5-6 (1/1)

Глава пятаяТем же вечером, перед закатом, они сидели в уютном заведении недалеко от базы, ерзая на стульях в ожидании своего заказа. Разговоры о погоде, организации соревнований и ближайших преследователях исчерпали себя уже по дороге. Теперь обоих терзали подозрения, что все посетители их узнают, шепчутся за их спинами и делают ставки, кто из двоих наденет венок победителя завтра. Антона немного расстраивало, что Фуркад стоит дороже, однако заполучив свое пиво, освободился от лишних мыслей, и уже первый глоток сделал его готовым справиться с ролью жилетки, в которую француз еще с утра собирался выплакать проблемы личного плана. Однако Мартен не спешил изливать ему душу, поэтому, выждав время, Антон решил его к этому подтолкнуть.- Я не пойму, почему ты сомневаешься на счет своей свадьбы? Чем золотому мальчику не угодила в жены девушка, подарившая ему красавицу дочь? Мартен поставил кружку на круглую подложку с рекламой пива, которое они с Шипулиным пили, и отразил смайл Антона односторонней ухмылкой. - Проблема не в ней, а во мне. Я, видишь ли, давно и бесповоротно женат на спорте, и пока не готов с ним порвать.- Интересное оправдание! - согласился Шипулин, несколько сожалея, что нечто подобное не пришло в голову ему самому, когда знакомые и родные наседали на него с вопросами о дате брака с Луизой.- Я страстно люблю биатлон, и не чувствую ничего подобного более ни к чему и ни к кому в жизни, - развернул свою мысль Фуркад, эпизодично переводя глаза с пивной пены к Антону, - За исключением одного человека. Думаю, ты догадываешься, кого именно?- Конечно. Себя, да? Вот кого ты точно любишь больше всего на свете! – не упустил возможности озвучить свое мнение о напыщенном самолюбии француза Антон.- Какой же ты наблюдательный! - без восторга заметил Мартен.- Да ладно, мне даже стараться не нужно! По тебе это сразу видно! Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждет тебя успех.- Это, по-твоему, у меня девиз такой, да? Сам придумал? – тут лицо Фуркада засветилось гордостью и восхищением не то за себя, не то за Антона.- Нет, - был честным Шипулин, - Это у нас мультик такой есть, про чертенка. Он на школьном уроке любовь изучал, ну и правила всякие, типа, что любовь у чертей, не как у людей...Мартен, ни разу не знакомый с советской мультипликацией, заинтересованно поднял брови, в результате чего, обсуждением сюжета, а также морали помянутого Антоном мультфильма оказался занят весь последующий час. Антон очень старательно донёс до понимания иностранца тонкий российский юмор про ?Дома должен сидеть старый черт, а не шляться, черт знает где!?, и, глядя на смеющегося Фуркада и озорной блеск в его глазах, понял, что у него это хорошо получилось.В русле легкой беседы, Шипулина незаметно перестали беспокоить частые изучающие каждое его слово и движение взгляды Мартена. Находиться внутри теплого заведения, мягко освещенного приглушенным светом настенных светильников, становилось всё приятней с каждой выпитой кружкой пива. На их столике появилась еще пара закусок, а люди перестали коситься, видно решив, что звезды мирового биатлона, не могут цедить дешевое местное пойло, как простые подростки. Хотя, на деле, этот безалкогольный напиток был единственным, что они могли себе в этот вечер позволить. Но скоро сам Антон понял, что алкоголь для создания опьяняющей атмосферы им вовсе не нужен. Потому, как спустя еще полчаса, Фуркад так непринужденно и искренне хохотал над его анекдотами про русских блондинок, что Антону самому становилось смешно. А еще его отчего-то радовала возникшая непривычно расслабленная поза Мартена, и очаровательная блуждающая по загорелому фейсу улыбка. Если до этого Шипулин и не верил, что им когда-нибудь удастся найти общий язык, то теперь могло показаться, что они с Фуркадрм прекрасно общались уже несколько лет. Общность интересов располагала к Мартену и интуитивно включала дружескую симпатию. Кажется, именно это и переживал Антон, ловя взглядом Мартена на лыжне и вне гонок. Фуркад никогда не был ему настоящим противником-неприятелем, он был потенциальным союзником. Да, они были