Свободен связанный физикой (1/1)

Арк потерян. Люди Коарека наводнили верхние уровни города. Глубоко под ними Чёрный Страж открыл эмиссару правду, но тут же напал. Одержав вымученную победу, бесплотный вынужден принять судьбоносное решение: не этого он желал.***Демон тебя спасает. Калия окинула взглядом девушку, отряхивающую гамбезон в клетку. Брови сошлись к переносице. Глаза потемнели, но ненадолго. Она успела?— пришлось?— привыкнуть к причудам Прорицательницы. Стоило отбиться от конструкций из плоти, увернуться от громовых раскатов и вырубить, рискуя головой, генераторы легендарной машины… И вот, Прорицательница плетёт цепи рассуждений, взвешивает доводы и отсекает иллюзии. Могла ли та, кто славилась своим рационализмом, сама оказаться иллюзией? Калия пыталась отвернуться от подруги, но не смогла. Полтора метра чистого яда разбирались в травматургии, и девушка ощутила, как прилив тепла обволакивает повреждённую кожу. Сама Калия не желала растрачиваться на травмы: война привела к взлёту цен на амброзию. Маги отказывали людям в помощи, заглушали лихорадку пойлом или сгорали заживо, обращаясь в Оорбаю. Последних сбрасывали с городских стен. Са’Иру, похоже, это не волновало. Прорицательницу невозможно было вывести из равновесия. Прежде это восхищало Калию. Её ошеломило, что чужестранка принимает тёмную сторону Закареш за норму. Сейчас Калия презирала себя за то, что повелась на согревающие сердце слова. За идеальным образом подруги и сестры по оружию скрывался холодный расчёт. Две фигуры, освещённые каплями холодного и безучастного огонька, не сговариваясь, поднимались на верхние уровни Подгорода. Им стоило обсудить столь многое! Им предстояло нестись в Храм, но каждая была слишком поглощена внутренними распрями. Воспоминания захлестнули Калию. Са’Ира, впервые услышав о внутреннем ?этом?, вскоре обозванном демоном, рассмеялась. В мирные дни девушка убеждала Закареш, что знает тех, кто творит столько дерьма, что демону стоит мотать на ус. Когда не знавшая аразеальских идиом Калия возразила, что у ?этого? усов нет, взгляд Прорицательницы разгорелся неподдельным восторгом. Сейчас, в сырости и спёртом воздухе тоннеля Калии чудилось, что Са’Ира заворожённо улыбалась каждый раз при проявлении тёмной стороны, словно желая… Прорицательнице любопытно увидеть демона? Может, так и было, но прежде Калия, вскружённая флёром влюблённости, боялась тревожить этот вопрос. Ватир побери, у любого свои нервишки! Но Прорицательница не человек. Иллюзия, тлен, порождение эго, из-за которого сотни, нет, миллионы не увидят завтра. Калия замерла. Как вкопанная, зажала слизкое чувство в груди, не позволяя ему проползти дальше. Отравить, вывернуть кости, нарастить когти. Прежде негатив стремительно заполнял сознание девушки, но Калия поклялась контролировать Это. Радоваться каждому доступному мгновению и принять себя. Принять это?— дрожащими руками она обхватила голову?— но как подобное можно принять? Почему демон не мог вмешаться раньше и избавить Арк от пешек Высших? Зачем она остановила порыв в Старом Дотульграде? Этих сил хватало, чтобы снести с доски пешки и выиграть время для изучения Светоча. Подписать фиктивный мир с выдохшимися неримцами, спасти… Калия запнулась. Виски трещали по швам, и покрасневшие от усталости глаза жгло. Чёрный страж предложил два варианта: самопожертвование и побег. Калии стало нестерпимо тошно от осознания выбора Прорицательницы. Помогая себе, помогаешь другим,?