Им буду я (1/1)

Неимоверная жара, даже не жара, а какое-то адское пекло. Оно жалит, словно пчела каждую клеточку кожи и оставляет ожоги, причиняет страшную боль, заставляя бежать от него как можно дальше. Но куда ни бежишь — ничего не меняется, всё пространство объято этим жгучим маревом, пропитано им до последней молекулы, ?дышит? им.Удушливый запах гари витает в воздухе, в котором чувствуется жестокий смрад сгоревшего мяса.?Зловоние превращает панику в ужас, парализует разум, вынуждая оказавшегося в нём индивида страдать от безысходности. Едкий дым мешает смотреть, но тело и без того ?понимает? — по всюду смерть. Ему кажется, что горит не только земля, но и небо, будто царство Гадеса* распахнуло перед ним свою дверь.— Это не выносимо... Я не выдержу, не смогу больше... — выдавливает из себя Сааго, сопротивляясь жутким условиям.— Я сожгу тебя. Тебя и всю твою водную расу, — произносит чей-то голос — такой знакомый и в то же время чужой.На раскалённой земле невозможно стоять, и водолей переминается с ноги на ногу. На нём нет никакой обуви и одежды, поломанный рог ноет, кровь, что шла из обрубка кости, запеклась, покрыв грязно-красной коркой лицо. Задний проход саднит, а прямую кишку охватил спазм — организм вернулся в то состояние, в котором он был сразу после изнасилования у озера. Единственное, что не вернулось, так это тошнота, за что водолей был благодарен, но вот способности повелителя воды... Родная стихия никак не желала ему подчиняться, вгоняя беднягу в отчаяние.?Что за бред? Мой кошмар вышел на новый круг? Или это некий новый вариант реальности? Я уничтожил мерзавца Гъясо и потерял сознание, упав на труп Якумо — я это точно помню! Но как я, чёрт возьми, очутился здесь, посреди этой ?духовки??! Ах, если бы я только смог воспользоваться своими способностями... В миг бы остудил этот проклятый ад!? — не утратив ясность мыслей, Сааго рассуждал подобным образом, стараясь не слушать надоедливый голос феникса, грозящего погубить весь род водолея.— Сааго, я сжёг твой дом, твою семью, твой город... Теперь твоя очередь, — придавая голосу загадочности, продолжил Мушра. Тот самый Мушра, что дружил с ним всё это время, тот же Мушра, который сражался с ним бок о бок и наконец тот, кто изнасиловал его. Или же нет? Зёрна сомнений проросли в душе Сааго, отгоняя ужас в сторону, чутьё говорило водному дракону, что перед ним не его старый друг, а кто-то другой... Но вот кто? Водолей боялся задать этот вопрос своему мучителю напрямую, быть может, потому, что узнать правду для него было ещё страшнее, хотя и необходимо.Собрав волю в кулак, Сааго разлепил веки, чтобы встретиться лицом к лицу со своим обидчиком. В только что открытые глаза тут же хлынул поток пыли и дыма, из-за чего, подчиняясь защитному рефлексу, веки снова закрылись. И так, уже будучи не в силах терпеть жар, Сааго почувствовал приближение смерти, ибо сознание покидало его, а температура воздуха приближалась к критической для гипертеррийца, а уж человек в подобных условиях давно бы скончался.— Как же с тобой не интересно. Ты что, даже не попытаешься сражаться со мной? Смотри, я сжёг всё, что тебе дорого. И ты так просто возьмёшь и сдохнешь? — с усмешкой спрашивал огневик и, выдержав паузу, подождал ответа от своей жертвы, но так и не дождавшись, задал ему другой вопрос:— А как же отомстить?— Перебьёшься, — прошептал Сааго. Шёпот отнял у него последние силы, и он еле удержался на ногах, опасаясь упасть на горячую поверхность.— Покончив с этим городом, я двинусь к другому, затем к другому... Вся твоя страна будет уничтожена! Ха-ха-ха-ха! — провоцировал красный демон, глумясь над незнакомой ему душевной мукой оппонента.— Думаешь, я поверю в этот дурдом? Уничтожить мою родину? Ха! Одному огненному гипертеррийцу не под силу погубить 10 000 водяных, добрая половина которых, могут входить в гипер-статус. Даже, если ты припрёшься посреди ночи, тебя сразу засекут. Твой план обречён заранее. Видишь ли, я слишком хорошо знаю своих... Извини, дружище, но по-моему, ты недоумок. Так что убирай свои иллюзии! Как видишь, не прокатило. Для того, чтобы запудрить мне мозги, тебе следовало придумать что-то более логичное, чем этот бред! — Сааго внезапно выпрямился, обретя власть над собой и окружающим миром, от его громкого голоса по пространству прошлась рябь. — Сто процентов даю, что это сон! Не знаю, какой дури я...— Именно, дури... Дури... — заворковал голос Мушры, перебив монолог водяного.— Боль и жар прошли! Значит, я и вправду сплю и могу всё здесь контролировать! — воскликнул водолей с глупой улыбкой на физиономии, позволив себе, наконец, широко распахнуть очи. Эйфория, накатившая от осознания проблемы, полностью отвлекла внимание водного парня на себя — враг выпал из поля его зрения и восприятия. — Да? А как насчёт этого?! — резкий голос огненного гипертеррийца выбил Сааго из колеи. Растеряв всю свою уверенность, он не успел сообразить, что произошло, как его череп уже был пронзён насквозь, накалённой на огне арматурой. Железный прут вошёл через глазницу, наполовину отключив страдальца, его сознание балансировало между надвинутой на глаза ?явью? и чьими-то повторяющимися словами:— Дурь... Дурь... — но то был не голос феникса, а чей-то посторонний, неизвестный Сааго.— А ведь это ещё не всё... — сказал Мушра. И в ту же секунду в голое изнемождённое, испещрённое ожогами тело водяного вонзилось ещё пять прутьев, пробив некоторые внутренние органы и обе ноги. Боль от сквозных ран была невыносима и столь естественна в своей осязаемости, что поверить в нереальность происходящего было просто невозможно. Однако Сааго не сдавался в попытках уверить себя, что он спит, и всё, что ему сейчас приходится переживать — всего лишь кошмар, навеянный ему враждебным дурманом.Оглядывая потускневшим взглядом себя и окружающее, он старался не глядеть на Мушру, особенно не хотел случайно встретится с ним взглядом, избегал этого, страшился, ибо для него смотреть на привычный образ друга, излучающий в последнее время для него только зло, было чересчур тяжко.Сейчас бы обернуться картой... И для него, хотя бы на время или, быть может, навсегда, всё бы закончилось.?Пусть лучше я умру, ведь испытания, выпавшие на мою долю, несоизмеримо тяжёлые, по сравнению с совершёнными грехами. Это несправедливо... Так нельзя...? — думал Сааго, тихонечко плача, мечтая поскорее умереть. — Выйди дурь, выйди дурь... — монотонно повторял чей-то голос. Водолей отчётливо слышал его, но не мог определить источник. Чувствуя себя мясом на шампурах, он не сразу сообразил, что вот-вот и его вырвет. Рвота не заставила себя долго ждать и выплеснулась из парня мутным патокам. А дальше пустота и спокойствие.— Ну наконец-то! — провозгласил кто-то. Это было последнее, что услышал Сааго прежде, чем провалится в забытьё окончательно.***Сааго открыл глаза и устало повадил ими из стороны в сторону. Всё вокруг него было мутным, расплывчатым, но спустя короткий промежуток времени зрение пришло в норму, и взгляд смог сфокусироваться на отдельных предметах.Первое, что разглядел водолей, была склонившаяся над ним молодая красивая девушка, что он, конечно же, как мужчина, непременно отметил. Её чёрные, как ночь, волосы струились по плечам, достигая талии, в них были вплетены энтеррийские цветы надежды — бело-серебристые маки, которые так нравятся Якумо.Глаза красавицы сияли васильковой синевой, к её голове привлекали внимание два розово-чёрных усика, вроде тех, что есть у бабочек, крылья у девушки тоже имелись, но походили скорее на стрекозиные, на свету они переливались с тёмно-синего на голубой и обратно. Она сидела возле Сааго и толкла в маленьком горшочке те самые цветы надежды, периодически подбрасывая туда новые, и заливая их кипятком.— Дурь ушла, а вернётся — прогоним, дурь ушла, а вернётся — прогоним... — приговаривала незнакомая энтеррийка за своим занятием, напоминая водяному колдунью, готовящую волшебное снадобье.