, что это, возможно, её организм так реагировал на произошедшее. Глеб уже успел обойти машину и встать рядом с пассажирской дверью, но девушка проигнорировала его предупреждающий взгляд и, взявшись за кузов автомобиля, решительно поднялась на ноги. Свинцовая боль тут же полностью заполнила собой всю левую ступню, брюнетка и сама не осознавала, как быстро кровь ушла от её лица. Ленсону хватило одного взгляда на это лицо, чтобы всё понять, и на его собственном тут же застыла маска тихой злобы – тёмные глаза, крепко сжатые губы. Она могла доказывать что угодно и кому угодно, сколько ей захотелось бы, но не сегодня и не ему. Одной рукой молодой мужчина уверенно обхватил девушку за талию и отставил её чуть в сторону, а второй решительно захлопнул дверцу автомобиля, поставив тот на сигнализацию. После чего просто подхватил девушку на руки и направился к лифтам. Глеб встал вместе с ней перед дверцами, нажав кнопку вызова и почувствовав, как руки Канае чуть крепче обняли его. Актриса думала о том, как же долго тянулся этот день – в нём было слишком много событий, про которые хотелось говорить в прошедшем времени.- Это было глупо, - не выдержала брюнетка гнетущего молчания, - я больше не буду капризничать. - Ты не капризничаешь, - спокойным голосом парировал Ленсон, и девушка удивилась этому ровному тону, - ты ведёшь себя совершенно несносно. Котонами растерялась от такого ответа. Боль в ноге начала понемногу угасать, но актриса теперь уже не решилась бы попросить режиссёра отпустить её. К тому же, его руки оказывали на неё слишком странное воздействие – ей хотелось закрыть глаза и умиротворённо задремать, разволновавшиеся нервы стали медленно успокаиваться. Смешно, но ей стало легче, как только Глеб сказал, что она ведёт себя несносно. Боги, да она старалась изо всех сил следить за своим поведением, зачем-то поставив перед собой цель ?соответствовать?, а ведь Ленсон ничего подобного не то, что не просил, даже не заикался, и никаких жертв от неё точно не ждал. Открывшиеся дверцы лифта пригласили их внутрь, и режиссёр шагнул в кабинку вместе с девушкой на руках. Он повернулся лицом к выходу, и Котонами оказалась напротив зеркальной стены. Брюнетка невольно посмотрела на их отражение и не смогла отвести взгляда от молодого мужчины. Поза Ленсона была скорее расслабленной, будто он и вовсе не держал на руках уже довольно приличное время некую капризную барышню с травмированной ногой. Сапфировый взгляд Канае очертил невозмутимый профиль светловолосого мужчины – его густые брови, прямой нос… губы. Пожалуй, на губы она смотрела дольше необходимого. Но шут его знает, сколько ей следовало смотреть на эти губы. На губы, одна мысль о которых приводила её в трепет. Котонами подумала о том, что, наверное, это на неё так влияет ограниченное пространство металлической кабины, вот ей в голову и лезут всякие странные мысли. Кажется, не так давно был какой-то сомнительный эпизод, связанный с этим лифтом. И брюнетка вспомнила, почему творческое объединение ?Ленсон – лифт? произвело на неё такой волнительный эффект: ?Не волнуйся, меня не интересуют девушки в мешковатой одежде?, ?какому парню не понравится, что его девушка будет в его футболке?, ?и зря я дал тебе свою?… Режиссёр тогда ведь не ответил на её наивный вопрос ?почему??, отвертелся какой-то дежурной фразой, что расскажет потом. А потом она… ну… порвала его майку. Конечно, не именно ту, что он дал ей, но факт оставался фактом. - Помнишь, мы спускались на этом лифте, и ты сказал, что зря дал мне свою футболку? – Выдала вдруг брюнетка, и светловолосый мужчина перевёл на неё чуть потемневший взгляд.- Да, - произнёс Глеб низким голосом, - вот это и называется ?несносно?. Канае невольно хмыкнула, ну, честное слово, этот человек был неподражаем! Она хотела ответить, что её вопрос был странным, неожиданным, может, чуть дерзким, но никак не несносным, но в этот момент раздался сигнал, оповещающий о том, что лифт прибыл на нужный этаж, и металлические дверцы открылись, позволив паре выйти. Они вошли в квартиру, и Глеб только тогда опустил девушку вниз. Внимание Котонами привлекли два бумажных пакета на тумбочке в прихожей: красный и крафтовый. Она перевела на молодого мужчину вопросительный взгляд, и Ленсон пояснил:- Ки привезла тебе пижаму и сменную одежду. Видимо, блондинка сделала это, заметив, как часто Канае приходится оставаться у её кузена на ночь. Такая предупредительность Киары смущала и восхищала одновременно, потому что Котонами уже ломала голову, как быть завтра – не облачаться же в этот строгий костюм, который она купила специально для вечеринки. - Пижама в этом, - режиссёр заметил прикреплённый сверху стикер и протянул брюнетке красный пакет.- Спасибо! – Благодарно выдохнула Канае. – Ей, правда, не стоило…- Стоило. Мои футболки не бесконечны. Котонами вскинула на Глеба возмущённый взгляд. Выражение его лица точно не изменилось, но он явно сейчас прикалывался над ней. Во всяком случае, теперь его глаза смотрели как-то по-другому, немного насмешливо, что ли… Канае попыталась удержаться от улыбки, потому что шутка ей понравилась, но сама мысль о том, что он имел в виду, вывела девушку из себя. Эй! Какого…? И это её поведение оставляло желать лучшего? Нет, ну, вот кто её тянул за язык в этом дрянном лифте? И вообще-то она извинилась тогда! Ну, или хотела извиниться… Или нет. Да не важно! Брюнетку приводила в смятение одна только мысль о тех поцелуях в его машине, а он ещё и прикалывался?! Котонами поджала губы, схватила пакет и, хромая, направилась в ванную комнату, бубня на ходу:- Это было всего один раз, я испортила только одну…- Подожди, я принесу тебе полотенце. - Иди и охраняй свои футболки! Канае вошла в ванную и поставила пакет на столик рядом с раковиной, взглянув на своё отражение в зеркале. В ярком и холодном свете ванной комнаты её лицо казалось неестественно бледным, точно на неё высыпали пудру, а румянец, только-только начавший проявляться на щеках, придавал ей вид куда более юный, чем было на самом деле. Глеб вошёл в ванную с полотенцем в руках, когда Котонами набирала воду в ванну и осматривала свой помятый и уже не такой чистый наряд. - Я могу воспользоваться стиральной машинкой? – Брюнетка сняла пиджак, бросив его на край ванны и оставшись в тонком шёлковом топе, присела рядом, расстёгивая босоножки. - Конечно, средства в шкафчике рядом, после включишь сушилку. – Режиссёр повесил полотенце на крючок рядом с ванной, закатал рукава рубашки и развернулся, чтобы достать из ещё одного шкафчика новые махровые тапочки. Канае согнула ногу в колене, чтобы дотянуться до оставшейся босоножки, но не рассчитала, что слишком сильно отклонилась назад, а узкий бортик ванны был совершенно никакой опорой. И девушка поняла, что сейчас просто соскользнёт назад себя – прямиком в белоснежную ванну. - Глеб! – Только и успела выкрикнуть Котонами, протянув руку вперёд. Ленсон стремительно повернулся и шагнул к девушке, ухватив её одной рукой за протянутое запястье, а другой тут же обвил за талию и, поймав брюнетку, удержал её от позорного падения в воду. Молодой человек отпустил тонкое запястье и упёрся рукой в стену, всё ещё удерживая Канае на весу. В момент падения Котонами всё же успела схватиться одной рукой за его крепкое предплечье, а теперь взялась второй за плечо. Чувствуя сильную руку режиссёра на своей талии, Канае с удивлением отметила про себя, что не хочет менять положение или вообще двигаться, стук её сердца вдруг стал слишком громким в тишине ванной комнаты. Светловолосый мужчина тоже будто бы застыл, глядя на девушку сверху вниз. Кончики её длинных тёмных волос упали в воду, создавая вместе с белоснежным дном ванны контрастную картинку. Красивые синие глаза блестели ярче обычного, а румянец на щеках проступил явственнее. - Спасибо, - выдохнула девушка, не в силах отвести взгляда от тёмно-зелёных глаз режиссёра. - Давай осторожнее, - посоветовал Глеб, - у тебя синяки по всему телу, хочешь добавить? - Я не специально соскользнула, - Ленсон привёл её в исходное положение, усадив на край ванны, и брюнетка заметила, что второй босоножек, пока она падала, всё-таки свалился с её больной ноги, - о, я его всё же расстегнула. - Умница, - похвалил Глеб и присел перед ней на корточки, явно намереваясь помочь с эластичной повязкой, - сиди так и не падай. Его руки были тёплыми, а касания – аккуратными. И неспешные движения его рук наводили её на мысли о том, какими резкими, четкими и безжалостными были эти руки с дружками Сунао. Сейчас Ленсон казался спокойным, его слова звучали бесстрастно, но она таяла только при одном взгляде на него. Закончив, Глеб выпрямился и встретился взглядом с глазами Котонами. И от этого взгляда все её внутренности сделали, кажется, не один кульбит. К чёрту! Ей захотелось рассказать ему всё, ?от? и ?до?, как он просил. О признании певца и о том, что она хотела слышать такие признания только от Глеба, чтобы шептать ему ответные. О безалаберности Криса и о том, что его слова обидели её, но она простит его, правда, простит, потому что Кристиан – его семья. Великие дyхи, да она бы смирилась даже со существованием Фувы Шо, если бы тот вдруг оказался родственником Ленсона. И она не неблагодарная девчонка, она была ему очень благодарна! Она должна была с чего-то начать, но она не знала, с чего именно, а все её мысли сейчас сводились к тому, что она просто хотела его объятий, в голове тут же заиграли дурацкие строчки из песни, которую Глеб просил не петь. Канае протянула руку в сторону и, взяв полотенце, поднялась на ноги. Режиссёр никак не прокомментировал её взгляд и только молча наблюдал, как Котонами босыми ногами прошла к раковине и положила полотенце на столик рядом с бумажным пакетом. Ходьба без хромоты давалась ей с трудом. И Глеб хотел подхватить её, усадить на этот столик и целовать до тех пор, пока слова ?независимость? и ?самостоятельность? не сотрутся из её сознания. Вместо этого он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. И Канае едва не рухнула на пол, каждой клеточкой тела ощущая проклятое напряжение между ними. Она не знала его мыслей, но от своих ей хотелось спрятаться подальше. Девушка поспешила занять себя делом, чтобы утихомирить своё сознание. Но вот беда, принятие ванны было слишком обыденным занятием, и тело актрисы делало всё совершенно бессознательно и чисто машинально. Одна рука доставала баночку с шампунем, а другая нажимала на дозатор. Повернуть смеситель крана сначала в одну, потом в другую сторону, смыть пену, промокнуть мокрые волосы полотенцем… А мысли в это время устроили полный раздрай в голове юной актрисы, и чёртова нервозность опять пожаловала в гости. Это раздражало Котонами, потому что раньше она ничего подобного за собой не замечала. Вдобавок к этому подсознание припомнило актрисе и недавний разговор с Кёко, определения ?бессовестный?, ?жадный?, ?