Пролог. (1/1)

Он режет аккуратно. Нож все-таки с самого детского сада в руках. Просто некоторые играют в игрушки, а он работает с ножом на кухне. Не просто так же сын шеф-повара. Отточенные движения, легкость и размеренность. Четкие линии. Плавность, как у дорогой танцовщицы, которая может завладеть вниманием клиента за секунду. За все годы жизни с ножом в руках он отлично знал каждые тонкости характера этого строптивого на первый взгляд предмета.Зелень летит в суп. Настала очередь готовить салат. Мама должна скоро прийти. А у него еще ничего не готово! Надо было не задерживаться на работе. Ничто не стоит ее улыбки, ведь она бесценна. Даже чертова дополнительная сотка к зарплате. Блять, если бы не гордость, давно бы подался в шлюхи. Серьезно. У них и заработок хороший, и время почти все в твоем распоряжении, если будешь хорошим мальчиком, смущает только сама работа. Хотя, может ли это сравниться с тем, как на тебя орут в чертовом магазине из-за того, что какой-то нетрезвый ублюдок наехал на тебя? Но ради той же самой мамы, нужно сдерживать свои страстные порывы. Да и тем более, это чистый треп. На деле, он бы лучше распорол ножом себе живот, чем стал проституткой. Хаха, что он и делает. Точное описание. Точнее быть и не может. Ингредиенты нарезаны. И он сам. Тоже. До ужаса мелко нашинкован, разрезан и разорван. Нет. Сам он режет себя очень аккуратно, и всегда очень красиво. Предпочтение отдает старинным иероглифам, которыми раньше увлекался отец. Не то что этот ублюдок, который орудует до ужаса тупым и неимоверно ржавым ножом. Даже не ножом, а скорее заточкой. Да, это определенно была заточка. Серьезно, Шэ Ли, ты опустился до пещерных людей, которые из камня точили себе наконечники? А ты случаем не танцуешь танец для богов каждое утро, чтобы они принесли тебе удачной охоты? Походу, реально танцует. На пилоне. От этой мысли хочется смеяться, но надо работать вниматель…Острое лезвие резко полоснуло палец, из-за чего нож летит в раковину. Думать о мудаках, когда готовишь, это не очень хорошо. Чертов уебок. Из-за него даже теперь и приготовить салат не получается. Кровоточащую ранку он зализывает. Ну, а что? Вам вот разве не нравится вкус вашей крови? Вторая рука непроизвольно тянется к пластырям на ушах. Скажет маме, что сам проколол. Ведь она последняя, кто должен думать о том, что ее сын не может противостоять какому-то выблядку в драке один на один. Ну или три на один. Все равно хуета полнейшая.Наконец- то в дверь звонят. Мама. Мама-это та, ради которой он каждый гребаный раз останавливает себя. Не дает самому себе провести этим самым ножом, ножом, который достался от отца, по своим рукам или ногам, ну или по шее, аккуратные четкие линии. Плавные. Тягучие и мягкие, как колыбельная. Но не сегодня. Сегодня он кое-что понял… Шэ тот еще обмудок, но иногда дает реально хорошие советы, пусть и сам он того не знает.Можно не калечить себя. Можно перестать рисовать по бледной коже сложные иероглифы. Тогда ведь мама снова заговорит про суицидальные наклонности. Можно калечить других. Не сильно. Так, чтобы стало легче. Просто увидеть, что человек напротив умирать не хочет. А значит и тебе тоже стоит так думать. Взять пример.Поняв эту простую истину, Мо Гуань Шань с улыбкой на лице открывает дверь.