Грезы и явь (1/1)

От Джанкшен-сити до Дерри путь оказался неблизкий. Нет, конечно, если ехать на машине, на поезде или того лучше на самолете, то добраться можно было в считанные часы. Раз плюнуть. Да только ни один из этих способов не годился. Он скорее бы позволил снова заткнуть себя, чем забрался в эту жуткую машину, которую люди называли самолет. Летающий гроб с тонкими стенками, как же легко мог он свалиться с небес на землю и превратить всех, кто находился внутри, в хорошо промешанный фарш.От одного упоминания поездов его в последнее время попросту бросало в дрожь, и это было даже хуже, чем с самолетом. Невольно в голове всплывали воспоминания о мерном перестуке колес, враз переросшем в дикий грохот, и о том, как холодные тонны металла превращали в пыль то, что осталось от его тела.Как он вообще умудрился тогда выжить? Этого ему было уже не дано узнать. Все, что он сумел, когда пришел в себя — одинокий, мучающийся от сильнейшей боли, со спутанным разумом — так это кое-как собрать свою сущность воедино. А затем правдами и неправдами добраться до своего старого, сильно изувеченного тела.Книжные стеллажи не пощадили его, а то, что в последствии сотворило затыкание было и того хуже. Пришлось буквально собирать плоть по кускам, заставлять ее срастаться, а те части, прирастить которые не вышло из-за нехватки энергии, осталось только пришить наспех грубыми нитками.Чудовище Франкенштейна в итоге рядом с его телом теперь показалось бы победителем конкурса красоты. Он бы и рад был обойтись без всего этого, но жизненно нуждался в человеческой плоти, чтобы передвигаться. Ведь его настоящее тело оказалось практически уничтожено.О, с каким бы удовольствием он выел глаза своим обидчикам, напитался их отчаянием и ужасом… Но в теперешнем критическом состоянии месть — это последнее, что занимало его мысли. Только не тогда, когда жизнь висит на тонкой паутинке.С ужасающей ясностью он осознал — в одиночку ему попросту не справиться. И было только одно место на всем свете, где ему могли помочь. Или же безжалостно добить. В принципе, его устроили бы теперь оба варианта.Тогда-то и началось его долгое и утомительное путешествие по штату Мэн. Приходилось передвигаться ночью, чтобы никто не увидел то, что теперь служило ему телом. Конечно, он мог бы отвести глаза и даже загримироваться, на такую малость у него еще оставалась капля сил, и этой маскировки хватило бы на несколько часов. Да только такой вариант годился для небольшого путешествия в отдельном купе поезда или бизнес-классе самолета, и точно бы не выдержал путешествия на машине. Потому что у попуток, как правило, слишком уж внимательные и разговорчивые водители, он точно это знал.И к тому моменту, когда вдали показались огни Дерри, силы совершенно оставили его. ***Грета проснулась в холодном поту. Она дрожала всем телом, и одеяло ее оказалось сброшено на пол, словно девушка билась во сне, будто сражаясь с кем-то или убегая от кого-то… или чего-то. Воспоминания возвращались толчками, словно череда кадров в заевшей кинопленке. Дом. Вечеринка. Клоун. Роберт Грей. Погоня. Чудовища.Грета вскочила на ноги, готовая орать от ужаса и звать на помощь… Но в следующую секунду осознала, что спасаться не от кого.Она была у себя дома, в своей родной и до слез любимой комнате.Все еще не веря себе, девушка опустилась обратно на кровать, чувствуя, как слабеет все тело, и с силой ущипнула себя. Потом еще раз. И еще. Боль помогла ее разуму слегка прочиститься. Неужели все это был только лишь сон? Точно такой же, как и тот, от которого она сейчас пробудилась. В нем Грета долго и мучительно брела куда-то, почти что не разбирая дороги. Поля сменились на городской тротуар, потом на канализационные воды и, когда вдали показался странный цирковой фургончик, заваленный всяким хламом, она просто повалилась на пол, отчаянно и из последних сил завыв, всей душой призывая… кого?