1. Бл*ть. (1/1)

Он бежит со всех ног. Тело спортивное, поэтому скорость развита хорошая. Он задыхается. Три чертовых года прошло, а до сих пор невозможно привыкнуть, как надо дышать с маской на лице. Слишком сложно и медленно воздух проходит через эту чертову ткань. Горло нещадно жжет из-за сухости того же самого кислорода. Медицинская черная тряпица, не пропускает и капли влаги, поэтому легкие как будто набиты горячим песком. Сзади слышатся голоса, слишком близко и слишком опасно. Мо плюет на все и срывает с себя это уебищное прикрытие. Честное слово, если бы он не занимался таким дерьмом, ни за чтобы не одел этот злоебучий намордник. И теперь он, кстати, доктором, ни за какие коврижки не станет. В легкие наконец поступил воздух. Можно ускорится. Тут через пару домов, можно будет свернуть в проулок и если никто не увидит, что он свернул именно туда, то тогда его со сто процентной вероятностью никогда не найдут.Слава сатане, все обошлось и спустя минут восемь уже можно перейти на спокойный шаг. Что бы вы понимали, Мо считает, что этому рогатому парню, мало кто поет оды, когда чуваку с нимбом, каждый первый, поэтому из жалости и своего добродушия, рыжий решил славить первого мудака. Ну хоть где-то должна быть справедливость.Кстати на счет рыжего. Рыжий, потому что такие волосы. Только сейчас их не видно. На нем черные треники, что бы удобнее было удирать, огромная толстовка того же цвета и плотная шапка, которая скрывает сильно выделяющиеся в толпе огненно медные волосы. Единственное, что выделяется, это кроссы. Белые. На вторую пару, реально крутых кед денег нет.Спокойно вышагивать вот так, после того как отцовским ножом изрезал человека, это определенно лучшее что случается с Шанем за последние три года. Сразу предупреждение. Мо Гуань Шань?— не псих. Это теорема, которая априори доказана и сомнению не подлежит. Как там такая херня называется? Лемма? Да хуй знает, он это изучать сейчас не собирается. Ну так вот, мы говорили немного о другом. Он не убивает людей. Он не хочет причинить им боль. Нет. Ну то есть он хочет причинить им боль, но лишь для того, что бы в очередной раз понять, что боль, это плохо и ее ни в коем случае нельзя причинять себе. Ведь то, как люди смотрят… они не хотят умирать. Это видно в их глазах. А значит и у Мо в глазах, да и в голове должна быть такая мысль. Не может же он бросить тут маму одну? Нет не может. Потому что люди, глядя в лицо, закрытое медицинской черной маской, наблюдая, как их кожу аккуратно, плавно раскрамсывают на лоскуты, выглядят так, как будто Шань реально хочет им смерти. И тогда они все неосознанно начинают излучать то, что так нужно ему от них. Желание жить. Хотя иногда раздражает это их дерьмо с паникой и всем таким подобным. Реально хочется зарезать. Но повторим вновь?— он не псих. Раны, которые он оставляет на людях никогда не будут смертельны. Не говоря уже о том, насколько они неглубокие. Можно сказать царапинки. Да и лицо он никогда не трогает. И тем более тех, кому он что-либо делает иногда реально лучше зарезать, так в этом районе такие ублюдки живут, что мама не горюй. Это не оправдания, если что.Сейчас около пяти утра. Начинает светать. В школу надо бы прийти вовремя, что бы не получить третий нагоняй за этот месяц. Маме не нужно отвлекаться от работы, для того что бы слушать очередную херню про своего непутевого сына. Который сорвался. Он обещал сам себе, что вырезать на людях незамысловатые узоры, можно не более раза в месяц. Так и было до этого. Всего того зрелища хватало на месяц вперед и мысль о том, что умирать и правда настолько страшно, заряжалась на полную катушку. Теперь он обходится даже без маленьких царапинок на бедрах. А сейчас сорвался спустя две недели. Это просто ужасно. Но зато он хотя бы теперь спокоен и может смотреть на свое отражение даже на темном экране телефона, как сейчас. За три года всей этой деятельности, изначальный повод его действий немного изменился. Если тогда ему просто надо было понять, что жить надо, несмотря на все то дерьмо, что происходит в его жизни. Маме надо же помогать. Сейчас это скорее как сигареты. Успокоительное. Привычка и что-то еще, что он сам объяснить не может. Ближе всего к этому понятию будет?