Глава 5. А у тебя что, парень появился?! (1/1)

— Криста.— Бр.— Криста-а.... Проснись. Ну, Криста-а!— Какого хрена!? Я же сплю.— Пара уже закончилась, пойдём есть. Кабинет всё равно закроют, даже если ты останешься. Открыв глаза, я вижу перед собой Светку. Милая она баба: верит в любовь после брака, достойную зарплату за высокий профессионализм и прочую розовую хуйню. Впрочем, такая же, как и все. Просто кудахчет только с избранными. Её кровь обычно пахнет ванильными печеньками и мандаринками — любит она сладенькое. Ну у нас с ней типо свой закрытый клуб изгоев-неудачников, как это и бывает у столь уникальных личностей.Всё-таки я её послушала и, переваривая дальше мысли о том мёртвом греке, побрела в столовую.— А у тебя что, парень появился?! — неожиданно воскликнула Светка со светящимися глазами.— Какой ещё парень? Ты с дуба рухнула?— Ну во сне ты бурчала: иди сюда, мой сладкий, я покажу тебе незабываемую ночь.... Не сложно было догадаться! Давай, как его зовут?— Бред Питт. И у меня во сне он изменяет своей жёнушке. Довольна?— Последнее время ты стала какой-то мрачной, подруга. Ты даже не ходишь на вечеринки. Неужели и правда решила прописаться в ботаниках, ахах?— Да, ведь от этого зависит моя будущая карьера.— Но раньше ты говорила, что я несу бред.— Я была не права. Где ещё встретишь таких умных девушек, как не дома возле учебников?— Но почему ты не хочешь учиться вместе?— Я же говорю, у меня получается только в одиночестве, и сегодня я буду учить мат анализ. — Но у нас завтра контрольная по истории экономических учений, которую ты бесподобно проспала.— Ах, это была история. А я то думаю, почему меня до сих пор клонит в сон.— Ты спала ещё до прихода преподавателя. Кстати, он пообещал тебя завалить завтра.— Пфф, ну это мы ещё посмотрим, старпёрский маразматик.— Я бы не была так самоуверенна, Криста. Ему шестьдесят пять, и он знает явно больше тебя.— Этот скупердяй только знает, как скрести бабло с несчастных студентов, ничего более....— Ну ладно, думаю, ты выкрутишься. Ты же по-прежнему где-то подрабатываешь?— Нет, я просто учусь. И, если ты мне задашь вопрос из сегодняшней лекции, я с радостью на него отвечу.— Какую тему мы проходили сегодня?— Откуда мне знать. — Ахах.— Спроси что-то конкретное.— Какие школы принято относить к неолиберализму?— Ах, да это же проще, чем заставить Ника взять в руки бритву.— Ну и?— Чикагская, неоавстрийская и фрайбургская.— Неплохо, ахах. А кто такой Густав Шмоллер?— Густав фон Шмоллер. Ну, во-первых, логично будет предположить, что он немец и экономист. А если уж ты о нём так спрашиваешь, значит он внёс свой вклад в развитие экономики. А конкретнее, он участвовал в разработке теории государственного социализма.— Феноменально! Ты ни минуты не бодрствовала на лекции, а отвечаешь на вопросы. Ты читала это дома?— Типа того.На самом деле ответы на вопросы сами прилетают ко мне на ум. Независимо от того спала я или нет, я присутствовала на лекции, и моё подсознание всё отлично помнит и даже готово в открытую поделиться своими знаниями.****На этот раз я решила посетить задрюпанную кафешку на окраине города. В центре меня всё равно могут засечь обиженные полиционерчики. Наверно, ломают себе голову, кто же жрёт красивых мальчиков в городе. Хотя, если следовать здравому смыслу, им всем насрать, за исключением тех ебланов, вроде моего Майка, которыми правит пиздёшь и завышенное самомнение.Когда я стала различать запахи, я поняла, чем отличаются мудаки от других парней. В их крови играют нотки хвойного леса с привкусом еловых шишек, дешёвого вина и примесью какой-нибудь химетворной дряни. Порой даже навевает дешёвым освежителем воздуха. Но это чисто индивидуально. Главное здесь то, что он не погружает в природу, а только некоторые нотки ловят её мотивы, и порой привкус выходит с пьяной горчинкой или даже с горьковатой кислинкой. Это зависит от того, чем питалась жертва в ближайшие несколько дней.Как ни странно, в этом кафе было по-деревенски уютно: спокойная обстановка, древесный запах, музыка в духе Blur — Jets, интим-свет возле столиков, немного ханыг, которые напоминают, что я до сих пор дома и чёрная кошка. Ухоженная. Вероятно, хозяйская.Я заказала бокал пенного и, выхлестав немного той дешёвой дряни, которую в России выдают за пиво, принялась обнюхивать территорию в поисках жертвы. Запахи разные. Ноздри тут же разбежались во все стороны. Но, ловив глазами пивное брюхо, я продолжала поиски. Тонкий запах, раскрываясь то одними, то другими нотами, лился из дальней части зала. Он был необыкновенен, непохож на другие. Я даже не была уверена, что он принадлежит одному человеку. Но он тянулся, раскрываясь и играя, как аромат одной плоти, это было невообразимо. Наверно, его обладатель парфюмер, повар, особый гурман или имеет другое, не менее интересное качество.На середине зала я обнаружила на себе взгляд черноглазого брюнета с шевелюрой средней длины, лежавшей волнистыми прядями; небольшой бородкой, красиво обрамлявшей его фейс, и тёмными густыми бровями. Это был парень восточной внешности с арабским разрезом глаз, весьма мощными надбровными дугами, и нижней частью лица, напоминавшей казаха, даже растительность над губой и подбородке лежала как-то по-казахски. Одно сейчас мне было известно точно: этот мальчик вобрал в себя лучшие черты из всех национальностей, которые принадлежат его корням. И этот запах исходил от него.