— кредо Прорицательницы набило такую оскомину, что Калия не желала поднимать вопрос о будущем. Очнувшись от безрадостных мыслей, Калия обнаружила себя в кромешной темноте тоннеля. Вместе с Прорицательницей исчезли и магические огоньки. Пространство болезненно искривилось от недавнего кинетического прыжка. Действительно, зачем растягивать агонию, если одиночество в городе в облаках можно начать с чистого листа прямо сейчас? Уголки губ Закареш слабо дёрнулись. Уронив одеревеневшее тело на камни, она решила остаться верной своим принципам: не позволить дремлющей под кожей тьме отравить последние часы. Девушка приняла позу для медитации, набрала воздуха и, вернув себе осознанность, обнаружила, что затылок колет свиток, заткнутый в складки плаща.***И никого не щадит,?— беззвучно прошептала женщина, глядя на останки стража, не зная, кого винить: себя, судьбу, Высших, женщину в Вуали или время. Оно очередной раз напомнило о своём неумолимом ходе. Некогда великий учёный, однозначно гений, дожил до металлической тюрьмы, нескладной лжи и нелепой кончины. Да и можно ли существование Чёрного стража считать жизнью? Вечный наблюдатель, не способный действовать… Так видят жизнь фаталисты? Смешно. Прорицательница не верила в предопределённость. Первая магическая аксиома, сдобренная цинизмом и необходимой деятельному человеку долей безрассудства, отрезала пути к отступлению. Бессмертие и тайны звездников?— ценные дары. Но сейчас женщина растерялась. Инстинктивно продолжила выполнять ритуалы после сражения: поправила колпак, проверила кинжал на наличие опасных зазубрин, отработанным движением обновила щит. К чему это всё бесплотному? Не знала, но продолжала двигаться. Заводной механизм, не человек. Въедливость не позволяла смириться с предложенными путями, да и слова безумца, провёдшего бессчётные годы в ледяной пещере, неправдоподобны. Часть его речей связывала воедино события, поражавшие женщину своей абсурдностью, другая?— вызвали больше вопросов, чем дали ответов. Нерешительно прорицательница подошла к Закареш. Хранительница Ордена изумляла чародейку своей принципиальностью: после череды ссор девушка преодолела лабиринт под Арком и нашла прорицательницу, в одиночку не способную дать отпор Чёрному Стражу. Эндералу явно не хватало людей, которые приходят на помощь… Прорицательницу как током ударило осознанием фактической ситуации. Прежде всего, необходимо вернуться на поверхность и проверить слова Чёрного стража. Калию?— отпустить. Бесплотна прорицательница или нет, рядом с ней Закареш счастья не обретёт. Но даже отпустив чью-то руку, фантом отказывался забывать её прикосновения. Напряжением сознания Прорицательница срастила мышечные волокна подруги. Улыбнулась?— Калия явно недовольна этим жестом. К счастью, Закареш не знала, что только что применённая магия бесконечно далека от усиливающей лихорадку травматургии: магичка-экспериментатор сращивала ткани ментализмом, позволяя организму самостоятельно восстановиться. Кто-то считал, что подобная магия превращала целителей в мясников. Менее эффективной она от этого не становилась. Легионы Хранителей оберегали цивилизованный мир от безудержных исследователей. Прорицательница наморщила лоб. Защита людей или торможение естественного прогресса?— какую функцию выполняли Рождённые светом? Перефразируя Арантеаля, достойна ли паства жизни, если без пастыря сходит с ума? Не сговариваясь, девушки поднимались, минуя подземные водопады и останки старых уровней города. Прорицательница, по привычке бурча под нос, пыталась внести ясность в происходящее, но та ускользала: в море вероятностей царил штиль.***Потому что это породил ты. Сам,?