Вызов немцам (1/1)

Солнце касалось краешка горизонта, пронзая закатными лучами сгустившиеся над городом тучи и заливая яркими красками полотно чистого неба рядом с собой. Привычный для этого лета вечерний пейзаж. От окна летел лёгкий ветер, пахнущий цветущими во дворе кустами и надвигающейся грозой. С ним спорили запахи домашней еды, прорывающиеся с кухни: только что испеченных булочек с розмарином, жареного сыра и пряной зелени. Всё шло по обыденному жизненному сценарию. Семья собралась за большим столом, накрытым той самой скатертью, которую родители доставали каждый раз, когда внуки и повзрослевшие сыновья со своими жёнами оставались на ужин. Отец разливал сок по стаканам и что-то весело говорил детям. Те незаметно пинали друг друга под столом и дружно фыркали от смеха. Элен с матерью улыбались друг другу, расставляя тарелки. Симон обнимал супругу и нашёптывал ей что-то, едва касаясь губами уха.В родительском доме ничего не изменилось. Та жа мебель, тот же декор, всё те же лица в столовой. Мартен мог разглядеть каждую складку на льняных салфетках, каждую морщинку смеющихся глаз отца, блестящий камушек в кольце спутницы жизни старшего брата и свежую царапину на подбородке племянника. Его взгляд метался из стороны в сторону, цепляясь за новые и новые подробности семейной идиллии, но в желудке рос холодный, колючий ком страха. Волноваться на первый взгляд было не о чем. Только Мартен отчего-то не мог заставить себя сдвинуться с места, чтобы присоединиться к семье. Ноги не слушались. А по спине то и дело пробегал озноб дурного предчувствия. - Марти, ну где ты? - позвала мать, и её мягкий голос едва не заставил его пойти вперед. - Наверное, снова уткнулся в книгу, - сказала Элен, и высокий хвост на её макушке перескочил с плеча на плечо.Всё так знакомо. Уютно и по-домашнему. Но Мартен замер у двери, глядя из тёмного коридора в столовую, где его ждали родные, и отчего-то сомневался, что его место там.- Тогда я сяду на его стул! - изъявил свою волю отец.- Нет. Ты останешься на своём. Рядом со мной! - с притворной строгостью возразила мать и чуть повысила голос, чтобы еще раз позвать к столу младшего сына.Всё было по-прежнему. Мартен глубоко вздохнул и переступил с ноги на ногу. Он убеждал себя, что эта тихая семейная жизнь - его самая большая мечта, что ничего необычного в этот вечер не произойдет, а все его страхи и плохие предчувствия - пустые выдумки. Как вдруг в темноте коридора за его спиной возникло движение. Сердце сжалось, пропуская удар. Оглянуться Мартен не успел. Кто-то быстрый и сильный стремительно напал на него сзади. Вскрикнуть не получилось - крепкая ладонь зажала рот, не дав даже пикнуть. Мартен дёрнулся, но так слабо, что напавший ничего не заметил. - Тихо!Приглушенный приказ прозвучал за спиной, и всю её от шеи до поясницы тот час обдало ледяным потом. А сверху накрыло ощущением полной безпомощности и обреченности: "Свершилось. Дождался на свою голову!". Рука незваного гостя сжала его плечо, а второй рукой неизвестный перехватил Мартена поперек туловища, выдавливая из легких весь воздух. Краем глаза француз увидел плечо и линию его челюсти. Голова пошла кругом.- Ни звука! - нахальные руки потянули его в глубину коридора, подальше от ярко освещенной столовой, - Понял меня?Еле передвигая одеревянешими ногами, Марти утвердительно наклонил голову. И его сразу же отпустили. - Удели мне пару минут. Мне ты нужен не меньше, чем всем остальным своим близким! - яростно, но почти беззвучно попросил голос, без сомнений принадлежавший мужчине.Он был до боли знакомым, более чем родным, поэтому страх Мартена уже отступил. Вместо него разумом завладели волнение, удивление и тревога:- Что ты здесь делаешь!? - Я скучал по тебе и надеялся узнать, что это взаимно.