проблемный? тут же закрутились в сознании точно первоклашки на весёлой карусели. В итоге девушка ничуть не успокоилась и, закончив умывания, была на взводе, но то, что ждало её дальше, изменило все эмоции актрисы как по щелчку переключателя. Котонами в ужасе смотрела на пижаму в своих руках. Лёгкая серебристая ткань с кружевными вставками была настолько тонкой, что, казалось, её можно было спрятать, просто сжав в кулаке. Брюнетка перевела взгляд на стиральную машинку, в которой уже полоскался её костюм, и прокляла себя за недальновидность. Что ж, в оправдание Киары можно было сказать, что топ и шорты хоть и смотрелись сексуально, зато отнюдь не выглядели вульгарно. Брюнетка посмотрела на бирку – комплект был куплен в качественном бутике и стоил прилично, но Канае, в принципе, могла позволить себе такой. Актриса мысленно сделала себе заметку, чтобы не забыть возместить блондинке его стоимость. Понимая, что оттягивать дольше нет никакого смысла, Котонами всё же надела серебристый комплект. Девушка придирчиво осмотрела себя. Этот цвет немного отдавал синевой и подходил к тёмным локонам актрисы. Вот только тонкие бретельки топа и украшенная кружевом зона декольте, а так же не доходящие даже до середины бедра шорты, показались ей слишком откровенными. Но Канае мысленно поблагодарила Киару, что та не приобрела для неё полупрозрачную ночную рубашку – ещё нужно будет посмотреть, какой наряд блондинка привезла для неё во втором пакете. Ткань приятно прилегала к телу, и у себя дома Котонами носила бы пижаму с удовольствием. Однако же сейчас перед ней встал очевидный вопрос – как выйти в этом к Глебу? В голову даже закралась не самая лучшая мысль попросить его не смотреть, пока она не скроется в комнате, но более дурацкой ситуации представить было нельзя. В конце концов, последствия её стеснительности могли привести к простой неловкости. Канае сидела на краю ванны, всё ещё думая над тем, что сказать Глебу перед тем, как появиться перед ним в подобном одеянии, но доставлять ему лишних хлопот с простой пижамой, к тому же купленной для неё Киарой, ей совсем не хотелось. И потом, может, режиссёру доводилось видеть девушек и в более откровенных ночных нарядах. Эта мысль, конечно, не понравилась брюнетке, но зато подтолкнула её к принятию очевидного решения – не сидеть же теперь в ванной до скончания века. Брюнетка категорично встала на ноги и невольно поморщилась от неприятной боли в ноге и ноющей – в теле. Перебросив густые тёмные локоны, слегка подсушенные феном, на грудь, девушка попыталась придать более-менее приличный вид, но понимала, что это мало спасает ситуацию. Канае мысленно сосчитала до трёх, а затем малодушно – до десяти, и только потом взяла в руки полотенце и осторожно толкнула дверь, выглянув в коридор. - Глеб? – Позвала она.- Да, - голос прозвучал откуда-то сбоку, и Котонами не различила, в какой из комнат он находился, - иду. Прикрыв за собой дверь в ванную, девушка сжала в руках полотенце, когда режиссёр внезапно появился из-за угла. Канае замерла, смотря, как Ленсон быстро прошёлся по ней взглядом – снизу вверх. Как ни старалась, она не смогла удержать румянец и отвела взгляд в сторону. - Я должна сказать спасибо Киаре. – Она, правда, старалась вести себя непринуждённо. – Завтра позвоню ей и поблагодарю. - Не стоит беспокоиться, - Котонами показалось, что режиссёр произнёс эту фразу машинально, - я позвоню ей сегодня и ?поблагодарю? сам. - Я могу это сделать, - Котонами удивлённо повернулась к нему, но Ленсон неожиданно направился вглубь дома со словами:- Футболки так футболки. Брюнетка изумлённо проводила его взглядом, когда он зашёл в свою комнату. Молодой мужчина вышел спустя несколько мгновений и когда подошёл ближе, Канае рассмотрела, что режиссёр держал в руках. Не удержавшись, девушка подняла на него смеющийся взгляд. Она постаралась сдержать улыбку, но у неё ничего не вышло. Актриса протянула руку, чтобы взять одежду, но молодой мужчина мотнул головой.- Подними руки, пожалуйста. – Глеб забрал у неё полотенце и повесил на ручку ванной, аккуратно собирая ткань футболки руками, чтобы помочь девушке. – Осторожно. Когда Котонами, наконец, оказалась в его одежде, рука режиссёра скользнула на её затылок, и Глеб придвинулся ближе. Канае бросила на него взгляд, но Ленсон был сосредоточен на том, чтобы поправить её волосы, спрятавшиеся под тканью. Аккуратно высвободив их, молодой мужчина легко запустил руку в ещё чуть влажные после душа локоны, пуская мурашки по всему телу начинающей актрисы. В тот момент девушка совершенно позабыла о синяках на теле и тревожащей её ноге, всё, что её волновало – сильные пальцы в её волосах.- Спасибо, - Канае подняла голову, смотря на режиссёра, - обещаю, что с этой ничего не случится. Глеб улыбнулся уголком губ, кажется, её заявление позабавило его. - Как ты себя чувствуешь? - Ну… - Задумчиво пробормотала девушка, - всё не так плохо, как я ожидала. Возможно, это из-за действия обезболивающего. Нога только ноет. - А рёбра? Больше ничего не беспокоит? Брюнетка отрицательно покачала головой. - Не стоит волноваться. – Когда она уже договаривала фразу, зазвонил мобильный Глеба, и ему пришлось ответить, девушка печальным взглядом проводила его руку, которую он убрал от её волос. Даже не видя дисплея, Котонами догадалась, кто звонил – Кристиан хныкал так громко, что, даже убавив звук, Ленсон держал мобильник на некотором расстоянии. Сердце брюнетки испугано дёрнулось. Чёрт! Она совсем забыла про то, сколько кузен её парня успел выпить этим вечером при ней, и сколько добавил после. Завершив разговор, Глеб вернул мобильник в задний карман.- Крис выпил больше, чем его организм может принять. Мне нужно забрать его.- Мне поехать с тобой? - Да, конечно, - пробормотал режиссёр, разворачивая актрису за плечи и аккуратно подталкивая её в сторону кухни, держа одну руку у спины девушки на всякий случай, если нога подведёт, - а пока я буду улаживать дела, дотащишь его на своих плечах до машины. Канае закатила глаза на его иронию.- Я заварил чай, - Ленсон смотрел, как Котонами осторожно забирается на высокий стул. – Но если не сможешь спать, придётся принять таблетки. - Думаю, что смогу уснуть. – Канае поудобнее устроилась на своём месте. – Знаешь, я недоверчиво отношусь к снотворному... после… ну, того случая… - Тебе придётся начать ему доверять, - произнёс режиссёр где-то позади. – Пей чай и отправляйся в кровать. - Да, пап, как скажешь, пап. – Не удержалась Котонами, но не успела опомниться, как сильные руки легли на её бедра и развернули девушку на стуле. Канае оказалась нос к носу с Глебом, и удивлённо распахнула глаза. Ленсон взял лицо брюнетки за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. - Что ты будешь делать, - низко пробормотал Глеб, - эта девочка никак не успокоится.- Что-что? – Захлопала ресницами брюнетка.- Если я вернусь и не застану тебя спящей, пеняй на себя. – Пообещал молодой мужчина и, пододвинув к девушке чашку, покинул кухню, а затем и квартиру.* * * Перед тем, как вернуться обратно, Кёко испробовала всё, что могла. Даже сняла повязку с локтя, но, так и не сумев расстегнуть молнию платья, горестно вздохнула. Нет, в принципе, ничего такого не случилось, чтобы вздыхать, но Могами почему-то чувствовала смятение. Возможно, это было связано с тем, как Рен вёл себя при менеджере. Он не выпустил её из объятий, когда она от испуга вцепилась в него, сам готовил для них чай – это Могами терпела из последних сил, ей хотелось быть полезной, но никак не беспомощной. А теперь вот ей необходимо было вернуться на кухню, чтобы попросить молодого человека помочь ей с платьем. Цуруга как раз открывал окно, чтобы проветрить помещение, когда Могами заглянула к нему. Рен удивлённо обернулся, когда девушка тихо позвала его, своими криками она, похоже, всё-таки сорвала голос, поэтому теперь ей приходилось шептать, но актёр услышал её даже едва слышный зов.- Кажется, молния зацепилась за… ткань. ?Собачку? не сдвинуть ни вверх, ни вниз… Ты не…- Конечно, - кивнул брюнет, перебивая, чтобы Кёко говорила, как можно меньше, - пойдём. Они вернулись в ванную, и Рен попросил девушку повернуться к нему спиной. - Подними здоровую руку и держи ею вот здесь. – Могами взялась за верх молнии и заметила, что повязка, которую она положила на край раковины, накренилась и сейчас свалится на пол. Девушка выпустила платье и резко наклонилась вперёд, чтобы поймать её – Кёко не знала, что молнию не заело, нужно было просто придержать её сверху – поэтому, когда актриса подалась вперёд, Цуруга, успевший взяться за ?собачку?, одним быстрым движением, сам того не ожидая, расстегнул платье до самой талии, изумлённо застыв от телодвижений Могами. - Есть! – Параллельно выдохнула девушка, довольная собой, что успела поймать вещь, и услышала странно-уверенный ?вжик? вместе с чувством лёгкого холодка, пробежавшего по её спине. Моментально осознав, что произошло, Кёко резко выпрямилась и развернулась, воскликнув сорванным голосом:- Закрой глаза! Рен послушно зажмурился больше от неожиданности, чем от необходимости это делать. Неловко переступив ногами, девушка оступилась и ухватилась за брюнета, который тут же поймал её и прижал к себе, с шумом выдохнув. - Господи, постой хоть минуту ровно без угрозы для себя самой и своих конечностей, - Рен всё ещё прижимал девушку к себе и сейчас опустил взгляд вниз на рыжую макушку, - кстати, а как ты будешь снимать свои заколки?- Ты что, - страшным голосом осведомилась Кёко, - открыл глаза?- Нет, - улыбнулся Цуруга, эти самые глаза мгновенно наполнились озорством, - я чувствую их щекой.- Ну, сниму как-нибудь. – Могами вовсе не думала о невидимках, она думала о том, что её платье расстёгнуто, и только ладони Рена сейчас прижимают ткань к её спине. - А где полотенце? – Вдруг осведомился актёр, хотя прекрасно знал и даже видел, где оно лежит. – Подай мне его, пожалуйста. Девушка послушно протянула брюнету махровую ткань, и Цуруга легко набросил её на девичьи плечи, тем самым прикрыв спину. Волнение в груди Кёко немного утихло, но не настолько, чтобы актриса смогла окончательно успокоиться, и её щёчки всё ещё мило алели. - Постой так минуту, - между тем попросил Рен, - обещаю смотреть только на твою голову. Могами смешно подёргала носиком, а молодой человек принялся аккуратно вынимать невидимки из растрепавшихся локонов. - Накрянула? – Обеспокоенно спросил брюнет, заметив, что девушка осторожно прижала локоть к себе.- Ты же обещал смотреть только на волосы, - напомнила Могами, и актёр фыркнул, - да, когда споткнулась и схватилась за тебя, - вздохнула девушка.- Намажем мазью после того, как умоешься… а ты сможешь сама?– Цуруга вдруг подумал, что девочке будет трудно использовать только одну руку. Медленно, но верно краснея пуще прежнего, Кёко подумала о том, что снова оказалась на аттракционе ?Американские горки? – рядом с этим невероятным брюнетом её бедное несчастное сердечко однажды точно выпрыгнет из груди! Тем не менее, Могами неторопливо подняла на актёра взгляд светло-карих глаз.- Куон, - позвала она его, и молодой человек тут же отозвался:- Да?- Вот чтоб ты ещё спросил? – Вкрадчиво прошептала девушка, сузив глаза. Рен замер, кажется, до него только сейчас дошло, чем он интересовался, и актёр остановился. - Мне кажется, ты забыл про осторожность, - будничным тоном продолжила актриса, - а если бы я сказала ?нет, не справлюсь?? Цуруга смотрел на Могами, и до него медленно доходил смысл, сказанных ею слов. Он спросил чисто на автомате! Даже не подумав о том, как вопрос прозвучит со стороны! И да, что ему пришлось бы ответить, если бы Кёко действительно призналась, что ей будет трудно принять ванну одной?! На дворе ночь – кого ей в помощники он подразумевал?! Нет, ему было бы не сложно… Ох, коварные купидоны, конечно ему было бы ещё как сложно, но... Подождите, она что, его… дразнила? Его девушка сейчас дразнилась? О нет, малышка, только не сейчас! Не когда она находилась в его руках. Он с лёгкостью поддразнивал её сам, но когда она отвечала ему тем же… - И что? Ты думаешь, я не помог бы тебе? – Поинтересовался не устоявший Рен, практически добивая последние остатки мужества Кёко, она итак уже посылала на голову бури и грозы, что вообще ответила подобным образом. - Как? – Всё же постаралась продолжить шутку Могами, хотя весело ей уже точно не было. – Закрыв глаза?