— удовольствие. Не причинять боль. А чувствовать себя живым и видеть, как хотят жить другие.Мо скинул капюшон. Он уже прошел целый квартал от места покушения. Кто же знал что тот пьяный уебок не один. Хотя рыжий сам виноват в этом. Знал же прекрасно, что рядом клуб. А из-за своей тупости пришлось нестись на полной скорости от друганов бугаев, этого выебка. Надо поскорей добраться до места, где он спрятал свой рюкзак со сменной одеждой, то есть школьной формой. Мама свято верит, что он сейчас тусуется с друзьями. Ну, или с теми, кого он, как бы назвал друзьями. Это скорее просто парни, одноклассники, с которыми вместе можно хорошо кого-нибудь отпиздить.Вот уже показался конец этого чертового проулка. Скоро можно будет выйти на людную улицу, и пройдя через квартал дойти до ?точки сохранения? и переодеться. Тут его резко хватают за плечо и лицом впечатывают в стену. За спиной стоит один из тех бугаев уебков. Вместо того, что бы думать о кровоточащем носе и разбитых губах, рыжий судорожно пытается напялить чертову маску. Главное чтобы не узнали или что еще. Уебок приложив об стену, прижал Мо, напирая на него всем телом. Около уха даже сквозь шапку чувствовалось горячее сухое дыхание. Перегаром воняло настолько, что тут же захотелось блевать. Послышался злой, но все же нетрезвый голос.—?Да как ты смел, пиздюк, сотворить эти свои вырезания с Нином?! —?парня сзади трясло от бешенства. Что ж, это очень даже на руку Шаню. Рыжего грубо схватили за шею, намериваясь наверняка нажать какие-то болевые точки, но из-за нетрезвого состояния, этот бугай лишь сделал слегка неприятно. —?Я тебя задушу, псих ебаный.Ну конечно. Они все говорят эту хуету, даже не видя лицо Мо. Даже не зная, кто он и зачем это делает. Это так раздражает. Они не имеют права говорить такое. Черт. Он разозлился. Как же раздражает, он даже просто успокоится теперь, даже не может. Псих. Ну конечно. А то есть эти ублюдки, которые сидят на шее у родаков и только и делают, что бухают и ебутся, они молодцы. Просто солнышки их только и делай, что гладь по голове и говорим им, какие они умнички. Мо в отличии от них, хотя бы осознает свою блядскую проблему и знает, что он ублюдок. А эти, что? Мысли прерывает нехилый такой удар в бок, прямо по почкам. Удар смазанный, но все рано приходится выдыхать сквозь зубы и зажмуривать глаза. Ну все. Сам нарвался. Гуань достает из самодельных ножен, отцовский поварской нож и аккуратно, так что бы этот урод, орущий на ухо, не заметил, прицеливается в бедро.Хорошо, что они не дошли до улицы. Этот выблядок орет чуть ли не благим матом, а рыжий, кое-как вывернувшись из захвата, добивает ударом в коленный сустав. Мужик валится на сваленный в кучу мусор, а Мо по-быстрому уходит. Вливается в толпу людей и спешит к месту, где оставил рюкзак. Успокоив сбитое дыхание, он и сам постепенно остывает. Кровь стекающая по подбородку уже начала подсыхать. хорошо, что маска черная, хотя бы люди на него не смотрят. Надо будет осмотреть нос, маме не понравится, если он будет сломан. Проходит мимо школы. На территории уже тусуются ребята из спортивных клубов, пришедшие на утреннюю тренировку. Шань удивленно смотрит на время. Уже семь, через полчаса начнутся занятия. Похоже, осень идет быстрее, чем кажется, и солнце встает уже намного позже пяти. Значит надо идти шустрее, иначе, если он опоздает третий раз за этот месяц, классный руководитель начнет названивать матери.Стоя в этом чертовом закоулке Шань терпеливо трет морду влажными салфетками. Нос не сломан, но синяк будет. Губы, которые он постоянно закусывает, когда нервничает, все изодраны, поэтому от драки они лишь слегка пухлые и заметить, что он целовался со стеной очень трудно. Сняв огромную толстовку, рыжий только сейчас понял, что замерз за холодную октябрьскую ночь. Напялив растянутую футболку и школьную рубашку, он надел легкую гопарскую олимпийку. Штаны он уже давно переодел, поэтому закинув на одно плечо рюкзак, Мо пошел в сторону школы, в самом дерьмовом настроении. Вещи, в которых он устраивал нападения на жертв, он предварительно закинул в одно укромное место, в том самом прогулке, где только что был. За три года он так и не дорос до размера, этой ни разу не стираной, слегка заляпанной не только своей, но и чужой кровью, толстовки. Штаны он пару раз менял, иногда даже их не переодевал. Домой такое таскать было невозможно, так как по закону подлости мама бы сразу все нашла. Нож лежал в рюкзаке. Мама о нем прекрасно знает, но ничего делать с ним не собирается, так как это единственное, что им досталось от отца. Именно чертов чемоданчик с ножами, один из которых и был подарен Шаню на пятый день рождения. После всех отстойных стечений обстоятельств, рыжий стал таскаться всегда и везде с ножом постоянно. Мама же предпочитала носить серьги, которые ей отец подарил незадолго до разлуки.