- И к чему это эффектное появление? Вопрос прозвучал миролюбиво, хоть и с укором. Попробовал бы кто-то другой устроить ему подобный сюрприз! Мартен бы точно не остался в долгу! - По-другому встретиться с тобой шанса у меня не было, - ответил мужчина и отступил. Мартену позволили обернуться, и он наконец увидел стоящего рядом. Лицо было в тени, черт не разглядеть, но этого и не требовалось. Он уже знал, кто перед ним. И теперь смотрел на человека, который только что заставил его трепетать от волнения и испуга, со спокойным вниманием. - А с чего вдруг нам встречаться с тобой? - спросил он, не отводя взгляда и надеясь, что это будет расценено как признак искреннего непонимания, - Мы расстались, Антон.- Нет, Марти. Не расстались. Ты меня бросил. Это разные вещи.В его возбуждающем голосе клокотала неудержимая, бешеная ярость.- Нет. Сначала меня бросил ты. - Не правда! Я бросил лишь биатлон, не тебя! За окном громыхнуло. Антон невольно потянулся к Мартену рукой, с наивным желанием обезопасить от удара стихии, но отдернул себя и лишь нервно подвигал пальцами. Судьба в его лице била Фуркада куда больнее, и уберечь его от себя Шипулин не мог. - Ну, а я бросил всё сразу, - произнёс Мартен жёстко, - И чего ты от меня после этого ждёшь?- Я хочу, чтобы ты еще раз подумал. Прежде, чем сделать окончательный выбор. Если на самом деле хочешь отказаться от того, что нас связывает, оставайся с семьей. Но если...Новые раскаты грома заглушали слова, но Мартен слушал внимательно.- Если нечто заставит тебя передумать, садись в машину. Только не думай долго, первое решение всегда вернее второго.Антон договорил и выскочил на крыльцо. Задержался на пару секунд, наблюдая, как с козырька ровными струями потекла вода, обрушенная на город долгожданным дождем, и двинул к оставленному за забором арендованному автомобилю. Это было безумием, но раздумывать над каким-то там выбором Мартену вовсе не требовалось. Он доверял сердцу. Идеальная семья - не для него.Его окрик остановил Шипулина у калитки:- Куда ехать, Антон!?Тот оглянулся с улыбкой:- Просто едь за мной, Марти.Он уже успел вымокнуть с головы до ног. Ресницы слиплись. На губах мерцали дождинки. А ливень захлестывал всё вокруг. Кусты, садовые фонарики и зеленую короткостриженную лужайку. И словно загипнотизированный этими фокусами водной магии, Мартен сам вступил под проливной дождь. Большими скачками добрался до своей машины, заскочил в салон и, врубив ?дворники? с ?печкой? на полную, тронулся за Антоном. Несмотря на скользкую дорогу и плохую видимость, тот лихо гнал к своему отелю, но Фуркад легко сохранял между ними соседствующую дистанцию. Гонка преследования захватила обоих. Всё как раньше. Отель Шипулина, до вывески которого, Фуркаду не было дела, стоял на одной из самых оживлённых улиц. С парковкой ожидаемо возникли проблемы, а Антон не стал его дожидаться. - Добрый вечер, месье! - поздоровался Мартен, стирая капли дождя с подбородка воротником без того прилично сырой рубашки, - Я ищу одного туриста из России. Его фамилия Шипулин.Администратор отеля прошёлся по мокрому французу изучающим взглядом, а затем по своим бумагам, будто соотнося его внешность с неким, имеющимся у него списком примет, и радостно сообщил:- Вас ожидают. Номер 324. - Благодарю, месье.- Всегда к вашим услугам! - откланялся служащий и выразительно усмехнулся. Так, будто вместе с одеждой и волосами Фуркад только что подмочил свою репутацию.Стекляный лифт за одно мговение поднял его на нужный этаж. Мартен едва успел взглянуть вниз на город. По кабине, с наружней её стороны, текли струи небесной воды. Здания за стеклом светились огнями. Облитые дождем и неоном машины медленно двигались по асфальту, дружно притормаживая на сфетофорах. А по тратуару в разные стороны от перекрестка плыли потоки разноцветных зонтов. Еще минута, и вот он уже стоит в дверном проёме просторного номера. В котором темно и тихо, если не брать в расчёт бледного света уличных фонарей и бесконечного стука дождя о карниз.