— её слова до сих пор звенели в ушах наёмника. Ни тогда, ни сейчас, в осаждаемом Храме Солнца, Джеспар не желал верить в реальность. Красное безумие и внезапную поддержку неримских энтропистов он смог объяснить. Наёмник смирился с Арантеалем и Коареком, доведших войну до полного хаоса. Он считал, что готов принять свои ошибки, и попытался их исправить, предоставив Фортуне наслаждаться разыгрываемой пьесой. Очередной снаряд, гулко ударившийся в ворота Храма, пробил брешь и разорвался всполохом огня. Мужчина, сжимающий рукояти кинжалов, затаил дыхание. Повторный взрыв отбросил первую линию Хранителей. Мелькнуло давнишнее воспоминание. Растаяв в толпе, двигаясь по наитию, Джеспар ощущал, как с каждым неудачным манёвром перед глазами искрила жизнь. Женщина, которую он спас, оказалась беспринципным чудовищем. Джеспар смирился с её цинизмом, принял объяснения в Живом храме: Остианская беженка оказалась превосходным магом. Кто лучше псионика обнаружит иллюзию?.. Иронично, что по своей сути прорицательница оказалась воплощением его идей. Живи здесь и сейчас, стремись к личному счастью. И всё же… С каждой миссией пропасть между ними становилась всё более непереходимой. Могильным холодом повеяло, когда женщина рассыпалась в соболезнованиях по поводу убийства его сестры, Адилы. Джеспар слышал подобные утешительные слова, дежурные и безучастные, несчётное число раз. Однако он, он, и только он не желал верить в предупреждения об опасности чёрных камней. Не желал признавать, что родная сестра одержима. Джеспар должен был принять случившееся и двигаться дальше. Но прежде чем обрести баланс, Джеспар решил утопиться. Наёмник слишком любил жизнь. Особенную остроту добавило недавнее возвращение с того света. Потому мужчина ограничился уничтожением рассудка. Когда его выкинули из самого захудалого кабака на поверхности, наёмник продолжил кутить в Подгороде. Именно там, в лабиринтах, полных матового света фонарей, Джеспар наткнулся на Хранительницу. Точнее, его замутнённое сознание выцедило трёп ралаимов, забывшихся за обсуждением очередного заказа. Увы, это был не наркотический приход: одним из новообращённых оказалась прорицательница. Некогда милая леди обратилась любознательной колдуньей, ради эфемерного ?познания? ставящей ?эксперименты? в недрах Арка. Объектами оказались затронутые чёрными камнями, поражённые красным безумием и задающие лишние вопросы. С тех пор они не разговаривали. В вопросах не было нужды: Джеспар решил во что бы то ни стало приложить руку к тому, чтобы Светоч построили по плану гроссмейстера Святого Ордена. Сестра может вечно разлагаться на станке фазмалиста, милая леди будет шутом, не верящим в иллюзорных врагов, но он будет знать, что поступил правильно. Хотя бы так. Впервые в жизни Джеспар Даль Варек попытался стать частью чего-то большего. Сквозь сбивчивое дыхание наёмник усмехнулся, успешно прорвав гортань приблизившегося к левому флангу паренька. Даль’Варек отступил к своим?— и вовремя?— элементалист призвал огненную стену, позволившую эндеральцам перегруппироваться. Хранители полумесяцем заслонили путь к Светочу. Оставшиеся на ногах выполняли волю Магистра. Грудь наёмника ходила ходуном: магический огонь раскалил воздух. Пламя не щадило ни побагровевших латников, ни отпрянувших неримцев. Во все стороны брызнули ошмётки плоти, когда немой маг, придавил облаком зелёного дыма правый фланг. Прикрывавшая защитников стена огня, лишившаяся сотворителя, обиженно лизнула сапоги ринувшихся в бой жёлто-чёрных солдат, но оставила за собой лишь выжженную полосу травы. Раздались ликующие возгласы, и Джеспар перехватил кинжал, ища в толпе противника по силам. Что-то неразборчивое привлекло внимание воинов; метательный топорик, излюбленное оружие пехотинца, клюнул камни в десятке сантиметров от наёмника. Ринувшихся на штурм лестницы неримцев отбросило магическим щитом. Вздох удивления. Теалор Арантеаль, встречаемый радостным гулом, вернулся с последней миссии. Джеспар, внимательно следя за действиями растерявшихся врагов, отметил, что вернулся грандмастер один. Кого бы ни поглотили недра Подгорода, Джеспару не было до этого дела… Значение имело лишь то, что сейчас Арантеаль установит нуминос. Последние живые, улыбающиеся люди Ордена без вопросов пропустили магистра к Светочу: они очистят Вин от Высших. Повинующиеся охрипшему Коареку солдаты рванули вперёд. Грохотнуло. Джеспар поднял голову: небо пожирал белый свет. Уронив кинжал, мужчина протёр глаза: в них словно песка насыпало. Непонимающе, наёмник затряс головой. Первые мгновения терпеть было невыносимо. Храм?