Blood and Ink (Глава 3) (1/1)

Нельзя сказать, что Цезарь испытывал какую-то особую симпатию к идиоту Джостару, с которым познакомился совсем недавно и с которым влез во всю эту запутанную историю. Но теперь… Теперь также нельзя сказать, что Джостар – величайший идиот во всей человеческой истории. Да, он безрассуден, импульсивен, совершенно не думает о своем будущем, периодически плюет на все возможные и невозможные нормы приличия, однако в то же время он дерзок (в хорошем смысле слова), умен, проницателен и способен выкрутиться практически из любой ситуации. Даже смерти смог избежать. Ненадолго, правда: месяц – крайне малый срок, чтобы обучиться мастерству хамона, и для этого придется обратиться за помощью к тому (а точнее к той), кто посвятил этому всю свою жизнь и кто обладает достаточным терпением и силой воли, чтобы не только подготовить их к противостоянию с Людьми из Колонн, но и, возможно, вправить мозги этому самонадеянному брюнету. Но об этом стоит, пожалуй, подумать позже, сейчас необходимо как можно скорее добраться до города, прийти в себя после тяжелого боя и продумать дальнейший план действий – понятное дело, нужен им обоим учитель (борьба с вампирами и им подобными – дело чести для Цепелли), но на одном только обучении не выкарабкаться, нужна также поддержка со стороны фонда и еще нескольких организаций, в том числе и правительственных – кто знает, чем будут заняты вырвавшиеся на свободу чудовища, могут армию нежити собрать, как это было пятьдесят лет тому назад, и тогда у немногочисленных пользователей хамона будут очень большие проблемы… Поднявшись на ноги и перехватив под руку своего бессознательного знакомого, светловолосый направился в сторону небольшой залы, где остался господин Спидвагон, каким-то чудом оставшийся в живых. Однако расслабляться юноша почему-то не спешил, несмотря на то что три древних создания уже далеко и возвращаться обратно не намерены, а в здании никого в живых, кроме него самого, Джозефа и Спидвагона, не осталось. Он продолжал краем глаза осматривать окружающее его пространство на наличие людей и нелюдей, способных доставить лишние хлопоты, и прислушиваться к звукам – уличное прошлое давало о себе знать. И, пожалуй, правильно делал, что не спешил – время от времени казалось, что за ним кто-то наблюдает, подтверждались его сомнения звуком, тихим, еле слышным и очень похожим на бульканье, хотя в здании не было ни намека на трубы или иные объекты, с помощью которых могут храниться или транспортироваться из одного места в другое жидкости и вода в частности. От глаз Спидвагона не скрылись ни ранения Джоджо, ни напряженность Цезаря, но активно закидывать вопросами не стал – не то время и не то место, тоже понимал, что нужно как можно скорее уезжать отсюда. И всё же его, уже пожилого мужчину, мучило любопытство. И странная, не поддающаяся логическому объяснению тревога – постоянно хмурился, оглядывался по сторонам и потирал руки. Всё можно было бы попытаться списать на то, что не каждый день с подобным сталкивается, но блондин, будучи человеком наблюдательным и неплохо разбирающимся в психологии, пришел к выводу, что не он один подозревает, что в здании есть кто-то еще, а это значит, что нужно быть хотя бы морально готовыми к любому повороту событий. К абсолютно любому. Но к одному они, как позже оказалось, готовы не были. ***Знаете, поездки в машине я люблю, а вот поездка в состоянии, когда нужно одновременно цепляться за дно машины так, чтобы никуда не улетела на поворотах, ибо моя нынешняя форма представляет из себя приличных размеров чернильную лужицу, правда, достаточно быстро перемещающуюся в пространстве и способную незначительно менять форму, и не выдать своего присутствия, однозначно была не самой лучшей идеей. Но, к моему сожалению, других вариантов у меня не было – принять свою нормальную форму я пока не спешила, ибо вопросов к моей персоне будет гораздо больше, чем ответов на мои вопросы из чужих уст, а упускать из своего поля зрения Спидвагона и его спутников я не могла. И если одного из этих спутников я не знала, видимо, Генри не приходилось с ним сталкиваться, то другого я узнала сразу же - Джозеф Джостар, племянник Генри и, если можно так сказать, мой старший человеческий братишка. А, как говорил Создатель, Джостары должны держаться вместе, несмотря ни на что. Конечно, я понимаю, что могут эти люди не поверить моим