Глава 4. (2/2)

Ребятня все так же плескалась в фонтане, к торговке фруктами подоспели новые покупатели. Между повозками кралась рыжая кошка. Ее желтые глаза неотрывно следили за крупным вороном, усевшимся на деревянной вывеске таверны.

Рыночная площадь жила своей жизнью, и никто не обращал на Акаруса внимания. Но взгляд никуда не делся.

?Чары??, - подумал страж и положил руку на эфес меча. Так ему было спокойнее. Теперь, когда из всех крупных городов были убраны колокола ведьм, любой маг мог спокойно колдовать и не вызывать подозрений. Вычислить его было невозможно.- Акарус! – Громкий оклик Баизака заставил его подпрыгнуть на месте.Пока Акарус вглядывался в оживленные улицы, его спутник успел дошагать до дверей в бани, и теперь бодро махал ему рукой с обтесанных временем ступеней.- Уже иду, - пробормотал страж и в последний раз обвел рыночную площадь пристальным взглядом.Никого.Кошка рыжей молнией взлетела по деревянной стене таверны и взмахнула когтистой лапой у самого клюва ворона. Тот возмущенно, хрипло закричал, расправил мощные крылья и взлетел, оставляя неудачливую хищницу далеко позади себя.

- Что-то не так? – нахмурился Баизак, когда озадаченный Акарус подошел к нему ближе.- Показалось, - соврал страж, а про себя проклял свой капризный, необузданный дар.***

Домой Рэйка возвращалась окольными путями. Идти по аллее Мальфаса ей совершенно не хотелось: найдутся те, кто вознамерится поболтать с ней о природе, погоде и неустойчивых ценах на редкие товары. Изнывающие от скуки аристократы обожали чесать языками с соседями, и Сафран, условно вошедшая в их число после покупки дома у городских купален, по обыкновению не отказывала им в этой небольшой радости. Но сегодня ей хотелось забиться в самый темный угол и не выбираться оттуда, пока не уляжется буря на сердце.У библиотеки она спустилась к воротам на рыночную площадь и свернула на дорогу, петлявшую у задних дворов домов. Скрытая низко нависшими над землей ветвями деревьев, она не пользовалась популярностью у местных. Даже беспризорники, проникавшие в Квартал Знати через тайный ход в канализационном люке, предпочитали отираться на аллее Мальфаса.Мили она заприметила не сразу. Ее светлая макушка едва выглядывала из высокой травы. Удивленно вскинув брови, Рэйка подошла ближе. Девочка лежала на боку, расстелив красные юбки своего платьица по земле; по ним неуверенными шагами ходил крошечный, дымчатый котенок.- У тебя появился новый друг? – улыбнулась Сафран.Внезапно от звука ее голоса котенок весь встал на дыбы, засуетился и бросился Мили в ноги. Ударился головой о ее колени и осел, дрожа всем телом. Рэйка в ужасе отшатнулась, а девочка лишь тяжело вздохнула и прижала котенка к груди.- Мы решили погулять там, где безлюдно. Уголек ужасно боится шума. Извините, он вас просто не услышал, мадам.Что-то было не так. Рэйка присела на корточки и вгляделась в крохотную мордочку котенка. Тот повел носом, не переставая дрожать, и уставился на нее двумя розовыми лунками вместо глаз. Шерсть вокруг его глазниц была опалена, усы уцелели лишь чудом.- Милосердные боги, - выдохнула Сафран, - кто же так обидел его?Мили быстро заморгала. И отвела глаза.- Не знаю. Но я подобрала его и решила выходить. Это плохо?- Кто тебе сказал, что это плохо?- Мама, - уныло ответила девочка и погладила котенка между ушами. – Она сказала, что когда-нибудь мне надоест возиться с Угольком, а один он не справится. Сказала, что лучше его было убить, чтобы не мучился.

?Тут ты была права, стерва?, - подумала Рэйка, вспоминая надменную, стройную Элеонору.- Но это не так! – нахмурила тонкие брови Мили. – Он не сделал ничего плохого! Мне не надоест заботиться о нем. Я отнесла его мадам Кере, и она приготовила для Уголька специальные мази. Я каждый день мажу ими его глаза, и ему становится лучше! А когда он подрастет и освоится, то сможет гулять хотя бы по нашему двору!- Обязательно, - сжалилась над ней Рэйка. Бедный, добрый ребенок!- Мне пора, - вдруг заторопилась девочка. Она так резво подскочила с земли, что Сафран едва успела отодвинуться в сторону, чтобы не получить светлым затылком в нос. – Благослови вас Мальфас, мадам!Что так испугало ее? Распрямившись, Рэйка осмотрелась по сторонам. Из-за забора ближайшего двора ей жизнерадостно махал Брайн, худосочный, никогда не унывающий мальчишка лет тринадцати. Солнечные лучи, проникавшие сквозь густую листву, золотили его каштановую макушку.- Хранитель Сафран, - он расплылся в щербатой улыбке, когда она подошла ближе, - вернулись с очередных приключений? Расскажете, где были в этот раз?- На Морозных утесах, дружок. Скажи-ка мне лучше, отчего Мили стала такой пугливой?- О, - поморщился Брайн, - там же ужасно холодно и скучно! Там даже не нужно убивать разбойников – они сами замерзнут насмерть.- Много ты понимаешь! - усмехнулась Рэйка. – В отличие от тебя они умеют разжигать костры и спать на теплых шкурах. Так что там с Мили?