— Ну как, Селестия, он пришёл в себя? — обратилась к незнакомке, как будто из неоткуда возникшая Якумо. По подруге было видно, что она давно не спала, вполне возможно, что ни одну ночь. Её выдавали тёмные круги под глазами и растрёпанный вид, а голос свидетельствовал о пребывании в затянувшемся стрессе.— Только что очнулся. Я так рада, что мои усилия не прошли даром! Позвала бы вас сразу, но решила ещё немного ?поколдовать? над ним, так, для перестраховки, — задорно произнесла девушка с некоторыми признаками насекомого. Якумо подсела к ней и одной рукой приобняла за плечи.— Как же здорово, что мы вас нашли. Если бы не вы... Я даже не знаю, что бы было с нашим другом. Спасибо вам огромное, — глядя в глаза Селестии, с чувством, чуть не плача, говорила Якумо.— Я сделала всё, что было в моих силах, но на самом деле нам ещё рано радоваться, ведь, к сожалению, мне не известно, хватит ли у него сил бороться... Ох... Мужайтесь и верьте в лучшее, потому что больше я ничем не могу вам помочь. Простите... — погрустнев, посоветовала ей Селестия и, поднявшись, удалилась, оставив Якумо наедине с водолеем.— Сааго сильный, он выкарабкается, я верю в это, — вдогонку лекарше проговорила Якумо, а затем опустила руку в оставленный Селестией горшочек и зачерпнула из него горстку потолочиной травы, поднесла к носу и вдохнула её душистый аромат.— Кто бы мог подумать, что цветок надежды окажется для тебя спасением, милый друг, — после этих слов, обращённых к Сааго, подруга растёрла ладонями горячий комок целебных цветов и смазала получившейся из них кашицей виски водяного — так, как учила Селестия.Закончив, она подула на покрасневшие от горячего снадобья пальцы и заснула там, где сидела. Вдруг до плеча Якумо кто-то коснулся, от чего она встрепенулась, мгновенно проснувшись и обернулась на пришедшего.За её спиной оказался сонный, шатающийся Мушра собственной персоной. Он стоял завёрнутый в одеяло и периодически зевал.— Иди спать, Якумо, сегодня моя очередь сидеть с ним, — еле ворочая языком, сказал он. Якумо спросонья глядела на огневика полминуты, переваривая всё, что ей было только что сказано.— Иди, — повторил он и уселся рядом.— Да, верно, пожалуй, пойду... — как-то безэмоционально произнесла девушка, встала и медленно поплелась куда-то в сторону, скрывшись с поля зрения Сааго.— Селестия сказала нам с Куталом, что он проснулся... Это действительно так, или он опять спит с открытыми глазами? — спросил Мушра, повернувшись туда, где находится подруга.— Я не знаю, что и думать... Попробуй поговорить с ним. Ни мне, ни Селестии он пока ничего не сказал, а я слишком устала за эту сумасшедшую неделю, чтобы что-то выяснять, — последовал раздражённый ответ.— Сааго, ты с нами? — с опаской осведомился у него, не менее, чем Якумо, замученный гипертерриец.И тут до водяного наконец дошло, что пришло время действовать, задавать вопросы, а не тупо лежать и пялиться то на одного, то на другого.— Мушра... Ты не расскажешь мне, что происходит? — водолей начал с простого вопроса на пробу, подавляя выработанную неприязнь к другу. В результате огневик очумело посмотрел на него, открыв рот. Далее Сааго удостоился наблюдать картину того, как поэтапно меняется лицо Мушры: сперва оно побледнело, затем покраснело, постепенно обретая счастливое выражение, вся сонная заспанность улетучилась, чуть погодя её заменил некий глупый щенячий восторг, отобразившийся на нём.Водяному было противно смотреть на Мушру, ещё слава богу, что тот был не в гипер-режиме, а то иначе бы он сбежал от огневика, поддавшись слепому импульсу, не отдавая отчёт ни мыслям, ни действиям.— С... С... С... Сааго... Скажи ещё что-нибудь. Скажи! — просил ошарашенный Мушра, не в состоянии говорить нормально от нахлынувшего возбуждения.— Ты идиот, — само собой вырвалось у Сааго, ибо вид этого парня бесил его всё больше и больше. Вот так из лучшего друга Мушра опустился в глазах водолея до ?этого парня? — сейчас именно так он воспринимался им и никак иначе. В это время Мушра испытывал настоящую радость, граничащую с неким психологическим оргазмом — душевную удовлетворённость.— Да ладно! Проснулся? Серьёзно? Краса-а-авец... Я тебе сейчас ТАКОЕ расскажу... — начал он залихватски.Сааго понял всю гамму эмоций друга, но ему было плевать — он не верил ему и даже не слушал его болтовню. Признаться, он не верил и в существование данного мира, который окружал его. Этому были веские причины и, если не касаться основных из них, которые зародились на основе пережитого, то зацепиться было к чему, а именно — Селестия.Эту девушку он видел впервые, но тем не менее, она представлялась ему знакомой, будто водолей её уже где-то встречал ранее, даже не так — он придумал её.Так, наблюдая за суетящимся вокруг него огневиком, Сааго припомнил, что когда-то давно, в раннем детстве, нарисовал подобную Селестии красотку. Она выглядела очень похоже на неё. Но, быть может, ему это только кажется? Не-ет, определённо, Селестия обладает схожими с ней качествами внешности: лицо, волосы, фигура, раса, которой она принадлежит — всё это, включая манеру поведения, говорило о том, что она была им выдумана, как эталон женской красоты в годы доподростковой юности. Именно о такой девушке мечтал когда-то Сааго.?Надо будет проверить эту реальность на ?вшивость?, — подумал водолей.— Якумо, Кутал, идите сюда! Хватит жопы греть! Сааго проснулся! Вставайте же! — вне себя от счастья, звал друзей Мушра. От непрерывного эмоционального дёрганья и жестикуляций с него сползло одеяло, и он, не обращая на это никакого внимания, продолжил возбуждённо рассказывать водолею о событиях, происходящих со всеми ими в тот период, пока друг спал и что творил в своём неоднозначном состоянии:— ... и вот, значит, после того, как ты...— Заткнись, — прервал его Сааго, приподнялся на футоне и сбросил с себя одеяло, намереваясь вставать.По идеи, было бы полезно послушать рассказ Мушры, но ему была неинтересна информация огневика, к тому же, как посчитал водолей, скорее всего она фальшива, точно так же, как и сам рассказчик. — Эй, кудай-то ты намылился, железная ты голова? — возмутился Мушра, видя, что Сааго собрался уйти.— Прочь с дороги! — прикрикнул на него, всё-таки вставший с футона водолей.Огневик, стоявший напротив друга, несколько растерялся и, сделав шаг назад, зацепился за своё лежащее на земле одеяло, и упал бы, если бы не ухватился за одежду водяного. Это действие буквально вывело Сааго из себя, и он грубо отцепил руку Мушры, и с силой оттолкнул его. В результате тот полетел спиной вперёд и точно бы шлёпнулся, если бы не так своевременно ?подоспевшее? мягкое пузо Кутала.— Ты вовремя, Кутал, — продавив собой живот кота, как пуховую подушку, сказал Мушра.— Что здесь творится? — обеспокоенно спросил кот.— Да всё как обычно: наш друг, по-моему, всё ещё не в себе! Похоже, надо звать Селестию, а пока не придёт, держать оборону! — на полном серьёзе, громко сообщил огневик, отойдя от Кутала и приняв боевую стойку.— То-о-олько не сно-о-ова, я когда-нибудь вы-ысплю-юсь, — разочарованно простонал толстяк, приготовившись войти в гипер-статус.За тяжёлую неделю непрерывной борьбы с поразившей Сааго болезнью и с ним самим под её воздействием, у друзей успел выработаться условный рефлекс, который можно выразить в виде поговорки: ?увидел, что Сааго встал с постели — сразись и утихомирь его, бегство — не выход?.Якумо же, подчиняясь уже своему условному рефлексу, побежала за Селестией, ибо по крику Мушры было несложно догадаться, что нужно поступить именно так.Огненный гипертерриец не случайно говорил громко — его слова послужили для подруги сигналом к действию.— А я-то думала, что всё обошлось... — с горечью в голосе промолвила она удаляясь, так и не сумевшая после пробуждения заснуть снова.Селестия дежурила недалеко от их лагеря, так-как гостить у них она отказалась. Лекарше не хотелось, чтобы незнакомые ей гипертеррийцы, покрывающие человеческую самку, навлекли на неё беду.