Опустив взгляд на свои ноги, девушка потрясенно ахнула, и почувствовала, как холодок ужаса пробежал по ее спине. Ступни были все испачканы в земле, и сами стопы сильно ныли, Грета лишь сейчас ощутила это.Словно она долго убегала от кого-то.Страх вернулся с новой силой. Пришла мысль, что все видимое ей сейчас не более чем морок, а она на самом деле все еще лежит там, в доме номер двадцать девять по Нейболт-стрит, на грязном и холодном полу. И монстры склонились над ней…Грета зажмурилась, повалившись на кровать и заскулила, сжавшись в комочек. Как же мог быть правдой тот кошмар, который она видела? Такого вообще не должно было существовать на свете. Это настолько сильно выбивалось из всего, во что верила Грета Кин, насколько вообще было возможным. Девушка вспомнила холодную, разлагающаяся руку, опустившуюся на ее плечо, и ощутила, как к горлу душащим комом подкатывает тошнота, отодвигая даже страх на второй план.Грета вскочила и кинулась со всех ног в ванную комнату. Она едва успела добежать до унитаза, а затем последующие несколько десятков минут попросту выпали из ее памяти. Спазмы скручивали все ее тело, не только живот и горло — казалось, сами мышцы на руках и ногах вот-вот вывернуться наизнанку. Грета не знала, насколько естественны подобные ощущения в ее ситуации, но ей по большому счету было плевать.Когда ей стало немного легче, девушка без сил распласталась прямо на полу, дрожа всем телом и изможденно прикрыв глаза.***Все звуки и запахи исчезли. Легкий сквозняк, который пробивался через щель под дверью ванной комнаты тоже пропал.Медленно, сбитая с толку всем происходящим, Грета открыла глаза и села. Тело не болело, былой вымотанности не ощущалось, лишь легкая оглушенность. Не веря себе, девушка крепко зажмурилась, досчитала до десяти и вновь осмотрелась.Ванная комната пропала. Грета сидела на потертом паркетном полу и во все стороны от нее уходили бесконечные ряды книжных стеллажей. Девушка встала, все больше ощущая нереальность происходящего, и повернулась вокруг своей оси. Но картина была одинаковой, куда ни глянь. И от этого бесконечного однообразия становилось жутко.Грета направилась в ближайший проход между стеллажами, с уже каким-то отстраненным удивлением отметив, что не слышит звука собственных шагов. Девушка повернула голову, и, продолжив медленно брести дальше, вгляделась в книжные корешки. Все они были разные — высокие и низкие, тоненькие и широкие, массивные, красиво оформленные и потрепанные, словно бы второсортные. И на каждом их них было выведено чье-то имя: Анна Романова, Софи Де Лионкур, Джейн Смит, Беатрис Грейсон. В основном женские, но несколько раз встречались и мужские.Поначалу Грета решила, что это имена авторов, хотя не узнала среди них ни одного. Опять же, девушка совершенно не любила читать, и скудность ее познаний в литературе была вполне объяснима. Но почему тогда на обложки не вынесены названия самих произведений?Грета не могла найти ответ на этот вопрос. Вот только взять в руки хотя бы одну книгу она даже не попыталась. Только лишь от мысли об этом все внутри тут же скручивало неясно отчего взявшимся отвращением. Зато девушка уже нисколько не сомневалась, что это за место. Где же еще может быть столько разных книг?Библиотека.Неожиданно затылок Греты словно бы обдало потоком прохладного и влажного воздуха, и она четко ощутила — за ней кто-то наблюдает. Чувство было настолько сильным и явным, что не вызывало ни малейших сомнений. Девушка быстро осмотрелась, но так никого и не увидела. Поежившись и обхватив себя руками, Грета вновь двинулась вперед, на этот раз укорив шаг. Она больше не пыталась понять, кто наблюдает за ней, и старалась не думать ни о чем.Только что она лежала на полу ванной, а теперь вдруг оказалась в бесконечном библиотечном зале. Здесь все было слишком реально для сна, и слишком неправдоподобно для яви. Но если хорошенько задумываться об этом, то можно запросто сойти с ума, и вот это Грета как раз понимала совершенно четко.