Брайн побарабанил тонкими пальцами по прутьям забора и задумчиво склонил голову на бок.

- Не знаю. В один день она перестала с нами гулять. Папа говорит, что она наконец поняла, что девочкам нечего делать в компании мальчиков. Но это странно: по деревьям она лазила лучше меня!Рэйка подозрительно прищурилась на мальчишку. Его голос звучал грустно, но его глаза остались холодными и бесстрастными. Как будто он из вежливости подбирал нужные для разговора эмоции.- Поссорились, что ли?

- Нет-нет, - Брайн обеими руками оттолкнулся от забора и встал на цыпочки, потягиваясь. – Но я поговорю с ней! Вдруг мы обидели ее? Мама говорит, что иногда люди не понимают, что обижают кого-то.И он убежал в дом, насвистывая веселую мелодию.

- Что за херня здесь происходит? – прошептала себе под нос Сафран.

Калия не раз говорила, что за два года работы на Святой Орден, Прорицательница стала излишне подозрительной. Джеспар шутил, что придет тот день, когда Рэйка начнет сомневаться даже в себе. У самой Рэйки было для себя оправдание: ни разу она не встречала человека, который не скрывал бы от нее что-то. Знатные лорды и торговцы, крестьяне и беспризорники из Подгорода – все лгали, недоговаривали, темнили. Пока их не тыкали носом в неопровержимые доказательства, обличающие их. Тогда они начинали петь как соловьи, делая жалобные глаза и заискивая.- Душечка Рэйка!Во имя Солнца! ?Нужно было пробираться в невидимости?.Навстречу ей размашистым шагом спешил Габор. Свой излюбленный красный кафтан он перебросил через плечо, оставшись в свободной рубахе с закатанными рукавами. За его спиной маячил чародей, в компании которого сосед любил проводить вечера на веранде – за чарочкой вина.- Вот тебя-то я и хотел увидеть! Скажи мне, сердце мое, где ты откопала этого пройдоху-аэтерна??Спокойно. Калия говорила тебе, что Тараэль навещал Габора?.- Чем он пришелся тебе не по нраву? – криво ухмыльнулась Сафран. – Отличный аэтерна, меня устраивает.- Ну, так и меня тоже! – расхохотался Габор. – Хитрый, ушастый черт! Заставил меня чинить твой забор за бесценок. Я упирался, как мог, но он деморализовал меня быстрее, чем я смог сориентироваться. Уважаю!От сердца сразу же отлегло. Грубый нрав Тараэля не каждому мог прийтись по вкусу, а изнеженные аристократы привыкли придумывать драму из ничего. Слухи о том, что в доме Прорицательницы поселился неуправляемый дикарь, разошлись бы быстрее ветра.Нужно придумать ему прошлое, которое смогло бы всех устроить.- Уж не знаю, кто так беспардонно погнул твой забор, душечка, но мне пришлось звать на подмогу Камиля. Я распрямить прутья не смог – силенок не хватило, а он мгновенно справился с металлом. Чудотворец, что еще сказать?- Хочешь выторговать двойную цену? – смекнула Рэйка и потянулась за кошелем.- Э, нет! - Габор, все еще посмеиваясь, пригладил черные усы. – Твой аэтерна подловил меня на крючок, так просто с него не сорваться. Но я не в обиде! Мы условились, что я отдаю медяки Камилю, а он спонсирует меня выпивкой еще с неделю. Как по мне, наше маленькое дельце закончилось очень удачно! Все остались в выигрыше.

Камиль, сухопарый мужичок средних лет, склонился перед Рэйкой в почтительном поклоне. Он был странствующим чародеем: прошел испытания Ордена, но не был настолько одарен (или его семья была не настолько влиятельна), чтобы вступить в ряды Хранителей. Габор рассказывал, что Камиль долгое время путешествовал по Сердцеземью, останавливался то в Речном, то на Фермерском побережье. Он недорого приторговывал собственноручно сделанными амулетами, поправляющими здоровье и восстанавливающими силы, и пользовался большой популярностью у простого люда. Правда, со временем ему надоел кочевой образ жизни, и он вернулся в Арк, где с позволения Святого Ордена открыл лавочку на рыночной площади.- Хранитель Сафран. Благословляю ваш путь. Рад наконец-то познакомиться с вами лично.- Взаимно. Скажи-ка, чудотворец, можно ли с помощью твоей школы магии восстановить животному глаза?- А, - Габор сокрушенно покачал головой, - ты встретила малышку Мили и ее хвостатую бедняжку?