О том, что Якумо человек, Селестия догадалась в процессе общения с ней, да, честно говоря, никто это особо и не скрывал, ну а то, что она со своими приятелями в бегах, было и так понятно, это и неудивительно: большая часть энтеррийцев, если не вся, против людей. Поэтому, пойдя им навстречу по доброте душевной и, разумеется, за обещанное ей вознаграждение, Селестия согласилась дежурить недалеко от их стоянки на случай нужды в её услугах. Еду и всё необходимое время от времени ей приносил кто-нибудь из гипертеррийцев. — Я не собираюсь нападать, можете расслабиться, - сложив руки на груди, надменно сказал Сааго. Да и в целом ко всему здесь он испытывал презрение и всем своим существом хотел проявить его, ведь уже почти убедил себя, что находится во сне, или, по крайней мере, что вполне возможно, в мире иллюзий, воссозданных кем-то, использовавшим его подсознание и память. И чтобы убедиться в своих предположениях окончательно, надо провести ряд экспериментов...— Ладно... Хорошо... Мы тебе верим, — ответил Мушра за себя и за кота. Он говорил спокойно, неотрывно глядя водолею в глаза, медленно расслабляя подготовившиеся к бою мышцы и, убеждая его в своих словах, выставил обе руки перед собой, как бы показывая, что безоружен и драться не намерен.— О-о-ох, слава богу... — довольный, что не придётся в очередной раз биться с другом, облегчённо выдохнул Кутал.— Верно, бросаться на вас я не буду, для меня это не имеет никакого смысла. Но, я принял одно решение, которое вам, естественно, не понравится, — Сааго тоже смотрел Мушре в глаза, только в отличии от доброжелательного взгляда огневика, взгляд водолея был угрожающим, нёс в себе ненависть, а речь явно отражала скрытое в ней желание разобраться с обидчиком, коим являлся для него замеревший в напряжённом ожидании его слов Мушра. Причём разобраться здесь и сейчас, избить до смерти, отомстить, а потом забыть, словно ничего не было. Однако такой душевный порыв Сааго тщательно подавлял, чтобы не наломать дров и вместо этого всё хорошенько разнюхать об этом мирке.— Твое решение! — напомнил Кутал, чуть ли не гаркнув — ему надоела затянувшаяся пауза, и он, к слову, не на шутку разозлился, видя вопиющую неблагодарность со стороны Сааго.Реакция земле-крушителя была вполне нормальной, более того — простительной, так как он, Мушра и Якумо, целых семь дней заменяли водяному и мать, и отца, и сиделку в одном лице, искали для него исцеление, и терпели все неадекватные выходки, ни разу толком не отдохнув, в молитвах за его здоровье.В итоге дерганым был не только Кутал, но и ребята, включая Селестию, её, между прочим, было не так-то просто найти. Попробуй найди на Энтерре с непростым политическим строем хорошего целителя! Вернее целителей на планете хватало, а вот квалифицированных врачей... В их же случае самое время было хвататься за соломинку, либо готовится к похоронам лучшего друга.— Хочу сказать следующее: я покидаю вас, — переведя взгляд, метающий молнии на Кутала, выдал Сааго.— Ага, разогнался! И далеко собрался? А, нет, я понял, у него ещё пыльца не выветрилась, — этой фразой огневик обесценивал слова водолея, переваливая вину с Сааго на дрянь, что отравила его.— Ничего, Мушра, сейчас придёт Селестия и во всём разберётся. Я видел, Якумо уже отправилась за ней, пятнадцать минут, и они будут здесь. — Отлично, иди им на встречу, а я постерегу нашего смутьяна, — отдавая приказ Куталу, Мушра не сводил глаз с Сааго, сгруппировавшись, он опасался внезапного выпада от него.— Ну да, пыльца, как же. Интересно, что следующее? — пробубнил себе под нос водолей и был услышан раздражённым котом, который ему и ответил, да так, что самое лучшее было бы заткнуть уши:— Да! Пыльца! Мы мать твою, как те наседки кудахчем над тобой всю неделю! А всё из-за чего?! Да из-за того, что тебе взбрело в голову понюхать этот странный цветок! Ещё главное такой: смотрите какой красивый... — кривлялся земле-крушитель, изображая Сааго. — Поэтому знаешь что, романтик хренов?! Пошёл вон! — закончил кот, сразу же разрыдавшись — эмоциональное выгорание на лицо, м-да.— Кутал, иди спать... — приподняв одну бровь, сказал Мушра, явно прифигев от выходки толстяка.Тот, не смотря на свои габариты скрутился по-кошачьи и на том же месте, где стоял, заснул мёртвым сном. — И я даже не спрашиваю, где котята... — перейдя на шёпот, продолжил водолей и зачем-то посмотрел на небо. Оно было почему-то розовое, облаков не было, Солнца тоже. Но чёрт возьми! День! Водяной, не сдаваясь, поискал глазами Солнце: глянул на восток, глянул на запад — светило отсутствовало.— Что ты там высматриваешь? — полюбопытствовал Мушра, устремил взор вверх, и стал искать на небе то, не знаю что.— Ты это видишь? — блуждая взглядом по небесам, спросил его Сааго.— Что?— Мушра, Солнца НЕТ!Огневик уставился на друга в полном недоумении, похлопал глазками, а после устало провёл ладонью по лицу и, глубоко вздохнув, дабы удержать себя в руках, принялся объяснять:— Сааго, тебя глючит. Солнце над головой, сейчас полдень. А теперь успокойся и послушай меня внимательно, без психов.— Не стоит утруждать себя, — водолей отвернулся, сделал пару шагов от собеседника, и ушёл бы, но...— Стой! — Мушра задержал его, взявшись за локоть.?Да-а-а, я знал, что уйти так просто не получится... Ну что ж, думал, свалить, с целью избежать сюрпризов от Мушры или, например, от этой Селестии. Но, видимо, придётся побыть в их обществе. Будь оно неладно!? — подумал водный парень, не став вырываться, но и поворачиваться к другу тоже не стал. — Друг, у тебя галлюцинации. Цветы, что ты на свою голову понюхал... В общем, их пыльца ядовита. Ты пробыл в бредовом состоянии всю чёртову неделю, творил здесь ТА-А-КО-О-Е, что мы стали подумывать о... Подумывать... — Мушра начал спотыкаться на последних словах, не в силах продолжить. На его глазах заблестели слёзы. Взяв себе несколько секунд на передышку, он помолчал, затем зглотнул ком в горле и заговорил вновь:— Мы совсем уже потеряли надежду. Понимаешь? Мы решили, что для тебя будет лучше... Чем... Вот так вот мучиться... Однако тянули. А Кутал не выдержал и говорит мне шёпотом: ?Мушра, уведи Якумо, я ему шею сверну, пока спит, а карту сохраним до лучших времён, ну, пока толкового врача для него не найдём?. А я ему: ?давай?. Поглядели: Якумо задремала. Ну, мы вдвоём тихонечко подошли к тебе, стоим, смотрим. Кутал сел рядом с тобой, снял шлем, взял твою голову в лапы и... Рука не поднялась! Не смогли... Шлем назад надели, да и ушли, — излив душу, огневик ждал от водолея определённую реакцию, но он... По-прежнему стоял к нему спиной и не думал оборачиваться.Тогда Мушра обнял друга за плечи и прислонился лбом к его спине. Для него было слишком тяжело рассказывать обо всём этом, ещё сложнее было не расплакаться, но огневик не позволил себе этого. А Сааго... Даже не посчитал нужным повернуться, чтобы элементарно оказать моральную поддержку своему лучшему другу.Мушре это не нравилось, и так и тянуло обидеться, однако, и этого позволять себе он не мог.— А Селестию вы где откопали? — Сааго было интересно узнать, как и где они встретили эту кудесницу.— Те самые цветы растут прямо на территории её родины — Альянса Инсектоидов*. Мы нашли её примерно на четвёртые сутки с того дня, как ты слёг. Но и она первое время ничем не смогла помочь. А уж как мы искусственно выводили тебя из гипер-статуса, в который ты периодически входил — отдельная история. — А вы не подумали, что ваша чудо-докторша может быть шпионкой-диверсанткой? То-то она нам так удачно подвернулась! Ты пошевели мозгами. Ну не странно ли? Когдай-то на Энтерре так вот просто, в нужный момент хорошие доктора сами попадались? Готов поклясться Священным Источником, что что-то тут не чисто, — водолей диву давался: ?как можно быть такими наивными?!?— А ведь ты пра-ав... Вдруг это она виновата?! — огневика будто осенило, он приподнял голову и улыбнулся.— Мушра, а тебе не кажется, что Якумо с этой вашей Селестией должна была уже вернуться? — слегка повернув голову к огневику с интонацией, где открыто проскальзывала издевательская нотка, спросил Сааго.— Дерьмо! — выплюнул огневик, оторвавшись наконец от друга.