Казнить нельзя помиловать (1/1)

Главное, когда ты держишь цель на мушке, — контроль дыхания, тогда ритм сердца почти не ускоряется. Эти слова столько раз повторялись его тренером по стрельбе, что стали аксиомой. И теперь он сам всегда произносил их про себя, когда брался за снайперскую винтовку, — в последнее время это происходило всё чаще. Вот и сейчас фраза всплыла в его сознании, стоило ему лишь прикоснуться к прикладу. Он поймал в глазок оптического прицела русую макушку. Позиция для выстрела была идеальной. Цель не двигалась, сидела на скамье в парке и, сцепив в замок руки, сложенные на коленях, безучастно смотрела на лениво плавающих в пруду лебедей. Всё было готово. Палец на курке чуть дрогнул. Шли секунды. Он медлил.— Я думал, ты уже всё для себя решил, — раздался за его спиной негромкий голос с едва заметным ирландским выговором. – Но, конечно, если у тебя есть сомнения, мы можем отменить этот акт возмездия.— В самом деле? — глубоко вздохнул снайпер, не отрывая взгляд от прицела. Сквозь его увеличительное стекло было видно, как ветер перебирает по-военному подстриженные волосы жертвы. — Это возможно?— Я никогда не давил на тебя, верно? — Стрелок, сглотнув, коротко кивнул. Палец на курке почти одеревенел от напряжения. — Ты можешь разобрать сейчас свою винтовку, сложить её в чехол и уйти отсюда, никем не замеченный. Но… — говорящий наклонился к самому его уху, - я не смогу поручиться за то, что в следующий раз ему не взбредёт в голову застрелить ещё кого-то, кроме таксиста.— Он защищал Шерлока. — Цель пошевелилась, посмотрела на часы. Дыхание снайпера чуть сбилось: он чувствовал, что идут последние секунды для того, чтобы принять окончательное решение.— Не имеет значения, — пожал плечами говоривший. — Шерлока самого обвиняли в киднеппинге, он вполне мог бы оказаться за решёткой, если бы не его эффектный полёт с крыши. Хотя, скорее всего, его высокопоставленный братец этого бы не позволил. Ты постоянно видишь, как они подминают закон под себя. Разве он не должен быть одним для всех, независимо от сословия и различного рода привязанностей?Жертва встала со скамьи и подошла к самой кромке пруда. Лебеди подплыли ближе в надежде, что им сейчас достанется угощение. Снайпер, едва сдерживая дыхание, продолжал держать на мушке белобрысый затылок.— Это человек, который видел смерть, который познал её вкус. — Говорящий перешёл на сбивчивый быстрый шёпот. — Ты видел, как он один раз обошёл закон, откуда тебе знать, что этот случай был единственным? Ты можешь пообещать, что он будет последним? Кто, если не ты, способен восстановить справедливость и обеспечить защиту добропорядочных граждан? Этот человек — бомба замедленного действия, и, когда она взорвётся, кровь его жертв будет на твоих руках. Ты вспомнишь мои слова, но будет поздно. Нельзя упустить момент. Это нужно сделать. Сейчас.Стрелок едва заметно кивнул и решительно нажал на курок.Джон неловко поскользнулся, сделав резкое движение — пуля прошила ему затылок. Лебеди в испуге шарахнулись в стороны, шумно хлопая крыльями. Вскинув руки, он плюхнулся в воду лицом вниз и затих.***Скулу ожгла ставшая уже привычной за эти несколько часов боль от удара. Голова Лестрейда мотнулась, и он сильно приложился затылком о стену. Как болит прокушенная губа, он уже не почувствовал — лишь ощутил металлический привкус крови во рту. За этим ударом последовал ещё один, потом ещё. Боль выкручивала руки, металл наручников врезался в запястья, покрытые свежими ожогами от притушенных о кожу сигарет, задушенные стоны разрывали лёгкие. Сдерживаться и не стонать от каждой вспышки боли было всё сложнее, но Лестрейд не хотел доставлять им удовольствие. Доставлять удовольствие ему.