- Как вариант, - тут же согласился брюнет, - не сразу, но… я бы нашёл всё, что нужно. О. Боже. Мой. Вот она попой чувствовала, что не стоило его задирать, какого лешего вообще начала дурить?! Похоже, флирт – это вообще не про неё! Окончательно смутившись и покраснев до кончиков волос, Могами запищала, закрыв лицо руками. Расхохотавшись, Цуруга обнял девушку за плечи и крепко прижал к своей груди вместе с полотенцем.- Прости, - сквозь смех выговорил он, - прости, моя хорошая. Я не удержался. - Чёртов обольститель, - откуда-то из объятий пробубнила Кёко, вызвав у актёра новый приступ смеха. - Тебе не стоило меня дразнить, - веселясь, заметил Рен, всё ещё прижимая маленькое сокровище к себе.- Стоило, - протестовала в его руках девушка, - ты же сам напросился. - Умывайся, и мы намажем твой локоть. - Хорошо. – Этот тихий бубнёж в его рубашку волновал актёра так же сильно, как и её касания. Едва за Цуругой закрылась дверь, Могами стащила с себя треклятое платье с пайетками, и забралась под практически ледяной душ, пытаясь прийти в себя. Этот парень стал слишком сильно привлекать её. Добрые эльфы, да ведь он был прав – ей правда не стоило дразниться, но, чёрт его что ли дёрнул ляпнуть… такое! Она понимала, что он даже не задумался ни о чём… таком, и тот вопрос задал действительно из лучших побуждений. Он, скорее всего, и не собирался предлагать свои услуги помощника, просто интересовался, справится ли она сама. Милые единороги, вот что ей теперь делать с разыгравшимся воображением?! По её мнению, вода была недостаточно ледяной. Но она грозила простыть, если бы продолжила стоять под душем с такой температурой воды. Захлопнув за собой дверь в ванную, Рен схватил ключи от Infiniti и рванул на улицу – подальше от соблазна. Привозя её сегодня к себе, он даже не подозревал, что его девочке придёт в голову дразниться! А последовавший за этим лёгкий флирт едва не прикончил последние остатки его самоконтроля. А если бы я сказала, что не справлюсь? Вот же маленькая… шутница! Эта малышка просто дразнилась, а в его памяти был ещё слишком свеж её образ, когда он расстегнул молнию, оголив девичью спину. Светлая молочная кожа, выступающие косточки позвоночника… Как жаль, что поблизости нет реки или хотя бы фонтана – он окунулся бы туда с головой, желая привести свои мысли в порядок. Открыв дверцу машины, брюнет плюхнулся на водительское сиденье, нашёл свой мобильник и беспроводную зарядку. В телефоне действительно было несколько пропущенных от Яширо. Быстро пролистав остальные новости, актёр сунул мобильник в карман и поспешил обратно. Не смотря ни на что, ему совершенно не хотелось оставлять девушку надолго одну. Когда актёр вошёл в квартиру, Кёко уже вышла из ванной и теперь сидела на диване в гостиной. После принятия душа она выглядела взбодрившейся, Рен отметил лёгкий румянец на щёчках, в светлых глазах больше не было усталости и сонливости. Цуруга же думал о том, что он сам вряд ли уснёт этой ночью – вид юной актрисы в его пижаме из чёрного шёлка показался ему слишком привлекательным.- Куон, а у тебя есть лейкопластыри? – Поинтересовалась Могами, заметив его присутствие. - Даже мазь где-то была, - кивнул брюнет, ему понравилось, что она не закрылась от него, и между ними не ощущалось неловкости после их объятий в ванной, - сейчас принесу аптечку. Он вернулся, когда девушка, закатав широкие лёгкие штанины выше колен, пыталась снять старые пластыри, которые она намочила, принимая душ. Кёко шипела и жмурилась, но от затеи не отказывалась – завтра, когда они высохнут, отодрать их будет ещё больнее. Рен, присев рядом, с жалостью смотрел на её мучения. Отлепив последний пластырь, девушка полюбовалась на покрасневшую кожу вокруг ссадин, и молодой человек протянул ей заживляющую мазь. Выдавив немного, Могами аккуратно нанесла её сначала на одно, а затем на другое колено, а потом неожиданно зажмурилась и затопала ножками.- Что? – Цуруга обеспокоенно посмотрел на актрису. – Что такое?- Щиплет, - жалобно пропищала рыжевласка, сжав кулачки.- Конечно, будет щипать - вздохнул Рен и придвинулся ближе. Могами не поняла, что он собирался делать, когда молодой человек наклонился ниже и подул на её ссадины. Лёгкий тёплый воздух коснулся пораненной кожи девушки, и Кёко затаила дыхание, смотря на то, как близко губы Рена были от её коленок. - Н-ничего, я потерплю, - тихо произнесла актриса, чувствуя, как её щёки вновь начинают пылать теперь уже совсем не оттого, что она недавно вышла из душа. Цуруга снова легко подул, принося её коленкам спасительную прохладу. Девушка замерла, боясь сделать лишний вдох… и практически задохнулась, когда тёплые губы брюнета всё же коснулись её кожи чуть выше ранки. Этот невесомый поцелуй заставил актрису затрепетать. Могами запищала, снова закрыв алое лицо руками, а Цуруга заулыбался и, обхватив её ножки под коленками, подтянул Кёко ближе к себе.- Я поняла-поняла! – Выдохнула девушка. – Я больше не буду тебя дразнить! Она, может, и нет. Но её коленки не давали ему покоя ещё у самой больницы. Почему медсестра просто не перебинтовала и не спрятала их от него?! - Ты сходишь со мной на ещё одно свидание? – Вдруг спросил Цуруга.- Что?!. – Девушка в шоке убрала руки от лица, и Рен тут же поцеловал её в чуть приоткрытые от удивления губы, вызвав новую бурю эмоций у своей девушки. Кёко снова закрыла лицо и попыталась отвернуться. - Тише, - улыбаясь, брюнет удержал Могами, прижав её одной рукой к дивану, - давай сюда свой локоть. Повязка осталась в ванной? Кёко кивнула и вдруг перестала вырываться:- А её обязательно возвращать? – Спросила она и посетовала, - от неё рука немного… как будто немеет.- Значит, её неправильно наложили, - нахмурился брюнет, - ты всё это время терпела, что ли?- Я… думала, так и должно быть, когда конечность обездвиживают. - Нет, неметь не должно, – отозвался актёр и уступил, - хорошо, можем пока её не накладывать, но если ты пообещаешь не махать своей больной рукой или дёргать её.- Если ты не будешь… - Кёко не договорила, потому что Цуруга наклонился к ней ниже и спросил:- А кто из нас первым начинает?- А зачем ты продолжаешь? – Невинно хлопая глазками, поинтересовалась рыжевласка. Нет, эта малышка определённо сегодня нарывалась. ?Держись, Рен. Держись, ты справишься?. Цуруга просунул руку между девушкой и диваном, обнимая её за талию и аккуратно усаживая. Кажется, румянец в этот вечер насовсем поселился на её щеках, и виной тому был этот красивый брюнет. Рен закатал рукав пижамы на травмированной руке и, взяв другую мазь, выданную в больнице, осторожно нанёс её на девичий локоток. Могами поблагодарила звёзды, что от этой мази ничего не щипало, поцелуи молодого человека сегодня почему-то чувствовались иначе – как будто ярче, хотя и оставались нежными и ласковыми, как прежде. И ей хотелось этих поцелуев. Каждого поцелуя из тех, что были. И других, которые… ещё не случились. * * *Киара открыла дверцу джипа и спрыгнула на землю, чувствуя, как её начинает колотить от переполнявших эмоций. Она не знала, куда идти, но ей сейчас было всё равно. Блондинка сжала кулаки и успела уже начать движение, когда позади неё раздался властный голос:- Позвони своему коротышке и попроси забрать тебя. Сесса замедлилась, чувствуя, как в ней начинает закипать гнев, но не остановилась. Этот… негодяй посмел глумиться ей в след?! Да есть ли предел его жестокости?! - Я не позволю тебе идти ночью одной, поэтому сейчас же набери его. ?Гад?. Куросаки смотрел в след гордой блондинке, привалившись к капоту своего джипа. Ему не отказаться от своих чувств, но её недомолвки и то, как она каждый раз убегала от ответа… Чёрт побери, у него почти получилось пробить её на откровенность этим вечером, и если бы не тот звонок Савары-сана, возможно, они бы сейчас не переживали эти отвратительные моменты. Хотя, зная их… Что же было не так? Отчего она медлила? Почему убегала от откровения? В чём была не уверена? В нём? Его чувствах? Или же своих? Дьявол, пусть лучше в его – он это с лёгкостью опровергнет. Куда хуже, если в своих – этого ему безболезненно не пережить. Ё помнил свой отъезд после той её драки в университете. Он не видел самой заварушки, как и того, насколько девушка пострадала физически. Он решил, что после легко найдёт ответы на эти вопросы, даже не смотря на их ссору. Куда больше его занимало то, как вернуть Сессу на конкурс. И Куросаки впервые использовал своё влияние на полную катушку. Он тогда поставил условие – либо возвращение Киары на конкурс, либо исключение обеих. К его словам прислушивались уже тогда. Конечно же, остальные члены согласились с его доводами и собирались восстановить Сессу, но своенравная девчонка отказалась! Ё с тихим бешенством выслушал от председателя комиссии, что заявила гордая студентка:- Меня дисквалифицировали нечестно. Что ж, так тому и быть. Я стану режиссёром и без этого вашего конкурса. Ах ты, какие мы принципиальные! Что-то раньше гонор так и пёр, а теперь покорно смирилась с несправедливостью? Фаталистка, мать её. Хочет гробить свою жизнь – удачи! Теперь перед ней открыты все дороги, нет никаких рамок, которые – как она там выразилась? А! – душат её. И злой Ё улетел обратно в Японию, не собираясь мириться с человеческой глупостью. И только когда приземлился в Токио, понял, что не стоило этого делать. Броситься к кассам и купить билет на ближайший рейс обратно до Лос-Анджелеса ему помешали только крупицы оставшейся гордости, а точнее чего-то другого – он убедил себя, что не нужен ей там. Она юна, непосредственна, ей явно будет интереснее общение со сверстниками. - Я жду. – Напомнил о себе Куросаки в настоящем, убирая не самые приятные мысли из прошлого на задворки сознания. – Или звоню Глебу и уезжаю. Попал. То, как резко Киара остановилась и с какой силой сжала мобильник в руке, подсказало ему, что его слова угодили точно в цель. Теперь она будет просто вынуждена позвонить какому-то коротышке, если у неё таковой всё же имелся. Либо же ей придётся набрать хоть кому-то, чтобы сохранить свою гордость – Ё знал, Сесса ни за что не позволит ему позвонить Ленсону. Японский режиссёр смотрел, как девушка поднимает руку с мобильником и набирает в нём чей-то номер. Он затаил дыхание, потому что был уверен в том, что она блефует насчёт бойфренда. Неужели ошибался? Кому же она собиралась… …он застыл, когда почувствовал вибрацию в кармане своих серых брюк. Медленно, точно недоверчиво высокий японец сунул руку за мобильником и достал тот, глядя на дисплей, на котором высвечивалось короткое, но такое ёмкое ?Ки?. Ё перевёл взгляд на девушку – Сесса стояла к нему спиной, низко опустив голову и уронив руку с телефоном, который всё ещё звонил на его собственный. Не спеша Куросаки нажал ?сбросить вызов? и направился к ней. Он встал позади стройной блондинки и по дрожащим плечам с изумлением понял, что её душат слёзы. Господи, да почему ей вздумалось заплакать теперь?! Каким-то образом почувствовав Куросаки позади себя, блондинка лихо повернулась к нему со странным выражением на лице, очень похожем на… обречённость? - Доволен?!. – Надломленным голосом зло поинтересовалась Киара.- Как бы не так! – Неожиданно даже для самого себя рассердился Ё, резко развернувшись и направившись прочь – к джипу. Она будет с ним по своему собственному желанию или не будет вовсе. Таковы были его мысли. Слёзы текли ручьём, когда Сесса смотрела в спину режиссёра. В голове крутилось только ?