***Мо успел очень даже вовремя и сейчас сидел за партой, хмуро втыкая в телефон. За три минуты до звонка в класс ввалились парни, бурно обсуждающие какую-то дерьмовую игру. Гуань лишь на них огрызнулся, потому что сейчас он был в таком бешенстве, что если рядом спичкой чиркнешь, вся школа тут же взлетит на воздух. Сегодня все было не так. А ведь как хорошо начиналось! Он подловил пьяного уебка в тихом проулке. Смог вырезать на его животе иероглиф ?трезвенник?, получить свою дозу пустоты в мозгу и наслаждения, от созерцания яркого желания жить. И все бы ничего, если бы не дружки этого выблядка, которые напали со спины, причем еще и втроем. Потом еще и беготня, встреча со стеной и пьяным уродом. А еще оказывается, что он дома забыл сэндвич. В магазине были все с сыром. Как же отвратно. Вместо того, что бы наконец успокоится ни с того, ни с сего, разыгралась ломка через две недели, вместо обычных четырех, так еще весь кайф обломали. Как же это раздражает. И вместо того, что бы сейчас сидеть полностью расслабленным и таким милым и добреньким, он скрипит зубами, чтобы не встать и не прирезать ножом всех вокруг.Злость так и норовит вырваться из него и испортить все к чертям. Это даже смешно, что из бесконечного чувства вины перед отцом и матерью за то, что он не мог справиться со всеми проблемами, это первоначальная ?тема? его селфхарма, все пришло вот к этим неконтролируемым приступам паники, нервозности и агрессии. Сейчас эта агрессия увеличилась из-за того, что теперь простое вырезание глупых иероглифов на животах его пьяных ?жертв? подобранных около мерзких второсортных клубов, не держали его состояние даже и двух недель. Чего говорить о сегодня, если он уже вот сидя спустя пару часов мысленно точит нож. Надо успокоиться. Срочно. Иначе сорвется. Это наперед чувствуется, Гуань прекрасно видит, как руки слегка трясутся, предвкушая резню.Черт, у него совсем все плохо. И кто его тянул думать об этой всей херне? От селфхарма он отошел почти полгода назад, когда начались каникулы. Ну как отошел. Мелкие царапины же не считаются? Они даже без крови были, так просто, полосочки. Как-то хватало одно вырезания на людях, а на себе уже не имело смысла: кайф был вполне такой же, как и от самобичевания и в тоже время мама смотрящая на него с гордостью, было ахуеть каким мотиватором. А сейчас сидит в туалете и вырисовывает иероглиф ?умный? на внутренней стороне левого бедра. Все-таки со школой слишком много стресса, это неприятно. Черт. Да у него наверняка даже бинтов нет, не то, что мази или еще чего. Эти мысли постепенно оседают, где-то на задних стенках черепной коробки и весь мозг заполняется влажным мягким спокойствием. И вот теперь появляется ненавязчивая мысль: ?А не лучше ли становиться от того, что режешь сам себя??. Хотя смотреть на то, как другим от этого плохо, и понимать, что это не ты на их месте, настолько приятно и успокаивающе, что даже на бедрах перестают появляться пластыри и бинты, лишь белесые тонкие шрамы прошлого, которые постепенно исчезают.***Шань с недовольным лицом вламывается в кабинет врача, и молча, показывает царапину на руке. Он не дурак, поэтому и режет аккуратно от локтя, до самой кисти так, чтобы история с торчащей из рабицы незамеченной проволокой, сошла за правду. Врачиха ворчит, но все же перевязывает руку и дает немного бинта, что бы Мо сам перевязал, если вдруг повязка слезет. Говорить спасибо он никогда не будет, поэтому слегка кивнув, рыжий снова вернулся в туалет и на автомате перевязал ногу, кое-как очистив рану от возможной грязи, салфеткой. Первый урок он безбожно прогулял, поэтому оставшееся время дальше сидит в туалете.