Удары прекратились. Грегори выдохнул, открыл глаза и, с усилием повернув голову, вгляделся в тёмную стеклянную стену кабинета для допросов. Она была непроницаемой и безмолвной, но Лестрейд точно знал, кто скрывается там, за его отражением. Он словно видел отполированную ручку зонта, прислонённого к креслу, тонкие плотно сжатые губы и блеск золотого кольца на пальце сцепленных в замок рук. Он знал, что на внутренней стороне этого кольца написано: ?Быть верным. Это решение? — он сам его подарил.Владелец кольца остался верен себе и своим принципам.Грегори слизнул кровь с губ и успел широко улыбнуться в матовую темноту стекла до того, как его голова откинулась к стене от нового удара.За ним пришли прямо к Скотланд Ярду. Два неприметных молодых человека в штатском дождались, когда он, попрощавшись с коллегами, свернёт за угол, бережно взяли его под руки, пригласили в машину, отвечая вежливой улыбкой на все его вопросы, привезли к серому зданию, завели внутрь и втолкнули в кабинет для допросов. Его усадили на стул и защёлкнули на заведённых назад руках наручники. Всё совершилось так стремительно, что Лестрейду трудно было поверить в происходящее. Лишь щелчок на запястьях вернул его в реальность.Несколько минут он находился в помещении один, прекрасно осознавая, что это одиночество мнимое: он был уверен, что за тёмным стеклом посередине голой стены в ожидании представления находятся зрители. То, что представление уже началось, это он понял, когда увидел входящего в кабинет Майкрофта Холмса. Тот, как всегда, был элегантен, сдержан, и на лице у него была такая же маска холодной отстранённости, как и у молодых людей, усадивших Лестрейда в машину полчаса назад.— Майкрофт, я... — начал Лестрейд, но, увидев, как поджались тонкие губы, осёкся.— Мистер Холмс, — исправился он, — я не вполне понимаю, почему я здесь.Майкрофт молча бросил на стол перед ним газету, на первой полосе которой заголовок, написанный огромными буквами, кричал: ?Самоубийство гения-фальшивки!?, затем театральным жестом добавил ещё одну с фотографией распластанного рядом с прудом мёртвого тела. ?Убийство отставного военного врача Джона Уотсона. Самоубийство и убийство: есть ли связь?? — гласил заголовок.Лестрейд уставился на газетную полосу, затем перевёл взгляд на Майкрофта и в недоумении поднял брови.— Я полагаю, вы к этому причастны, инспектор, — нечеловечески-официальным тоном произнёс Холмс, прямо глядя ему в глаза.Лестрейд фыркнул, но Майкрофт даже не пошевелился, просто стоял и смотрел непроницаемым взглядом.— Ты что, серьёзно? — склонил голову Лестрейд. — Были бы у меня свободны руки, поаплодировал бы! Я работаю в полиции, если ты забыл, и единственное правило, которое я нарушал, — это развлекал твоего брата новыми расследованиями, спасая его от скуки.— У нас есть достоверная информация...— Это, — Лестрейд кивнул на газетный лист, — тоже достоверная информация для всех добропорядочных граждан, находящихся за пределами этого кабинета, Майкрофт. В жизни всегда всё обстоит не так, как кажется.Холмс молчал.— За мной нет никакой вины, Майкрофт! — горячо проговорил Лестрейд. — Я… я не знаю, как тебя убедить, — никогда не блистал красноречием, как… но ты можешь… просто поверить? Или твой информант пользуется большей степенью доверия, чем человек, с которым ты ложился в постель? — понизил он голос.— Постель может послужить хорошим средством для достижения многих целей, — обронил Майкрофт.— Не сомневаюсь, тебе это хорошо известно, — зло произнёс Лестрейд.Майкрофт снисходительно усмехнулся и, подойдя, наклонился так близко, что Грегори уловил хорошо знакомый запах дорогого парфюма — все подушки в его доме были им пропитаны.— Я мог бы простить тебе сомнения в моей добродетели. — Майкрофт сжал пальцами его подбородок. — Но предательство я простить не могу. Не могу, Грегори, — прошептал он ему в губы.