— То-то и оно... — согласился водяной. — Сааго, если ты прав и Селестия враг, то мы в полной жопе! Надо бежать за Якумо! — воскликнул Мушра. Потом зачесал затылок и прищурился, прикусив губу. На нём было написано, что он ищет выход из той самой жопы, которая по факту исчезновения Якумо с ними уже произошла.— Сааго, ёлки, я бужу Кутала и за Якумо, а ты побудь здесь. Хорошо? — развернув водолея к себе, попросил он.— А котят на кого оставим?— Каких катят? — огневик внимательно, с беспокойством вгляделся в лицо друга.— Да так, забудь, — скрыв глаза под тенью шлема, ответил Сааго.?Ага-а-а, котят нет, ну всё понятно, больше и вопросов нет. Ну не могу я поверить, что племянники Кутала — плод моего подсознания, путешествующего в тайны будущего. Я скорее поверю, что всё здесь фарс, чем в это. Не дарам же я видел двух Мушр одновременно, причём один пришёл выручать меня от другого. И начало-ось: сдох — проснулся рядом с друзьями; опять же сдох, или сознание потерял — снова проснулся среди друзей, притом неизменно в лесу и на поляне. ТОЙ ЖЕ САМОЙ поляне! Затем исключением, что поляна расположена либо не далеко от Царства Рептилий, либо, как в этот раз — Насекомых. Да и не нюхал я никаких цветов — не помню. И думай, называется, что хочешь после такого?, — рассуждал Сааго, глядя на то, как друг будит кота, затем опомнился и быстренько побежал к своему мопеду, возле которого висел на сучке дерева его плащ. Он заметил свой транспорт совершенно случайно, благо периметр стоянки был мал и что-то достаточно крупное увидеть на ней не составляло труда. Добежав до мопеда, водолей первым делом отогнал его метров на десять от прежнего места в кусты и прикрыл ветками, вернулся за плащом, надел, после чего кинулся к бумерангу.Оружие валялось на траве, прямо под тем же деревом, где висел плащ. Забрав его, Сааго пулей метнулся к той точке, где стоял во время общения с Мушрой, надеясь на то, что пока он бегал, на него никто не обратил внимания.***Сожжённое поселение. Дым. Остовы жилых домов повсюду, куда ни кинется взгляд. Разрушенные, сгоревшие до белого угля, они стоят, зияя пустыми окнами, копать на их стенах нарисовала устрашающие фигуры, как бы рассказывая о тех ужасных событиях, что здесь произошли. И карты... Разбросанные по чёрной земле. Однако в этой вгоняющей в уныние картине есть нечто куда более ужасное, заставляющее стынуть кровь в жилах:То там, то тут в разных позах стоят, сидят, а где и лежат запёкшиеся энтеррийцы, те, что по тем или иным причинам не стали картами. От них не осталось ничего, кроме зажаренных трупов, огня, пламени и душ, которые когда-то были. Можно ли считать их живыми? Как вообще образовались такие условия, поспособствовавшие смерти без карточного режима ожидания?Сааго не знал ответов на эти вопросы, как и не знал, как переместился сюда. Ворочая головой, он осматривал окрестности знакомого ему города, того самого города, где прошло его детство, жили дорогие сердцу существа, такие же, как и он сам.— Здравствуй, сокровище моё, — за спиной водолея нарочно деланно прозвучал ласковый, бархатный голос, но на этот раз это не был голос Мушры. Голос принадлежал тому, кем водный дракон восхищался и в то же время ненавидел. Ненавидел, потому что хотел быть таким же, вернее считал, что выпади ему шанс стать им, коий выпал фениксу, то он бы превзошёл его по всем пунктам.?Я куда ловчее, грациознее, умнее и быстрее, чем Мушра! Я тот, кто на самом деле достоин роли Защитника Энтерры! Я, я, я достоин, а не он! Я истинный воин, который не стесняется своих чувств! Не смей называть меня слизняком, неотёсанное полено!? — нередко в сердцах негодовал Сааго, выплёскивая негатив на лучшего друга, в лицо, конечно, он это ему не говорил, а носил в себе, с каждым днём умирая от злости, улыбаясь как ни в чём не бывало всем и каждому, кому хотел внушить доверие к своей персоне.— Повернись! — раздался громовой приказ от говорившего.Водный дракон не посмел ослушаться, понимая, что неповиновение ничего хорошего ему не сулит. Он догадался, кто стоит за ним: тот, с тёмной стороной которого лучше не сталкиваться, и Сааго не сталкивался, но шестое чувство подсказывало — с этим парнем шутки плохи. Уняв лёгкую дрожь в коленях, крепче сжав бумеранг, водяной развернулся и узрел, как к нему приближается предмет преклонения, и вместе с тем вызывающий трепет многих гипертеррийцев, он — Чёрный Король Энтерры, в прошлом — гроза рода человеческого, сегодня — защитник единственного представителя людской расы — девушки Якумо.Дуновение ветра... И плащ Великого Война резко взвился, добавляя ему больше пафоса в образ.Сааго вскипел от вида шагающего уверенной походкой статного высокого мужчины: ?Удавись своим позёрством, самовлюблённый выпердыш!? — про себя он поносил его, скрежеща зубами. Ярость брала верх над страхом, но зная, что нападение на объект неприязни ничего не даст, терпел.Ещё порыв... И ветер снова разметал плащ воина, а заодно и высушенных мертвецов, они рассыпались, напоминая бумагу, вышедшую из измельчителя. Миг, и он рядом с водолеем.— Хм, Мушрембо! Надо же кем на этот раз меня пугают! Вот уж о ком о ком, а о нём я бы вспомнил в последнюю очередь! — положив одну руку на бедро, язвительно провозгласил Сааго. — А почему бы не выбрать для этой цели более глубокий страх?! Нельзя ли поизощрённей, а?! Я уже начал скучать! Или у вас там фантазия кончилась?! Как насчёт тёмного нечто, или может, остановимся на обезображенных трупах моих друзей с вываливающимися органами наперевес?! — он не спеша крутился вокруг своей оси, обращаясь к неведомому кому-то, тому, кого обвинял в происходящем, насмехаясь над ним, вглядывался в мутный горизонт — вёл себя так, как будто самый мощный энтеррийский воитель пустое место.— Завистник, — глухо, как из могилы, звучал властный голос Убийцы с фиолетовыми волосами. Их цвет доводил Сааго до белого коленья. Кинув быстрый взгляд на эти пурпурные, яркие пряди волос, заплетённые в высокий хвост, Сааго захотел показать то, как они ему отвратительны, но посмел лишь прошушукать в кулак:— Вырви глаз. — Я здесь не затем, чтобы пугать тебя, а затем, чтобы судить, — доставая меч из ножен, твёрдо чеканя каждое слово, прогремел Мушрембо. Он говорил монотонно и не кричал, но звук его голоса воспринимался водолеем, как раскат грома, разрывающий мёртвую тишину, к которой тот успел привыкнуть.— Что ты там лепечешь, мясо с какашками? Судить меня вздумал? Да ты же ненастоящий! — сев на корточки перед ?судьёй?, хитро улыбаясь, потешался Сааго. Однако заглянуть в глаза ?судье?, он боялся. Шутовство только вуалировало подлинные чувства, первым из них был как раз страх.На самом деле он никогда не видел Мушрембо со стороны, ибо использовался Мушрой, как инструмент для прибавления дополнительной силы, и, ясен пень, не имел возможности лицезреть преобразившегося феникса, как, впрочем, и Кутал. Но интуитивно, а так же вспомнив художества на песке кошечки Эсти, допёр, кто перед ним.— Тебя НЕТ! — рявкнул водолей, потом заговорил тише:— Уж не знаю, кто смоделировал для меня твой образ, но скажу точно — он взят не из моей ?базы данных?. А это наводит на мысль, что здесь вместе со мной по снам бродит ещё кто-то. Тот, кто видел Мушрембо воочию, или тот, кто им является! — во время речи, тыча пальцем в собеседника, он старался доказать свою правоту, разоблачить обман, которым его пичкают, но голос предательски дрожал, вместо обмана разоблачая сковывающий ужас.Замолчав и украдкой посмотрев в лицо Чёрному Королю, водолей задумался, взявшись за подбородок. Пару мгновений безмолвия, и:— Мушра... Ну конечно... Больше некому, — глубокомысленно изрёк он. Мушрембо слушал его, не проявляя никаких эмоций, похожий на бездушный манекен. Он верно застыл во времени, так и не обнажив меч до конца.Водяной в недоумении поглядел на него и только собрался раскрыть рот, чтобы сказать ещё какую-нибудь колкость, как энтеррийский герой расхохотался, смех в его исполнении походил на... Замогильный вой? Вместо смеха Сааго по непонятным причинам слышал протяжное потустороннее завывание, не имеющее ничего общего с злорадным весельем Короля.