— нет, город?— захлестнуло волной криков. Спустя время остались только всхлипы; Арк погрузился в тишину. Продержавшийся удивительно долго Джеспар рухнул в траву у лестницы. Сквозь слепившую глаза пелену различил странное шевеление: у фонтана скулил пёс, уткнувшись носом в пепельную массу, не понимая, куда исчез хозяин. Страшно хотелось закурить, и, цепляясь за предсмертное желание, наёмник не заметил фигуру, проворно скользнувшую вдоль стены внутрь Храма.*** Повинуясь привычке опытных авантюристов, прорицательница прикрыла дверь. В этом не было нужды: Чёрный страж не солгал, и на площади, куда женщина переместилась из затхлого тоннеля, не осталось ни живой души. Души парили в небе. Если предыдущие циклы также рвали людей на части, неудивительно, что Высшие хранили самые мерзостные качества. Пересекая опустевшие коридоры храма, бесплотная дивилась непредусмотрительности Чёрного стража и компаньонов: для создания нового человечества необходимо спасать учёных этого мира! На худой конец, изучение тел, попавших под воздействие Светоча, даст больше ответов, чем сокрушение о непреодолимости судьбы. Взгляд равнодушно скользнул по спасательным капсулам. Мозг вскипал. Женщина видела варианты решения проблемы: создание отличных от homo sapiens биологических видов, повальное просвещение, механизация тел. Только лично перепробовав все возможные варианты, можно перейти к крайней мере: уничтожить жизнь в зародыше. Лишить Циклы топлива. Конвульсивная улыбка исказила лицо женщины: прежде чем бежать, хотелось проверить ещё одно предположение. Когда прорицательница добралась до жилой части храма, обдало жаром. Очищение добралось и до неё. Потеряв равновесие, прижавшись горящим лбом к ледяным камням, бесплотная обхватила виски ладонями. Отчаянным рывком женщина стукнулась лбом об стену?— оглушающая боль внешняя перекрыла эффект Очищения. Назойливые мошки прыгали перед глазами, подобно заполонившим голову мыслям. Правда в том, что прорицательница не верила в непорочное человечество. Будут ли лишённые эго способны любить, творить и ценить? Кроме того, тщеславно верить, что очередная смерть внесёт хоть какую-то ясность в происходящее: уничтожь Светоч сейчас, и об этом забудут. Отлепившись от стены, прорицательница окружила себя кинетическим барьером: если на отдалении от шайтан-машины Очищение действует позже или не действует вообще, то поможет ли искажающий пространство барьер? Очередной вопрос озадачил магичку, пробирающуюся мимо выжженных тел послушников: если Очищение происходило несчётное число раз, где иммунные к нему мутанты? Но приступ лихорадочной дрожи заставил ускориться и, с ноги выбив дверь?— время на возню с ключами ушло безвозвратно?