Практически всё пространство номера занимала кровать. Неприлично широкая и застланная сатиновым покрывалом. Гладким, словно вода. От его вида по коже легкою дрожью пробежали возбуждение и азарт, а мочевой пузырь потяжелел, будто его переполнила поглощенная телом дождевая вода. Мартен бросил невольный взгляд на дверь уборной. Потребность толкнуть её мыском и, разняв молнию, пристроиться к унитазу, мелькнула, но тут же пропала. Антон стоял в центре комнаты, лицом к окну. С улицы доносился шум дождя и моторов, долетали человеческие голоса и звуки музыки. Французский город жил своей жизнью. А русский пытался понять, как теперь жить ему самому. Он, безусловно, слышал шорохи за порогом и осторожно приближающиеся шаги Мартена, но не спешил бросаться в объятья. - Говоришь, ты скучал по мне? - Фуркад сам подошёл вплотную и довольно дерзко обхватил его бедра сзади.- Очень сильно скучал, - не стал отрицать Антон и, откинув голову ему на плечо, добавил приватный намек, которые всегда были по вкусу французу: - Старательно и чрезмерно часто.- Хотелось бы мне видеть тебя при этом.Шипулин сверкнул глазами и вызывающе предложил:- Я могу воспроизвести для тебя эту картину.- С удовольствием посмотрю.Мартен уже поймал подходящий настрой и готов был узреть процесс самоублажения своего экс-любовника. Мимолетно представил, как Антон не мешкая берется за член и приступает к красивой уверенной мастурбации. Но тот лишь осторожно высбодился из его рук и повернулся, повторяя одно и то же:- Я скучаю по тебе, Марти. Очень скучаю. Я еще никогда ни по кому так не скучал. И мне плохо без тебя. Я постоянно думаю о тебе. Это сводит с ума.Теперь Мартен смотрел на его лицо и не видел в нём ни следа обещанного эротического задора, что померещился ему в словах Шипулина секунды назад. Антон выглядел измотанным. Лицо в полутьме казалось бледным и нездоровым, глаза тонули в тенях усталости, а между бровей пролегли морщинки. Однако Мартен заговорил не об этом:- Ты изменился, Антон. Стал другим. Когда ты ушёл, то оставил не только биатлон и меня. Столь лёгко отказавшись от всего, что так сильно и долго любил, ты потерял себя. После твоего ухода из спорта, я целый год заставлял себя верить в то, что между нами ничего не изменится. Обещал себе, что мы будем вместе всегда. Но когда год прошёл, я понял, что от тебя прежнего остался лишь призрак, да слабая тень прошлых чувств ко всему, что было всей твоей жизнью. Вот тогда я и подумал, что всё потеряно. А сделать больно один раз, порвав наши отношения, мне показалось исходом намного лучшим, чем мучиться и страдать бесконечно, делая несчастными себя, тебя и всех вокруг. Мартен говорил о своих чувствах неспешно, чтобы голос не сильно дрожал. И на каждое его слово ноздри Шипулина раздувались, словно от гнева. - Чушь! Я не стал кем-то другим! И до сих пор остаюсь собой! Спорт был частью моей жизни, но не меня! Да, теперь я не спортсмен, а всего лишь человек. Обыкновенный мужик. И я не вижу в этом проблемы! Проблема в тебе, Марти. Всё дело в том, что в этой роли я видимо слишком прост для тебя? Быть может, ты и любил не меня самого, а всего лишь свой любимый спорт во мне?Нет, то был не гнев. Глаза Антона блестели сейчас от другого невысказанного чувства. И Мартен отвёл взгляд, признавая свою вину:- Хватит. С тобой всегда невозможно было поговорить. Вечно ты всё вывернешь наизнанку.Антон понял и принял его своеобразные извинения. Улыбнулся, прощая Мартену всё разом. Наклонился к его лицу, осторожно коснулся губами лба и, уткнувшись в него своим, произнёс:- Значит, нам нужно учиться обходиться без разговоров.