Вой прекратился, оставив после себя неприятный осадок в душе водолея.Вдруг Великий Воин развязал язык, мягко рассматривая Сааго с головы до ног:— Мушра? А что на счёт Якумо?Тотчас же перед Воинам материализовалась Якумо, и он, оставив в покое меч, положил руки на её плечи.Она выглядела испуганно: заплаканное лицо, в купе с подёргивающимися руками и ногами говорили об этом.— Ты всегда желал эту девушку... Но по иронии судьбы она симпатизирует Мушре. Ты и Шинзо отправился искать с теплящейся надеждой на то, что Якумо всё-таки предпочтёт тебя, а не его. Чего греха таить, ты даже подумывал прибить своего лучшего друга, а потом отгонял эту мысль подальше, каждый день ёжившись, когда она вновь посещала тебя, — гладя подругу по плечам, Мушрембо сверлил водяного взглядом, полу-улыбка озаряла его лик, а слова произносились излишне нежно для обвинителя.— Это сон, это сон... — зажмурившись, Сааго как мантру повторял одно и то же, пытаясь обрести контроль над сном, но не получалось: страх мешал сосредоточиться. Появившись на почве ощущения беспомощности перед сильнейшим, он сжирал волю водолея, не давая адекватно мыслить. — Вероятно, я удивлю тебя... Но в сердце Мушры живёт далеко не Якумо. Ты — ножевая рана его сердца, о тебе он мечтает, ложась рядом на ночлег. А когда ты принимаешь гипер форму... Он не может отвести от тебя глаз. Всякий раз боясь, что ты заметишь его взгляд, полный страсти — отворачивается. Любуется твоими грациозными движениями в моменты сражений с врагом — и уже больше не в состоянии думать о чём либо другом, кроме твоей красоты. Бедненький Мушра, уставший играть в дружбу... А ведь он готов спуститься за тобой даже в Ад, — Король перечислял чувства феникса, нарочно нажимая на слово ?тебя? — указывал на заблуждение соблазнительным, томным голосом, но не смотря на сладкую интонацию, Сааго улавливал в нём недоброжелательный посыл.— Что ты такое? — вопрос, заданный водяным прозвучал сипло, будто в горле застряла острая кость. Не узнав собственный голос, он спешно дотронулся до горла и, совершив глотательное движение, действительно ощутил внутри что-то колющее.?Если меня снова решили сделать немым и парализованным, то...?, — додумать водяному не позволила усилившаяся резь, она вынудила его повторно сглотнуть, но это не помогло избавиться от ощущения постороннего предмета в глотке.Полностью сузив своё внимание на боли, Сааго уже не ждал от Героя Энтерры ответа на свой вопрос, как вдруг он грянул:— Я твой кошмар! — выкрикнул Мушрембо, разорвав тунику Якумо и всё, что под ней.Девушка умоляюще смотрела на водолея, её глаза красноречивее слов просили его о помощи, а рот так и не проронил ни звука.— Хочешь это прекрасное тело, Сааго? — глумился Убийца. А водяной не удостоив ни его, ни её своей реакцией, молча стоял и трогал болевшее горло.Тогда Мушрембо начал ласкать грудь и шею подруги со словами:— Раз ты не хочешь, её поимею я, — в подтверждение сказанному, он поцеловал девушку в щеку, затем перешёл на шею и ниже.— Прекрати, — просипел Сааго, запустив в голову ненавистного гипертеррийца бумеранг. Он не ожидал от себя такого поступка, но стоять и бездействовать было ниже его достоинства.Чёрный Король успел перехватить оружие столь мгновенно, что водолей не смог проследить манёвр его руки. Противный скрежет, и вдоль бумеранга водного парня пробежала трещина. Мушрембо разжимает руку, выпуская на землю развалившийся напополам бумеранг, он падает ему под ноги — отличная демонстрация силы, перед никчёмной ?мокрицей?. Однако ?мокрица? не сдаётся и нападает на Великана Энтерры снова: замахиваясь на него кулаком. Сааго пришлось засунуть страх и неуверенность в своих возможностях в дальний уголок сознания: иного выбора у него не было.Попытка заполучить власть над миром иллюзий с треском провалилась, не дав водному дракону шанса избежать грозившей ему опасности.Тупо пуститься наутёк, как он считал, было плохой идеей: во сне, обычно, куда ни беги, чудовище всегда настигает тебя, появляясь то здесь, то там. А иногда случается так, что тебе повезёт скрыться, и ты успокаиваешься уверенный в собственной безопасности, но тут, в самый непредсказуемый момент... Раз! И ты в лапах жуткого ?хищника?, что шёл за тобой по пятам.За довольно-таки долгий срок жизни по человеческим меркам эту присущую всем кошмарам истину Сааго усвоил так же хорошо, как и то, что врагу ни в коем случае нельзя показывать страх.?Борись, сражайся! Не давай спуску этому гаду!? — твердил он себе и, не имея ни малейшего понятия получится ли, рискнул:— Гидра сила! — водолей понимал, что гипер-статус ему вряд ли поможет справиться с воинам, считающимся сильнейшим на планете, но это лучше, чем идти на него с ?голыми руками?. Прилив адреналина помог ?прочистить? горло, и оно временно перестало его беспокоить. В прыжке Сааго преобразился в гипер статус, и его кулак встретился с рожей Мушрембо в момент завершения процесса трансформации, что придало силе удара дополнительную мощь.Мышечные ткани и кость прострелила адская боль. Она запульсировала от костяшек пальцев до локтевого сгиба, отбивая у водяного всякую охоту продолжать бой.Лицо Мушрембо для кулака водолея было сравнимо с непробиваемой стеной, словно бы он ударил по железобетону. Удивляться такому раскладу не было времени, и Сааго, отскочив от противника, припал на одно колено, надеясь перетерпеть боль в травмированной руке. Но она оказалась столь сильной, что он замычал, скрючившись над сломанной конечностью.— Оу, зря ты... — Король отбросил в сторону перепуганную девушку и, подойдя к водолею, присел рядом. — Ну что, больно тебе? — с притворной жалостью спросил он.— Девятый вал! — Сааго ?выстрелил? в упор. Струя водного потока врезалась в обидчика и отразилась. Водолей пригнулся, опасаясь, что вся эта масса жидкости ринется обратно к нему, но она вместо этого сформировала вокруг энтеррийского воителя ореол брызг, не причинив никому никакого вреда. А сам воитель продолжил говорить, типа ничего не происходило:— Почему бы не сделать Саагорембо? Он что, не имеет право на существование? Или Мушра у нас особенный? Где те правила, в которых прописано, что только Мушра имеет право черпать силу с наших с Куталом карт? А как же мы? Мы что, слабое звено? Все эти и схожие с ними вопросы ты неоднократно задавал себе, завидуя другу до идейного помешательства. А весь сыр-бор, как банально это ни звучит, в том, что завоевать любовь Якумо можно став Саагорембо, доказав ей своё превосходство над другими. Так примитивно... А с чего ты вообще взял, что Якумо нравится Мушра? Тебе не приходило в рогатую башку, что она фригидный кусок мяса? Она же пятисотлетний ребёнок, утерявший всякую связь с внешним миром в четырёхлетнем возрасте. В её великодушном нутре есть место только розовой мечте найти Шинзо и установить мир во всём мире. Ничего другого там нет, поверь мне.Мушрембо говорил и говорил, причём делал это с выражением, то изобличая помыслы, то открывая глаза водному дракону на многие, по его мнению, очевидные вещи, но в реальности им не было подтверждения. Особенно касательно Якумо, ибо душа подруги — потёмки, и ещё никто не разгадал её секреты. Даже с Сааго не всё так однозначно, и сколько ни колупайся в его разуме — правда не всегда лежит на поверхности.— Я смотрю тебе всё равно, что я рассказываю, — Мушрембо посмотрел на то, как водолей, опустив голову, прижимает к груди повреждённую руку и, качаясь в перёд-назад, превозмогает боль.Облик Чёрного Короля являлся для Сааго тем самым маслом, что подливают в огонь для пущего буйства эмоций — так, глядя на Мушрембо, в теории он должен был окунуться в свой гнев и зависть к лучшему другу. А что же Якумо? Она исчезла, исполнив свою роль в данном кошмаре: больше в её присутствии не было нужды. Наклонившись, Мушрембо прошептал ему на ухо:— Хочешь, чтобы стало ещё больнее?— Лучше скажи мне, что ты такое, чёртова тварь? — водолей поднял на него взгляд и с непоколебимым спокойствием повторил ранее заданный вопрос.