уйдёт!? Он сейчас, правда, уйдёт! Сядет в машину и уедет! Снова! И виной тому – она сама. Её глупость, её гордость, её дурость. Виновата она. В том, что оттолкнула. В том, что запуталась, запутала сама себя. Она всегда чувствовала его. Любовь – та самая, о которой она столько врала – всё время переполняла её сердце и душу, выливаясь через край, расплёскиваясь. Это было ясно с самого начала. Я люблю тебя. Правда, в которой она не призналась. - Т-теперь ты меня не останавливаешь?.. – Сквозь рыдания бросила Киара, и Куросаки замер, взявшись за водительскую дверцу. – П-почему?.. - Ты должна принять это решение сама. В груди было слишком больно. - Эт-то значит, - разговаривать, как ни в чём не бывало, было трудно, - что ты примешь любое моё р-решение? Ё не ответил, только щёлкнул замком дверцы, открыв её. - Давай в этот раз уеду я. Ку-уплю билет и вернусь в L.A.[3]. – Она не хотела произносить эти слова. – Ты знаешь, что я так не сделаю, да? Поэтому и молчишь. Ки вдруг вздохнула так горестно, что японскому мужчине пришлось очень крепко стиснуть челюсти. Девушка же полезла в мобильник и начала что-то в нём искать, спустя пару мгновений набрала нужный номер. - З-здравствуйте, я хотела бы забронировать билет. До Лос-Анджелеса. В один конец. – Её собственное сердце ухнуло вниз на несколько миллиардов километров. – Самый ранний рейс, пожалуйста. Видимо, в трубке попросили подождать, потому что Ки покорно молчала. ?Я смогу, я смогу?, - крутилось у неё в голове.- Есть места на з-завтра? – Уточнила Сесса. В наступившей тишине раздался странный звук – из горла Куросаки точно донеслось рычание.- Меня устраивает, - голос блондинки дрогнул, – на какое время? - Отключайся. – Ё с тихим бешенством захлопнул джип, и, кажется, в стекле дверцы послышался неслабый треск. А когда девушка проигнорировала его слова, режиссёр шагнул к ней и резким движением отобрал телефон.- Извините за беспокойство, бронь не понадобится, - бросил он и отключился. Выражение на лице Киары изменилось, точно она готова была снова разреветься.- Хватит рвать моё сердце, - голос Ё прозвучал низко и сипло, оттого немного грубо. – Прекрати плакать. - Д-достала тебя уже, да?.. – Невесело усмехнулась девушка, всхлипнув. - Ты не блефовала, - уличил её Куросаки, - ты действительно собиралась купить билет. Ты вообще соображаешь?- Видимо, этот мир с-слишком мал… для нас двоих. Японец знал, что она говорит то, что думает, но почему она думала так? - Я настолько не нравлюсь тебе? Этот вопрос уничтожил остатки её брони, которую она доставала в каждую их встречу. Сесса глубоко вздохнула, ледяными пальцами вытерла размазавшуюся тушь и, глядя Куросаки прямо в глаза, заговорила:- Я думала, что мои отношения будут похожи на те, что были у родителей. Элементарные, может, чуть поверхностные. Но всё пошло коту под хвост, когда мне было лет… семнадцать. Куросаки позволил её словам скользнуть в своё сознание. Семнадцать?.. То есть, подождите, с их первой встречи? Он ей нравился с их первой встречи?!. А Киара тем временем продолжила, будто боялась, что потом уже не наберётся смелости:- Я не помню дату и время, н-не помню причину, по которой я оказалась в том месте, но я отчётливо помню тебя. Точнее твои глаза и твою улыбку... В той суматохе и веренице происходящего ты был искренним. И плевать, что ты считал ту встречу пустяком. Киара смотрела на Ё, он молча слушал её. - Я бы соврала, сказав, что ты мне не понравился. – Она не заметила сжавшиеся в кулаки руки японца. – Каждое мгновенье с тобой было наполнено красками и впечатлениями. Не всегда положительными, но от того не менее чарующими. Не думал, что услышишь подобное спустя столько лет? - Нет, - тут же ответил Куросаки, не сводя с блондинки пристального взгляда. – Твои слова и действия подразумевали обратное.- Точно, - печально усмехнулась девушка, - я забыла, что мужчины не понимают намёков…- … а девушкам подавай всё и сразу. - Мне предлагали всё и сразу. – Точно эхо тихим голосом повторила Киара слова японца. – Только мне нужно было хоть немного, и я готова была ждать вечность. ?…лишь бы услышать это от тебя...? - Тебя и это не устроило? – Ему не нравилось, что она сейчас упоминала других парней.- Сначала я думала, что моя блажь пройдёт, если я найду в тебе хоть один изъян. - Нашла?- Я сбилась со счёту. Но чувств к тебе не поубавилось ни на грамм. Я гуляла с Адамом, стараясь узнать его лучше и надеясь, что смогу заглушить эмоции, вызываемые тобой.- С Адамом? – Губы Куросаки растянула злая заинтересованная усмешка. - После выпуска я надеялась, что новая влюблённость вытеснит тебя из головы. Но он был слишком хорош для меня, которая жила прошлым.- Я уже хочу познакомиться с ним. – Это прозвучало кровожадно.- Позже я решила, что работа сможет выбить все капризы из моей дурной головы, и окунулась в режиссуру, совершенно отделившись от остальных. Родители видели не часто, друзья – ещё реже. И мне казалось, что так я проживу. Просуществую хотя бы. - Как самоотверженно. Он язвил, и ей необходимо было перейти в наступление.- И каждый чёртов раз я обманывалась. Мне говорили: я тот, кто тебе нужен. Но тем, кто по-настоящему нужен, был ты. Всегда ты. Куросаки шагнул на блондинку, Сесса не отступила. Он снова оказался слишком – недостаточно – близко. Она опять теряла разум. - Ненавижу, когда говорят, что у нас нет будущего, - выдохнула Киара, - ненавижу, когда мне нужно врать тебе, когда нужно врать о тебе. Ненавижу, когда ты ведёшь себя так, ненавижу, когда ты такой чужой. - Ки. Он смотрел в её красивые, заплаканные, но, оттого не менее, прекрасные глаза.- А теперь правду, Ки. Скажи мне. Прямо сейчас. Атмосфера между ними накалилась до предела. Скажи же. Ну. Люблю тебя. Я люблю тебя. Я очень сильно и так долго люблю тебя. - Во мне… слишком много… её… - Она ничего не видела из-за слёз, снова застилавших глаза, – этой любви к тебе. Он сократил последнее расстояние между ними – в полшага. Коснулся пальцами её ладоней, поднимаясь к тонким запястьям, чувствуя шёлк её кожи, и девушка снова закрыла глаза. Ё мысленно отметил это движение – она всегда делала так, когда он дотрагивался до неё, будто вручала себя ему. - Иди ко мне, Ки. – Выдохнул Ё прямо в губы Киары, и девушка распахнула глаза. – Иди ко мне, и просто позволь нам быть. Он уверенно коснулся её в поцелуе. Пробуя, вкушая, вспоминая, узнавая. В прошлом они целовались всего несколько раз, но те моменты Киара помнила до сих пор. Или нет. Она напрочь забыла, как он безумноклассноумопомрачительно целовался. Потому что эйфория, охватившая её сейчас, не была сравнима ни с чем. Она так долго ждала, но он ждал ещё больше. Куросаки чётко контролировал себя сейчас. Непонятно, почему, но его голова оставалась ясной, пока он целовал девушку. Нет, он знал, почему – не сдерживай он себя, и от платья Киары действительно осталась бы лишь ткань, как напоминание. Где-то внутри самой девушки проснулось и встрепенулось спрятанное чувство и алой светящейся лентой протянулось к Ё, прочно соединив их души и их мысли. Великие Боги, почему они так рьяно и так самозабвенно убегали от своего счастья? Зачем? Истину говорят, для человека нет никого страшнее себя самого. Они так и стояли у джипа, и Куросаки неожиданно шагнул в сторону обочины и потянул девушку за собой. Видимо, они всё ещё не выехали из владений Такарады-сана, потому что поля по обеим сторонам от дороги были кропотливо и аккуратно подстрижены и теперь манили молодой зелёной травкой. Где-то неподалёку, вероятно, находился какой-то водоём, потому что надвигался густой туман, отчего мягкий ковёр из трав оказался влажным. И радушно принял их в свои объятия. Он упал назад себя вместе с девушкой, неустанно продолжая целовать сладкие губы и обнимать тёплое девичье тело. Ки с упоением отдавалась их поцелую, и Ё позволял ей делать всё, что захочется. Запустить руку в его волосы – пожалуйста, игриво прихватить зубками его губу – кусайся. Он думал о том, что совершенно забыл, какая она вкусная, тёплая, цветущая, иначе не позволил бы ей так долго убегать от него.- …это не сон… - шептала Киара прямо в губы брюнета между их поцелуями. - …нет, не сон, - отозвался Куросаки, ему хотелось, чтобы она чётко осознавала то, что знал он, они вместе, и это уже данность. - …ты со мной…- …да. - …скажи мне...- …я без ума от тебя. Сесса нашла взглядом его глаза – никто и никогда до этого не говорил ей, что терял от неё голову. - Ё.- Всё это время я мог бы целовать тебя, - произнёс Куросаки, лаская девушку взглядом, и в это мгновение она почти возненавидела себя за то, что все эти годы старалась перебороть свои чувства к нему.- Всё это время я мечтала о твоих поцелуях, - горько призналась Киара, и этим снова вывела его из себя. Дальше слова были не нужны, Ё просто нашёл её губы. Наконец-то она в его руках. Этот вихрь из ощущений и эмоций стоил того, чтобы ждать её. И нет – больше ждать он не мог. Теперь он ни за что уже не смог бы отпустить её. От одного только слова ?отпустить? молодой мужчина зверел внутри. Ё углубил поцелуй, и она легко позволила ему это. Сесса подумала, что в её голове взорвался фейерверк, когда его горячий язык свободно проник через её приоткрытые губки, не встретив никакого препятствия на своём пути. Внутри девушки разгорелось пламя жарче, чем солнце в зените. Ей нужно было как-то освободить это пламя, чтобы не сгореть самой. Она должна была убедиться, что Куросаки пылал так же. Непослушными пальчиками блондинка нашла пуговки на рубашке брюнета и поспешила их расстегнуть. Когда она вытащила рубашку из его брюк, расправившись с последней пуговкой, Ё подхватил Киару за талию и быстро сел, усадив девушку себе на ноги. Сесса развела полы его рубашки в стороны и потянула ту вниз, оголяя широкие мужские плечи, а затем провела по его рукам – от шеи до запястий – чувствуя обжигающий бархат его кожи. Она слишком дерзко его трогала, и ему тоже нужно было чувствовать её. Глаза брюнета потемнели, и он лихо прижал Киару к себе, своим действием вызвав у неё новую волну дрожи. Сесса потянулась к губам режиссёра, и он дал ей то, чего она хотела, лаская её губы, уверенно прижимая к себе. Они были вознаграждены за столько лет ожиданий. Вторая рука Куросаки опустилась вниз, на бедро девушки, мягко сжав его вместе с фатином юбки. Кажется, это заставило девушку вздрогнуть, и ему до головокружения нравилось, как она реагировала на него. Брюнет провёл рукой по ткани от её бедра по колену до лодыжки, задев внизу косточку, а затем его рука вновь скользнула вверх, теперь уже касаясь оголённой кожи, и Киара подумала, что её сердцебиение можно услышать даже на другом конце континента. Губы Ё продолжали целовать, спускаясь по шее вниз, кружа голову, точно она выпила не один бокал терпкого вина. И, тем не менее, она отдавала себе отчёт о том, что происходит. Мало того – она до исступления желала этого. Но…- Подожди… Я не… - Неожиданно выпалила Сесса пересохшими от волнения губами и срывающимся голосом. – Я не… смогла быть… ни с кем другим… Понимаешь?.. Сказала. Выдохнула. Всё. Господи, вот теперь её сердце уже очень больно стучало о грудную клетку. Ё замер, чувствуя, как внутри с новой силой разгорается первобытный огонь, обжигая все внутренности и поднимаясь от желудка к груди. А вот в головной мозг точно вошли сотни и тысячи ледяных игл. Эта уверенная и неустрашимая девушка всё это время мечтала о нём, хотела его и… не отдала себя никому. Ему нужно было успокоиться. Всё это время она ждала только его. И, наверное, не решалась сказать об этом – ей ведь не семнадцать лет. Сейчас. Он успокоится. Сейчас-сейчас. Да нифига! Куросаки порывисто притянул девушку ближе к себе, коснулся губами лба Киары, спустился к её виску. Одна его рука поднялась на её талию, а другая – на макушку. - Ки, - выдохнул он, - моя сумасшедшая Ки. Сесса зажмурилась изо всех сил, не зная, куда себя деть и куда спрятаться от этой неожиданной чуткости. Ну, вот так вот, да. Глупо теперь в этом признаваться, но она… пыталась. Тогда, давно. Ей хотелось заглушить голос Куросаки в своей голове. Она слышала, что некоторые девушки делали это первый раз с незнакомыми ребятами, ну, просто так, для опыта. Она не хотела ?