— перевернуть прикроватную тумбу. Прорицательница упала на колени и разгребла вещи. Во имя Солнца, подозревать подвох женщина начала с момента посвящения в Хранители. Принимая удачливость за врождённую данность, чародейка и это зачла как подарок судьбы. Но дальнейшие события обезоружили женщину: их она понять не могла. Человечество регулярно сталкивалось с неизвестными явлениями и болезнями, но апотекарии, благословлён их путь, неизменно жертвовали собой. Нелепые правители, жертвы инцеста, детских комплексов и интриг, безумствовали в самодержавии. Однако человек, повинуясь своей изменчивой природе, привыкал к любой хвори. Эпидемии закладывали фундамент для храмов науки, а диктаторы порождали вольнодумов. Неизменно: за всяким крестовым походом скрывались тщательно приправленные риторикой аппетиты хозяев жизни. Эндерал отличался. Красное безумие не проявлялось на тканях, мёртвые Боги оберегали Арантеаля от покушений, а Коарек оставил Нерим без хлебопашцев. Болезнь не проявлялась алхимически. Солнечные головы завороженно забывали о предосторожностях и соглашались строить неизвестной природы механизм над головами беззащитных горожан. Чёрный Страж разложил по полочкам мотивы горе-стратегов: бесплотные действовали исходя из иллюзорных, возвышенных желаний. Высшие всерьёз полагали, что по деяниям подобных пустышек можно судить людей? Богоподобная машина вещала о человеческой природе и о том, что Высшие бессильны. Тогда, в ледяной, пещере магичка ёжилась, хохлилась и, не выдержав, нажала с помощью излюбленного телекинеза на все кнопки разом. Она верила, что человек?— двуногое животное без перьев, в котром в момент рождения незримая сила зажигает искру сознания. Известную каждому псионику пирамиду потребностей обойти невозможно. Только удовлетворивший естественные потребности способен думать о великом. Кроме, собственно, редких гениев и бесплотных. Необходимость поддерживать многослойный кинетический барьер, Очищение и изнуряющий спуск в Город разливов смешали ощущения прорицательницы. Дивясь тому, сколько хлама поместилось в полках, женщина оторопело уставилась на отражение в крохотном зеркальце, подарке эльфийки. Вместе с Эсме прорицательница обошла материк. Аэтерна искала пропавшую любовницу, а её сопровождающая, как и всегда, приключений на голову. Пессимист назвал бы их миссию провальной. В ту пору чародейка, очнувшись от видения и сопоставив информацию о женщине в Вуали, чертыхнулась от осознания того, чем может являться тварь, и исчезла из Храма. Сейчас прорицательница разбила зеркало вдребезги, и, не обращая внимания на впившиеся в кулак осколки, порывисто обтёрла слёзы со щеки. Если Чёрный страж говорил правду, то в этот самый момент душу Эсме не спасти. Как бы это ни звучало, прорицательнице было нестерпимо жаль Высших. Преисполненная максимализма сила раскидывала по Вину Светочи, словно игрушки по детской, и ждёт, что никто не проявит к ним интерес? Верно, люди следовали за Арантеалем и Коареком безропотно. Этих же людей тысячелетиями оберегали Боги! Зарекись связываться с тем, что не можешь объяснить,?— первое правило диких магов. Соблазн призвать нечто всесильное необычаен. Но любой риск должен быть оправдан. Не говоря уже о расплате. Цивилизованный мир считал таких, как прорицательница, нечестивцами. Прогорев в Остиане на очередной афере, женщина попыталась начать жизнь с чистого листа в стране Богов, но вскоре отработанное чутьё заорало о необходимости залечь на дно. Благо, сумеречные пещеры оказались для Хранительницы комфортнее солнечных аллей. К несчастью для изнеженных жителей цивилизованного мира, обитатели Богами забытых земель отличались, и прорицательница оказалась очередным тому подтверждением. Большую долю жизни она прожгла в набегах и пирах степей Аразеаля. Кочевой образ жизни приучал рисковать и приспосабливаться. Когда выклянченные Золотой королевой Хранители дали степнякам бой, и подбитая стрелой прорицательница оказалась в рабстве, девушке пришлось полагаться на свой пустопорожний магический взгляд. Рана была серьёзной, а рабов в Остиане предпочитали покупать. Содержать накладно. Бессовестно выторговывая собственную свободу, девушка столкнулась с теми проявлениями человеческой натуры, по сравнению с которыми ?