Как только звенит звонок, Мо входит в класс и тут же показывает учителю перебинтованную руку, мол занят был, а не просто прогулял. Лысый, как только учитель уходит, ехидно интересуется, как это тяжелое ранение у него появилось. Шань лишь грубо скалится и говорит, что не против погонять на большой перемене мяч, если вся его дебильная компания, заткнется прямо сейчас. Парни на это лишь молчат, их строптивый ?предводитель? хоть и хорошо, но очень редко играет вместе с ними, из-за постоянной нехватки времени, которое он все уделяет заработку денег. Вторая и более важная причина, это то, что у рыжего не всегда могут функционировать ноги или руки, из-за крепко наложенных бинтов. Но это его товарищам, по махичу, знать не обязательно.За несколько уроков до обеда, настроение успевает более менее восстановиться: и нос после драки почти не болит, и прожигающий ногу насквозь, кровавый иероглиф, вытягивает все нехорошее мысли из головы, оставляя лишь приятные воспоминания, выражения лица, того пьяного обмудка из переулка. Хоть Гуань Шань и сорвался, это не означает, что он будет постоянно зацикливаться на этой тревожной мысли, и винить себя за такую непунктуальность.Обед он с собой сегодня не взял, поэтому одиноко ждет парней из столовки, и они всей компанией идут на площадку, что бы Мо в очередной раз их всех наебал по всем статьям. Хоть коридоры у них в школе, очень даже и широкие их банда занимает все свободное пространство, поэтому остальным ученикам приходится жаться ближе к стенам.И вроде все хорошо, но блять происходит это. Какой-то блондинчик, летящий со скоростью света, со всей дури врезается в рыжего. Настроения, как и спокойствия, как будто и не было. Брови тут же съезжаются к переносице, а руки на секунду тянутся к поясу, где обычно висит нож. Шань тут же берет себя в руки, и лишь развернувшись, громко цедит сквозь зубы.—?Эй, ты, стоять! —?парень на это, слава богу, останавливается, если бы не остановился, Шань не поленился бы в класс за ножом сбегать. —?Ты, что, ослеп? Решил свалить после того, как врезался в кого-то?!Пацаны, тактично не лезут на рожон, лишь потихоньку обступают белобрысого придурка полукругом. Этот идиот уже было открыл рот, что бы сказать, какую- то хуету, как сзади раздается.—?Эй-эй…- перед ними стоит мудак, который, по ощущениям весь проход в одиночку перекрывает. —?Может не стоит раздувать из мухи слона?Все стоят и молча пялятся на этого черта, а у Мо уже руки чешутся, врезать этому уроду хочется неимоверно. Мало того, что все его моральное равновесие уничтожили, так еще и говорят, что это гребаная муха. Темноволосый парень, с секунду пафосно постояв в свете коридора, вдруг стремительно начал приближаться. Подойдя чуть ли не в плотную к рыжему и нависнув над ним, видимо показывая, кто здесь самый крутой, проговорил.—?Если тебе так хочется обсудить…- выдерживает театральную паузу, от чего Шаня чуть ли не выворачивает, от бешенства, прямо на его воняющую дорогим одеколоном футболку. А ублюдок, не замечая этого, продолжает нести свою херню. —?Мы могли бы сделать это после школы. Как тебе такое?Мо задыхается. Просто захлебывается в ярости. Лысый, видно заметив на лице рыжего, что- то ужасное, морщится, и схватив его за плечо тянет на себя, мямля что-то о баскетболе и реваншах. В это время белобрысый додумывается взять своего дружка за рукав футболки, утягивает в соседний коридор, в сторону столовой.Спустя пару уроков, Шань проголодавшись, прется в неизвестном направлении, лишь бы не о чем не думать. Похоже зря. Очень зря. Во всяком случае, уж лучше с голоду сдохнуть, чем ненароком встретиться в пустом коридоре с Шэ. Тот сразу же растягивает губы в улыбке и опускает одну руку в карман, намекая, что его чертов нож при нем. Да, с таким-то окружением, Гуань Шань может просто сразу взять и пойти в дурку и лечь там на пол: вероятность того, что все его проблемы пройдут без вмешательства посторонних равна нулю, при наличии Ли на горизонте. Тот даже не ждет, когда рыжий поравняется с ним или хотя бы посмотрит в его сторону. Прекрасно, уебок, знает, что это последнее, что Мо сделает. Поэтому, не заботясь ни о чем, скрипуче тянет.—?Я тут слышал, что Рыжик, опять с кем-то поссорился. Не расскажешь, кто же такой храбрый, что аж бросил вызов тебе?