разными, но имели точки взаимного притяжения с самого первого дня знакомства. Что было очевидным, но недопустимым по многим причинам. Например, Шипулин не мог позволить себе дружить с соперниками, а француз, в свою очередь, вовсе стремился к другому. Антон много раз наблюдал, как он юлил, заговаривал и обволакивал сознание их общих знакомых сладким туманом своего залипательного голоса, да гипнотизировал своим золотистым взглядом, оставляя бедняг с неприличными мыслями. И Шипулин вечно тушевался, злился и нервничал в его присутствии по большему счёту оттого, что не имел возможности полноценно общаться с Мартеном и наслаждаться их, по сути, приятной связью из-за этой его испорченности! Фуркад был из тех, с кем хочется, но нельзя дружить, а то ?плохому научит?. Но сегодня и прямо сейчас Антону стало на всё плевать. Неприкрытое взаимное удовольствие русского и француза от этого вечера привело к тому, что на них обратили внимание две брюнетки, первое время довольно скромно держащиеся у бара. В другой раз Антон, непременно, воспользовался бы своим обаянием, чтобы завладеть женским обществом, но теперь у него возникло стойкое чувство, что девушки им будут только мешать. Поэтому он демонстративно перебрался на другой стул, оказавшись напротив Мартена, спиной к пытающимся поймать его взгляд дамам. А Фуркад, будто поддерживая, тотчас принялся отражать его анекдоты занимательными историями из своей жизни, не обращая внимания более ни на кого вокруг. Шипулин слушал собеседника с большим удовольствием. Мартен, по его мнению, был превосходным рассказчиком, весьма эмоционально передавая основную суть своих жизненных передряг с помощью жестов и мимики. А еще Шипулину нравилось, что Мартен в основном говорил о себе, а не лез к нему с дурацкими вопросами о планах на Олимпиаду и Чемпионат мира. И пока Мартен говорил, Антон наблюдал за его мимическими ужимками и активной жестикуляцией, постепенно начинающими оказывать на его сознание гипнотическое воздействие. И в какой-то момент начав ощущать, что его перестали слушать, Фуркад оборвал свой монолог на полуслове и уставился на Антона:- Я слишком много говорю о себе, да? – стушевался он, - Эмм… Антон? - А? Что? Где?Шипулин, увлекшийся наблюдением за природной харизмой Мартена и незаметно для себя выпавший из реальности, потерялся во времени и пространстве. А тот щелкнул пальцами перед его носом, отчего глаза Антона на секунду свелись впучок, предоставляя повод от души посмеяться. - Тебя похищали пришельцы? - насмешливо уличил его в отрешенности собеседник.Антон захотел скорей извиниться тем, что просто задумался, однако соврать ни ему, ни себе не получилось. - Засмотрелся, прости.- Ничего, - Мартен бросил взгляд мимо своего плеча на перебравшихся к соседнему столику тех самых брюнеток, порешив, что Шипулин отвлекся на них, - Надеюсь, не надо напоминать, что ты женат?В том, что шарм Фуркада рядом с банальным девичьим флиртом цепляет намного больше, Антон, конечно, признаваться не стал.- И ты скоро сделаешь то же самое! - безапелляционно заявил он.- Думаешь? - не проявил ответной решительности француз.- Тебе решать! – корректно ответил Антон, завидуя тому, что у Мартена пока еще есть выбор.?Женитьба – самая большая ошибка в жизни любого мужчины! – говорил ему Трифанов, - Поэтому совершать её допустимо не больше одного раза!?. Истинный смысл этого свадебного тоста, был очень достойным, однако Шипулину в сердце запало тогда почему-то только одно слово – ?ошибка?, которое он ненавидел с тех пор, как его начал выдавать компьютер, перед тем как вспыхнуть голубым экраном и приказать долго жить. Вопрос: повторит ли ее Фуркад?- Да, наверно, женюсь. Несмотря на то, что не испытываю к своей девушке и половины тех чувств, что, наверняка, связывают с женой тебя, – решился Фуркад, тоже вспоминая день свадьбы Шипулина, за который извел себя нервно и физически сильнее, чем за всю карьеру в большом спорте.- А на совместных с ней фото ты выглядишь очень счастливым! – зацепился за возможность ?лайкнуть? его инстаграмные фотки Антон.