Попытка поездки в Америку (намек на Камунра/Гэнри в прошлом) (1/1)

Не разобрать, который день, который час,от взора скрыто все тумана пеленою,И белая недвижная стена небесСвинцовой тяжестью века над головою."Не верить" Блуждающие ОгниНужно было встать грудью на амбразуру. Нужно было не отдавать Акменра. Нужно было хотя бы сказать ему...Генри пошел на поводу у системы, подчинился ей, не стал лезть в этот механизм. А сейчас чувствовал себя так, будто обязан, обязан был. Пусть даже вряд ли бы что-то изменилось.?Ты даже не пытался, — шипел противный внутренний голос. — Даже не сделал ничего. Ты даже не подумал о том, что можешь что-то сделать...?Подумал. Подумал и отказался. И это сейчас душило, как ничто другое, заставляя его задыхаться прямо посреди дня.Его не взяли в группу делегатов в Америку. Без разницы, что делегация направлялась в Вашингтон вместо Нью-Йорка, без разницы, что там нужны были специалисты по древнеримской культуре и первобытному человеку. Его просто не взяли. Профессор тогда посмотрел на него насмешливо и сказал: ?Сиди дома, там и без тебя проблем хватит?. Как будто у него есть составе: три великовозрастные сотрудницы и доцент чуть постарше его. Специалист по римскому праву. Смазливый, как гаремный раб Нижнего Египта.Внутри все вздрогнуло, защипало, зажгло, Генри зажмурился, чтобы сдержать слёзы, и заставил себя сделать вдох. Не удержался — тёплые капли сбежали по щекам вниз, растворяясь почти незаметными пятнами на халате. Их теперь обязали с экспонатами работать в халатах. Им привезли новый экспонат с раскопок. Его ещё и поэтому оставили.?Тебе так хорошо удалось изучить предыдущий, что мы решили привлечь тебя к следующему?, — сказал тогда профессор. Он тоже бахвалился, хотя Генри видел в его глазах грусть. Но это... можно же было просто сказать ?Займись им?, а не напоминать про ?предыдущего?. Пыльный индюк.Как будто он не знает, что ?предыдущий? сам ему всё рассказывал, вот и всё изучение.Генри сглотнул стоявший в горле ком и оглянулся на саркофаг. Работать с ним было тяжело. И дело было даже не в том, что саркофаг за давностью лет повредился — смещение плит и грунтовые воды, или что он не оживал, как Акменра — этому Генри был скорее рад.С ним. Было. Тяжело.И тяжело было с самого начала, когда он только его увидел, ещё не зная, какое найдет имя, и как его моментально бросит в пот от этих чем-то знакомых иероглифов, к которым он побоится даже прикоснуться пальцами.Нет, он был рад, что этот не оживает.Камунра.Имя, знакомое только по рассказам Ака или по записям археологов. Имя, знакомое и отзывающееся внутри болью и безнадежностью, как будто он с ним уже сталкивался раньше, в прошлой жизни, хах, и постарался забыть.Сталкивался. Стоило сейчас только закрыть глаза, как боль становилась сильнее, тоска — тяжелее, а воспоминаний и вовсе не было, чего хотелось бы.Проблема была в том, что это был тот самый Камунра, с которым Генри был знаком, тогда знаком, но глубинная память предпочла выкинуть эти воспоминания, а сейчас заботливо достала из какой-то укромной глубины, отряхнув от пыли и песка.Это был тот самый Камунра, следующий правитель, который сам себе обеспечил путь на трон.И Генри его вспомнил.