Парень тихо с каким-то присуще только ему шипением, посмеивается. Шань закатывает глаза так, что те почти на сто восемьдесят градусов провернулись. В ответ, что бы не получить выговор от учителей он шипит сквозь зубы, стараясь передать через интонацию, всю свою ненависть.—?Блять отъебись, белобрысый обмудок какой-то, из параллели вроде. А теперь уебывай куда пиздовал.Ускорив шаг, Мо свалил, куда подальше от этого урода. Как же все раздражает. Блять вот иногда, вот в такие вот моменты и правда кажется, что он псих. Но ноющее бедро, с иероглифом дает о себе знать тупой легкой болью. Обезболивающего он не принял из-за понятных вам причин, а бинт замотал просто профессионально. Так, что бы при любом движении, бинты терлись о кожу и не давали той быстро зажить. Конечно, за все годы его ?болезни? он научился заматывать их хорошо и качественно, так что бы те были как вторая кожа, да и мазохистом он не был, только вот сейчас спокойствие а, следовательно, и боль, были необходимы, как утопающему?— воздух. Поэтому такие меры. Кулак летит в стену, слишком достал сегодняшний день. Слишком много событий.***Парни решили пойти опять сыграть. Пришлось переться с ними, так как сидеть и ебать себе мозги особого желания не было. Подойдя к площадке, Мо сначала даже не поверил. Там стояли белобрысый идиот и второй уебок, в компании бровастого чувака, к которому постоянно лип блондин. Кажется, темноволосого Хэ как-то там зовут, девки на него так и вешаются, что проходу не дают, только ебать мозги могут, больше ничего не умеют. Троица в это время, что-то весело обсуждала, как группа каких-нибудь девчонок, которые собрались обсудить айдолов или актеров. На лице Шаня тут же появилась ухмылка. К черту все, они даже место стрелки не обговорили, зачем же тогда ждать, а то знает Мо таких, наверняка свалят тут же после уроков. Подойдя к их компашке, он злорадно протянул, в ответ на неспокойный взгляд бровастого.—?Не нужно так напрягаться. —?Шань в предвкушении нахмурил брови и сжал кулаки в карманах. —?Я здесь, что бы свести счеты лишь с этим поганцем.Блондин видно сразу же напрягся, когда бровастый кинул на него удивленный взгляд. Все хорошее начало белобрысый и испортил своим блеяньем.—?Занятия еще не закончились… —?он сначала неуверенно, а потом уже уж слишком дерзко зыркнул на Мо. —?Что тебе нужно?—?А кто говорил, что я собираюсь дожидаться окончания уроков? —?все-таки это слова темноволосого ублюдка, о всяких договорах. Похоже у этого идиота мозгов вообще нет, так как вместо того что бы стушеваться, он уверенно так говорит.—?Если ты мужик, будем драться один на один.Как же тоскливо без ножа. Серьезно. С ним проблемы решаются куда легче: пырнул и дело с концом. Но в дурку он пойдет лишь своими ногами, так что такие порывы надо прирезать на корню.—?О… верно говоришь. —?от сарказма все же не удержался. Ну, хотя бы его выпустил, это не ярость?— для жизни не опасно.Шань быстро вскинув руку, впечатывает этого нахала в рабицу, которая окольцовывает спортивную площадку по периметру. В тот же момент, бровастый, теперь гордо носящий звание?— урод, хватает Мо за тут самую руку, в которой находится шея его дружка. Вот блять уебок, лепечет какую-то херню с грозной миной, а рыжего просто напросто с головой накрыло, от этой хуйни. Сначала сами втирают что-то про мужиков, а потом вот так двое на одного? Но он и сам не промах, не в таких ситуациях был. Со всей дури наотмашь херачит бровастого по лицу, но тот почти уворачивается: удар получается смазанный, оставляет лишь царапину на скуле. Из-за злости застилающей глаза Гуань не успевает увернуться от рук, которые хватают за ворот и валят на землю. Из глотки вырывается ни то крик, ни то хрип: позвоночник прикладывается четко об уголок бордюра. Урод, нависающий сверху, что- то шипит, но рыжий ничего не слышит. У него отнимается та часть мозга, отвечающая за контроль его адекватности.Дальше все как в тумане. И удары и катания по земле и все остальное. Приходит в себя Шань лишь тогда, когда видит это испуганноелицо напротив него. И красную кровь стекающую по виску. Тут же наступает облегчение. Мо расслабляется и широко улыбается, смотря в глаза бровастому, харя которого отображает животный ужас. Как же приятно, наконец, сегодня расслабится.