- Потому что у меня есть секрет. Когда нужно выглядеть счастливчиком, я думаю о том, как в очередной раз надрал тебе задницу в спринте. Веришь или нет, но это отлично работает!- Ох-хо-хо! - посмеялся над шуткой Антон.Здесь в их диалоге возникла первая неловкая пауза. Девицы за ближним столиком, напротив, защебетали, вновь пытаясь привлечь вниманье парней, которые наконец притихли и теперь лишь синхронно подносили горлышки бутылок к губам. Красавицам было невдомек, а вот каждый из них тонко догадывался, что мысли обоих были поглощены сейчас только друг другом. Время стремительно отсчитывало секунды их содержательного молчания, и Антон не спешил его нарушать. С наступлением расслабляющей тишины ему стало комфортно и даже уютно с Мартеном, а еще дневная усталость незаметно брала своё. Плюс к этому в кафе заиграла музыка, и тихие звуки ее плавной мелодии, в купе с все сильнее густеющей темнотой за окном стали непроизвольно морить Шипулина в сон. Поэтому, посасывая свое пиво, он был занят лишь тем, что подавлял зевоту, чтобы Мартен вдруг не решил, что ему стало с ним скучно. - Я так вымотался за эту неделю! - вторя его самочувствию протянул вдруг Фуркад, откинувшись на спинку стула и устало прикрыл глаза, позволяя Антону без стеснений зевнуть.- Ну, еще бы! Два золота и одно серебро - совсем не твой уровень! Боюсь, ты напрягся не в полную силу! – не активно позавидовал лидеру общего зачета Антон, отчаянно пытаясь себя растормошить и придать телу хоть видимой бодрости.Однако размеренное дыхание развалившегося, словно в кровати Мартена, ритмично приподнимающее его кофту в районе легких, напротив, вызывало совершенно иные ассоциации – мягкость и покой теплой постели.- Неужели я, правда, так крут, как ты себе возомнил? - улыбнулся Шипулину тот, поймав его взгляд у своего сердца.И тут же, не дождавшись ответа, вытянул под столом свои длинные ноги так, что они прижались к голеням сидящего подле него Антона. От этого случайного, но, по опыту юношеских свиданий Шипулина с представительницами прекрасного пола, интимного прикосновения, Антон мгновенно встряхнулся. Мартен, бесспорно ощутив это, прикусил губу, явно намереваясь скрыть за этим усмешку. А вид его томно прищуренных глаз и кокетливо подрагивающих ресниц, заставил Шипулина передернуться вновь. Ему снова захотелось оказаться подальше от своего спутника, поскольку теперь откровенно расслабленная, если не сказать распущенная поза Мартена, стала казаться ему подозрительно вульгарной и вызывающей, а в голове закопошились нехорошие мысли: Вовсе не для разговоров о свадьбе к нему подошёл сегодня Мартен! Он просто прикрыл этим поводом другую свою потребность! Он готов был обсуждать с Антоном всё, что угодно, только не брачные традиции и отношения с женщинами! И ведь он уже намекал на это однажды, подняв эту тему в групповой переписке, о которой Антон едва не забыл.В прошлом году Фуркад подключил биатлонную элиту к активному обсуждению вставшей перед ним необходимости жениться на беременной девушке. Первым в беседу влился Эмиль Хегле Свендсен, которого остро интересовало, как ребята относятся к глупой затее Мартена устроить себе ?прикрытие? с помощью ширмы брака и кучи маленьких фуркадиков, ведь ?Все знают, кого Марти любит на самом деле?. На что Симон Шемпп уверенно заявил, что ?Тот, кого Мартен любит на самом деле?, поймет и примет его решение, поскольку сам проходил через это. Затем в сеть вошел Дмитрий Малышко. По его убеждению, в России, где нетрадиционные связи воспринимали в большей степени негативно, гетеро-свадьба и дети - хороший способ обеспечить себе уважение в обществе, хоть и нечестный по отношению к женщинам. А, как к этому отнесутся в далекой Франции, понятия не имеет, поэтому Фуркаду он не советник. Но добил Антона резюмирующий комментарий самого Мартена Фуркада: ?Спасибо за участие в моей личной жизни, друзья!?, в котором он отметил всех, кто тогда был ?онлайн? и хоть как-то ему отписался (типа: ?Конечно, женись, мужик!?, ?Сдурел? Не женись!?, ?Держись!?, ?Крепись!?, ?За своё счастье борись!?). Всех! Кроме одного человека – Шипулина. Словно тот был пустым местом или компьютерным ботом! Ему ещё тогда нужно было понять, что на его мнение Фуркаду насрать! И что от него Мартен хочет чего-то совсем другого!