Это? Калии, посылаемые Высшими сны или проблемы Джеспара воспринимались прорицательницей инфантильными капризами. Пути назад не было. Женщина предпочитала решать реальные проблемы, и обитатели города под землёй распахнули объятия очередному безумцу, желающему им помочь. Безумцем прорицательница, может и была, но преследовала корыстные цели. Бессилие росло из незнания. Женщина принялась самостоятельно изучать Циклы и связанные с ними Чёрные камни. Конечно, проводить фазмалитические опыты над детьми считалось неэтичным, и прорицательница лишилась чужой поддержки, но наступившие времена требовали отчаянных мер. С досадой отбросив в дальний угол бесполезный альманах ?Об энтропии?, спрятанный в обложку из-под географического справочника, женщина взвыла. Тщательно составляемая ментальная карта?— с их помощью большинство псиоников сращивали собственные заклятия?— пропала. Погружение в сознание Высшего вырвало часть воспоминаний. Понимая, что времени на поиск этой карты в комнатушке, снимаемой в Подгороде, не осталось, женщина рухнула на кровать. Выбей она окно и рванись к Светочу, ещё можно было бы кого-то спасти. Но также не стоило исключать, что Чёрный Страж ошибался и отключение запущенной машины приведёт к более скверным последствиям, чем смирение. Как без слова мертвеца обретут нуминос? И где гарантия, что не чьё-то отрубание Светоча породило в своё время вместо Высшего Женщину в вуали? Механически на глаза навернулись слёзы. Магичка вжалась в грубоватую ткань. Её не пугала собственная смерть; более того, женщина ни на мгновение не сомневалась, что пережить взрыв возможно: обратное утверждение противоречило бы первому закону магии. Впервые в жизни чародейку страшило последствие собственного любопытства. Да, Чёрный Страж частично прав: у каждого бесплотного присутствовал свой порок. И пороком прорицательницы данного цикла оказалось не отрицание бессилия, а неуёмная любознательность. И в настоящий момент с нарастающей паникой чародейка осознавала, что всякое её действие сочилось этим ядом. Когда-то давно, в девичестве, чародейка наивно полагала, что перед лицом неминуемой гибели предстанет с улыбкой. В нынешней затянувшейся агонии последняя надежда человечества не испытывала ничего, кроме апатии. Даже воспеваемое бардами безумство храбрых, защитный рефлекс, накрепко вросший в лицо степнячки, растворялось в смешавшихся ощущениях. Чёрный Страж побери, если принятие бессилия и существует в этом мире, то оно выглядит именно так. Та, от кого зависит исход чужой игры, сгорит во сне, не предпринимая ничего. Прорицательница осознала проделанный путь и зевнула: очередной опровергающий позицию Стража аргумент подарил покой. Действительно, если в этом мире её, бесплотную, удерживает желание ?что-то значить?, то преисполненное спесивой дурости уничтожение Светоча сделает всё только хуже. Смутившись, женщина по привычке взбила подушку. Из подушки высунулась утиная лапа. Мгновенно отпрянув, магичка сквозь заплывшие глаза наблюдала за процессом перерождения утки из подушки. На грани сознания, изгрызаемого пассивной магией, возник эпизод из далёкой, прекрасной жизни. Неримские батальоны казались наваждением, и новопосвящённая Хранительница могла позволить трату ценных алхимических ингредиентов на создание домового сторожа. Чинно крякнув, птица прошествовала по простыне и спрыгнула на пол, задев оранжевой лапой брошюру, приглашение на лекцию о простейшей магии. Маска уныния сменилась озадаченным выражением лица. Бессмысленность происходящегося выбила прорицательницу из колеи, но подсказала очередную идею. Если природа эмиссаров иллюзорна… По каким правилам бежит время для души?