Вместо ответа Герой Энтерры впился в губы Сааго страстным поцелуем и, повалив его на выжженную землю, максимально придавил, удерживая плечи руками. На что водяной отреагировал активным сопротивлением:Разорвал поцелуй и, отбиваясь здоровой рукой и ногами, пытался зарядить насильнику, куда только мог. Все его удары Мушрембо легко ловил, а потом просто вмазал трепыхающемуся гипертеррийцу в солнечное сплетение. Повелителю стихии воды показалось, что рёберный каркас взорвался, включая и внутренние органы. Диафрагма выпустила из лёгких последние остатки воздуха, а на вдох водолей был уже не способен. Мозг постепенно отключался, но потерять сознание Мушрембо ему так и не позволил, пригрозив ужасным:— Вырубишься — выжгу глаза, — и прислонил к закрывающемуся веку водного гипертеррийца указательный палец, на кончике которого засверкало лиловое пламя. Угроза подействовала, и Сааго через силу заставил свой разум проясниться.?Есть ли смысл выпустить на него аква-тарнадо? Поможет ли это мне, или я сделаю себе только хуже, разозлив его? А если попробовать договориться?? — Сааго открыл рот, чтобы вымолвить хоть словечко, но всё, что у него получилось — свистящий хрип, а былая резь опять обосновалась в горле.— Моя любимая куколка с рожками, мне надоело впустую чесать с тобой языком, поэтому я лучше сделаю то, что принесёт мне удовольствие, — Мушрембо убрал свой светящейся палец и, вставая, взял водолея за ногу. —Так восхитительно смотреть на твою испуганную мордашку... Не буду с тобой церемониться, — водяной болтался, удерживаемый грозным воителем за ногу, а потом сам не заметил, как полетел в стену полуразрушенного здания. Проломив спиной облепленную сажей стенку, Сааго увидел, как Мушрембо переместился к нему, и это побудило водолея рефлекторно дёрнуться в сторону в попытке если не убежать, то хотя бы отползти от мучителя. Но всё бесполезно: мучитель уже занёс над ним свой меч, а ногу жертвы зажал сапогом. Молча энтеррийский самурай опустил меч и провёл им вдоль тела Сааго. Его лезвие не поранило, а лишь разрезало гипер-одежду.Водолей знал, что вряд ли погибнет, ибо случись нечто, предшествующее этому — он всё равно проснётся где-нибудь ещё.Будучи бойцом по натуре, водяной не страшился пыток и был уверен в том, что любые трудности ему по плечу, но вот перед чем его психика давала сбой — это насилие сексуального характера. Кроме того, Сааго не приемлет гомосексуализм. В его представлениях мужчина, которого трахнул другой мужчина — опущенный. Может быть, водяной был несколько старомоден в убеждениях, но от своего мнения отказываться не собирался. И пусть на Энтерре уже давно никого не волновало кто кому нужен в постели — лично для Сааго, межвидовые** и однополые связи являлись извращением.— Ты ведь в курсе, что твоё притягательное тело нравится не только девушкам, но и парням? А особенно мартышке с летучей тарелкой. Да-а-а, в гипер-статусе ты настоящий красавчик... Однако для Мушры, честно говоря, и твой повседневный облик — а-ля мотоциклист в парандже тоже потянет. Пожалуй, я сделаю с тобой то, о чём мечтает он, и, что так не хочешь ты, — Мушрембо вложил меч в ножны и, склонившись над лежащим водолеем, провёл ладонью по его оголённой груди. Глаза Чёрного Короля сияли похотью, а руки так и норовили сотворить нечто гнусное.— Чтоб ты сдох, — прохрипел Сааго и тут же почувствовал, как лишился кончиков рог, а оружие самурая снова спряталось в ножны.— Не беси меня... — злобно зыркнув на водяного, процедил он и сильнее надавил сапогом на его колено.С обрубленных рогов сочилась кровь, струясь по голове, она достигала лба и бровей, с них капала на ресницы.Тихонько цыкнув от боли, Сааго задвигал ногой, стремясь высвободиться из под сапога Мушрембо.Рога! А что рога? С очередным перевоплощением новые отрастут — не о чем волноваться.Отстранившись от водяного, Мушрембо, наконец, выпустил из под тяжести своего сапога сустав, встал, и по мановению его руки неожиданно отовсюду стали появляться чёрные щупальца. Они обвились вокруг шеи, рук и ног водолея, раздвигая последние в стороны. Из их крепких тисков обессилевшему гипертеррийцу освободиться практически невозможно. Намотавшись на сломанную руку, щупальца причиняли боль.Боль, боль, боль — вот, что сейчас правило душой и телом водяного. Но сквозь призму этой многогранной боли проскочил лучик — его озарило: ?Как до меня сразу не допёрло?! Я во что бы то ни стало должен отключиться! Заснуть, потерять сознание, впасть в кому — всё, что угодно! Только такой ценой я смогу сбежать отсюда, потому что, как я уже успел убедиться — чтобы перейти с одной ?реальности? в другую, нужно обязательно выключиться. И тогда я либо очнусь там, где был до того, как попал в лапы Мушрембо, либо перенесусь чёрт-те куда. Ох... Как бы там ни было, надо валить... А он, полагаю, знает, что стоит мне потерять сознание, как я тут же перенесусь... Так вот из-за чего он не давал мне ?передохнуть?! Ублю-ю-ю-юдок…? Организм был всецело на стороне Сааго: рези в глотке; ноющий коленный сустав; перелом руки; в груди после удара разразилась настоящая пылающая какофония болевых ощущений — всё способствовало потере сознания, и водный дракон пытался помочь себе сделать это.От Мушрембо не укрылось то, как водяной расслабляется в чёрных оковах, медленно опуская ресницы:— Как бы не так. Ты заснёшь лишь тогда, когда я наиграюсь с тобой, — подняв с земли железный прут, лежащий рядом, как специально приготовленный для него, он нагрел энергией, выделяющейся из руки, и когда щупальца приподняли Сааго на удобную действию высоту, направил прут на пах жертвы.— Посмотрим, как ты теперь уснёшь, — оскалившись, самурай вогнал раскалённую палку в анус страдальца: на ходу железяка прожгла гипер-штаны и дальше вошла как сквозь масло.Сказать, что Сааго испытал боль — значит, ничего не сказать.Перебитая диафрагма не позволяла набрать достаточное количество воздуха для крика, и страдалец, закатив глазные яблоки так, что радужки скрылись за веки, немо разевал рот, подобно рыбе. Жестокий самурай начал проворачивать прут внутри Сааго, резьба на нём наматывала обожжённую плоть.— Я сперва хотел быть с тобой нежным, но ты сам спровоцировал меня... И я подумал: ?как же наказать тебя?? И пришло мне в голову, сделать себе шаурму, намотав мяса прямо из твоего ?дупла?. Как тебе идея? — садистски улыбаясь, он продолжал накручивать, нанося водолею жуткие увечья.Ресурсов организма Сааго было несоизмеримо мало для того, чтобы выдержать такие мучения. Дёргаясь в чёрных путах, он в кровь искусал язык, губы и внутренние стороны щёк.Ещё один поворот импровизированного вертела, и небытие.На закате сознания, водяной успел поймать промелькнувшую мысль: ?Странно... Попал-то я к Мушрембо не отключаясь?. ***Сааго жив, Сааго не больно, перед его глазами Мушра, тормошащий Кутала — всё та же картина, виденная им накануне того, как он очутился в гостях у именитого садиста. Словно время остановилось, а с его возвращением запустилось вновь.Ни гипер-статуса, ни обрубленных рогов, кости и органы в порядке — всё вернулось в исходную. Зато дух водолея был безвозвратно исковеркан, в мозгу пульсировало одно — уничтожить. Уничтожить всех и всё, что попадётся на его налитые кровью глаза.— Я не резиновый... — всхлипнул он, и минутная пауза, после которой, одними губами им было сказано:— К чёрту всё... Я поубиваю всех, кто будет рядом, и неважно сон это или явь. Изрублю... Завладею картами этих глупцов и сам стану Рембо. А с картой этой девицы он станет ещё мощнее. Исполню план быстро... — А вот и мы! — пропел весёлый женский голос, Сааго поднял голову на его звук и увидел:Селестия... Блистательная лекарша, парящая на своих стрекозиных крыльях, на свету они по-настоящему блестели, будто посыпанные мелкими переливающимися кристаллами. На руках у неё улыбающаяся Якумо.— Простите, что задержались. Селестия никак не могла отыскать успокоительное, — девушка хоть и улыбалась, голос её звучал приглушённо и грустно.