- Ну, и чего ты на меня так пялишься, а Шипулин? – узнал Мартен, поскольку Антон, зависнув на мыслях о нём, еще и залип на французе глазами.- Вовсе не пялюсь! - оскорбленно проворчал он и быстро отвернулся к окну.Но его голова автоматически вернулась на место, позволяя пронаблюдать, как Мартен, который снова закрыл глаза и медленно сглотнул слюну, которая отчетливо прошла вдоль кадыка.- Я же чувствую, что ты на меня смотришь! - усмехнулся француз, передернув плечами, словно действительно ощущал взор Антона материально, - Мне знаком этот взгляд. Если я иногда и мажу на рубежах, то только по его воле!Антон невольно открыл рот от столь наглого обвинения, а Фуркад вдруг резво поднял голову, распахивая веки и наглядно уличая Антона в разглядывании своей персоны. Шипулин осознавал, что прямо сейчас должен отвести глаза, и перестать мнить этот вечер дружескими посиделками, потому что француз ему никакой не друг, но не мог, словно его приковали к Фуркаду.- Я же говорю, смотришь! - довольно подтвердил свои догадки француз, и, продолжая вести себя недостойным мужчины образом, игриво подмигнул Антону сразу двумя глазами.- Да пошел ты! – фыркнул Шипулин и активно зашевелился, желая встать и разом избавиться от моральных и тактильных домогательств Мартена.- Куда? – уточнил тот, явно не желая его отпускать, но всё же широко развел ноги, как бы выпуская русского парня из их объятий и заманивая его тем самым в еще более дурацкое положение.- А я что-то не понял. Простым смертным уже запрещено смотреть на божественного Фуркада!? – защищаясь от неуместных провокаций, наехал Антон и, вопреки внутреннему голосу, уставился ему в лицо не моргая. - Ты, Шипулин, совсем не так прост, как пытаешься всем казаться! - Мартен неуловимое мило ему улыбнулся, - Так что, тебе можно. Смотри.- Спасибо, что разрешил! - Антону от его разрешения стало окончательно неудобно.- Только глазки свои не смозоль! - одними губами проговорил Мартен, - Уж больно мне нравится их теперешняя девственная нежность и светлота.Охренеть комплимент! Хоть глаз выколи! - не поэтично возрадовался Шипулин.Теперь оба намеренно глядели мимо друг друга, более того Антон думал, что больше вообще никогда не сможет взглянуть на Фуркада от необоснованного стыда и страха быть еще хоть раз замеченным за этим неприличным занятием. И тут, дождавшись благоприятного для себя момента, одна из охотниц за европейскими головами решилась подойти к столику биатлонистов, ловко и беспардонно сцапав с их тарелочки последний орешек.- Здравствуйте, мальчики! Желаете…хм…потанцевать? – скользнув по русому парню глазами, девица впила их в темноволосого, но оба шустро сообразили, чего дамы от них обоих хотят.Антон мысленно отдал Фуркада на растерзание женщине, внешне, к слову, очень похожей на его будущую жену. Однако тот повел себя как истинный женоненавистник.- Простите, мадам, но нам нужно уйти.Одним большим глотком опустошив тару, он поднялся и, бросив на стол несколько разноцветных купюр, хлопнул Шипулина по плечу, указывая на дверь.- Уже иду! - Антон быстро допил остатки своего пива, и, одарив девушку очень извиняющейся за отказ Фуркада гримасой, как верный пес выскочил из заведения сразу за ним, по пути прихватив из гардероба обе немецкие куртки.Глава шестаяАнтон вышел на улицу, невольно подставив разгоряченное лицо снегу, безмятежно падающему с невидимых в темноте туч. Благо, клонить в сон его на свежем воздухе перестало, но боевого духа данное обстоятельство в него не вселило. Полное безветрие и, как по закону подлости, нулевая видимость! Погода всегда мешала биатлонистам, как иная причина хорошим танцорам. Шипулин отчетливо понимал, что через двенадцать часов её капризы, не будут казаться ему такими чудесными, как сейчас. Но, все же, хотел, чтобы это время наступило скорей. Вот бы было возможно его ускорить, и, одним взмахом, минуя ночь, приблизить завтрашний день! – отчаянно попросил он у неба, поскольку боялся, что уснуть, чтобы встретить новое утро во всеоружии, у него в этот день не получится. Их состоявшееся общение с французом чудилось Шипулину очередным сном. Несмотря на всё еще не отступившее волнение от их переглядываний и ощутимую слабость в теле, после пивных посиделок, мозг чувствовал себя отдохнувшим и просветлевшим, будто очистившимся от привычной им конкуренции. И Антону хотелось сохранить это ощущение, оставить все так, как оно есть сейчас, и ничего больше сегодня не делать, чтобы его не испортить. Антон был бы рад услышать даже голос биатлонного ?