Затем резко выпрямился и ударил Лестрейда наотмашь. Тот охнул от неожиданности: удар был несильный, но болезненный — кольцо рассекло кожу на скуле.— Я намерен узнать правду, инспектор Лестрейд. — Майкрофт достал из кармана пиджака белоснежный носовой платок и оттёр с кольца кровавые капли. — Чего бы мне... и вам... это ни стоило.Он подошёл к двери и, с брезгливостью бросая испачканный платок на пол, обернулся:— У меня просто нет выбора, Грегори.— Не могу в это поверить... — произнёс Лестрейд вслед закрывающейся двери.Через минуту в кабинет вошли два крепких молодых человека и начался допрос.***С момента последнего допроса прошло, наверное, часов двенадцать — Лестрейд потерялся в однообразии тюремных суток. Тело ныло от побоев, мысли неслись вскачь: если в первый день своего пребывания здесь он был совершенно уверен в своей невиновности, сейчас у него уже стали появляться сомнения. Он перебирал события последних месяцев и оценивал каждый свой поступок, связанный с Шерлоком или Джоном. Что он упустил? Дойдя до сегодняшнего дня, Лестрейд снова возвращался к моменту ареста Шерлока и его побегу — именно этот эпизод казался ему какой-то отправной точкой изменений в его жизни, приведших в эту камеру, — и начинал заново. Сцены, словно поставленный на повтор видеоряд, мелькали у него перед глазами, доводя до тошноты. Но совесть его оставалась чиста. Будь Лестрейд причастным к смерти невиновного человека, он никогда не смог бы вычеркнуть такой эпизод из памяти — просто не знал бы, как с этим дальше жить, когда всё закончится.— Если всё закончится... — пробормотал он, разглядывая на своих ладонях багровые полукружия — следы от ногтей, впивавшихся в плоть во время допроса, когда он сжимал кулаки. — Мне нечего стыдиться… И я не собираюсь… Назло молчать буду!..Последние слова звучали так по-детски, что Лестрейд улыбнулся и, покачав головой, закрыл лицо ладонями.Ключ повернулся в замке, дверь в камеру чуть скрипнула. Отняв руки от лица и глядя на полоску света, упавшую на пол из приоткрытой двери, Лестрейд почувствовал, как напряглись все мышцы, словно в ожидании новых ударов, но уверенность в своей правоте всегда делала его необыкновенно упрямым. Он нахмурился и облизнул пересохшие искусанные губы.Вместо сержанта, который до обидного буднично каждый день водил его на допрос, Лестрейд увидел элегантно одетого молодого человека. Грегори узнал его — это был один из секретарей Майкрофта. Он прошёл в камеру, взял стул, поставил его точно напротив Лестрейда и, усевшись, широко приветливо улыбнулся.Лестрейд, не удержавшись, фыркнул.— Что, шеф приказал сменить тактику допроса? — покачал он головой. — Метод кнута ничего не дал, решили накормить пряниками?— Инспектор Лестрейд, — пропустил его слова мимо ушей молодой человек. — Информация, направленная против вас, не подтвердилась. Вы свободны.— Что?.. — моргнул Лестрейд. Этого уж он никак не ожидал.— Вы свободны, — заученно повторил молодой человек. Сияющая улыбка не покидала его губ. — Сотрудники MI-6 приносят вам свои извинения и надеются, что...— Меня вот что интересует, — зло прервал его Лестрейд. — Все сотрудники MI-6 приносят мне свои извинения?Молодой человек замялся: видимо, его не проинструктировали насчёт этого вопроса. Его улыбка на мгновение дрогнула.— Сотрудники MI-6 приносят вам свои извинения, — повторил он, возвращая улыбку на место, — и надеются, что это недоразумение не повлияет на...— Недоразумение? — Лестрейд хлопнул себя ладонями по коленям и, откинувшись к стене, расхохотался, забыв о боли, разливающейся по всему телу. — Это потрясающе!Он с усилием встал и направился к открытой двери, всё ещё посмеиваясь. Секретарь тоже поднялся. Лестрейду даже на мгновение показалось, что дверь сейчас захлопнется, его водворят на место и скажут, что всё это было первоапрельской шуткой. Он обернулся. Молодой человек стоял и молчал, казалось, он был растерян, но никаких попыток остановить Лестрейда не предпринимал.