Его пальцы коснулись плеча Мартена, прошлись по шее и проскользнули под воротник. А Фуркад, не теряя времени, добрался до ягодиц Антона. Таких ледяных, словно тот весь день ерзал голой жопой по снегу. - Согласен. После холодного природного душа тебя нужно хорошенько согреть, а не заговорить, - притягивая их ближе к себе, усмехнулся он.Антон слабенько засмеялся, тронув выдыхаемым воздухом его щеку. А француз вдруг отчетливо почуял в нём пары алкоголя.- Ты пил? - забеспокоился он.- Да. Выпил немного с Симоном. За встречу, - чистосердечно признался Антон, - И что? Будешь читать нотации за вожденье в нетрезвом виде?Мартен подумал, что этого делать не стоит. Ему также подумалось, что секс с пьяным бывшим - поскудное дело, но он ничего не сможет с собою поделать. Просто потому, что это Антон. Его Антон. Его русский дурак. Его единственная любовь. Большая и настоящая. И чтобы побыть с ним, француз готов был переступить через все принципы.- С каким конкретно Симоном? - вот только не понял он.- Из немцев. Они с Доллем прилетели сюда отпраздновать какую-то свою годовщину. Мартен вспомнил своих бывших товарищей по оружию с белой завистью. Шемпп и Долль. Вот кто реально мог похвастаться своими отношениями и годовщинами! Они даже общий кино-архив вели, в котором помимо совместных спортивных будней, имелся раздел домашнего порно.- Мы случайно встретились с ними в холле, после того как мне сообщили, что свободных мест в этом отеле нет, - закончил Антон.- Так, это их номер?- Да. Но они не вернутся сюда до утра.- Тогда ладно, - Мартен расслабился и возбудился одновременно.А дальше их общение свелось к разговору на языке, которым в совершенстве владели оба. Беззвучным вопросам и страстным ответам. Они не изощрались, не пытались поиметь друг друга физически или морально, просто слились. Без недомолвок и без преград. Как делали это всегда.***До этого дня эти знаменитые биатлеты отдыхали от секса в одном из двух привычных для них положений. В первом Шипулин придавливал кровать животом и стискивал руками подушку, а Фуркад пристраивался под одеялом с ним рядом, закинув свое бедро на его спину. Рукой он придерживал край одеяла у лопаток Антона, и только так мог быть уверен, что после жарких и неудобных поз, тому тепло и уютно с ним рядом. Во втором варианте оба тесно прижимались друг к другу, лежа на боку с подогнутыми коленями. Изгибы тела Антона полностью повторяли контуры тела Мартена, делая их практически одним целым, а два неровных дыхания быстро сливались и успокаивались. Антон невесомо обнимал своего француза за талию, а тот неизменно направлял его ладонь ниже, зажимал между ног и только потом засыпал. Однако после примирительного секса на новом месте они изменили своим привычкам. Когда Антон скатился с любовника, изможденный француз остался лежать на спине с раздвинутыми ногами. Оставшихся в его мышцах сил хватило только на то, чтобы раскинуть в стороны руки, которые несколько часов не выпускали любимого из объятий. Но тому всё еще было мало. Не желая расставаться с ними, он подложил руку Мартена под свою голову, опустился щекой на ладонь и уткнулся носом в запястье, свернувшись при этом колечком, словно вздремнувший кот. Все конечности и части их тел сладко ныли от любви, которую мужчины убедительно доказывали друг другу ночь напролёт. Характерное как для их спортивной, так и для интимной жизни знакомое чувство полного утомления, при котором чтобы отдышаться и охладиться хотелось зарыться в снег, было обоим в кайф. И только это не давало двум бывшим спортсменам, прошедшим через натуральный секс-марафон, поддаться желанию сдохнуть.- С бодрым утром, - не открывая глаз и еле ворочая языком, прошептал Мартен.- Бенни с Симоном скоро придут, - напомнил Антон, хотя разговаривать и даже думать о каких-то других парнях, кроме Мартена, не было ни сил, ни желания.