— Я смотрю, ваш друг сегодня не буйный... Похоже, Якумо, наши с тобой поиски убаюкивающих пилюль оказались напрасными, — ?посмеялась? Селестия.— Мы так торопились, что решили долететь, — засмущалась Якумо, как бы оправдываясь за то, что спасительница их друга несёт её на руках, как прекрасный принц свою принцессу — на скулах добрячки заалел румянец.— Слава фондю и рыбным котлетам! А мы с Мушрай уже хотели идти вас искать, — промурлыкал заспанный Кутал.— Да, мы переживали, что с вами что-то случилось, — лицо огневика озарила счастливая улыбка. Закинув обе руки за затылок, он подошёл к водяному и хлопнув его по плечу, произнёс:— Наш друг сегодня, как огурчик! Правда, Сааго?В ответ Селестия добродушно улыбалась.— Ну, раз всё в порядке, я на боковую, угораздило же уснуть на голой земле, — кот побрёл к своему футону.О том, что энтеррийку подозревали в предательстве, естественно, умолчали — она вернулась с невредимой Якумо — значит, выбрасываем негатив из головы и доверяем дальше.Селестия опустилась на землю, и девушка слезла с её рук.— Сааго, как ты себя чувствуешь? — подруга устремилась к водяному. Ответа нет. Тогда она, подбежав, взяла друга за руки и заглянула в лицо, в надежде поймать его взгляд. Но глаза водолея отказывались смотреть на неё.— Эй, Сааго, ты что, опять из реальности выпал? — Мушра одной рукой обнял друга за плечи и с беспокойством стал вглядываться, как и Якумо, ища контакта с глазами.— Пойдём, тебе надо прилечь... — проведя ладошкой по щеке водолея, предложила подруга.— У меня нет времени на ерунду! — Сааго растолкал друзей в стороны и с бумерангам на перевес, набросился на ничего не подозревающую Селестию.При другом раскладе его романтичная душенька была бы счастлива пребыванию в их лагере хорошенькой девушки. Но не теперь...Лекарша явно не ожидала такого поворота и выставила руки впереди себя в защитном жесте. Взмах бумеранга, и она отпрыгивает назад, взлетает.— Сааго, что ты творишь?! Она здесь, чтобы помочь тебе! Прекрати! — где-то на заднем плане кричит Якумо, однако Сааго плевать на её слова, он продолжает нападать, пуская фонтаны, как из брандспойта*. Затем, с силой оттолкнувшись от земли, настигает ?стрекозу? и, замахиваясь, бьёт бумерангом.— Якумо, бери пилюли, растолки и готовь инъекцию, как я учила! — командует ей Селестия, уворачиваясь. Мушра принимает гипер-форму, а Кутал, бурча ругательства себе под нос, встаёт с футона.— Мушра, Кутал, обезвредьте его как можно скорее! Якумо, добавишь в инъекцию три капли маковой настойки! — орёт энтеррийка и вынимает из-за пазухи веер — оружие, оснащённое острыми зазубринами. Отражая им выпады водолея, переходит в боевой режим:— Гипер антенны! — усики приобретают металлический блеск и направляются вперёд, подобно наточенным ножам, они угрожают распороть плоть оказавшемуся от них в непосредственной близости противнику; рост увеличивается в два раза; из туловища с обеих сторон вырастает по две ?атакующие? лапки богомола, а копчик вытягивается в хвост: в хвост скорпиона. Полностью готовая к сражению, она отступает, всё время защищая салатовый кокон, висящий у неё на бедре. Не переставая отражать сыпавшиеся удары, Селестия старается не нанести водяному вред. Сааго не уставал прыгать и атаковать лекаршу, не давая ей набрать необходимую высоту. Она не выдерживает и толкает его ногой. Тот, упав вниз, запускает в соперницу бумеранг и попадает им аккурат в левое крыло, на возврате оружие перебивает и правое — Селестия падает, а бумеранг возвращается к владельцу.— Пешки злых сил, вам конец! Вы все ненастоящие, я во сне! — прокричал водолей, снова отправив оружие в полёт, навстречу подбитому врагу.— Иду на перехват! — феникс бросается вдогонку за бумерангом.— Сбей его копьём! — подсказывает кот и замирает, далее тихо, по-кошачьи, начинает перемещаться, опять замирает, топчется задними лапами на месте и, как истинный охотник саванны, не смотря на вес рывком накидывается на водяного, навалившись своей нехилой тушей, придавливает его.— Вонючий кусок жира... — Сааго шипит под ним, сгребая пальцами траву, пытается выползти, но тщетно.У Якумо всё валится с рук, она разбивает уже четвёртую ампулу с лекарством, психует, и готовит пятую.Мушра сплоховал — вертящееся оружие водяного протыкает салатовый кокон, а вместе с ним мягкие ткани тела так не кстати поднявшейся на ноги Селестии и, лишь упёршись в кость таза, останавливается.— Зачем ты вставала, дура?! — злобно и в то же время испуганно кричит феникс. Он не хотел, чтобы из-за его нерасторопности погибла невинная девушка.— Есть! — покончив с работай над инъекцией, Якумо так быстро на сколько могла очутилась возле Сааго, готовая ввести ему лекарство. — Прочь! — водолей сшиб её напором воды, после чего направил его в морду коту, который отправился в полёт следом за подругой.Вскочив на ноги, Сааго вознамерился войти в гипер-статус:— Гидра си...— Стой! — перебил его огневик.Водолей метнул в него уничтожающий взгляд, на что он ответил ему тем же, после чего окончательно сдавшие нервы дали о себе знать, и феникс сорвался:— Да когда ж ты угомонишься?! — сразу он хотел сказать, что-то вроде: ?Сааго, мы тебе не враги, всё хорошо, успокойся?, но терпению пришёл конец, и Мушру понесло:— Молись всем богам, которых знаешь, потому что я тебе сейчас жопу на уши натяну!Он бы ещё много чего наговорил, если бы его не отвлёк треск. Повернувшись к источнику треска, феникс остолбенел, не зная, что предпринять.Выяснилось, что трещали молнии, окружившие Селестию, она стояла застывшая в одной позе под действием магнитного поля, производимого расколовшимся коконом.Очухавшиеся Якумо с Куталом тоже смотрели на лекаршу. Мокрые и помятые они подошли на несколько шагов ближе к пострадавшей.— Как ей помочь? — спохватилась Якумо. Ей никто не ответил. Сааго решил добить энтеррийку струёй воды, планируя таким образом провести больше электроэнергии и поджарить её, но заколебался, заметив изменение ситуации:Обилие молний исчезло.— Вот шла-а-а-ак... — не своим голосам с досадой протянула Селестия. Мелодичный девичий голосок сменил скрипучий, мерзкий мужской... Стоп, мужской голос?! Шокированные ребята наблюдали за тем, как их попавшая в необычную ловушку приятельница обретает совершенно иные черты: голова вытянулась, напоминая лицо с картины ?Крик?; кожа сменила окрас с обычного человеческого на светло-бирюзовый; нос по мере роста утончался до диаметра вязальной спицы и, достигнув длины в пятьдесят сантиметров, слегка изогнулся на конце; перламутровые крылья увеличились, полностью поменяв как цвет, так и форму — теперь они были точь в точь, как у мебельной моли; количество рук сократилось до двух, оснащённых нужными насекомым прибамбасами; от изящной женской фигурки не осталось и следа: она превратилась в худощавый, немного наклонённый вперёд силуэт; волосы испарились, теперь на их месте красовался янтарный шлем, а на непокрытом им лбу появились стрелки часов, показывающие без десяти три; наряд, разумеется, тоже изменился — на облегающую тело аспидно-серую тонкую броню, состоящую из миллиметровых ?рыбьих? чешуек неизвестного материала с оранжевыми вставками, подчёркивающими талию. В общем перед друзьями предстало в корне другое существо, явно мужского пола. — Мне же обещали, что этот проектор непробиваемый... — сетовало оно своим гадким голосом, глядя на разбитый кокон.— Что за комар? — непроизвольно вырвалось у Мушры. Первое впечатление прошло, и огневик собрался учинить незнакомцу допрос с пристрастием, как, кстати, и Кутал. Оба устремились к нему с целью пресечь возможную попытку бегства.Феникс молниеносно оказался за спиной ?комара?, а кот приставил к его подбородку свою дубину, быстро подобранную по пути.— Тихо, тихо, я всё объясню, — сжавшись, полу присев, с дрожащими от страха крылышками залепетал, кхм, конспиратор. С близкого расстояния стало заметно, что у него заострённые зубы, а глаза фасеточные, но не совсем такие, как у насекомых: через рябь крохотных сеточек просвечивался вертикальный зрачок, да и разрез глаз был ближе к человеческому, даже реснички имелись.