— Всё в порядке, парень. — К Лестрейду вернулось самообладание. — Я найду дорогу. Передай своему шефу, что это недоразумение не повлияет на мою службу Её Величеству, а остальное для меня уже не имеет значения.Как Лестрейд и ожидал, его беспрепятственно пропустили во всех коридорах здания, и лишь выйдя за ворота и подставив лицо под холодную морось, он осознал, что в помятой окровавленной одежде и с избитым лицом на многолюдных улицах Лондона он будет выглядеть по меньшей мере странно, если не пугающе. Откровенно говоря, ему было на это наплевать, но вечер при таком раскладе грозился закончиться в полиции — у него не было с собой документов. Ещё одна камера не входила в его планы.Лестрейд полез в карман пиджака и вытащил какую-то мелочь — на такси тоже не хватало. Телефон у него отобрали ещё в машине, когда везли сюда. Он обернулся и взглянул на тёмное окно на втором этаже — безликое, как и стекло в комнате для допросов. Его вновь охватило чувство мнимого одиночества. Лестрейд потёр запястья. Хотелось стремглав бежать от этих дверей прочь, но он, злясь на самого себя за это малодушие, цинично сплюнул на асфальт и, засунув руки в карманы и ежась от холодных дождевых капель, затекающих за шиворот, пошёл домой пешком нарочито размеренным шагом.Майкрофт, вертя кольцо на пальце, проводил его взглядом из окна.***Когда он проснулся, дождь, ливший сутки напролёт, утих, но утро выдалось таким пасмурным, что напоминало сумерки. Всё закончилось, но саднящее чувство несправедливости не отпускало его. Ни у кого никогда не возникало сомнений в его порядочности. Даже у Мориарти: по Скотланд Ярду уже разнеслось данное ему с лёгкой руки Джима прозвище ?король Артур?. Сослуживцы всегда произносили его с улыбкой, полушутя, но Лестрейд всегда воспринимал это серьёзно. Такое доверие было сродни повышению по службе. У него появилась уверенность в своих силах, в том, что он способен приносить ещё больше пользы, чем простые расследования, в результате которых преступник не всегда получал по заслугам.Две недели, проведённые в комнате для допросов, сомнения, которые настигли его в камере, заставили ещё больше удостовериться в своей правоте: если в тебе видит угрозу Майкрофт Холмс, один из самых опасных людей в Англии, по словам Шерлока, это о чём-то да говорит.— Как ещё одно очередное повышение… — улыбнулся Лестрейд и сладко потянулся на кровати, наслаждаясь контрастом с тюремной постелью.Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Звонили из Скотланд Ярда. Жизнь продолжалась, несмотря на то, что Лестрейд выпал из её привычного течения на две недели, и он должен был снова вернуться к своим обязанностям. Наверное, он ещё не был готов к такому разговору: заискивающие нотки в голосе начальства чуть ли не до бешенства его доводили. Лестрейд представил, какой поток взглядов — внимательных, сочувствующих — обрушится на него в участке, и попросил отпуск на неделю, ссылаясь на плохое самочувствие. Откровенно говоря, ему даже врать не пришлось — не хотелось появляться перед глазами подчинённых с синяками и ссадинами. Его поняли с полуслова и предоставили полную свободу действий.Он встал, сварил кофе, пытаясь войти в привычный ритм обычного утра. Однако какое-то чувство незавершённости сосало у него под ложечкой: он слишком хорошо знал Майкрофта, чтобы предположить, что тот не будет искать встречи. Лестрейд был готов признаться самому себе, что всё утро прислушивается, не останавливается ли машина у дома.И всё же звонок в дверь застал его врасплох.Майкрофт, как всегда, был безупречен. По его непроницаемому выражению лица невозможно было понять, пришёл он с намерением снова засадить Лестрейда в камеру или попросить прощения.