Поэтому девушка сосредоточилась на своих шагах, считая их. Десять, пятьдесят, сто.Иногда она поворачивала, совершенно спонтанно, но это никак не влияло на окружающее ее однообразие. Грете все больше начинало казаться, что она находится внутри какой-то паутины и ходит по кругу.И только эта мысль вспыхнула в голове, как впереди девушка заметила что-то новое. Стеллажи расходились в стороны, образуя небольшую площадку. Прямо последи нее стоял самый обычный письменный стол, за которым кто-то сидел.Не веря себе, уже отчаявшаяся понять, что происходит, Грета рванулась вперед. Кто бы там ни находился, быть может, он поможет ей выбраться отсюда?За письменным столом сидела женщина. Она подняла голову, как только Грета выскочила из-за стеллажей, и теперь пристально смотрела на девушку.Грета замерла в двух шагах от стола под этим пронзительным взглядом ярких, насыщенного серебряного цвета глаз.Разве бывают у людей серебряные глаза?Мысль мелькнула — и погасла. А сама Грета уставилась на женщину едва ли не открыв рот. Сказать, что та была красива — ничего не сказать. Точеные черты лица, пухлые губы, изящные брови, копна великолепных светлых волос, прекрасной формы упругая грудь — и это лишь то, что Грета могла разглядеть. Девушка не сомневалась — стол скрывал не менее соблазнительные, чем грудь, округлые бедра, длинные ноги и плоский живот.И пусть Грета Кин никогда не интересовалась представителями своего пола, сейчас она ощутила, что совсем не против полюбоваться на эту даму без одежды. Последовавший за этим желанием легкий укол возбуждения заставил девушку слегка покраснеть и с усилием отвести глаза.Женщина же рассмеялась, и смех ее тут же эхом разнесся по всему залу.— Что, милочка — не узнала? Взгляд еще больше смутившейся и растерявшейся Греты метался по столу, но, как на зло, на нем не было ничего примечательного, на чем можно было бы сосредоточится. Только книга в матовой обложке без каких-либо надписей и аккуратная табличка у самого края с надписью: ?Старший библиотекарь А. Лорц?— Я… да откуда мне вас знать? — Грета прекрасно поняла, что ни одного ее чувства не укрылось от сидящей перед ней женщины.— И то верно. С наблюдательностью у тебя не очень, я уже заметила. Впрочем, как и с аккуратностью, сообразительностью, интеллектом и логикой. Да и зачем все эти качества такой хорошенькой девочке, верно? Твоя задача продать свою щелку подороже, и если к ней не будут прилагаться мозги, то потенциальный покупатель вполне может закрыть глаза на ее подержанность, верно?Грета отшатнулась от стола, в возмущении вскинув голову. Как вообще смеет эта самая Лорц говорить про нее такие оскорбительные вещи? Еще ни одной дамочке, даже такой смазливой, не было позволено открывать свой поганый рот в сторону Греты Кин. Злость была так сильна, что затмила собой прежнюю робость и растерянность, а также отодвинула на второй план страх от совершенной нереальности происходящего. Быть может, таким образом, сконцентрировавшись на чем-то привычном и обыденном, разум Греты пытался справиться со свалившейся на него непомерной нагрузкой.— Рот бы закрыла! — Грета зашипела, словно рассерженная кошка и поняла, что еще одно слово, и она точно вцепится наглой дамочке в волосы и хорошенько приложит ее головой о стол, — моя жизнь не твое собачье дело! Думаешь, отрастила сиськи, и значит стало все можно? Как бы не так! Лучше отвечай, что это за место. Учти, у моего отца есть очень хорошие связи, меня будут искать, а у тебя будут неприятности!Мысль эта пришла Грете во время собственной пламенной речи и принесла мгновенное успокоение. Ну конечно, ее просто похитили! Воспользовались тем, что дома никого не было, а сама Грета была вымотана донельзя, накинули ей на лицо тряпку с какой-нибудь дрянью, усыпили и притащили сюда. Все просто, и вовсе тут нет ничего сверхъестественного. Девушка едва не закричала от облегчения, осознав все это. Неважно кто, неважно, как и зачем, главное, что все, происходящее с ней — реально, и она не сходит с ума.