для опыта?, она хотела с любимым человеком. Но её возлюбленный покинул её, возможно, навсегда – так ей тогда казалось. И Киара поступила опрометчиво, пойдя на свидание вслепую. У неё почти получилось. Но когда тот случайный парень начал облизывать её шею, блондинке показалось, что ей на плечо прыгнула лягушка, не передать словами, как её передёрнуло. И тогда она поняла, что к ней прикоснётся только тот, кого она захочет. А она хотела только Ё. Ё думал о ?не смогла?. Значит, пробовала? Ох, от одной только мысли о ней с другим парнем он выходил из себя. Он и раньше не по-детски ревновал, но теперь это ощущалось по-другому. Теперь она была его Ки. Нет, всегда была. То, что Куросаки перестал её целовать, немного расстраивало девушку. Кажется, ей не нужно было об этом упоминать. Мысли блондинки перепрыгивали с одной на другую, и она боялась, что сказала что-то не то. - Я сказала это не чтобы тебя остановить, - поборов смятение, всё ещё горящими от его поцелуев губами пробормотала Сесса, - а чтобы… это не стало шоком. Ё почувствовал, как невольная улыбка растягивает его губы. Похоже, ему нужно чаще проявлять к ней нежность, а то такие его ласковые действия приводили девушку в замешательство. Вообще-то, если всё же быть до конца откровенным, сегодня у него не было в планах доходить до предела, хотя греховные мысли уже роились в его голове, относительно там её платья, например... - Ки, может быть, в пятнадцатом веке у парочек и было модным проводить ночи в ромашковых лугах, но я не собирался сегодня пересекать черту. - Кто этот зануда, и куда он спрятал настоящего Куросаки? Рассмеявшись, Ё подхватил девушку и пересадил её спиной к себе – так было легче прижимать её к своей обнажённой груди. Обняв девушку со спины, Ё прижался губами к уху блондинки и промурлыкал:- Значит, ты хотела бы этого? То, как преступно желанно прозвучал его голос, взволновало и смутило Киару, а брюнет продолжил – подтрунивать над ней всегда было весело:- Прямо здесь? Среди лилового тумана и мягкой зелени?- Перестань сейчас же! – Воскликнула девушка, резко повернув к нему голову, и Куросаки тут же поймал её губы. * * * Канае проснулась, чувствуя неприятную боль в теле. Вокруг было темно, и девушка попыталась вспомнить последние события перед тем, как направиться в мир Гипноса. Кажется, она сидела в гостиной, собираясь дождаться Глеба. Не смотря на его предупреждение перед отъездом, ей всё же хотелось узнать, всё ли в порядке. Честно говоря, судьба Кристиана её мало заботила, особенно после его последней пьяной выходки – ну, и гадостей же он наговорил – но Котонами думала о Ленсоне, всё же Крис был членом его семьи. Так, подождите. Но она сейчас находилась не в гостиной – брюнетка осмотрелась и поняла, что лежала на кровати в комнате, которую всегда занимала, когда ей приходилось оставаться у режиссёра. Значит, он уже вернулся и перенёс её, а она даже не проснулась?! Актриса кое-как села на постели, понимая, что без обезболивающего вряд ли сможет теперь заснуть. К тому же, события вчерашнего дня вернулись в сознание, и Канае почувствовала себя отвратительно. Их ссора с Глебом, и его поведение, несмотря на эту ссору, окончательно расстроили брюнетку. Ну, почему он такой? Она вела себя довольно эгоистично, а он терпеливо и сдержанно ждал. И за это она любила его ещё больше. И тогда перед девушкой открылась простая истина. Каково было бы ей, если бы Глеб стал бы поступать с ней также. Проекция этой ситуации на саму себя абсолютно не понравилась брюнетке, более того – она её встревожила не на шутку. И девушка отважно приняла решение. Котонами мысленно подобралась и поднялась на ноги. Тут же боль пронзила левую ногу, и актриса плюхнулась обратно на кровать, пискнув и схватившись за рёбра. Захотелось выругаться такими словами, о существовании которых приличные девушки даже подозревать не должны были. Поборов себя, Канае всё же встала и медленно вышла из комнаты. Сделав пару шагов, брюнетка остановилась и прислушалась – где-то в квартире был слышен приглушённый голос Глеба. Он разговаривал тихо, его тон был ровным и размеренным. Обрадовавшись, что режиссёр не спит, и, поняв, хочет увидеть его, Котонами решительно пошла на звук. Она нашла Ленсона в гостиной – он сидел на диване за журнальным столиком перед работающим ноутбуком и разговаривал по телефону – в уши была вставлена беспроводная гарнитура. Верхний свет не зажигал, довольствуясь приглушённым от торшеров, расставленных по периметру комнаты. На светловолосом мужчине красовалась белая футболка и рваные джинсы. Видимо, он успел принять душ после того, как вернулся. - Программка неплохая, но есть множество нюансов. Лицензия, пользовательский доступ… Пригладив растрепавшиеся ото сна волосы, Канае тихонько подошла ближе. Она не успела позвать его или дотронуться, чтобы обнаружить своё присутствие, как молодой мужчина вдруг повернулся, испугав девушку. Актриса вздрогнула, неловко замирая. - Прости, - извиняющийся шёпот сорвался её губ.- Что случилось? – Ленсон немного нахмурился, осматривая брюнетку. – Нет, я не тебе. – Произнёс он, видимо, отвечая на вопрос собеседника. Глеб поднялся с дивана, но Котонами замотала головой, пробормотав:- Всё в порядке, я не хотела тебя отвлекать… Однако режиссёр взял брюнетку под руку и усадил на диван, чтобы она не напрягала ногу. - Это моя девушка. Нет, я разбудил её своим разговором. Нет. Отключаюсь. Я должен помочь ей уснуть. Канае поблагодарила небо за то, что Глеб разговаривал по телефону. Будь его собеседник реальным, она не смогла бы сейчас справиться со смущением. Он сказал это как что-то само собой разумеющееся. Непринуждённо. Но от его слов сердце дрогнуло. Закончив разговор, Ленсон вытащил наушники, оставив их возле ноутбука, и присел перед актрисой на корточки.- Ты не разбудил, я проснулась сама. - Обезболивающее перестало действовать? – Спросил он, и Канае смогла только кивнуть в ответ; ощущения были не из приятных, и ей совсем не хотелось врать. Глеб пробормотал себе под нос ?отлично?, и выпрямился, подавая девушке руку:- Пойдём.- Ты работал, - виновато произнесла актриса, - я могу и…- Ничего, это терпит. – Отозвался Ленсон. – В отличие от твоих повреждений.- Я просто хотела… Мне нужно с тобой поговорить. – Котонами взялась за протянутую руку и выпрямилась, сморщившись. - В следующий раз подумаешь прежде, чем махать кулаками, - заметив её гримасу, произнёс Глеб, на что девушка смогла только закатить глаза. - Утешает одно, я тоже хорошенько ему вмазала, - бравада вышла ничем не лучше, чем у какой-то школьницы, и Канае понимала это. Однако Глеб усмехнулся и нагнулся, чтобы поднять её, но актриса вяло запротестовала:- Я могу сама – сюда же вышла, медленно, но… Светловолосый мужчина кивнул, будто соглашаюсь, да, конечно, можешь сама, а после просто без слов подхватил девушку на руки. Брюнетка уже сбилась со счета, сколько раз за сегодня режиссёру приходилось поднимать её, но каждый раз сердце отчаянно замирало, а потом начинало волнительно стучать с удвоенной силой. Опустив девушку на постель, Глеб произнёс:- Сейчас принесу лекарство. Ленсон как будто пропустил её слова о разговоре мимо ушей, и Канае задавалась вопросом, случайно или специально. Теперь он не хотел её слушать? Может, стоило оставить объяснения до утра? Девушка дождалась, пока вернётся режиссёр, и теперь с интересом смотрела на то, что он держал в руках помимо блистера – небольшую упаковку, похожую на тюбик с кремом. - Мазь. – Неторопливо пояснил он вопросительный взгляд актрисы. – Твои рёбра будут благодарны. Мне помочь, или сама справишься? Девушка нахмурилась от его вопроса, но едва перед её внутренним взором предстала картина, в которой Глеб втирает спасительную мазь в её больные рёбра своими сильными руками, как девушка тут же нашла ответ на этот вопрос:- Конечно, справлюсь. – Как можно безразличнее произнесла она. Бровь режиссёра привычно изогнулась, но он всё же промолчал.- Позови, когда закончишь, я принесу салфетки. Брюнетка покивала ему вслед, но едва девушка попыталась задрать футболку вместе с топом, как почувствовала жуткий дискомфорт. Может, не геройствовать и всё-таки позвать Глеба? …плавные, массажные движения его рук на её рёбрах… Котонами закусила щёку и постаралась как можно быстрее закончить с этой чёртовой мазью. Лучше бы обошлись одними таблетками. Ай!.. Девушка захныкала, когда поняла, что без боли не получится дотянуться до спины. Канае оправила футболку вместе с топом и вся как будто ссутулилась, выдыхая. Короткий стук в дверь заставил девушку повернуть голову на звук.- Я вхожу.- А если я ещё не закончила? - Если задаёшь такие вопросы, значит, закончила. – Отозвался Ленсон и просто открыл дверь, замечая, как девушка, кряхтя, выпрямляет спину. Молодой мужчина забрал у неё мазь, подал салфетку, молча наблюдая за Котонами. Она послушно выпила обезболивающее и подняла на режиссёра сапфировый взгляд. - Мне нужно тебе кое-что рассказать. – Решительно произнесла Канае, и Глеб остался возле её постели.- Я слушаю. - Мы с Кристианом сегодня… немного повздорили. – Выдавила девушка то, в чём должна была, но не хотела признаваться. - Минус один. Канае удивлённо вскинула на светловолосого мужчину взгляд.- Что ?минус один?? – Не поняла она.- Минус один великий секрет из твоего тайника. – Охотно пояснил Ленсон, и Котонами почувствовала предательский румянец на щеках, чтобы продолжить, ей понадобилось ещё немного смелости, но она ведь сама начала этот разговор.- И как он?- Крис? – Уточнил Глеб, в его глазах мелькнуло лёгкое удивление, и после быстрого кивка продолжил. – А ты как? Мне следует знать о причине вашей размолвки? Котонами нахмурилась.- Там, слово за слово… И… Важно другое! – Воскликнула девушка. – Он ведь… начал пить ещё при мне. Много. И я даже не представляю, сколько он успел влить в себя… ну, после. Кажется, такое участие в судьбе его кузена не понравилось режиссёру, потому что его слова прозвучали слегка жестковато:- Перебрал конкретно. Нахамил официантам, подрался с водителем такси. Естественно, что везти его никто не захотел. Пока Ленсон говорил, боевой настрой Котонами падал всё ниже и ниже. Всё же, видимо, стоило отложить разговор до утра.- Но это его обычное поведение в последнее время. Ничего нового для себя я не увидел. – Тем не менее, спокойным тоном закончил Глеб, и взгляд Канае стал удивлённым.- То есть, ты не сердишься?- За что?- Ну, что я не остановила его, позволив напиваться. - Ты же не его совесть. ?Что-то определённо не так?. И спустя мгновение девушка поняла, что именно. Режиссёр не выглядел удивлённым, когда она заговорила про ссору с его кузеном! Будто… Будто…- Крис уже рассказал тебе, - с каким-то жалким стоном догадалась Канае.- Ага, - не стал скрывать Глеб. – Он позвонил мне почти сразу после того, как ты пообещала врезать ему. ?Вот же! Болтун – находка для шпиона!?- И ты всё это время знал?! – Ошарашено воскликнула Котонами. – И ничего мне не сказал?!- Что, например? – Любезно уточнил режиссёр.