Холмс прошёл прямиком в гостиную и, не садясь, сразу заговорил, словно боясь, что его прервут:— Я пришёл вернуть вот это, инспектор, — он снял кольцо с пальца и осторожно положил его на каминную полку. — Полагаю, после случившегося... недоразумения... вы не захотите возобновить наши отношения.— То есть ты, как обычно, решил всё за меня? — скрестил руки на груди Лестрейд.— Ты готов всё забыть? — наклонил голову Майкрофт.— Нет.Холмс криво улыбнулся:— Вполне ожидаемый ответ. Я просто... решил спросить. Всего хорошего, инспектор.Он направился к двери. Лестрейд преградил ему путь.— Ты действительно больше ничего не хочешь мне сказать?Майкрофт пожал плечами.— Не нужно изображать киборга, Майкрофт, я знаю, каким ты можешь быть.— Что ты хочешь услышать, Грегори? Рассказать тебе, как я час таращился на распечатку с неопровержимыми доказательствами твоей переписки с Мориарти, не зная, что с ней делать? Как я сминал её, собираясь выбросить, а затем снова расправлял и вчитывался в каждое предложение, пытаясь убедить себя, что это ошибка? Что совпадение дат, проставленных на твоих сообщениях, и новых жертв лишь случайность. Что ты не можешь быть предателем просто... — Майкрофт взмахнул рукой, подбирая слова, — ...просто потому что не можешь! Я послал к чёрту весь свой здравый смысл, пока не увидел в новом донесении, что последнее твоё письмо датировано днём гибели Шерлока, и содержит оно одно единственное слово — ?Бартс?. А потом ещё одно — ?Гринвич?. Парк, где убили доктора Уотсона. И дата…Он прервался, тяжело дыша.— Тебе не приходило в твою гениальную голову, что вся эта информация может быть сфабрикована? — закипая, спросил Лестрейд. — Как и против Шерлока?— Я внушал себе эту мысль постоянно. — Майкрофт потёр виски. — Но... я установил за тобой слежку и проверил всех твоих людей. Один из них оказался связан с Мориарти. Вы часто общались и вне работы. Совпадений было слишком много. Я поверил.Лестрейд стоял неподвижно, прислонившись к дверному косяку и покусывая губы.— Поверил, — повторил Майкрофт, скользнув взглядом по кровавой корке на его губах. — Доказательства были неоспоримыми, поэтому я должен был... Я сожалею.Он уже намеревался выйти, когда Лестрейд проговорил ему вслед:— Я одного не понимаю — если ты поверил во всю эту чушь, почему я сейчас не в камере?— Ты и находился бы там до сих пор, Грегори, — обернулся Майкрофт. — Если бы обстоятельства не изменились Есть причина.Эту причину Лестрейд увидел только спустя полгода в коридорах Скотланд Ярда. Это был Шерлок Холмс, здоровый и невредимый.***Шерлок считал себя необыкновенно удачливым. Да, ему не повезло с братом, одержимым контролем, повышенной концентрацией глупости окружающих его людей и вялой активностью преступного мира, но всё это можно было обойти вниманием, пока был жив Джон. Именно его смерть заставила Шерлока ускорить своё ?воскрешение?. Порой ему казалось, что они просто поменялись местами и надгробная плита с надписью ?Джон Хэмиш Уотсон? и датами жизни так же фальшива, как и его собственная, — в один из дней Джон снова появится на пороге Бейкер Стрит, и всё пойдёт своим чередом. Он настолько убедил себя в этой мысли, что считал решение проблемы лишь делом времени, поэтому с жаром принялся за расследования, не тратя драгоценные минуты на бессмысленную скорбь.В профессиональном плане он мог назвать себя счастливчиком. Нередко информация сама плыла ему в руки, заполняя пустующие ниши в логических домыслах, и ради этого все средства были хороши. Даже взлом пароля в личном компьютере инспектора Лестрейда в его доме.Это письмо было первым. Оно состояло из одного-единственного предложения: ?Виндзор-роуд, сегодня, 7 p.m., без охраны?. И подписи — ?Моран".Шерлок прекрасно знал, что завтра Майкрофт отправляется в это время в Виндзор. Думать, что такое совпадение случайно, было бы полным идиотизмом.