губернатора?, вещающий на всю страну разную чушь, только бы прямо сейчас оказаться на старте мужской эстафеты и, впервые за долгое время, насладился соревновательным азартом, без примеси нездорового соперничества с младшим Фуркадом. Шипулин только сейчас понял или скорее почувствовал, что всего за три нелепых свидания Мартен перестал быть для него чужим. Это захватывало дух. Кто еще мог похвастать таким? Элен, да. Но для нее Мартен был просто парнем, женихом, будущим мужем, отцом их детей. А для мира, в котором существовал Антон, Мартен на сегодняшний день был богом! И то, что этот бог снизошел сегодня до первого человека сборной России и позволил себе с ним сблизиться, было невидалью.Не день, а просто чудо какое-то! – прикрыв глаза, заключил Антон, поддаваясь чудной мысли о том, что сегодня он, будто бы, оказался в сказке. Вот только пока не знал, с достойным ли она будет концом. И чем ближе становился час разгадки сей тайны, тем Шипулину было страшнее. Ощущая легкое потряхивание от накатившего на него необоснованного пока опасения, он привалился к стене соседнего с баром здания, наблюдая, как чуть поодаль Мартен раздает автографы компании спортивных на вид парней.Один из фанатов француза узнал Шипулина и без стеснения попросил передать его восхищение прелестями некоторых девушек женской сборной России. Антона не обидели эти слова, хотя он и не понимал, чем парней привлекали совершено обычные россиянки. Чем же прельщал их Фуркад, он догадывался и без громких признаний. Чтобы не сбиться при подсчете достоинств Мартена, наперебой ими озвучиваемых, Шипулин стал мысленно загибать пальцы: быстрый, выносливый, стрессоусточивый, меткий, сильный. Все это можно было сказать и про Антона! Талантливый спортсмен, любимчик публики, превосходный стратег. Шипулин подумал, что он тоже ни чем не хуже. Упорный, трудолюбивый, не сдающийся оптимист…. Еще парочка качеств и Антон понял, что безнадежно утратил грань между фуркадовскими и своими достоинствами, потому как они были удивительно идентичными практически у всех нынешних звезд биатлонной трассы. Между тем, искупавшись в лучах своей славы, Мартен, начал стремительно замерзать и хаотично закрутил головой, явно испугавшись, что непопулярный в этом городишке Шипулин, просто слинял от него под шумок. Но расслышав в тени соседнего здания сдержанные смешки Антона, которого позабавила мгновенная паника вечно невозмутимого снайпера, он тоже расхохотался. Русый парень с немецкой курткой в руках стоял спиной вплотную к каменной кладке, откинув назад голову и оперевшись о стену подошвой ботинка, как одна из ночных бабочек-заманух.- Не помню, когда в последний раз видел такую пикантную и испытывающую мою волю картину! - приглушив смех, признался он, намекая Антону, на кого тот похож в своей выразительной позе.- Вот и не смотри! Лучше отойди подальше и не отбивай у меня клиентов! – не стал отбиваться от нелицеприятных сравнений Шипулин, выгибая колесом грудь, и уже зная наверняка, что его способность поржать над собой понравится Мартену не меньше, чем ранишние шуточки про других.- Хочешь на этом углу заработать? - ожидаемо посмеялся над его позерством Фуркад, подходя ближе.Привычка гонщика и инстинкты Шипулина при уверенном приближении главного конкурента потребовали немедля сорваться с места и бежать от него изо всех сил, но уже знакомый Антону изучающий взгляд, начавший прицельно исследовать в темноте изгибы его атлетичного тела, принудил лишь сильнее вжаться в твердую стену.