Часть 3 (2/2)
— Не на спину! В смысле — не на задницу, ты что, — Мо Жань заорал на неловко пытающегося ввернуться из его рук Чу Ваньнина так громко, что аж сам шугнулся, — на живот, бля, да подожди ты, надо же посмотреть, что там...
На слове ?посмотреть? мастер Чу попытался взбрыкнуть со стола, удачно прижимающегося к его тушке под грудью, и лягнул ногой куда-то назад, наудачу, и на редкую удачу не ломая этим отчаянным движением Мо Жаню коленную чашечку, вообще Мо Жань уже успел прикинуть, что его сейчас скорее всего опять отхлестают плетью, потому что раненный в жопу заклинатель все ещё заклинатель, но извивающееся тело он все равно прижал к столешнице — уложил ладонь на поясницу и снова охуел от того, как мало под ней всего было, тоненько, тоще, тепло... Чу Ваньнин был тёплый, под всеми заляпанными белыми тряпками (теперь ещё и кровью, немного, но живописно), тёплый, у него на пояснице торчали позвонки — заметно и сильно, и ещё какие-то кости торчали, на месте всех приличествующих приятных округлостей, тёплый и белокожий, аж страшно, прозрачный, в мурашках и родинок мало совсем, и Мо Жань согласно дернул головой вместе с поднявшим голову Мо Жанем-младшим:
— Красиво...
Бля, он что — вслух сказал, ну и зачем, ну и нахуя, пришлось срочно отвлекать эти уши чужие — тоненько-красные, рубиновые на просвет как спелые яблоки на солнце, чтобы не прислушивался, Мо Жань взял и коленом покрепче придавил чужие ноги, ладонью — загривок перехватил, пластая тощее и тёплое по столу, а свободной рукой полез оценивать нанесённый ущерб. Стиснутыми маленькими ягодицами этот мастер попытался сломать ему пальцы, но Мо Жань был опытнее и только посмеялся — не вслух, а про себя. Этого мастера Чу не хотелось обижать, ну, может и хотелось, чуть-чуть, но... хуй его знает, в конце концов.
— Мазь нужна, — вынес Мо Жань свой врачебный вердикт и вытер пальцы о задранный белый подол чужого нижнего ханьфу, — да не дёргайся ты, я же не хуем лезу. Я бы с собой захватил, если бы знал, что такое дело, но чего нет того нет. Давай глянем, может у тебя тут найдётся что... на замену. Нет, не отпущу. Ловить тебя потом, опять одежду задирать, нахуй мне этот геморрой и ролевые игры, а сам ты же не полезешь... небось и не потрогаешь себя никогда лишний раз, иначе полез бы так бесстрашно на свою машину... о, пахнет подходяще, — все это время он не переставая говорить переворачивал склянки и банки в переделах досягаемости: удержавшиеся на краю стола, на захламлённых узких полках из неструганых длинных досок над столом, везде засовывая палец и прикидывая, что из них может послужить антисептиком и каким-никаким заживляющим.
В конце концов мастер Чу хвалился, что у него все компоненты природного происхождения (а какого ещё-то), все смазки для шарниров на травах и маслах, а значит...
— Горечь от зверобоя? — Мо Жань сунул испачканный в темной и жирноватой на ощупь, густой субстанции куда-то предположительно к чужому лицу. — Правильно? Тогда это подойдёт... Да не зажимайся ты так, сам же больнее делаешь, погоди, внутрь тоже надо, эй, эй...Потом Мо Жань вдруг подумал, что ему не хочется отходить. Не хочется, чтобы под белыми тряпками опять спрятались эти торчащие позвонки, углы и кости, чтобы родинка такая тёмная и круглая спряталась в самом начале бедра, у внутренней стороны, там где кожа белая-белая и тонкая, чтобы он ещё так дышал — уважаемый мастер Чу: хрипло и обреченно, как загнанное животное, под ним так дышал. Под Мо Жанем, из-за Мо Жаня, для... Тьфу, блядь. Дома поговорим, то есть ?дома? можно будет выпустить пар, позвать кого-нибудь, подозвать взмахом ресниц, они ученые все — разбираются, когда у Тасянь-Цзюня настроение ?в масле зажарю как лотосовый корешок?, все-таки ну какого хрена он тощий такой, почему эти обормоты, остальные, не кормят своего единственного, походу, спасителя и надежду.
Хотя это теперь Мо Жань здесь ?надежда?. Мо Жань и его заказ, и нечего здесь девственника из себя лепить, и нечего притворяться, что... не умеешь, потому что взялся за гуж, потому что золотую эту лозу в худые сильные пальцы звал, потому что на Мо Жаня смотрел снизу вверх, а все равно как будто право имеет: и лозой, и прогонять, и ругаться, и Мо Жань сам опустил задранный к острым, торчащим лопаткам подол чужого ханьфу, сам спрятал от себя углы, родинки и кости уважаемого мастера Чу, и его пострадавшую от непомерной гордости задницу от себя спрятал, потому что...
— Я понял.
Мо Жань отпустил его и отошёл — не очень далеко, чтобы замах у жалящего золота в чужой руке, ну если вдруг, вышел не такой сильный, чтобы может снова можно было к своим рёбрам это непонятное, громкое, возмущенное сердце, для чего-то, блажь такая.
— Я понял, — сказал Мо Жань и стал смотреть, как невыносимо медленно он поднимался, разворачивал своё тело, как отталкивался от столешницы белыми пальцами с красными костяшками и потемневшими от прилившей крови лунками ногтей, и запястье с крупной косточкой как из рукава торчало, и подбородок с красным пятном, и на щеке тоже, от того, что Мо Жань его в стол вжимал, на щеке, и губы красные, сухие в углах, шелушатся как обмётанные лихорадкой, и брови — две грозные полосы, к тоненькой переносице, — значит, давай так, уважаемый мастер Чу. Ты меня конечно поразил до глубины печёнок внезапным показательным выступлением, но сути дела это не меняет. Выпускать в оборот этого монстра, — он пнул носком сапога всю пыточную конструкцию в бок, — нельзя. Без доработки и ммм-модификации. Тебе на месте сориентироваться надо, вот в чем дело. Посмотреть, прикинуть... потрогать.
Мастер Чу не отводил глаз от его лица. Не прятался. Он был тоненький, глупый — как для бессмертного старейшины-заклинателя, если честно, с распухшими покрасневшими веками и кончик носа у него тоже порозовел немного смешно, и Мо Жаню захотелось проверить: холодный он или горячий, а ещё спросить: ?Сильно больно, сильно отважный ты или блаженный??, но это было зачем — такое спрашивать, и Мо Жань не спросил. Он ещё раз огляделся, посмотрел на уважаемого мастера Чу, на ржавые следы поверх отполированного и металлического блеска, на смятые чертежи на полу, на то, что здесь больше не было яблок (не как в прошлый раз), и подытожил:
— Теперь жду вас у себя в гостях. Вас это тебя и твой ммм...энтузиазм. Инструменты подыщем на месте — какие попросите, достану, с верхотуры вашей тащить необязательно, как найти — тоже знаешь, мастер Чу, и не волнуйся, я-то знаю, как гостей встречают. Все хорошо будет, правильно.
Как будто оно сейчас было неправильно и плохо, но Мо Жань был той ещё псиной, поэтому задумываться не стал. Он задел уважаемого мастера Чу, когда выходил из павильона — у мастера Чу было острое плечо, и Мо Жань потирал это место всю хуеву тучу обратных ступеней спустя.