— Даю тебе пять минут на объяснения и если они меня не устроят — ты покойник, — безапелляционно отчеканил Мушра.— Можешь ему поверить, он у нас не из шутливых, — презрительно ухмыляясь, припугнул кот.— А ну прекратить! Вы что, ослепли?! Не видите, что он ранен?! — ругалась подруга. В данный момент она выглядела более чем устрашающе — такую Якумо невозможно ослушаться, её приказ подействовал безотказно:Феникс закинул копьё на плечи и, посвистывая, отступил в сторону; Кутал опустил дубину, выдохнул и расслабленно опёрся на неё ладонью, как на кий, — друзья показывали подруге, что не представляют угрозу для перепуганного энтеррийца. А девушка подошла осмотреть его рану, в которой, между прочим, торчал бумеранг Сааго.— Я обработаю ему рану и после мы спокойно с ним поговорим. Повторяю, СПОКОЙНО поговорим, — строго объявила она, склонившись над ранением.И тут подал голос, всеми забытый водолей:— Я ещё больше убедился, что это мой сон! Да я же видел такого энтеррийца, в не помню каком журнале, лет так эндцать назад. Ха-ха! Вот умора! — напоказ фальшиво посмеявшись над тем, кто устроил этот дешёвый театр снов, он направился забрать оружие, но, не успев сделать пару шагов, был схвачен за плечи откуда ни возьмись взявшимся Мушрой и приподнят над землёй.— Ты не спишь! Слышишь?! Ты в реальном мире, психованное чудило! — огневик несколько раз встряхнул друга и поставил на место. Как ни странно, на Сааго это возымело эффект и его взгляд просветлел.?Ладно, сменю тактику и сделаю вид, что я поверил?, — решил он, подавляя ярость. Нервно подёргивающееся веко свидетельствовало о том, что это удаётся ему с трудом.— Я сам справлюсь, — посмелевший энтерриец отодвинулся от девушки и рывком вынул застрявшее в ране оружие, бросив его под ноги водолею — синие капли крови обдали лицо и одежу Якумо. Он храбрился перед ней, хотел выглядеть настоящим мужчиной и не вскрикнул, когда избавлялся от травмирующего предмета, чтобы эта девчонка решила, что боль для такого как он — мелочи жизни.— Позвольте мне вам помочь, — настаивала она, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. — Пустяки... — отнекивался притворщик.— Живо ложитесь на тот футон! — в приказном тоне выпалила Якумо. Команда сию секунду была исполнена, и девушка, тепло улыбнувшись, мягко произнесла:— Я сбегаю за водой и медикаментами, я скоренько.Пока она бегала, Кутал с Мушрай обступили ?комора?.— Ну давай, колись, лазутчик хренов, — перекидывая для устрашения копьё с одной руки в другую, твёрдо сказал огневик. А Сааго сел на траву возле своего обляпанного кровью бумеранга заинтересованный послушать рассказ энтеррийца с журнала — чистка оружия была отложена на потом. Под давлением взглядов прежняя робость вернулась к энтеррийцу, и он слабым отрывистым голосам начал своё повествование:— Мне нужна была помощь... Я решил, что кроме вас мне никто не сможет помочь.— Почему именно мы? — уточнил кот.— Я бродил по свету в поисках сильного воина. На мою деревню нападают. Набеги, разбой, убийство — это ужасно. Мы уже устали терпеть... — с приходом Якумо нытьё прекратилось.Завидев приближение подруги, ребята расступились, давая ей пройти.— Я же просила не беспокоить его до тех пор, пока я не залечу рану, —недовольству девушки не было предела, но несмотря на это, она больше ничего не сказала и, расположившись около пострадавшего, поставила перед собой принесённый тазик с водой и, обмокнув в него чистый кусок марли, стала промывать порез. Ткань для перевязки с антисептиком положила себе на колени.— Продолжай давай. Чего умолк? — Мушра никогда не отличался терпением, а сейчас, находясь на грани нервного истощения, тем более. Вспылить было легче лёгкого. Руки феникса так и чесались намять обманщику бока, поэтому он злобно подгонял его, не стесняясь Якумо.— Я нашёл вас случайно, а потом долго следил. Меня поразило то, как из вас троих получается силач Мушрембо. Ребята, это просто нечто, — ?комар? обвёл восхищённым взором Мушру, Сааго и Кутала. — ?Вот, кто мне нужен!? — сказал я себе, — продолжил он.— Хорошо. А зачем надо было прикидываться Селестией? — спросил Кутал, искренне не понимая ?зачем?.— У вас заболел друг, и я подумал, что смогу помочь. Услуга за услугу: я лечу вашего дружочка, а вы взамен помогаете мне. Красивым девушкам обычно больше доверяют... К тому же компания из трёх парней... Я решил, что по-любому вызову ваш интерес, обернувшись молодой сексапильной девахай. Надавлю на жалость, и три бравых рыцаря кинутся выручать меня и мой улей... Э-э-э, в смысле деревню, — невинно похлопав ресничками а-ля девочка-милашка, объяснил моле-крылый. — А как вас на самом деле зовут? — у Якумо всё время крутился этот вопрос на языке, и она, приступив к накладыванию повязки, решилась его озвучить. — Честно говоря, я бы предпочёл остаться инкогнито, — краснея перед девушкой, как малолетка на первом свидании, елейным голосом ответил он и спрятал лицо под подушку. Ему весьма льстило проявление заботы от столь юной прехорошенькой особы. — Кутал, ты ему веришь? Лично я нет, — подбрасывая в руке копьё, готовый прибить воркующего с подругой здесь и сейчас, заговорщически сообщил огневик. Справляться с одолевающими его психами не было больше сил. На состояние феникса сказывалось всё: катастрофический недосып из-за недельной борьбы с Сааго и его болезнью; затем всеобъемлющая радость пришедшему в себя другу, обломавшаяся в тот же день, так как он снова взбесился; а добил положение эпизод разоблачения Селестии. Мало того, что она мужик... Так ещё и при нём кокетничает с его будущей подружкой: то, что Якумо будет принадлежать именно ему, Мушра для себя уже давно решил. — Он притворялся девушкой! А если б я в него влюбился?! — заголосил кот, будто до него только сейчас дошла вся соль ситуации. Огневик нахмурился и локтем пихнул друга в бок, мол, ?следи за языком?. Друзья, мы должны помочь ему, — Якумо повернулась к гипертеррийцам, глаза девушки излучали непоколебимую готовность сделать для незнакомца всё, что будет в её силах.— Блин, Якумо, вечно ты всем веришь. А вдруг он незаметно прокрался в наш лагерь, специально отравил Сааго, чтобы вовремя появиться в роли волшебной спасительницы, а мы ему типа потом должны, — заранее зная, что это бесполезно, феникс пытался призвать подругу к здравому смыслу.Отложив мед-принадлежности, девушка поднялась с футона и, серьёзно посмотрев другу в глаза, заговорила:— Его деревня нуждается в Мушрембо, и мы избавим её жителей от зла, нависшего над ними! Иначе для чего ещё нам такая сила? Может быть, защищать меня? НЕТ! Мы должны... Нет, мы просто обязаны распоряжаться ей во благо других! Есть те, кому она нужна больше, чем мне, — речь была наполнена рвением помогать и состраданием, жившем в душе, каждым сказанным словом она вколачивала свою правоту в сердца слушателей.Речь закончилась, а зрительный контакт между Мушрой и Якумо никак не прерывался. Они словно сражались взглядами, не желая уступать: каждый отстаивал своё. Тридцать секунд, и Мушра сдался:— Ла-адно-о, — огневик закатил глаза.— Мушрембо так Мушрембо. Но знай, я этому комару не доверяю. Здесь какой-то подвох, точно тебе говорю, — скрестив руки на груди, он всем своим видом показывал, что всё равно не согласен с ней. — Ура! Я знала, что могу на тебя положиться! — радостная подруга кинулась Мушре на шею. Обнимая Якумо в ответ, феникс почувствовал, как у него поднимается настроение и, повеселев, он спросил товарищей:— Кутал, Сааго, вы как, за?— Я за, но да-а-авайте отоспи-и-имся, наеди-и-имся, — одной ногой пребывая в царстве Морфея, позёвывая, согласился кот.— Ага, — отозвался Сааго.— Отлично! — огневик отскочил от Якумо и, в прыжке сделав сальто в воздухе, вышел из гипер-статуса.— Им нужен Мушрембо? Что ж, я готов! — объявил он, эффектно приземлившись. И преисполненный азартом, с улыбкой до ушей начал подпрыгивать, боксируя с воображаемым противником.— Им буду я, — сидя по-турецки, подперев кулаком подбородок, скучающе произнёс водолей.