Его взгляд был горяч, заинтересован и загадочен. Он отвернулся, и я заметила в его руке заточенный ножом карандаш, которым он рисовал по бумаге. Вся его одежда была чёрной, как и у многих творческих людей. Он брал своим шиком и элегантностью. Казалось, что даже трусы в горошек, если они будут чёрными, будут сидеть на нём с той же грацией, как эта рубаха на его талии. Вскоре он снова поднял взгляд, обратившись к помещению, затем ко мне. Взгляд его чёрных глаз.... глубоких чёрных глаз.... он звал, манил, так же как его запах. Этот парень был особенным фруктом. Уже сейчас я хотела вкушать его вечно.— Здравствуйте, а Вы художник?— Да, именно так, — тихо произнёс он и представился на тон выше, но негромко: — Сальвадор Манриике.Этот парень обладал не только красивым личиком, но и приятным голоском. Его тембр был подобен хиджабу — такой же интригующий и завораживающий.... — Белла Митчел.Мужчина нахмурился, помотав головой.— Странное имя. И оно Вам совершенно не подходит.— Да-а? А что же мне подходит?Он задумчиво забегал глазами по столу.— Керолайн.... Анфиса.... всё не то, — его всепоглощающий взгляд снова обратился ко мне: — Как тебя зовут?— В смысле?— Ты назвала не своё имя. Это очевидно. Ты-ы.... слишком волевая для этого имени.— Хах, а ты разбираешься в именах?— Скорее, в людях. Я художник-портретист, поэтому встречал очень много людей в своей жизни, — несмотря на свои восточные корни, он идеально владел русским, что ласкало слух ещё больше. — Ладно, садись, Белла-а, — протянул парень с издевательской ноткой.— Ты уверен, что я хочу сесть?— А что, ты хочешь обсудить дату нашей следующей встречи стоя?Ох, этот его голос.... он был не груб, но мужественен, не громок, но слышен, он лился из его уст, подобно горячей, густеющей на глазах лаве. Хотелось слышать его снова и снова. Стоит записать стоны этого решительного интроверта на телефон прежде, чем я разорву его плоть.— Встречи? Ахах. А ты самоуверенный мальчик.— Ты же подошла, чтобы мне попозировать, или я не прав, Белла?— Хорошо, — я присела. — Сколько стоят твои работы?— Дорого, — сухо сказал художник и продолжил более колоритным голоском с придыхательными нотками: — Но тебя я готов писать бесплатно.— Неужели я тебе настолько понравилась?— Да-а, — обаятельно прошипел Сальвадор. — Я никогда не видел таких красивых девушек. Твои глаза необыкновенны, я готов смотреть в них вечность, а эти щёчки я бы писал часами, касаясь каждой родинки тонкой кистью.— Наверно, ты ещё и в любовь с первого взгляда веришь.— Конечно. Я уже влюблён.... В твои глаза, — последнюю фразу он прошептал на несколько тонов ниже и уставился на меня своим чёрным всепоглощающим взглядом.— Сальвадор, а какие у тебя корни?— Тебе честно сказать?— Желательно.— Ахах, я не знаю.— Как это?— Я никогда не знал своих биологических родителей.— Но они явно были художниками своего дела.Парень очаровательно ухмыльнулся.— Ты родился в Испании?— Нет. В России.— А откуда такое имя?— Это псевдоним. У меня русская фамилия. — А имя?— Нет.— Почему?— Вероятно, в детдоме любили экзотику, ахах.— А какие твои настоящие имя и фамилия?— А я не скажу. Ты же не говоришь свои, — он улыбнулся.— Но я и есть Белла Митчел.— А я Сальвадор Манриике. Остановимся на этом, — парень снова восхитительно улыбнулся.— Ладно.... Ты рисуешь людей этой забегаловки?— Да, верно.— А я могу посмотреть?— Да, конечно.Он залез в свою сумку и вытащил стопку в два раза больше той, что была на столе.— Это у тебя за неделю? Или за месяц?— Нет и снова нет. Просто я сижу здесь уже три часа. В пятницу большой наплыв, есть кого порисовать.— А это у тебя чай?— Да.— То есть, ты не заказываешь их выпивку?— Я что, похож на идиота, чтобы травить себя этим дерьмом? Кстати, как тебе их фирменное пиво? — он усмехнулся.— Ты прав, у них поганое пойло.Он приблизился ко мне и заговорщически прошептал:— Ходят слухи, что его разводят из пакетиков так же, как этот чай, — и он снова усмехнулся.Мужчина был настолько близко, что хотелось укусить его прямо сейчас, но я по-прежнему старалась держать себя в руках в предвкушении его плоти.****Пролистав работы, я подняла глаза и тут же поймала на себе его заинтересованный взгляд с карандашом в руках. Он протянул мне рисунок. Было до жути похоже на меня.— А ты профессионал своего дела.— Ахах, обожаю комплименты от людей, которые в этом ничего не понимают.— Значит, моё мнение для тебя ничего не значит?— Значит, но оно не говорит о моём профессиональном уровне.— Окей, художник. Я действительно в этом ничего не понимаю. Когда можно попозировать для твоей картины?— Хоть сейчас.— У тебя есть с собой краски?— Нет, я приглашаю тебя к себе в мастерскую.— Ты будешь рисовать меня ночью?— Да. Всю ночь, если ты не против.— Я согласна. Ты живёшь где-то поблизости?— Нет, но возле входа стоит моя машина. Сейчас нет пробок, мы быстро доберёмся.— Поехали.