- Даже страшно представить, сколько такой симпатичный парень может в этом городе стоить. - лукаво улыбаясь, проворковал Мартен. Его слова звучали как дорогой комплимент, и, прочувствовав, что горло от него пересохло, Антон нервно откашлялся. Но еще жарче ему стало от горячего взгляда и дыханья Мартена, начавших обжигать его ауру. У Фуркада явно не было принципиального отношения к зоне личного человеческого комфорта, потому как, в случае Антона, он нарушал её злостно и постоянно. Шипулин поерзал спиной по шершавой кладке, силясь через нее просочиться, чтобы оказаться чуть поодаль, но быстро осознал, что его подвижки, напротив, происходят будто навстречу. Словно привлекающий жест проститутки, на который клиент среагировал молниеносно, с интересом прищурив глаза.- Слушай, .... - начал Антон стремясь высвободиться из-под его влиянья, но сверкающему глазами французу доставляло садисткое удовольствие молча вжимать его в камень силой своего авторитета. И Шипулин вжимался! Хотя был достаточно уверенным в себе молодым человеком, и эта странная слабость перед Фуркадом, заставляющая его постоянно прогибаться на трасе и в жизни, не давала покоя. Это состояние было столь неприятным и губительным для его эго, что в причинах подобного явления Антон даже не пытался ковыряться, обычно просто забывая каждую очную ставку с лидером сборной Франции, как будто того и не было. Но если Мартен был садистом, то Антон, похоже, развил в себе мазохитские наклонности, исправно толкавшие его сегодня на морально-физические муки фуркадского общества. Избавиться от которых без жертв был один шанс на миллион. - ... Марти, я должен сказать тебе очень важную вещь, - использовал свой Антон.- Раз должен, говори. Я выслушаю тебя, - пообещал тот и задрожал.- Мы с тобой.... - стал нашептывать ему на ухо Шипулин, - Мы с тобой не можем...- Чего?- Дольше здесь оставаться не можем! Уже поздно, и нам пора возвращаться в отель!- И? Это всё? Француз остался стоять, идиот идиотом. А довольный произведенным на него эффектом Антон накинул куртку многократного немецкого чемпиона ему на спину и ловко выскользнул из-под руки. Однако Фуркад, не долго думая, припёр его к стене снова. - Погоди. Мне тоже есть, что сказать тебе!- Что же? Антон потёр замерзшие уши. Но от откровений Мартена его совершенно нежданно спасли официанты, вышедшие покурить на крыльцо заднего входа. Мужчины поймали отброшенную ими чуть ранее тему легкого заработка и, безобидно прикалываясь, назначили заурядной фактурке Шипулина свою цену. Антон был несказанно удивлен их непомерно высокой оценке, отчего восторженно рассмеялся прямо в лицо французу. Но Мартену их юмор совсем не понравился. Блеск его темных глаз стал мгновенно стальным, но Шипулин увидел это лишь мельком, потому как тот быстро отвернулся к мужчинам.- Да это шутка, чувак! Не претендую я на твоего возлюбленного! Не ревнуй так! – шарахнувшись от резкого броска в их сторону, стали извиняться фривольные официанты.Шипулин же, не успев и сообразить, чего можно было ожидать от попавшего под искрометный обстрел Фуркада, на автомате оттащил его от чрезмерно юморных мужиков.- Извините, ребята! На самом деле, девушка принуждает моего друга жениться, так что он сегодня не в духе! - поспешил всё уладить Антон, разворачивая француза к конфликту спиной.Вновь услышав от него про женитьбу, Мартен напрягся, так что Шипулин прочувствовал его жесткие мускулы даже через одежду.- Ладно, братан, и ты нас прости! Я ведь пошутил просто, мы и сами в этом плане по бабам, так что еще раз экьюзми! – оправдался молоденький официант.Антон махнул им свободной ладонью и, под ручку удерживая Фуркада от новой попытки наброситься на шутников, повел заведенного буквально на пустом месте Мартена подальше от больших и серьезных проблем. Улицу они прошли спешно, избегая смотреть друг на друга, и молчаливо наблюдая за вихрящимися под уличными фонарями снежинками.- Чем тебя всё-таки так напрягает брак? – первым решил прекратить затягивающееся безмолвие Антон, - Твоя Элен не дурна собой и устраивает тебя в совместной жизни, а дочка совсем как ангелочек! Разве нужно что-то еще?