словам и посчитать, что я послана кем-то из их врагов, тем же Джоуи, например, как следствие, могут меня посадить под сто замков (хотя эти самые сто замков вряд ли меня удержат) или вообще попытаться уничтожить, но, в конце концов, я должна попытаться. Добрались мы до известного только троице пункта назначения, по моим расчетам, где-то через полчаса, и пунктом назначения оказался достаточно приличный на первый взгляд отель. Правда, машину свою (или чужую?) они припарковали в одном квартале от отеля… Но ладно, сейчас это большого значения для меня не имеет. Гораздо важнее теперь добраться до Джозефа – ну, или, как минимум, постоянно около него крутиться да наблюдать издалека, чтобы в какую-нибудь неприятность, большую или маленькую, не влез, бабушка Эрина не переживет, если с ним что-то нехорошее случится… На руку мне сыграло то, что улицы были плохо освещены, все нормальные люди спят в своих домах, а определить, в каком номере поселились нужные мне люди, не составило труда – они успешно забыли о том, что во время разговоров чрезвычайной важности нужно закрывать окна. Я не знаю, с чем им пришлось столкнуться до того, как я очнулась и во время изучения места, где пришла в себя, последовала за тем светловолосым парнем, которого, как выяснила, зовут Цезарь Цепелли, но им пришлось столкнуться с чем-то очень страшным и опасным (да, мои надежды на то, что новоявленный братишка никуда не вляпался, не оправдались), так что ничего удивительного в том, что забыли о некоторых мерах предосторожности, не было. Как и в том, что забыли закрыть окно в комнату, где относительно мирно спал Джостар… ***Очнулся Джозеф только на следующее утро. Горло и сердце немного болели (еще бы они не болели после ?милейшего? подарочка от великих воинов древности), равно как и голова, но, в целом, он чувствовал себя очень даже неплохо. Солнце ярко светит, птички поют, в комнату поступает свежий воздух из полуоткрытого окна, на животе у него лежит черная кошка… Или собака… Или еще что-то черное, очень тяжелое и живое, разве это столь важно?… Стоп. Откуда. В его комнате. Взялось. Что-то черное и живое?Первая мысль – сбросить с себя это что-то и закричать на весь отель про произвол администрации, но нет, не сделал этого. Причины всего три: причина номер раз – животное – по крайней мере, ему, еще не проснувшемуся в полной мере, показалось, что на нем лежит именно животное – ничего плохого ему не сделало и просто спокойно себе лежит у него на животе; причина номер два - окно открыто было, вот и смогло это самое животное попасть внутрь здания и найти себе хорошее место для сна; причина номер три – при попытке хоть как-то сдвинуть с себя это чудо не только каким-то образом заляпал свои руки чернилами (да-да, это не ошибка, даже запах характерный), но и получил неплохой так заряд хамона. Нечто, поняв, что человек проснулся, пришло в движение: сделало что-то, очень похожее на кошачье топотание лапами (из-за этого Джостар немного закашлялся, ибо на диафрагму чужой вес давит), изменило свою форму, превратившись в своеобразный чернильный шарик, открыло глаза золотого цвета и стало внимательно смотреть в глаза брюнета. То, что неизвестное существо вело себя достаточно спокойно и, можно даже сказать, дружелюбно, несомненно, не могло не радовать, но, прежде чем делать какие-то выводы, попавший в столь необычную ситуацию человек решил вначале поиграть в ?гляделки?. Создание было создано из чернил и по факту являлось большим чернильным сгустком, который каким-то таинственным образом получил рассудок и эмоции – насчет первого есть сомнения, но насчет второго сомнений не возникает, один взгляд чего стоит – то ли просит этот сгусток еще раз погладить, то ли извиняется, что напугало, то ли еще что-то, понять, что именно творится в чужой голове, пусть её и не существовало на данный момент, крайне затруднительно. Да и наличие у него хамона вызывало кучу вопросов. Продолжались эти ?гляделки? десять секунд как минимум. Первым не выдержало причудливое существо, которое осторожно так перебралось с живота на грудь и, сформировав что-то наподобие щупальца, чему почему-то очень сильно удивилось, несколько раз тыкнуло ему в нос, словно спрашивая, собирается ли он вообще что-нибудь предпринимать или продолжит валяться в своей кровати. Джозефа поведение незваного гостя рассмешило, правда, посмеяться нормально не получилось из-за нового приступа кашля…И сказать что-либо ему не успел, потому что дверь в комнату открылась, и Спидвагон застыл на пороге, увидев столь странную картину. Создание, естественно, среагировало, немного растеклось, словно желая прикрыть своим ?