Он нежно коснулся губами основания большого пальца его руки. Скользнул по нему языком до кончика ногтя, растягивая слюну. И тут же, подавшись неосознанному порыву целиком вобрал палец в рот, слегка прикусил, но, будто одумавшись, вынул и смущенно хихикнул. Фуркад не шевельнулся. Но его губы тронула лёгкая улыбка блаженства. Которая мигом исчезла, стоило только открыть глаза.- Только не это....- В чём дело? - Шипулин, моргая и морщась, приподнял голову. За окном было светло и серо. Дождь прекратился. А со столика у окна на них поблёскивая глядел чёрный зрачок миниатюрной видеокамеры.- Улыбнись, Тоша. Нашу ночь, кажется, снимала скрытая камера.- Что, чёрт возьми?!- Следовало ожидать, раз мы остались в номере немцев! Ты не знал, что они снимают свой секс?- Как?!- По-разному. Чаще всего на свою стационарную аппаратуру. А иногда занимаются им в неположенном месте, где есть видеонаблюдение. Чтобы потом получить конверт с полной раскадровкой и внушительным штрафом, вместо актерского гонорара.- Да ладно? - Угу. Чего напрягся? Вполне возможно, что эта их камера сейчас не работает, - натягивая на себя покрывало и уповая на то, что засветились они с Антоном не сильно, зевнул Мартен. Но Шупулин уже был на ногах и вертел портативное устройство в руках.- Такими Трифанов пользуется для съемки своих сюжетов. Смотри!Антон легонько подкинул мини-камеру на ладони и перебросил Мартену, который словил её одной рукой без всяких предупреждений. И прикинув на глаз стоимость шпионской находки, открыто порадовался своей хорошей координации, не допустившей её падения. Замешкайся он, и Долль за поломку своего имущества открутил бы ему голову или, чего доброго, даже головку.- Крутая штука. С таким оборудованием и мы с тобой легко составим конкуренцию немцам в любительском киноискусстве! Неси её в туалет! – по достоинству оценив устройство, распорядился он и без жонглерских фокусов возвратил камеру в руки Антона, - Там и проверим, насколько хороша эта техника в деле. Я тут чуток приберусь и к тебе присоединюсь.- Предлагаешь мне отлить, вооружившись камерой? – буквально понял поставленную перед ним задачу Антон.Видеосъемками таких деликатных процессов как мочеиспускание Шипулин бы никогда не стал заниматься, даже если бы ему сулил гонорар, превосходящий призовые Мартена Фуркада за весь сезон. Но сделать исключение просто ради него, был не прочь. Уединившись в ванной комнате, он подцепил камеру за ножку настенного плафона, отстроив разворот так, чтобы она охватила максимум пространства у белоснежного, как голливудский зуб, унитаза.Опытный порно-режиссер Бенедикт Долль разместил бы съемочное устройство прямо на дне фарфорового трона, ибо идеальный план, по его мнению, открывался именно с того самого места. А вот Шипулин, эффект подглядывания из его недр всегда ощущал и без этого. Однажды он прочел в одном печатном издании историю о крысе, которая занималась дайвингом в канализации дешевого мотеля и вынырнула из толчка в номере какого-то мужика в тот момент, когда бедолага справлял большую нужду. Впечатленный этим происшествием Антон с тех пор стал более осмотрительно подходить к мокрым делам в незнакомых местах, а узнавший о его фобии Леха Волков только и ждал подходящего случая, чтобы с криком ?Берегись! Крыса!? подбросить к нему в кабинку свою перчатку. Из-за этого и по другим причинам, Антон предпочел бы использовать в качестве эротических декораций душ. Он уже хотел переместиться к нему, но передумал, решив не рушить планы Мартена. Мелодично журча, Шипулин исполнил нехитрую процедуру. А француз, как и обещал, очень скоро присоединился к процессу, легонько пихнув локтем его ребра:- Подвинься-ка.