Так рассуждал Антон, но явно чего-то не догонял. Как впрочем, и многие, наивно полагающие, что знают Мартена Фуркада. Утопия! Этот парень был невероятно сложной загадкой, и именно эта странная замороченность не давала покоя Антону. Он дико уставал от фуркадовской супер загадочности, и, потому, наверное, хотел узнать его еще лучше и глубже.- Тебе легко говорить! А что делать мне, если даже незнакомцы считают, что я люблю не свою девушку, а тебя!? – Мартен грозно обернулся в сторону официантов, оставшихся за поворотом.- Но... Ведь это неправда? - А ты бы хотел, чтоб так было? Смог бы использовать мои чувства к тебе в качестве привилегии! – неожиданно заявил француз, хитро состроив свои карие глазки, - Я бы давал тебе себя обыграть, а потом открыто говорил журналистам, что просто уступил лидерство российскому биатлонисту под лозунгом ?Чего не сделаешь ради любимого!?.- Ты идиот. Считаешь это смешным? – вскинулся на него Антон, широкое раздувая ноздри, потому как опция самозащиты статуса настоящего чемпиона в его мозгах, вознамерилась отрицать подобные перспективы любой ценой.- А что такого? Мне уже все равно от мнения окружающих не отмыться.- Я тоже так думаю! - не стал спорить Антон.- А ты бы не подыгрывал мне, если бы мы были вместе? – ради интереса, решил выяснил Марти.- Да я и сейчас только этим и занимаюсь! Думаешь, почему тебе каждый раз гонки выигрывать позволяю? Любимого порадовать хочется! – прыснул Шипулин, изображая, что то был чистой воды обман.- Ну, конечно, – с сомнением протянул Мартен, который не страдал романтичной наивностью, но судя по появившейся на его лице довольной улыбке, выслушивать лукавство Антона ему было приятно, и он хотел продолжения, - А можешь сказать еще раз? С первого я не успел проникнуться.- Что именно? - Что проигрываешь мне, потому что любишь, а не потому что слабак.Его подтрунивающий тон совсем выбил Антона из обдуманной колеи, отчего он заврался по самые уши:- Так и есть! Я по тебе не первый год уже сохну, представь? Жить без тебя не могу! - на всю улицу выпалил признание Антон и тот час крепко сжал ягодицы, фигурально ощутив под ними пороховую бочку. Появилась она в его тылах стараниями Фуркада, как только тот начал обходить Шипулина сзади, и на протяжении многих лет грозила шарахнуть в любой момент. Слава генетике, морально-нравственный склад Антона до поры до времени гасил огоньки лишних эмоций, оберегая его от катастрофы. Но предугадать, что рано или поздно Антон всё равно взорвется, было не трудно. Этап за этапом Мартен всё чаще рвал его на лыжне и оказывался сверху в итоговых протоколах, отчего запал Антона копился и сильнее рвался наружу. Вот только, что конкретно он хотел Мартену сказать, Антон не знал сам. То, что своим сексуальным поведением Фуркад подает другим мужчинам дурной пример, как и то, что его победы провоцируют их подражать французу во всем, включая ориентацию, было бы глупостью! Однако именно этот исход и не давал Антону покоя. И чем больше у Шипулина становилось поводов боготворить нечеловеческие таланты Мартена и робеть перед ними, тем сильнее раскалялся язык Антона и нагревался под ягодицами невидимый порох. По логике, за годы в спорте Шипулин пролил рядом с мужиками такое количество пота, что гомофобный порох должен был отсыреть, а пыл охладеть. Но практика доказывала обратное: его пороховницы с каждым новым вызовом на дуэль становились более взрывоопасными. А эти их с Мартеном свидания стали неосторожной игрой с огнём! Всего нескольких искорок от него оказалось достаточно, чтобы озарившая вдруг разум Антона вспышка выставила его нетолерантность совсем в ином свете! Очевидно, его вымораживала не гомосятина Мартена, а то, что с ним рядом она начинала теплиться внутри него самого! И этим фактом Шипулин подорвал, к чёртовой матери, свою репутацию и собственное достоинство. Однако его горячие речи не прибавили Фуркаду веры в его показательную игру ни на грош.- Лживый засранец. Как у тебя только язык поворачивается шутить такими вещами? - облил распаленного Шипулина своим словесным кипяточком он. - Ах, ты мне веришь!?- Ну, если это действительно так, то давай, признайся нормально! Встань на одно колено, как принято. Или слабо? – взял на понт Мартен, сознательно не прекращая жестокой игры.