- Ну, не знаю, может, почему не позвала Киару или Лексу? Почему не позвонила тебе? Почему не сделала ничего, в конце концов?- Я уже спросил тебя, почему ты не предупредила меня о визите к Мимори. Последствия этого вопроса мы разгребаем до сих пор. Это был увесистый такой камень в её город – что она решила заговорить только теперь. И почему-то это разозлило девушку. - Что ещё Кристиан успел рассказать? Что он сам сегодня позволил своей невесте вешаться на другого мужчину? - Нет, что он предложил тебе пофлиртовать, и ты послала его. Не будь он в стельку пьяным, я бы встряхнул парня. – Спокойно остановил девушку Ленсон.- Не надо, - тут же ссутулилась актриса, он не должен был портить отношения с кузеном из-за неё, - он это не подумав. - А ещё, что тебя увёл из зала некий певец. Опля! Вот это да… Так мастерски подвести разговор к ещё одной тайне, которую она скрывала, мог только Глеб. И она попалась. Канае просто выпала в осадок. ?Кри-и-истиан!? - Мысленно прорычала девушка, пообещав накостылять балаболящему парню. Вот же… трепло! Ну, она в принципе понимала, почему он рассказал это своему кузену, но… Блин! О ней-то он мог подумать?! Или хотя бы о последствиях того, о чём мелет его длинный язык! И что теперь?..- Крис… был не трезв, и… Фува нарывался на драку с ним, - что ж, она могла попробовать быть честной настолько, насколько это возможно, - мне нужно было увести его от парня. - То есть, ты переживаешь, что позволила моему кузену надираться, но умалчиваешь о том, что спасла его от избиения? - Ну, как бы я потом смотрела тебе и Киаре в глаза, если бы они всё-таки подрались? – Жалобно спросила девушка. - И что ты сказала певцу, чтобы увести его?- Ничего. Не помню. Очередной пустой разговор с…- Что и требовалось доказать. Канае потерла лоб, пытаясь понять, что могла бы означать эта фраза светловолосого мужчины. Он сказал, ?что и требовалось доказать?. Нет. Важнее, что она сказала перед этим! Актриса прикусила язык, желая забрать слова назад. Очередной, чёрт возьми. Ну, почему она не употребила какое-нибудь другое слово?! - Здесь главное слово ?пустой?, - кое-как взяв себя в руки, пробормотала брюнетка, пытаясь увернуться от скользкой темы. - Я так понял, что этот разговор будет откровенным, - заметил Ленсон, намекая на то, что девушка снова начала юлить. Котонами вздохнула. Откровенным, да. Только каждое признание весило очень много и давалось не просто, потому что произошедшие события казались девушке отвратительными. - Это… сложно, понимаешь?- Певец снова приходит к тебе? – Глеб в очередной раз показал, что ничего сложного он в честности не видел.- Ну, не совсем…- И ты вместе с Реном не видела его в ?Люби меня??Брюнетка почувствовала, как кровь отливает от лица. У Глеба было слишком спокойное выражение, и девушка поняла, что лучше признаться, что всё же видела. - Он ведь… не ко мне приходил… - Непослушными губами произнесла Канае. - А то, что произошло в палате Мимори, меня не касается, поэтому ты так же решила не рассказывать. – Понятливо покивал головой режиссёр.- Я… не была уверена, что ты захочешь слушать о нём. – Во рту всё пересохло, и Котонами с силой сжала кулаки. - Я не захочу услышать о том, что тревожит тебя? – Уточнил Глеб, и этим окончательно добил девушку.- Это не так, - выдохнула она, отбросив одеяло в сторону, - я просто…- …не хотела меня напрягать, - договорил за неё молодой мужчина, и Канае едва не соскочила с кровати, но Ленсон шагнул ближе, не позволив этого сделать. - Я не могу тебя дёргать по каждому пустяку! – Воскликнула она.- Но для тебя это не было пустяком. Нет, не было. То, что произошло в палате, и то, что произошло после, до сих пор выводило её из себя. Фуве не должно было подобное сойти с рук – он ведь измывался над девочкой! Живым человеком! И теперь-то Канае точно знала, что начал он эти издевательства из-за неё. И этот факт злил, приводил её в ярость, и… как ни странно… реально пугал. Она не хотела слушать признания от человека, который устроил самосуд и привёл Ёшики. Но больше того – она не хотела, чтобы Глеб знал об этом. - Канае. Девушка вернула на Ленсона взгляд, полный муки и внутренних терзаний.- Я не спрашивал тебя о певце, и ты тоже молчала. Ты считала, я не стану слушать?Да. Нет. Она просто хотела думать, что Глеб не захочет слушать про раздражающего певца. Почему? Дело было не в нём, а в ней самой. Канае не хотела быть слишком наглой и приставучей, он ведь уже однажды разговаривал с Шотаро. И Котонами убедила себя в этом ради своего собственного желания быть независимой. Ей казалось, что уж с этим-то она должна разобраться сама. И теперь Канае очень чётко осознала одну вещь. Если она продолжит молчать, то потеряет этого невероятного человека. Она вновь вспомнила жуткое ощущение темноты, которое накатило в особняке президента, когда она решила, что Ленсон не приедет. Но пугающим было то, что та самая темнота, в которой девушке хотелось раствориться, чувствовалась как нечто иное. Та самая темнота ощущалась как пустота. Внутри неё самой. Страшно? Больно, безразлично? Нет. Пусто. Пусто. Никак. Без него было никак. Он хотел правды? Она у неё есть. - … в тот раз, когда Фува объявился в отделе, Рен просто выставил его. Это было… противно, и я не хотела говорить тебе о таком. – Девушка заговорила приглушённо и так, будто продолжала когда-то давно начатый разговор, - то, что произошло в палате, до сих пор выводит меня из себя, но это снова то, о чём я не могу тебе рассказать. Котонами точно пыталась предупредить режиссёра о чём-то, что ждало его в её рассказе. Но Глеб был не из робких и уж тем более не из пугливых.- Ты можешь попробовать, – спокойно произнёс он, глядя на то, как актриса поднялась с кровати и, хромая, отошла к окну, распахнув его настежь, точно ей было мало воздуха в комнате. – И вернись в постель.- Знаешь, Фува опустился на новый уровень жестокости – он пришёл в больницу к пострадавшей девочке, чтобы добить её. И если бы нас там не было, он бы сделал это, утопил бы в её же собственных слезах, а сам упивался этим, потому что… – Канае набрала в грудь побольше воздуха, оставшись стоять у окна. – Он считает, что делает это всё ради мести за меня. И вот как я могу тебе об этом рассказать? Канае замолчала, чтобы перевести дух, и Ленсон рукой указал ей на кровать. Но теперь девушке уже самой хотелось скорее избавиться от увесистых мешков с отвратительными секретами.- Да, меня ударили по просьбе Мимори, но я не хочу – не желаю! – чтобы она страдала из-за меня. А всё так и обстоит – он мучает её. И как мне тебе сказать об этом, не выглядя лицемеркой? Глеб, скажи, что ты не хочешь это слушать… Она… упала передо мной… на колени… Кёко еле смогла поднять её… В палате она… плакала у меня на руках… Просила прощения и за себя, и за Фуву, и за Ёшики… А сегодня извинялась снова… То, что её ударили по лицу, она считает справедливым! Это ненормально. Котонами смотрела, как светловолосый мужчина направился к ней, когда она так и не вернулась в кровать. Брюнетка, невольно начав пятиться, выставила руку вперёд, как бы прося не перебивать и не останавливать её:- Я думала, что подерусь с ним в палате, как с менеджером Мимори. Если бы не Кёко с Реном, я бы точно врезала ему. – Котонами потёрла лицо руками, вспомнив, как испытала злорадство, когда увидела мучения певца. – И сегодня тоже. Когда его ударили, я решила, что так ему и надо! Он загнал её в угол, в прямом смысле слова, и Канае поняла, что и правда стоит в углу комнаты и ей больше некуда отступать. Брюнетке было страшно заставить себя посмотреть режиссёру в глаза, поэтому она сжалась, низко-низко опустив голову. И тут же её сердечко встрепенулось, потому что большая и сильная рука Глеба легла ей на затылок, едва ощутимо сдавив. Молодой мужчина прижался своим прохладным лбом к её горячему, вынуждая девушку вскинуть на него полные изумления глаза, и низко, на грани рыка произнёс:- Ты… реально мазохистка? Может, просто ненормальная? – Его приглушённый голос сейчас звучал почти свирепо. – Зачем… тебе было переживать это самой? Котонами в шоке смотрела на режиссёра, его рука всё ещё сжимала её затылок, вынуждая брюнетку смотреть в его глаза.- Скажи мне, почему ты должна была пережить это одна? – Повторил Глеб, так и не услышав ответа. Нужно прыгнуть. Ей нужно прыгнуть сейчас. Да, вода холодная, студёная. Из-за его льда. Но ей надо. И, набрав в грудь побольше воздуха:- Чтобы справиться с этим в следующий раз, - на одном дыхании произнесла Канае, и Ленсон с шумом выдохнул, убирая руку с её затылка.- Если что-то похожее снова произойдёт, я буду готова, - попыталась отстоять свою точку зрения темноволосая актриса.- К подобному нельзя быть готовой, и ты это знаешь. – Парировал режиссёр, и вот после этих его слов её прорвало.- Да, знаю! Как и то, что ты не можешь постоянно держать меня за ручку – я ведь не маленькая! У тебя есть свои дела, работа! Тебе может понадобиться уехать! Я не думаю, что тебе приходилось нянчиться с твоими горлопанками! – Выпалила Котонами.- При чём здесь… мои кто? – На мгновение Глеб подумал, что ослышался, но то, как мило порозовели щёки разозлённой девушки, подсказали ему обратное. Молодой мужчина в очередной раз убедился, что его девушка удивительна. Вы только посмотрите, как ловко она построила последнее предложение. Ну, да, горлопанки, вроде как, дело прошлое, но очень удобно доставаемое, когда это нужно, в настоящем. Ладно, справедливости ради, то, что она использовала слово ?горлопанка?, а не ?певица?, перекроив обзывательство, данное им же самим Шо, ему понравилось. - Интересно, - как-то недобро протянул Ленсон, - когда это я нянчился с тобой? Может, сегодня? В машине? Или вчера на заднем сиденье? Или, может, прижав тебя к стене? Кстати, в этой самой комнате. Значит, это теперь так называется? Больше краска на её лице не была розовой, теперь её щеки полыхали адским пламенем. Канае не хотела вести себя, как обиженный ребёнок, но после такой атаки режиссёра ей хотелось топнуть ножкой и с криком ?А-ах так!?… разбить что-нибудь о стену к едрене-фене!! Даже ?горлопанка? его не проняла! Канае ведь специально так назвала Риан, чтобы подчеркнуть, во-первых, то, что она относится к этой певице ничуть не лучше, чем сам Ленсон к Фуве. А, во-вторых, что Крис, как бы ни хотелось сейчас это признавать, был прав – она совершенно не похожа на таких девушек, как Риан или Лекса. Но ответ Глеба просто… фаталити!- Ты… ты просто невозможен, слышишь? – Котонами яростно подхватила внизу края футболки и потянула ту вверх, стащив её с себя и оставшись в одном шёлковом топе, одёрнув его вниз, когда он попытался задраться вместе с футболкой. Девушка уверенным жестом протянула одежду Ленсону. Если раньше в глазах молодого мужчины резвились маленькие бесы, то сейчас Котонами рисковала разглядеть там настоящих чертей вокруг котла, а может, и самого Люцифера. - Надень. Обратно. – Низко произнёс режиссёр, снова заставив брюнетку вжаться в угол. - Я обещала, что с ней ничего не случится, - храбро вскинув голову, произнесла Канае, и руки мужчины упёрлись в стены по обе стороны от плеч актрисы, - а сейчас мне очень хочется что-нибудь сломать или разорвать! - Чего тебе ещё хочется? - Эту фразу молодой режиссёр бегло пробормотал по-английски, и его голос прозвучал бы для неё устрашающе, если бы сама брюнетка не была на взводе. Девушка отлепилась от стены и, толкнув Ленсона в грудь – он не сдвинулся ни на дюйм – воскликнула:- Я сказала Рену не звонить тебе тогда в палате, а потом сидела и едва не выла в голос, потому что мечтала о том, чтобы ты оказался рядом! - Я бы приехал сразу, как только ты позвонила! – Тут же ответил Глеб, глядя на актрису сверху вниз. – Я знал, где ты, но не поехал с Реном, потому что ты не набрала мой номер. Я хотел, чтобы ты сама выбирала, когда справишься, а когда необходима моя помощь. - Сейчас!! – Вспыхнула Канае. - Сейчас?.. – Замер режиссёр.