Шипулин тихо шикнул и подчинился, воздерживая себя от более активных реакций до окончания их совместного пи-пи. В прошлом, за много лет притирки друг к другу у них не возникло даже единого повода вместе посетить туалет. И до их первого секса Антон не знал ничего о самом выдающемся достоинстве первого номера сборной Франции. Камере же немцев посчастливилось в этом плане изучить достоинства их обоих и от начала до конца засвидетельствовать обряд скрещения струй. Она довольно моргнула красным глазком, требуя больше интимных кадров, и Мартен, настроенный на то же самое, прикрыл глаза и волнующе провел пальцами по своему паху. Очень к месту он вспомнил, как однажды в пылу беседы единомышленников на одной из биатлонных тусовок, Шемпп признался французу, что их с Бенедиктом сексуальный менталитет давно преследовал идею заняться грязным сексом в общественном туалете. Давно и безнадежно. Неоднократно сплоченный дуэт немцев пытался реализовать её в каждой стране Кубка мира, однако поставить галочку в списке мест, где их заставало светлое и чистое чувство, напротив ?WC? им ни разу не довелось. Больше всего Шемппа расстраивало, что знакомые им киногерои, справлялись с задачей поиметь такой опыт любви на ?Ура!?, каким-то чудесным образом выбирая время, когда нужное место было свободным от посторонних ушей и глаз. Но парочке немецких голубков с этим никак не везло! Безусловно, один-два человека, собравшихся облегчить мочевой пузырь или опорожнить кишечник во время их физической слабости, парней бы и не смутили. Напротив, риск быть обнаруженными должен был обострить момент и накалить страсти. При условии, что посетители, как в кино, выполняли бы свое дело чинно и быстро. Но этот мир явно был без добрых и чутких людей, иначе объяснить причину, по которой на человечество разом нападала страшная диарея и тошнота, будто они жрали тухлятину и ртом и жопой, было нельзя. Симон уверял Мартена, что подобное происходило каждый раз, как они с Бенни приступали к осуществлению своей недоступной сексуальной фантазии, так что желание согрешить в туалете у обоих постепенно отпало. А вот у Мартена падения желания не наблюдалось. Совсем наоборот!- Ну, что Антон? Готов переплюнуть немцев и стать главным героем самого скандального видео за всю историю биатлона? - Тебе моча в голову тюкнула? – Шипулин снова шикнул, но уже гораздо эффектней, - Зачем нам это?- А кто, если не мы? Сам подумай.- Да тут и думать не о чем! – возразил Антон, стряхивая капельки с члена.В сущности, Марти был прав. Если предположить вероятность выкладки в сеть, то даже целая коллекция хоум-видео Долля и Шеммпа не возымела бы такого оглушительно успеха рядом с одним роликом Фуркад/Шипулин, а померкла, как победа немецкой сборной в смешанной эстафете ЧМ на фоне размолвки русского и француза. Тем не менее, изыскивать популярность подобными мерами Шипулин никогда не планировал, как и в принципе заниматься чем-то неподобающим в туалете. - Уверен? – провокационно улыбнулся на его поспешный отказ Мартен и потянулся к Антону, легко касаясь губами волос на виске.Его прикосновение и полный страстного желания голос отозвались чудовищными ударами в обоих висках Антона. И заявить о своей твердой уверенности, как ожидал Мартен, Шипулин не смог.- Ну, так что? - тихо-тихо проговорил Мартен, посылая свои слова Антону за ухо.Ноги Антона от вибраций его голоса сделались ватными или точней стекловатными - предательски обмякли под коленями, а в пахи словно впились острые мелкие стеклышки. Чтобы не растелиться на коврике под унитазом ему пришлось шире расставить ноги, а уже в следующий отрезок минуты одним неожиданным толчком в спину Шипулин был приставлен лицом к кафельной стене прямо под камерой и недовольно зашевелился, не видя в данной позиции оговоренной перспективы стать главным героем сцены. Несколько следующих томительных секунд, пока член Мартена выпрямлялся и твердел в собственной, жестко обхватившей его руке, заводила-лидер не предпринимал никаких действий. В его мозгах кружил снежный вихрь, обжигающие жаром снежинки оседали на оголенные нервы, а сам он молча, но громко любовался задним видом Шипулина. Антона буквально оглушало его дыхание, а еще казалось, будто он слышит шум лопающихся личинок, из которых в животе Фуркада рождались нематериальные бабочки. Он непроизвольно отстукивал бешеный ритм их вылупления костяшками пальцев о стену и думал о том, что ему не нужны глаза на затылке, чтобы понять степень желания, которое выражает в этот момент лицо ненасытившегося им за ночь француза.