Да, играть с чувствами было жестоко, а они, пусть и не со зла, занимались с Шипулиным именно этим.- Да легко! Превращая задумку Мартена в сценарий собственной рыцарской выходки, Антон подогнул под себя ногу. Мартен встал столбом, оценив харизму стоящего на коленях Антона, вместе с гулким ударом своего сердца. Но не язвить дольше секунды характер ему не позволил.- Слабо верится. Очень слабо, Антон! – будто Станиславский, расстроенно покачал головой он.Складывалось впечатление, что стальными у Фуркада были не только нервы, но и все остальные функциональные системы. Другой бы, на его месте давно бы разволновался, расчувствовался и, возможно, пустил бы скупую слезу.- Ах, так!? И какие тебе нужны доказательства? - потребовал ответа Антон, будучи готовым сейчас не любить, а убить Фуркада за то, что он делал из него не только слабака, но и полного дурака. У Антона даже появилась отличная мысль о том, как ему отплатить. Оторвать яйца, и дело с концом! Всего лишь руку протянуть, и готово! - плотоядно усмехнулся он.- Да не нужно ничего мне доказывать! – сдавая назад, открестился Мартен, разгадав ход мыслей Шипулина по фокусировке взгляда.Он уже безо всякого юмора опасался, что съехавший с катушек Шипулин, в качестве доказательной базы, сдернет с его вызывающей попы штаны и откусит ?секретное оружие? по самое фаберже. Будет больно, но посмотреть на такое было бы интересно! - эта искрометная мысль заставила его тело пойти волнами нетерпения и сладострастия, ускоряя пульсацию и дыхание, что Шипулин тут же приметил.- А что тебе нужно? - скользнув взглядом по груди француза, узнал он, намереваясь отыскать брешь в его непробиваемой грудной клетке, чтобы добраться с ее помощью до сердцевины искренности, но потерпел крах.- Хочешь знать, что у меня на уме? Так учись читать мысли! - игриво увернулся от Антошиного призыва к признанию он.- Попробую угадать! - Антон поднялся, отряхивая от снега штаны, и сыграл вид, что серьезно задумался, - Ты выглядишь возбужденным и нетерпеливым…. Наверное, боишься завтрашней эстафеты, да?Мартен улыбнулся. Он прекрасно осознавал, что всё происходящее всего лишь игра, но поскольку они оба были давно уж не мальчики, на кону её, если он правильно понимал эти завуалированные заигрывания Антона, должен был быть взрослый приз, поэтому не стал нарушать правил. - Да, я размышляю о гонках, - подыграл он, - Страшно такое представлять, но если бы, кроме позиций стоя и лежа, в нашем арсенале имелась стрельба с колен, то ты был бы вне конкуренции! - Об этом было легко догадаться! Ты всегда думаешь об одном! - принимая его ход, продолжил играться Шипулин, - При каком раскладе я поимею тебя, а при каком ты меня. Вот и вся твоя мысля!- Ты нарочно выражаешься так двусмысленно? – завлекательно прищурил глаза Фуркад, рискнув разбавить игру моментом истины.- Думаю, ты просто улавливаешь в моих словах задний смысл из-за своего испорченного мировоззрения! – уверил его в своей непричастности к вербальному преступленью Антон.- Зато я не строю планы на гонки через зад, как некоторые! – угрожающе зашептал Мартен, потому как от долгой игры на нервах, его выдержка давала осечки, - К этому надо подходить ответственно! А не просто мечтать оказаться сверху, в таблице, как это делаешь ты!- Ну, раз так, - встал в позу Антон, сцепив на груди руки, - Доверяю тебе построить планы нашей с тобой кубковой жизни на завтра!- Хочешь знать, что будет завтра? - вдохновился его позволеньем Мартен, - Ты начнешь первым! Я немного побуду сзади. Потом мы поменяемся! Только при условии, что ты не будешь рвать и спешить, притормозишь на пути к финишу, снова пристроишься за мной, но в последний миг, когда я уже буду на пике, не дашь мне закончить первым. Мы пересечем черту вместе, и Бог потом нам судья!- Лады! - доверительно пошел навстречу Антон, улавливая в каждом новом слове Мартена сексуальный подтекст, что по приколу сам навязал ему минуту назад.С чего вдруг Антон начал так вот шутить, было делом десятым. Важно, что этими шутками-прибаутками, перспективный план их общего будущего был готов в рекордные сроки. Дело оставалось за малым - претворить его в жизнь.