Его брату грозила опасность. Нужно было действовать. Шерлок скопировал письма, намереваясь тут же отправить их Майкрофту, но только он хотел нажать на Enter, как почувствовал за своей спиной чьё-то присутствие.— А теперь ты аккуратно положишь руки на стол, и мы спокойно поговорим, — раздался над ухом знакомый голос с хрипотцой, и он почувствовал холод металла на затылке.Шерлок медленно повернул голову. Лестрейд выглядел уставшим, почти измождённым.— Итак, — сказал Шерлок, — Моран?— Фамилия моего школьного учителя. — Лестрейд, не убирая пистолет, сел напротив. — Бывший военный, ушёл в отставку в звании полковника и решил посвятить свою жизнь преподаванию.— Оу, — насмешливо проговорил Шерлок. — Как трогательно.— Он был первым, кого я наказал, — продолжил Лестрейд. — Сволочь была первостатейная.— Наказанием ты убийство называешь? Ты что, экзамен ему не сдал? — с издёвкой поинтересовался Шерлок. — Не могу его осуждать. С твоим уровнем интеллекта…— Растление малолетних. Доказательств не хватало, так что на него даже дела не завели.— Решил восстановить справедливость?— Кто, если не я? — пожал плечами Лестрейд.— Ты сказал ?первый?. Все остальные тоже заслуживали возмездия?— Каждый, — уверенно кивнул Лестрейд. — Среди них нет ни одного невиновного человека. Моя совесть абсолютно чиста.— Насколько я понимаю, Майкрофт и я тоже попали в твой список не случайно, — фальшиво улыбаясь произнёс Холмс.— Правильно понимаешь, Шерлок. Салли говорила, что однажды ты сможешь преступить закон, чтобы поразвлечься, но я всегда был на твоей стороне. Ты и так его постоянно нарушал. Да и сейчас… — Лестрейд кивнул на свой ноутбук. — У тебя блестящий ум, ты раскрываешь дела одно за другим, но вреда от тебя больше, чем пользы. Ты как болезнь: стоит только с тобой связаться, как чувствуешь, что в твой мозг проникла зараза — граница между тем, что можно и что нельзя, стирается со скоростью распространяющейся эпидемии. Вспомни Джона: ты его полностью себе подчинил, превратил в адреналинового наркомана, подвёл к мысли, что убийство — это нормально. Кем он стал? Домашний питомец.— Домашний питомец? — прищурился Шерлок. — Это не твои слова...— Не мои, — согласился Лестрейд. — Но я полностью с ними согласен. В этом он был прав.— У меня были подозрения…— Ну, конечно, мистер умник! Ты всегда видишь всех насквозь!— В твоём случае это не такая уж большая проблема, — криво улыбнулся Шерлок. — Полагаю, и Майкрофт догадался бы об этом рано или поздно, но после твоего ареста он предпочёл снять наблюдение. Я сам долго сомневался, можешь ли ты быть предателем. Первое, что меня насторожило, это было бегство информатора, который поставлял о тебе сведения Майкрофту. Я наводил о нём справки. Он жив?— За кого ты меня принимаешь? — Лестрейд оскроблённо вздёрнул подбородок. — Я вообще с этим дураком не виделся.— Значит, кто-то другой его убедил?— Поразительно догадлив! — закатил глаза Лестрейд. — Впрочем, на этот раз до тебя как-то долго всё доходит. Иначе ты бы так глупо не попал ко мне на мушку. Один раз ты уже ошибся, вспомни, чем всё это закончилось. Кстати, говорят, ты назвал меня другом… там… на крыше. Спасибо, это меня умилило почти до слёз.— Кто говорит?— Ну, ты же у нас гений. Вот сам и скажи, кто.— Оу… — Шерлок на мгновение застыл. — Он жив. — Фраза звучала как утверждение.— А кому бы я писал эти письма, как ты думаешь? — указал дулом пистолета на ноутбук Лестрейд.— Да… тогда всё встаёт на свои места. Хм… Он действительно был убедителен там, на крыше. Я почти поверил. Давно вы познакомились?— Джима из IT знали все — приветливый улыбчивый парень, всегда стремился помочь.— Очень удобно, — усмехнулся Шерлок. — Прекрасно подобранная маска, талантливый актёр.