- Ладно, я передумал, - простонал Шипулин, - Давай...Мартену видимо хотелось его задушить. Он непроизвольно обхватив горло Антона ладонью. Но лишь помассировал подушечкой большого пальца кадык, ощущая интенсивную пульсацию в шее четырьмя остальными, приткнулся губами к его щеке и размазал слюнявый поцелуй до мочки уха. Сердце Шипулина скользнуло куда-то в живот, подняв волну кипятка до самой груди и обжигая Мартена горячей лавиной дремлещего внутри желания.Антон стал влажнее воды, шумящей в сливном бачке, и ощутимо повел лопатками, подсказывая Мартену наиболее чувствительную область и одновременно вертя головой, нестерпимо желая, чтобы тот нашел и его губы. Фуркад понял его посылы. Понятливо-послушные пальцы прошлись по всем позвонкам до копчика, срывая овацию кратких стонов Антона, которому давно полюбились массажи в его исполнении. До такой степени, что он готов был кончать уже только от них. Голова Мартена от стонов Шипулина кружилась до полной дезориентировки в пространстве, однако он без труда припал точно к его подрагивающим от нарастающего волнения губам. И, прежде чем его глаза невольно закрылись, столкнулся с помутневшим взглядом Антона, почему-то вызвавшим ассоциацию с отпотевшей бутылкой водки, которую на время сунули в морозильную камеру, а затем вернули в теплое помещение. Только вот опьяняли эти глаза куда сильнее треклятого алкоголя! Захлебываясь поцелуем и давясь превышающей норму порцией возбуждения, Мартен уверенно обхватил рукой оба их тянущихся друг к другу члена. Антон от членопожатия содрогнулся, как от небольшого удара током, закусил губы, и его выгнуло от пика буквально сразу же. Он кончил в руку обескураженного Мартена после пары движений, но тело еще какое-то время колошматило мелкой дрожью. Ничего между ними не изменилось.***Немецкий биатлонист Долль и сиамским близнецом прилипший к его взмокшему боку Шемпп по-черепашьи медленно двигались по лестнице на свой этаж. Тяжело дыша, они преодолевали ступень за ступенью на четырех ногах, однако нести вес обоих мужчин Бенедикт был вынужден на своих двоих, потея за себя и за своего парня. Пара ног пьяного в стельку Симона ступала нетвердо и с каждым новым шагом норовила заплестись в подобие зефирной косички. Ослабшая от многократных подъемов ста граммов рука Шемппа давила Бену на шею, а голова то и дело прикладывалась к его плечу. В другое плечо Долля до боли врезался ремень сумки, набитой романтическим барахлом, оставшимся после празднования их сокровенной даты, но, несмотря на все тяготы, Бенедикт улыбался. Как говорится, своя ноша не тянет. Вынужденная близость их тел с Симоном вызывала прилив приятной энергии, которая компенсировала потраченные в пути физические силы и нервы. Так что, держать в руках человека, которого Долль с трепетом и нежностью называл ?своим единственным?, доставляло ему такое же удовольствие, как и ощущать его на себе в постели.- Вот и пришли! И обошлись без лифта! - Бен ободряюще покарябал пальцами ребра Симона и вновь крепко обвил рукой его талию, не дав обмякшему телу сползти, - А ты во мне сомневался! Проспорил? Гони мои деньги!- В кармане, - покачнувшийся Шемпп прижался щекой к надежному плечу верного друга и часто задышал, щекоча его шею своим дыханием и кончиком носа, - Знаешь, я хочу баиньки.... Но сначала тебя.