телом? своего собеседника от возможной атаки, и принялось издавать звук, являвшийся дикой смесью бульканья и рычания. - Доброе утро, мистер Спидвагон! Не переживайте, у меня всё под контролем! – Джостар принялся активно замахать руками, типа не надо устраивать тут потасовку и тянуться за чем-нибудь увесистым с целью бросить его во что-то непонятное и, вероятно, опасное. Только если хоть немного успокоить друга семьи удалось, то вот предупредить Цезаря, чтобы ничего агрессивного в отношении ?гостя? не делал, не удалось – тот уже выставил руки перед собой и активировал свою секретную атаку… Но не случилось – ?гость? не только отразил атаку, из-за чего пузыри, заряженные хамоном, просто-напросто лопнули, но и сам перешел в наступление, прыгнув с кровати прямо на чужие руки. Как результат, Цезарь просто согнулся пополам, ибо заметно потяжелевшие руки очень сильно тянули к полу и держать их на весу не представлялось возможным. - Che cavolo!..* – сказать, что Цепелли был в шоке – значит не сказать ничего. ?Блин, жалко, что фотоаппарата рядом нет, это нужно на камеру снимать?, - Джостар усмехнулся своим собственным мыслям, потому что таким своего компаньона ему еще не приходилось видеть, однако долго витать в облаках не получилось – и потому, что блондин начал ругаться на своем родном языке еще больше и громче, попутно пытаясь спихнуть со своих рук черную массу с помощью ноги, и потому, что действительно надо было как-то разрешить данный конфликт. ?Гостю? же столь наглое обращение с собственной персоной явно не понравилось, да и слушать эти крики не особо хотелось, потому… - Не тронь. Моего. Человека! Низкий, воистину нечеловеческий голос, словно состоящий из множества других голосов, заставил каждого из присутствующих вздрогнуть, а то и отшатнуться, как это случилось со Спидвагоном – настолько это было неожиданно для всех, даже для самого существа – оно резко спрыгнуло с рук Цезаря на пол и отползло к шкафу напротив кровати, не спуская, однако, с парня золотистых глаз и продолжая весьма своеобразно рычать. И пусть слова практически невозможно разобрать, интонация, с которой они были произнесены, ясно давала понять, что ничего хорошего им всем не светит, если немедленно не успокоятся и не попытаются разобраться в ситуации мирными способами. - … Я и не собирался причинять ему вреда, - итальянец поднял руки вверх, как будто сдаваясь, и перевел взгляд с чернильного создания на своего знакомого, который облегченно выдохнул и перешел в сидячее положение, - Но, будь добр, объясни, что это такое и откуда оно взялось в твоей комнате. - Вообще-то я и сам не знаю, оно уже здесь было, когда я проснулся, - Джозеф пожал плечами, как бы говоря: ?Я не виноват, оно само нагрянуло?. А затем состроил умоляющее выражение лица и сложил в соответствующем жесте руки перед собой, - А можно мы его оставим, а? - Нет, ты всё-таки идиот… - пробормотал себе под нос Цепелли, сложив руки на груди и закатив глаза. - Кто бы говорил, выпендрежник… - Что ты только что сказал?! - Что услышал, то и сказал! - Джозеф, Цезарь, немедленно успокойтесь! – принялся было их разнимать пожилой мужчина, поскольку прекрасно знал, чем их разборки обычно заканчиваются, но ?четвертый лишний? снова напомнил о себе: - Я. Остаюсь. С вами. - Да ты ж моя лапа, иди ко мне! – брюнет, услышав эти слова, уже наплевал на всю эту дурацкую перепалку с Цепелли, заключил в свои объятия странное создание, которое, однако, успело ему очень понравиться за последние пару минут – мало того, что само по себе было явлением совершенно необыкновенным, так еще и сумело ущемить самолюбие этого дамского угодника, а это дорогого стоит – и после не самых теплых, но однозначно крепких объятий приподнял немного чернильную лужицу над кроватью, - Ну и как тебя звать тогда? - … Джоанна. - Мама родная, Цезарь, тебя уделала девчонка! Вот умора! – юноша, притянув к себе милое чудище обратно, засмеялся так, что, наверное, было слышно во всем отеле, ранее упомянутый индивидуум нахмурился и всё-таки сдержался от того, чтобы выдать обнаглевшему британцу хороший подзатыльник, а мистер Спидвагон усмехнулся, наблюдая за этой картиной.