— У него вообще много талантов. — Лестрейд, напротив, был серьёзен. — Как и у тебя, Шерлок. Вы очень похожи. Есть только одно существенное различие.— Какое же? — Шерлок заинтересованно вскинул брови.— Он играет, но не притворяется. Друг? — Лестрейд фыркнул. — Нет, мне никогда не понять логику гениев. Но хотя бы один из вас был со мной откровенным. А ты был когда-нибудь откровенен со мной, а, Шерлок? Для тебя ничего не значат жизни обычных людей — ты запросто можешь отправить на тот свет человека только потому, что тебе захочется покрасоваться. А похищение детей убедило меня окончательно. Ты — бомба замедленного действия.— Поэтому ты и решил помочь меня обезвредить?— Мы решили, что тот день в Бартсе — самое подходящее время и место.— Но избавиться от меня не удалось, — с превосходством улыбнулся Шерлок. — Я вас переиграл.— Нууу… — Лестрейд, улыбнувшись, наклонил голову. — Боюсь, в этой игре мы снова откатились к началу, так что... — Он нарисовал в воздухе дулом пистолета два нуля. — Ничья.— Да, — нехотя кивнул Шерлок. — Вынужден признать, твой шеф умеет удивить. Как он провернул этот трюк? Я видел, как он вышиб себе мозги.— Десяток людей видели и твои мозги на асфальте, Шерлок. Однако ты сидишь сейчас передо мной. А вообще, если тебе это так интересно, спроси у него самого. — Лестрейд поднялся и спрятал пистолет — Шерлок был настолько заинтересован в решении загадки, что необходимости держать его на мушке уже не было. — Я позвонил ему, когда увидел, что ты добрался до моего ноутбука.— И этого человека называют лучшим инспектором Скотланд Ярда, — покачал головой Шерлок. — С такой-то ущербной логикой. Не понимаю, как вообще раскрывались преступления в Лондоне, когда меня не было.— Что ты там несёшь про логику? — раздражённо спросил Лестрейд.— Джим — убийца. — Шерлок наклонился через стол, словно хотел поведать какую-то тайну. — А ты — король Артур. — Лестрейд поморщился. — Совмести эти два звена, любому тупоголовому идиоту такое под силу. К какому выводу мы приходим? Ты. Работаешь. На. Убийцу. И после этого ты мне будешь что-то говорить о справедливости?— Кто тут идиот, так это ты, если думаешь, что я ничего не понимаю. Не беспокойся, Шерлок, придёт и его очередь. После того как всё будет закончено, я сдам его в полицию. Ему не отвертеться.— Послушай… — Шерлок взволнованно приподнялся. — Он играет с тобой. Неужели ты не понимаешь…Раздался звонок в дверь.— Это он, — кивнул Лестрейд и улыбнулся. — У него имеется некоторая склонность к эффектам. На самом деле у него есть ключ, мог бы просто открыть и войти.— Это было бы довольно скучно, Грегори, — сказал Мориарти, появляясь в гостиной. — Рад видеть тебя, Шерлок.— Джим, — кивнул Холмс.— Как это всё-таки удивительно! — наигранно всплеснул руками Мориарти. — После смерти жизнь, оказывается, всё же существует, верно, Шерлок? В последнюю нашу встречу я сказал, что ты разочаровал меня. Признаюсь, в тот момент я действительно так думал. Беру свои слова обратно. Вот в ком я действительно разочарован, — он вплотную подошёл к Лестрейду, — так это в тебе, Грегори.Мориарти провёл ладонью по его груди, скользнул по бокам и вытащил из кобуры пистолет.— Шерлок. — Мориарти подошёл к Холмсу. — Ты знаешь, скольких он убил ещё до того, как стал работать на меня?— Полагаю, для пожизненного заключения достаточно, — произнёс Шерлок, не отрывая взгляда от пистолета.— Верно, — кивнул Мориарти. — Грегори, — обратился он к Лестрейду, — я всегда был с тобой откровенен. Скажи, если ты будешь уверен, что кто-то опасен для общества, ты убьёшь снова?— Без сомнения. — Лестрейд пока не совсем понимал, что задумал Мориарти, но чувствовал, что его призывают включиться в игру.— Шерлок, у тебя есть прекрасная возможность остановить его. Один выстрел — и ты спасёшь себя, своего брата и, возможно, ещё десяток-другой людей. — Мориарти протянул ему оружие.