Бен улыбнулся и, мечтая как можно скорее уложить Симона в кровать, легонько постучал в дверь номера. Потом еще и еще разок посильнее, но им не открыли.- Никого нет? – вновь подал сонный голос Симон.- Сейчас проверим.Долль смахнул выступившую на лбу испарину отстучавшим своё кулаком и зазвякал своим комплектом ключей, полученным у администратора двадцать минут назад. Именно столько времени заняло их с Симоном восхождение к временной обители биатлонных богов. Открыв дверь, Бен осторожно приставил неустойчивого Симона к стеночке, подпер его сумкой, и, растирая отдавленное плечо, заглянул в настежь открытую дверь ванной. За матовым стеклом душевой кабины, изрисованным потеками струек и капель, мылся Шипулин, суетно, но при этом весьма эротично скользя по намыленному телу ладонями. Заметив приближение к себе темной тени, он напряженно замер и инстинктивно прикрыл свою наготу руками. - Марти? Тебе чего?Голос Шипулина был смущенным и приглушенным, но как показалось Бену, звучал с соблазном. Если бы сюда вместо него и вправду вошел Фуркад, то понял бы, что Антон готов разрешить ему потереть спинку. - Привет, русский! Прости, что вот так вторглись! – поверх душевой воды начал поливать его оправданиями Долль, в то время как оставленный им у двери Симон безвольно стекал по стене на пол, - Мы честно не хотели доставить неудобство! Долго стучали, но ты не услышал!- Что?? – звукоизоляция застеклённой кабинки действительно была изумительно хороша, так что, не расслышав ни слова, Шипулин выключил воду и раздвинул скользящие дверцы.Само собою, Антон ожидал увидеть Мартена, нескромно покушающегося скрасить его обнаженное одиночество. Нарочно отавленная открытой дверь ванной волновала Шипулина с первой добравшейся до его паха струи теплой воды. Она давала символично свободный доступ к его голому телу, и Антон с дрожью ожидал момента, когда вожделеющий его француз клюнет на эту заманчивую возможность и решится к нему присоединиться. Но вместо этого, предстал во всей голожопой красе перед одним из немцев.- Какого хрена?! – заорал он, хватая полотенце с сушилки и наскоро оборачивая его вокруг бедер.- Ты нас разве не ждал? – не понял Бен, отступая назад.- Бенни?! – с ошеломлением узнал Антон, - Ты меня напугал! А где Мартен??- Я не знаю. Здесь его нет. А если и был, то, наверно, уже ушёл. – без запинок отчитался перед ним Бенедикт.- Ушёл? Может быть. - замямлил Шипулин, - Прости. Он просто не сказал мне. Долль, почувствовав себя названным гостем в своём же номере, замялся на месте.- А с ним что? – вытаращил глаза Антон, застав в коридоре полуживого Шемппа.- С тобой наклюкался, а потом добавил. Долгая история. Потом расскажем. – пообещал Бен, - Я пока приведу его в чувства, лады?Бен с чрезмерно деликатной заботой, сразу бросившейся в глаза, стал помогать Симону подняться, нашептывая ему на ухо ласковые уговаривающие словечки на родном языке, отчего Антон почувствовал себя рядом с ними двумя лишним и поспешил возвратиться в ванну. Мартен ворвался к нему через мгновение.- Ты где был?! - Выходил своим отзвониться. Они все морги уже обыскали, - наспех сказал Мартен, - А ты меня очень ждал?Он шагнул к Антону, эмоционально хлопающему мокрыми ресницами, и приподнял край полотенца, давая потенциальным зрителям их общего видео шедевра насладиться видом оголившегося бедра.- Парней видел? - не повёлся на его очередное соблазнение Антон.- Мельком. Вошёл в номер, а на кровате они. Я поздоровался для порядка. Но в ответ на своё приветствие услышал лишь странные интонации со стонами и придыханиями.Фуркад усмехнулся. Антон смутился. Никто из них не обладал рентгеновским зрением, но оба словно воочию увидели то, чем немцы сейчас занимались в комнате. И пока они думали, как поступить дальше, камера, забытая над унитазом, вырубилась, истратив заряд питания. Обычное дело.