- Ты… по телефону сказал, что поможешь своей девушке уснуть. – К концу речи её голос звучал уже не так звонко. Отважная брюнетка, которую он в прямом смысле загнал в угол, похоже, совершенно не чувствовала себя загнанной в угол. Он сказал, что должен найти её спящей. Своевольная актриса и правда спала, когда он вернулся, но в гостиной, а это значило, что девушка вовсе не собиралась его слушаться, и усталость просто взяла вверх над бунтующим сознанием. Он бы разбудил её и сыграл с ней в фанты уже на реальное наказание, но он помнил о её повреждениях. Он вывел её на разговор о певце, и она ответила, что у неё тоже есть повод недолюбливать певиц, с ?которыми он не нянчился?. О, из него вышел бы плохой нянька. Он не поставил бы её в угол, а отшлёпал бы по многострадальной попе, на которую она находит неприятности каждый день. Он едва ли дышал, когда она возмущённо стащила через голову его футболку. Дальнейшее развитие событий он представил себе несколько иначе. Её нежную кожу от него и сейчас отделял лишь тонкий кусочек серебристого шёлка, так невероятно сочетающийся с её тёмными локонами и сапфировыми глазами. Он прижал бы её. Прижал к себе крепко. Нашёл губами каждый незначительный синяк, каждую ранку, и уже точно не позволил бы ей больше спать этой ночью... …он решительно и бессердечно оборвал собственную мысль прямо на середине. - Да, радость моя, - голос Глеба всё ещё звучал низко, но теперь как-то по-другому, нервируя Котонами, - я помогу тебе лечь, помогу уснуть. Я помогу тебе со всем, о чём ты меня попросишь. Дыхание брюнетки сбилось, он видел это по часто вздымающейся и опадающей груди актрисы. Похоже, его слова достигли её сознания, потому что Канае медленно, будто неуверенно опустила взгляд вниз. Жар с пылающих щек актрисы начал уверенно распространяться на её лоб, уши и даже шею. Да, он специально использовал двусмысленную фразу, чтобы напомнить брюнетке, что она сейчас в его квартире в одной пижаме стоит прямо перед ним и каждым своим необдуманным действием, каждым дерзким словом искушает его. И Котонами прекрасно поняла, что он хотел сказать. Вот только он волновал её ничуть не меньше. Режиссёр потянулся и взял свою футболку из рук актрисы. - Давай вернём её обратно, - Ленсон снова помог девушке оказаться в его одежде, и когда мягкая ткань скрыла все кружевные вставки в нужных и ненужных местах на пижаме брюнетки, облегчённо выдохнул и пробормотал, - порвём, так порвём. Канае хотелось включить ту самую песню про Кадиллак и посмотреть, к чему это приведёт. Девушка стрельнула в Ленсона взглядом и потянула режиссёра за рукав его футболки: - Эту тоже можно? – Непослушными губами произнесла она. Ох, он ведь только прогнал бесов и чертей из своего взгляда… И те, и другие вернулись обратно тут же, будто по мановению волшебной палочки. Можно. Ей можно было порвать любую его футболку.- Вредная девочка, - хриплым голосом произнёс молодой мужчина, - знаешь же, что мне следует быть осторожным, и всё равно провоцируешь меня.- Ты не поддаёшься на провокацию. – Ответ Котонами прозвучал почти обиженно, и Ленсон рассмеялся низким и тёплым смехом.- Вообще-то, это в твоих интересах, чтобы я не поддался, - заметил Глеб, Канае попыталась справиться с охватившим её волнением, - но предупреждаю, тебе осталось совсем немного.- Немного – это сколько? Ленсон чуть склонил голову набок, Котонами показалось, или его взгляд действительно стал… предвкушающим? Это была последняя ясная мысль брюнетки, потому что в следующее мгновение молодой мужчина неожиданно поднял девушку, а затем шагнул к письменному столу и осторожно усадил её на него. Одна рука Ленсона упёрлась в столешницу рядом с бедром Котонами, а другая снова легла на затылок девушки, и Глеб легко и уверенно поцеловал её. Казалось, будто кто-то ласково коснулся её губ мягким лепестком. Актриса с шумом вдохнула, прикрыв глаза, и ещё не отошла от настолько нежного поцелуя, как Ленсон уже целовал её скулу, где когда-то был синяк, уголок рта, подбородок, медленно, но верно спускаясь ниже. Девушка не успела опомниться, как губы Глеба коснулись кожи на её шее. То ли она не ожидала подобного, то ли он нашёл самое чувствительное место на её шее, но у Канае невольно вырвался полустон, и Глеб тут же замер. Котонами распахнула свои глаза, ловя тёмно-изумрудный взгляд. Ленсон произнёс что-то на своём родном языке, Канае не разобрала, что именно, но была уверена, что это ругательство. Однако её больше потряс его голос, который прозвучал слишком хрипло для нормального человеческого: - Ты думала, я перестану, если так сделаешь?- Чт… Канае не успела договорить, потому что губы Глеба вновь коснулись её шеи, продолжив начатое. Его рука по-хозяйски перекочевала со стола на талию девушки, едва сминая ткань футболки, а под ней и тонкий шёлк топа. Ленсон целовал, его горячий язык то и дело касался теперь уже раскалённой кожи девушки. Канае казалось, что он даже немного прикусывал её кожу, но его тёплые губы тут же ласкали тот участок. Режиссёр чуть крепче сжал её затылок в своей руке, призывая брюнетку откинуть голову так, как ему было нужно. Настойчивые губы молодого мужчины стали подниматься выше и поцеловали актрису за покрасневшим ушком. И, будто и этого было недостаточно, режиссёр, дразнясь, мягко ухватил зубами нежную мочку, заставив Канае охнуть. Довольный светловолосый мужчина вернул свои губы на шею брюнетки, продолжив свои опаляющие поцелуи. От захвативших её ощущений Котонами зажмурилась, что есть сил – перед глазами тут же запрыгали блестящие точки, и девушке показалось, что она увидела безграничный космос. В его объятиях. И это оказалось… слишком… Очень. Неимоверно. Чрезвычайно. Ей… отчаянно захотелось… продолжения. Великие Боги! - Глеб, - ухватившись за плечи молодого режиссёра дрожащими, непослушными руками, взмолилась Канае, и только тогда губы Ленсона замерли на тонкой шее девушки. - Ну что, всё ещё хочется произносить слово ?нянчиться?? – Дьявол, его низкий голос с лёгкой хрипотцой сейчас звучал просто поразительно.- Нет, - она изумилась, что ей удалось ответить, комната всё ещё кружилась, и если бы не руки мужчины, брюнетка уже лежала бы на этом столе или свалилась бы с него на пол. - Может, хочется узнать, сколько это – немного? – Его обжигающие губы всё ещё задевали её кожу, ставшую очень чувствительной, и это просто сводило её с ума. Господи, куда свалил её инстинкт самосохранения, когда она удумала провоцировать этого молодого мужчину?!- Нет, - для подтверждения своих слов девушка хотела даже головой повертеть, но его губы по-прежнему щекотали её шею. Удовлетворившись полученными ответами, Глеб улыбнулся краешком губ – Канае почувствовала это кожей – и, наконец, сжалился над девушкой, отпуская её из своего коварного плена. Осторожно подхватив Котонами, светловолосый режиссёр потянул её ближе к себе, и Канае на автопилоте привалилась щекой к его плечу. Сейчас ей было совершенно всё равно, что там происходит в мире – за пределами этой квартиры и этой комнаты. Ей было безразлично, что творится за пределами этих сильных рук, так уверенно держащих её. Ленсон наклонился чуть ниже, чтобы отнести её в постель, но актриса в очередной раз вмешалась в его планы сегодня. Глеб невольно прикрыл глаза, когда Канае, непонятно откуда взяв силы, обхватила его руками и ногами точно коала. Безмятежно выдохнув, она уткнулась лбом ему в плечо и закрыла глаза. Сейчас под покровом ночи этот бесстрашный молодой человек принадлежал только ей. Он держал её, одной рукой подхватив под бедра, а второй обняв за спину, и Котонами совершенно не хотелось отстраняться. - Я не знала, что моё молчанье породит злость. – Глухо призналась девушка, и Ленсон вздохнул. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела твоей обиды. И не хотела ничего из того, что произошло после.- Я знаю, горе моё, - Глеб коснулся губами её волос, и голос, которым он произнёс эти слова, чуть не разбил Канае сердце. Конечно, он знал. Знал, что она не со зла, не нарочно и не специально молчала – просто не могла, не умела пока что по-другому. И всё же он хотел её откровенности. Он слишком хорошо знал её, чтобы не надавить там, в палате. Но не дожал – не стал. Её растерянный взгляд и печальный вид остановили его. Разумеется, ей захотелось поговорить прямо посреди ночи, не дожидаясь утра, и он не стал её останавливать, уважая принятые ею решения и внутренне согреваясь от того, что Канае заговорила сама, хотя здравый смысл возмущался – организм актрисы должен был восстанавливаться после драки, и оздоровительный сон был предпочтительнее тревожных разговоров. Почувствовав, что руки девушки уже не так крепко обнимают его, а сама она бессознательно прильнула к нему, Глеб поднял глаза к потолку, мысленно вознося благодарения за то, что их судьбы переплелись. Всё-таки она поступила так, как хотела – уснула в его руках. На кровати, видимо, не собиралась, а сидя в неудобной позе тут же задремала. И что с ней будешь делать? Ленсон снова коснулся губами её волос, провёл сильной рукой по спине, по выступающим косточкам позвоночника. Канае шумно вдохнула, но прикосновения режиссёра не смогли нарушить её покой. В такие мгновения он думал о том, что измерение времени стало чем-то лишним. Но не будь его, люди вряд ли бы научились ценить эти незабываемые моменты, подаренные им Вселенной. Ему же Вселенная сделала самый необыкновенный подарок – привела в его жизнь этот огонёк. Сейчас он еле теплился в спящей девушке, но даже едва тёплый, он растапливал его лёд. Даже уставшая, с ссадинами и синяками по всему телу она была прекрасна, и он желал, чтобы каждый её дюйм принадлежал ему, каждая царапина, каждая родинка, каждый шрам. * * * Когда Цуруга вышел из душа, то застал Могами задремавшей прямо в гостиной – на том месте, где он её оставил. Актёр вздохнул, он должен был сначала показать ей комнату, а уже потом отправляться в ванную! Рен аккуратно, стараясь не разбудить девушку, поднял её на руки и почувствовал, как маленькая ручка слабо обхватила его за плечи.- Поймала, - сонно прошептала Кёко, уткнувшись носом в шею брюнета. Цуруга затаил дыхание и перевёл взгляд на девочку. Её глаза были закрыты, она вряд ли сейчас могла ясно соображать. Но именно этот её неосознанный порыв так понравился ему, что актёр склонил голову, поймав тёплые девичьи губы своими. Его поцелуй не испугал Кёко, она по-прежнему дремала в его руках, сводя брюнета с ума. Он ещё трепетнее прихватил мягкие губки, и девушка распахнула свои глаза. Цуруга ожидал увидеть в этих глазах испуг, смятение, может, лёгкое недовольство. Но в глазах Могами не наблюдалось ничего из перечисленного. Вместо этого глаза цвета янтаря наполнялись чем-то похожим на… желание. Где-то в области его груди что-то сжалось, и Рену стало трудно дышать, но даже так он не отпустил её губ. Бездна. В его глазах. Он неотрывно смотрел на неё, и Кёко тоже не могла отвести своих глаз. Его губы продолжали ласку, и Могами вдруг отчаянно захотелось прижаться к нему ещё ближе, почувствовать его острее – и она крепче обняла его здоровой рукой за плечи. Рен стремительно опустил девушку обратно на диван, нависнув над ней. Их поцелуй так и не прервался, вскружив головы теперь уже обоим. Рука Цуруги уверенно скользнула на талию девушки, крепко прижав Могами к его сильному телу. Они целовали друг друга самозабвенно, забыв и забывшись. Кёко никогда не чувствовала себя так хорошо, как в его руках. Вся её сонливость ушла, и девушка закружилась в вихре ощущений. Тонкая рубашка нисколько не умаляла жара его касаний, так же как и не была препятствием для Цуруги, он чувствовал, какой тоненькой она была под этим шёлком. Кёко же настолько отдалась поцелую, что совершенно позабыла про локоть, который тут же отозвался уколом боли, когда девушка порывисто обняла брюнета. Она вздрогнула, и когда Рен попытался отстраниться, судорожно вдохнула, часто-часто заморгав. Цуруга в испуге поймал её ладошку, чтобы девушка не сделала себе больно снова, и нашёл взгляд Могами. И теперь в нём было замешательство – точно актриса не понимала, почему он остановился. Девушка попыталась высвободить свой локоть, но Рен не отпустил.