Женщина, сидящая перед ней, вновь рассмеялась, а потом легко поднялась со своего места.— О, вот такой задор мне нравится куда больше. Похоже, моя обожаемая и прекрасная во всех смыслах пара и правда не ошиблась. Какой огонь в глазах, какая страсть! Я даже не стану отчитывать тебя за шум. А то в библиотеке, знаешь ли, не принято кричать. И как же мне нравится, когда разум в твоей хорошенькой головке пытается найти достойное объяснение всему происходящему. Увы, ты в свое время все же давала ему слишком мало пищи, чтобы он был в состоянии это сделать. Полагаю, объяснять тебе, что такое чертоги разума не имеет ровно никакого смысла. Потому скажу просто — твой отец тут тебя не найдет. И не найдет вообще никто. Никто не похищал тебя, и формально ты все еще находишься дома. Видишь ли, милочка, очень скоро тебе предстоит стать частью этого места, так же, как стала в своей время ею и эта милая дама.С этими словами женщина провела рукой по боку, словно бы демонстрируя себя Грете во всей красе.Девушка же, потрясенная услышанным, попятилась, отчаянно мотая головой. Она не понимала, чему так радуется и о чем говорит эта странная Лорц, и что она имеет в виду. Как это она, Грета, станет частью этого места… Эта дамочка что же, намеревается ее тут убить? Злость уже давно прошла, и снова навязчиво стала стучаться в голову непрошеная мысль о нереальности всего происходящего. Разве может она быть одновременно тут и дома?— Да пошла ты! Чокнутая… Выпусти меня отсюда, немедленно… — Грета растеряла уже ведь свой боевой пыл и требования ее прозвучали откровенно жалко.Эта женщина больше не внушала ей восхищения, пусть взгляду девушки и открылась ее крайне соблазнительная фигура. Нет, все, что теперь чувствовала Грета Кин — это отвращение и страх. Даже если ее просто похитили, то сейчас с ней рядом самая настоящая сумасшедшая, от которой неизвестно чего можно ожидать.— Ай-яй-яй, милочка продолжает хамить. Ты хоть знаешь, насколько я тебя старше? Хотя… ты все равно не поверишь. Тебе ведь понравилось это тело, верно? Знаешь в чем прелесть? У меня все натуральное, малютка Арделия всегда была настоящей милашкой, — женщина облизнула губы, и жест этот, довольно соблазнительный, лишь усилил отвращение, волной поднимающееся в Грете.Протянув руку к столу, Арделия взяла с него книгу и взвесила ее на руке.— Она была королевой красоты в школе. Перебрала столько парней, что тебе и не снилось и начала куда раньше тебя. Знаешь, в те годы, когда она была молода с этими делами все обстояло намного проще. Она мечтала стать моделью. Да вот беда, рост ее подвел. Немного не хватило, чтобы пройти кастинг. Вы с ней были во многом похожи, милочка. Такие же пустоголовые вертихвостки, которым только и подавай, что вечеринки да веселье. И за волосы вас не оттянешь от зеркал, до того вы себя любите. Совсем, как та королева из сказки.Грета отступила еще на шаг, не сводя взгляда с книги. Она не смогла бы ничего сказать при всем желании — настолько сильно пересохло у нее во рту. На корешке книги было выведено: Арделия Лорц. А женщина — или то, что выглядело, как женщина — пропела тоненьким голоском:— Свет мой зеркальце, скажи! Да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? [1]Ее пальцы. На них такой же маникюр.Ужас холодной волной окатил Грету, заставив задрожать. Она поняла, что не в силах сдвинуться с места, словно кролик на удава смотря на то существо, что звало себя Арделией Лорц. Теперь девушка вспомнила, где еще видела такие же серебряные глаза и только поразилась, как же не осознала этого раньше.Роберт Грей. У этого монстра были точно такие же.— О… а вот теперь ты узнала, — Арделия снова облизнулась, вот только этот жест уже не был соблазнительным, лишь предвкушающим, — а мне всегда нравились такие как ты. Хорошенькие и нежные девочки. Женщины отдают своих детишек таким на попечение с куда большей охотой, чем каким-то мужланам. А имея такое тело все теми же мужланами оказывается очень легко управлять. Выгодно, не так ли?