19. Элементаль (Ларри/Акменра преслэш, русреал!АУ) (1/1)

Вечером я набрался смелости и попросил:—?Помоги мне, а? Нужно досочинить сказку. Для сына.—?Сына?—?Ну да. Сыну десять лет.—?А жена?—?Я разведён.—?Прости.—?Да боже мой, ерунда какая.Мы сидели на скамейке в музейном зале: я и Ак, тот самый каирский египтолог, за которым я должен был присматривать. Чтобы он ничего не спёр, ха! На второй день его болтания в экспозиции я ему рассказал, с какой целью меня сюда приставили: посмеялись мы оба вдоволь. Я так и звал его коротко: Ак. Он сам мне предложил: после трёх моих неудачных попыток выговорить целиком его мудрёное имя.—?Нет, опять неправильно,?— улыбался он. —?Послушай ещё раз: Акх-мен-ра. Тут такое специфическое горловое ?кх?, оно важно, понимаешь?—?Понимаю,?— разводил руками я, но третья попытка тоже вышла неудачной.—?А-а-а,?— протянул он, взял мою руку и положил себе на горло. —?Вот посмотри, какая должна быть вибрация.Мать твою! Вибрация была, да. Если это можно так назвать. Когда он произнёс чёртово ?кх?, меня словно током прошило всего: от ладони, которая лежала на его кадыке, до самых пяток. Я чуть на задницу не грохнулся, честное слово! И, наверное, так изменился в лице, что он сказал:—?Ладно, говори просто Ак. Хорошо?Да уж! Ещё как хорошо!Кстати, либо Макаров меня надул, либо его, как всегда, неточно информировали. Каирский гость довольно сносно говорил по-русски. В том числе и поэтому, несмотря на относительно юный возраст, его прислали сюда.—?Пишу диссертацию,?— сказал Ак, когда я спросил, зачем ему наша экспозиция. —?Про дихотомию жизни и смерти в древнеегипетских верованиях. Вот Анубис, например…Я слушал его два вечера?— все равно после закрытия в музее больше нечего делать, а на третий осмелился и попросил мне помочь. Потому что Колян меня замучил, ?что же было дальше?, а я ума приложить не мог. Не творческий я человек, где уж мне. А тут, понимаешь ли, как раз про Анубиса.Ак выслушал меня, покивал и предложил:—?Знаешь, если твой сын не пугливый, можно зайти с вот какой стороны. Душа, которую отдали богу смерти во владение, может стать элементалем.—?Кем?—?Элементаль?— это некое мифическое существо, представитель одной из четырёх стихий: земли, воды, воздуха и огня. Ты ?Фауста? Гёте читал?Упс! Я покраснел и еле заметно качнул головой: вот теперь Ак точно подумает, что я темнота беспросветная. Но он махнул рукой:—?Не беда, мы сейчас не про него. Так вот, к этим четырём стихиям иногда добавляют дихотомию жизнь-смерть, и человеческая душа становится элементалем этого разделения. Слушай, тут можно вообще интересно… как это… замутить, да? Что вот этот мальчик, сын фараона, которого отдали Анубису, станет проводником между мирами жизни и смерти не только от живых к мёртвым, а ещё и обратно!Он явно увлёкся, сел на скамейку свободно, подогнув одну ногу под себя?— так, что его коленка упёрлась мне в бедро. И начал:—?Это же такую потрясающую историю можно придумать! Пусть Анубису нужен был ученик, и он выпросил у фараона этого мальчика. Анубис же бог, ему кто попало не подойдёт, а вот царский сын в самый раз, да? И Анубис начал его учить, а мальчик всё скучал по своим родным, всё никак не мог принять то, что его с детства забрали в мир мёртвых, и, преуспев в изучении древнеегипетской магии, обучился ходить туда-обратно: сперва сам, а потом водить других людей. Здорово же? Представляешь, умер у человека кто-то близкий. Конечно, древние египтяне верили, что в загробном мире, если человек пройдёт суд Осириса, тоже будет счастливая жизнь. Но если кто-то любил кого-то, и пока не готов расставаться? И тоскует, и просит?— о великие боги, верните мне его назад? И тут вот этот мальчик, который элементаль жизни и смерти: он берёт этого умершего и возвращает его в мир живых! Ну, для начала пусть только по ночам. Допустим, он пока не выучил, как вернуть душу обратно насовсем. А вот с заката до рассвета… М-м-м?—?Очуметь,?— честно сказал я. Просто не так давно Колян интересовался у меня: что будет, если его мама умрёт? Или если я умру? Или он сам? Про то, что будет, если помрёт новый муж мамы, Колян, что характерно, не спрашивал. Я, конечно, объяснил как мог, что потом мы все где-нибудь непременно встретимся, но Коляну, кажется, это не очень понравилось. А тут такая идея?— про ученика, который водит души туда-сюда. Кстати, заодно и педагогический эффект окажет: мол, и ты многое сможешь, сынок, если будешь учиться.—?Ак,?— с чувством произнёс я,?— ты гений. Ты так замечательно все придумал! Я у тебя в долгу.Он посмотрел на меня:—?Если хочешь, в уплату твоего долга пойдём завтра после работы выпьем кофе? Как друзья,?— быстро добавил он, заметив мой удивлённый взгляд.—?Ну да, а то иначе нам в России могут морду набить,?— ответил я. И, честно говоря, не понял, почему он так просиял.Мы помолчали: я думал, в какую бы кафешку его позвать, чтобы и питерский колорит, и не слишком дорого, и народу не очень много. А он вдруг добавил:—?Наверное, надо этому герою?— мальчику, который элементаль,?— придумать какое-то имя?Я сам тогда не понял, с чего и куда меня понесло, но ответил практически сразу:—?У меня есть идея. Его будут звать Акх-мен-ра, ты не против?Ак глянул на меня, и я обалдел от того, как загорелись его глаза:—?Ты правильно произнёс! У тебя получилось! Запомни!?Ничего,?— подумал я про себя. —?У меня ещё и не так получится, вот увидишь?.