- Давай пока без этой руки, - попросил он, его голос превратился в странный хриплый рокот, который отчего-то взволновал Кёко ничуть не меньше его пристального взгляда.- Я это не контролирую, - тихо призналась девушка, у неё стал смущенный вид. Какой там контроль, когда она сама превратилась в сплошной инстинкт. - Болит? – Чтобы меньше нервировать девушку своим голосом, брюнет тоже перешёл на шёпот. Его рука, державшая ладошку Кёко, переместилась на хрупкое запястье, и Рен погладил большим пальцем нежную кожу, щекоча своим прикосновением. - Ты… разбудил меня, чтобы спросить про локоть? Цуруга прищурился – его маленькая девочка опять дразнилась! - Разумеется, - фыркнул он, - совсем не потому, что хотел съесть тебя. Взгляд Могами был прикован к его губам.- Куон, - Кёко запнулась и стремительно покраснела. Так очаровательно это делать, могла только она. - Да?..- Нет, ничего. - Смелее. Что же такое девушка хотела сказать, или о чём попросить, что теперь была красная как томат. Притягательный и сводящий его с ума томат.- Нет, - Могами крепко зажмурилась.- Что, маленькая?.. Когда он говорил вот таким голосом, ей казалось, что во всём мире для него нет никого, кроме неё. И она решилась.- Мне… Локоть ещё немного болит… И в горле тоже… Прости… Это, видимо… из-за стресса, я начинаю дремать, и тут же просыпаюсь… - Призналась Кёко и, опустив взгляд, перешла на едва различимый шёпот. – Прости… Ты можешь… побыть со мной?.. Цуруга заметил, как медленно бледнеет её личико, как сходит румянец после его поцелуев. Почувствовав неприятное волнение в груди, актёр нахмурился. Рен понял, что Могами боялась оставаться один на один с пережитыми событиями, но стеснялась заговорить об этом, и ему снова отчаянно захотелось пойти и выбить весь воздух из лёгких тех уродцев, что посмели затеять драку с его девушкой. Он даже представил, как находит их – выведать необходимую информацию у Кита не составило бы труда. Когда его мысли стали развиваться в подобном направлении, Рен почувствовал знакомую темноту. Она медленно, но верно стала заполнять его внутренности. Память услужливо нарисовала моменты драки Кёко, которые он успел застать до своего вмешательства. Будто почувствовав настроение Рена, Кёко посмотрела на молодого брюнета перед собой. Цуруга сильно сжал челюсть и протянул руку, чтобы вытереть блеснувшую слезинку. Кёко на мгновение прикрыла глаза, будто нежась от его прикосновения, но после снова распахнула, точно непреднамеренно желая загипнотизировать актёра. В Цуруге всё ещё шла борьба с заполняющей его темнотой – когда она заполнит его всего, ей понадобится выход, и было бы весьма неплохо, подвернись те придурки ему под руку. - Куон?.. – Позвала она всё так же тихо, не дождавшись его ответа. Её взгляд как бы говорил, если ты скажешь ?нет?, я пойму, ты тоже устал сегодня. И Цуруга выдохнул. Какое там ?нет?, когда с языка были готовы сорваться тысячи ?да?. Она так стеснялась сказать ему, что боится засыпать одна. Из-за его промедления девушка решила, что он сомневается, но у него уже был ответ, едва она только задала свой вопрос. Ты можешь побыть со мной?Могу.И буду. Темнота внутри него вдруг перестала быть такой густой, сейчас она больше походила на странный туман. Вместо ответа Рен уверенно, но осторожно подхватил девушку на руки и направился в сторону своей комнаты. - Нет, я не это… имела в виду… - Слабо запротестовала Могами, подумав, что он неправильно её понял. Девушка просто хотела, чтобы он побыл с ней, пока она не уснёт. Она ведь вовсе не просилась в его постель, точно ребёнок, напуганный грозой, к родителям, но актёр лишь крепче прижал её к себе и ответил:- Не бойся, всё будет хорошо. – Это он знал точно. Цуруга не видел, как крепко зажмурилась Могами, но почувствовал её дрожь. Честно говоря, девушка и сама сейчас не знала, с чем это было связано – из-за пережитого или из-за близости брюнета. Рен аккуратно уложил Могами на кровать, укрыв её одеялом, а сам лёг позади неё. Он мягко обнял рыжевласку за талию и осторожно прижал её спиной к себе. Да, держать её в руках верная мысль. Теперь ему не хотелось крови, и эта нежность в его руках была тому виной. Кёко подумала о том, как хорошо, что темнота царила в комнате, иначе бы он увидел её полыхающие от смущения щёки.- Куон…- М?- Спасибо.- Засыпай, ты устала. Рен почувствовал, как Кёко притихла в его объятиях, и лишь крепче прижал рыжевласку к себе. Его свободная рука отыскала на простыне расслабленную теплую ладошку и мягко сжала ее. Спи, маленький цветочек. Спи, уставшая малышка. Ему было немного волнительно лежать вот так вот со своей любимой. Тем не менее, это было приятное волнение, ведь он знал, что с ним она в безопасности. А то, как Кёко спустя некоторое время спокойно засопела рядом, доказывало, что и девушка это знала. Такое состояние Могами повлияло и на актёра. Вымотавшись, как физически, так и морально, он тоже начал засыпать, однако, когда Кёко во сне неосознанно попыталась перевернуться на другой бок, Рен не сильно, но крепко удержал её, сонно пробормотав:- Нет-нет, малыш, этот локоть у тебя болит.От его немного приглушённого – он произнёс это ей в волосы – и бархатного голоса Кёко проснулась и притихла, едва справляясь со своим сердцебиением. Даже сонный он помнил и заботился о ней. Его рука по-прежнему обнимала Могами за талию и прижимала к крепкому тёплому телу. После пережитых событий, его объятия были для неё необходимостью – они успокаивали, дарили чувство защищённости и помогали уснуть. А ещё Могами чувствовала томительное волнение в груди и невольно гадала, связано ли оно как-то с их шутками в ванной комнате. За окном всё ещё была ночь, но девушка поняла, что не сможет уже уснуть в таком положении – слишком уж её волновал этот парень. Она попыталась осторожно снять руку брюнета, чтобы не потревожить его сон, но здоровой левой рукой получалось это не ахти. Могами неловко перевернулась на спину, медленно отодвигаясь от брюнета, и всё ещё удерживая его руку на весу, когда Цуруга открыл глаза. Кёко в испуге отпустила актёра и замерла, чувствуя разрастающийся жар на щеках. Рука Рена опустилась на талию девушки, и темноволосый красавец медленно притянул девушку обратно ближе к себе, стараясь не задеть её больной локоть. От его действий актрисе пришлось затаить дыхание, его взгляд казался сейчас горячее её алых щёк. Не выдержав и пары минут, рыжевласка с шумом выдохнула и резко села на кровати, отодвигаясь от Цуруги. Рен задорно улыбнулся, смотря на спину своей девушки. Кёко немного подрагивала, точно пыталась побороть смущение от их совместного сна. Но это пока было не всё, нет. Он ещё был не готов отпустить её. Брюнет молниеносно выбросил руку, вновь обняв девушку за талию и повалив ту назад. Кёко едва не задохнулась от неожиданности, даже пискнуть не успев. Её локоны упали на лицо Рена, и актёр удержал девушку, мягко опустив на постель рядом. Могами повернула голову, наблюдая, как брюнет убирает её волосы со своего лица. Улыбнувшись этой картинке, Кёко протянула руку, чтобы помочь ему, но Рен вдруг поймал её пальчики, переплетая их со своими. Актёр лёг на бок, рассматривая девушку в своих объятиях. Отважная малышка смотрела на него в ответ, но в её глазах он отчётливо видел мысли о побеге. - Не убегай. – Тихо попросил Цуруга. - Очень хочется, - так же тихо прошептала девушка.- Почему? – Спросил брюнет, уголки его губ дрогнули в улыбке. – Я ведь остался с тобой. Это был удар ниже пояса.- Так нечестно, - сиплым голосом проскулила Кёко, и брюнет мягко рассмеялся.- Ничем другим тебя не пронять. - Ты слишком внимателен ко мне вместо того, чтобы ругать. Я обещала, что выслушаю всё, что ты скажешь мне. Я это заслужила. Могами посмотрела на Рена, всё ещё лежавшего полубоком и удерживающего его руку. - Но я не обещал, что буду ругать тебя. - Что?- Почему я должен ругать тебя?- Потому что я поступила безрассудно.- Нет, безрассудством было забраться в дом сталкера. Вчера же ты осознанно ввязалась в ту драку, прислав мне предупреждающее смс. - Даже осознанный, разве этот поступок не стоит осуждения? - Ты считаешь, что я должен осуждать тебя?- Ну не хвалить же? - А что, за поступки стоит или ругать, или хвалить? Другого не дано?- Тогда что ты собираешься делать? – Обескуражено спросила Кёко. - Просто принять. Я приму твой поступок и помогу тебе справиться с последствиями. Могами закрыла глаза, чувствуя подступившие слёзы.- Лучше бы ты ругался, - прохрипела она. Рен невольно улыбнулся, глядя на девушку в его полуобъятиях, на то, как несколько её рыжих прядей упали на его плечо. Кёко почувствовала, как внутри разливается нежное чувство. Она всё ещё лежала с закрытыми глазами, и вдруг поняла, что Цуруга продолжает неотрывно смотреть на неё. Этот факт смутил девушку, но смущение неожиданно было вытеснено другим, более сильным чувством. Счастье заполнило собой всю её душу. Было трепетно лежать в объятиях любимого парня с закрытыми глазами и знать, что он смотрит на тебя. Могами невольно поджала губы, и услышала тёплый смех:- Как ты догадалась, куда я смотрю? Девушка распахнула светло-карие глаза, и наткнулась на улыбку брюнета. Нет, она не знала.- Или это был намёк? Да, почти прямым текстом. Она и не подозревала, что ей станут так важны его касания. Кёко инстинктивно облизала пересохшие губы, и Рен придвинулся ближе. Ему бы пригрозить ей, попросить так не делать. Но ему невероятно нравились вот такие их мгновения. Когда она хотела быть с ним, когда хотела его поцелуев. И когда он это понимал. За двадцать с небольшим лет Куон Хизури впервые почувствовал настолько сильное волнение в груди. Брюнет наклонился ниже, предусмотрительно поймал её травмированную ручку за запястье, нащупав пульс, который быстро увеличивался. Боже, лучше бы он не знал, как стучит её сердце, когда он так близко. Рен нашёл её тёплые губки и поцеловал девушку так, будто только благодаря её губам он мог дышать. Этими поцелуями он приказывал ей больше не подвергать себя той опасности, через которую она прошла сегодня. В тот момент и он, и она вместе светились точно изнутри. Он мог целовать её до рассвета, но малышка слишком устала, и он должен был дать ей отдохнуть. Поэтому ласково коснулся губами её лба, нежно прижав к себе.- Пусть тебе приснится твоя волшебная страна, - в голосе брюнета звучала искренняя любовь.- Моя страна… совсем не волшебная… без тебя, - сонно призналась девочка, и её дыхание выровнялось, сообщив Цуруге о том, что Могами уснула. Он крепко зажмурился, борясь с желанием зацеловать её спящую и такую притягательную. Он знал, что всё будет. Всё обязательно будет. _________[1],[2] One OK Rock – ?Liar?.[3] L.A. – сокращённое название Лос-Анджелеса.