Грета все так же ощущала себя ледяной статуей. Пусть она не понимала многого из случившегося с ней, но одно усвоила точно — то, что называет себя Арделией, не является человеком. И все эти книги и не книги вовсе. Это жизни, отнятые этим монстром и надетые на себя любимого словно какой-то костюм.И ее жизнь на очереди.— В критической ситуации ваши мозги начинают выдавать на удивление здравые мысли, — Арделия снова усмехнулась, и теперь, к ужасу Греты, начала стремительно меняться: кожа все сильнее тускнела и шла какими-то отвратительными на вид пятнами, волосы поседели, а от зубов остались только гнилые пеньки. — Пора малютке Арделии отправиться на полку и остаться только лишь в моих воспоминаниях. Время писать новую книгу.Пятна на коже монстра все разрастались, а волосы начали выпадать. Прекрасная принцесса вмиг обратилась в жуткую ведьму, а из нее в гниющего мертвеца. А потом Грета увидела нечто, хлестнувшее ее сознание словно удар хлыста — надпись на табличке, стоящей на столе изменилась. Теперь она гласила: ?Старший библиотекарь Г. Кин?Ужас девушки теперь перерос в настоящую панику, а все неправильное, невозможное, необъяснимое самим фактом своего существования, своей реальностью сводило с ума. Грета поняла, что если она останется тут еще хотя бы на секундочку, то разум ее просто разлетится на миллион осколков прежде, чем жуткая тварь доберется до ее тела.Девушка стремительно развернулась, и кинулась бежать прочь, так быстро, как могла, преследуемая жутким, булькающим хохотом чудовища, недавно выдававшего себя за миловидную женщину. Грета, не помня себя от дикого страха и отвращения, неслась не разбирая дороги, и пребывала в полной уверенности, что монстр преследует ее. Он совсем рядом, стоит только замереть и оглянуться – и вот он, тут как тут, за ее спиной. И этот громкий, нарастающий стук может быть только одним — звуком приближающейся погони. Еще немного, и преследователь схватит ее. Еще немного и…***Стук повторился. Грета резко распахнула глаза и уселась, судорожно хватая ртом воздух и затравлено осматриваясь.Ванная. Никаких бесконечных коридоров, никаких книг, никаких чудовищ.— Грета, милая, все хорошо? — Голос ее отца звучал на редкость взволнованно, – открой же дверь!— В... Все хорошо… Па, все нормально, — Грета вцепилась в собственные волосы, и замерла, пытаясь собраться с мыслями, — я сейчас открою.— Слава богу… Милая, тебя так сильно рвало, и когда все стихло, а ты так и не вышла, я уже начал думать о самом страшном. Я читал, что в мозгу могут разорваться какие-то сосуды, если тебя будет сильно выворачивать…Девушка почти не слушала, что говорил ей отец. Она ощутила, как по щекам побежали горячие слезы облегчения.Сон. Это был только сон.Удивительно яркий, реальный, но не настоящий. Вероятно, она так вымоталась, что попросту отключилась на полу ванной комнаты. И как же чудесно оказалось осознавать это.Грета медленно встала на ноги. Она уже шагнула было к двери с намерением ее открыть, как взгляд ее скользнул по большому зеркалу, висящему на противоположной от двери стене.Ноги мгновенно приросли к полу и воздух застрял в груди, мешая дышать.Мертвая, отвратительно раздувшаяся, но все же узнаваемая Арделия стояла прямо за спиной Греты. Создавалось ощущение, что тело ее не просто разлагалось, но и словно было наспех сшито из отдельных кусков. Лишь серебряные глаза — древние, всезнающие, алчные — все так же живо сияли на искореженном женском лице.Арделия улыбнулась, и изо рта ее выплеснулась мерзкая, темная, и густая жижа. А в самом сознании Греты зазвучал тихий, с нотками издевки голос:[Свет мой, зеркальце! Скажи…]Девушка закрыла уши руками, как делала в глубоком детстве, когда сильно пугалась, и завопила изо всех своих сил — пронзительно, громко, отчаянно. А когда в легких закончился воздух, сознание Греты Кин милостиво покинуло ее.