Шерлок встал, взял пистолет и нерешительно направил его на Лестрейда. Тот криво ухмыльнулся. Мориарти стал за спиной у Холмса.— Подумай только, — вкрадчиво произнёс он, приближаясь к самому уху. — Он ведь тоже входит в категорию опасных: он знает, что такое смерть, он несёт её. Его сослуживцы и не подозревают, что ходят по краю — один опрометчивый шаг и… — Джим щёлкнул пальцами. — Вот оно! — Он восхищённо посмотрел на Лестрейда. — Возмездие!Шерлок медлил. Лестрейд развёл руки в стороны и широко улыбнулся.— Обещаю, я удовлетворю всё твоё любопытство, Шерлок. — Джим коснулся губами уха. — Когда ты с ним разделаешься, у нас будет интереснейший разговор. Ты узнаешь тайну моего воскрешения, разве это того не стоит? Нет? Ну хорошо, тогда тайну гибели Джона. Это пойдёт? Хорошая сделка! Соглашайся!— Что? — переспросил Шерлок. Он стиснул зубы и взглянул на Лестрейда потемневшими глазами.— Инспектор? — Холмс сжал рукоять пистолета так, что пальцы побелели.— Он убил, Шерлок. — Казалось, Лестрейд почти извинялся, но это был голос человека, уверенного в своей правоте. — Отнял жизнь и не понёс наказания. Безнаказанность опасна: она влечёт за собой новое преступление.Шерлок молчал, пистолет в его руке подрагивал.— Здесь нет моей вины — он сам во всём виноват. И ты тоже…Лестрейд умолк. Мориарти наблюдал за этой сценой с нескрываемым удовольствием.— Эй, наша драма несколько подзатянулась, — наконец заметил он. — Грегори, ну скажи ему что-нибудь! Что ты чуть не помиловал Джона, например. Что тот непременно совершил бы новые убийства. Безнаказанные, да. Короче, всю ту муть, что я загонял тебе в Гринвич-парке, когда ты держал его на мушке.— Что? — Лестрейд перевёл на него взгляд и напрягся.— Ну-ну-ну, милый доверчивый инспектор! Как у тебя обстояли дела с курсом психологии в Шотландском полицейском колледже? Джон никогда бы не убил никого только из-за того, что ему захотелось поразвлечься — с его-то принципами и патологической склонностью к самопожертвованию! Тоже своего рода король Артур… был. Ты не догадывался, что, в общем-то, вы с ним очень похожи? Так что все эти слова — игра. Фальшивка. — Джим сделал плавный дирижёрский жест рукой и пропел: — Лииииипа…Лестрейд рванулся вперёд, и Шерлок, дёрнувшись от неожиданности, нажал на курок. Раздался выстрел, Лестрейд охнул, зажмурился и, прижав руки к груди, рухнул на пол.— Потрясающе! — Мориарти обошёл ошарашенного Шерлока, ещё продолжавшего крепко сжимать пистолет, пнул лежащее неподвижно тело и поднял взгляд. В его глазах светилось неподдельное восхищение. — Не думал, что ты сможешь!Он подошёл к Шерлоку и восторженно хлопнул его по плечу, тот непроизвольно дёрнулся, выронив пистолет, — руку пронзила боль, по телу стала разливаться слабость.— Что это… — Ноги не слушались, Шерлок опустился на пол.— Это? — с фальшивым удивлением взглянул на иглу в своих руках Мориарти. — Старый трюк, но всегда работало. Быстро действует, особенно на бывших наркоманов. Хотя любой тебе скажет, что бывших наркоманов не бывает. Вот и ты — сорвался после своего воскрешения, пришёл и застрелил инспектора. Начитался писем, понял, что имеешь дело с убийцей. Осознал гибель друга. Эмоции, сантименты! Выстрел! Обеспокоенные соседи позвонили в полицию… Ты ещё слышишь меня, Шерлок, или я сам с собой разговариваю?Шерлок быстро слабел, но не сдавался, пытаясь подняться, цепляясь пальцами за ковёр. Через минуту его тело обмякло и он распластался на полу.Мориарти удовлетворённо кивнул, подошёл к двери, склонив голову набок, окинул оценивающим взглядом комнату, проверяя, словно режиссёр, все ли действующие лица занимают свои места на сцене, и удовлетворённо кивнул.— Вся жизнь — театр, — мечтательно сказал он и достал телефон. — Итак, Виндзор-роуд, сегодня, 7 p.m., без охраны. Пора готовиться к следующему акту.