- Жалко оставлять их так, - пожала плечами Рэйка.

Камиль подергал за свою редеющую рыжую бороденку и печально скривился.- Мы уже говорили об этом с Керой. К сожалению, мадам Сафран, мало быть чудотворцем и знать анатомию животного. Это манипуляция материей – воссоздание чего-то из ничего. Для этого нужен высокий уровень познаний в магии света, годы… нет, десятилетия практики. К сожалению, ни того, ни другого у меня нет. Я бы мог попытаться, но…- Хранители могут узнать о том, что вы превышаете полномочия своей лицензии, и отозвать ее, - закончила за него Рэйка.Ей сразу вспомнился Отец. Вот уж кто был настоящим мастером манипуляции материей! Он не просто материализовывал части тела или органы, но нашел способ воссоздать человеческое тело и усовершенствовать его. Интересно, в юности он мог наплевать на запреты Ордена и помочь покалеченному животному? Или же он, скорее, плевал на запреты морали и калечил их сам?- Хотел бы я помочь, да не могу, - заключил Камиль.- Что ж, зато вы починили мой забор! Хотя бы за это вас не лишат лицензии, - беззлобно фыркнула Рэйка. – Спасибо.- Благословенен будет Мальфас и за такие маленькие радости, - отозвался чудотворец и заговорщицки улыбнулся.Странствующие чародеи нравились Сафран. В них не было болезненной набожности. Они спокойно делали то, что умели лучше всего, получали плату за свой труд и никогда не просили припадать губами к краю их мантии в знак благодарности. Маги Храма Солнца, в противовес им, буквально лопались от зашкаливающего самомнения, хотя мало что умели, а что умели – забыли без надобности.- Заходи как-нибудь вечерком раскинуть картишки, душечка, - поиграл бровями Габор. – И аэтерна своего прихвати. Зуб даю, этот хитрец обчистит нас всех до последней нитки. Даже мою кошечку Керу!

- Стоит проверить.Стоит проверить, да. Отчего-то Рэйка была уверена, что Габор прав. До того, как стать членом Ралаты, Нарис должен был как-то выживать. Азартные игры, бои на Арене – все сойдет, если хочешь дотянуть до следующего дня.

Замедлив шаг у своего дома, Сафран взглянула на окна спальни Тараэля. Показалось ли ей, или она взаправду увидела его мелькнувший силуэт? Как он коротал эти дни взаперти?Калия, конечно, была права. Купаясь в жалости к себе, Рэйка закрылась от ралаима. Он сказал ей: мне нужна тишина, - и она послушалась, оставив его одного в четырех стенах. Он сказал ей: мне нужен покой и время все осмыслить, - и она лишь улыбалась ему и кивала. Как муторно, должно быть, для него, не привыкшего сидеть без дела, проживать день за днем лишь изредка выходя из дома и ожидая, пока она соизволит вернуться и обронить пару-тройку слов о том, что происходит вокруг!?Ну что за дура???Дай ему дело?.Войдя в дом, Рэйка сразу же направилась в его комнату. Дверь была открыта нараспашку, а сам Тараэль обнаружился на полу. Удерживая вес одной рукой, а другую заложив за спину, Нарис самозабвенно отжимался. Тугие узлы мышц перекатывались под испещренной шрамами кожей, и Рэйка залюбовалась.- Так и будешь пялиться? – на выдохе спросил Тараэль.- Нет ничего дурного в том, чтобы пялиться на прекрасное, - ляпнула Рэйка и тут же отругала себя.Поначалу, на все комплименты в свою сторону Нарис реагировал почти что враждебно. Сафран, привыкшей к игривому тону и шуткам на грани, было сложно адаптироваться и сдерживать себя. Постепенно привыкал и Тараэль, но Рэйка хорошо помнила его гнев, когда имела неосторожность заявить, что в нем есть что-то соблазнительное, и что ?шрамы красят мужчину?.

В этот раз Тараэль лишь хмыкнул и одним резким движением поднялся на ноги. Вытер потное лицо полотенцем и хрустнул шеей, разминая ее.

?Ты красуешься??.

- Где твоя новая подружка?- Зализывает моральные раны в каком-нибудь укромном уголке.- Провал?- Небольшое затруднение, но она не была готова к нему. – Фиолетовые глаза Тараэля задумчиво сузились. Он, склонив голову, выжидательно уставился на Рэйку, и она решила рискнуть. – Как смотришь на то, чтобы прогуляться со мной к дому Даль’Мерсера? Хочу проникнуть внутрь и осмотреть там все хорошенько. Уверена, ты поможешь мне найти какие-нибудь зацепки.Брови Нариса удивленно поползли вверх.- Думаешь, при виде моей рожи твой аристократишка упадет в обморок и даст нам время осмотреть его хоромы?

- О нет, никто не пострадает. Хоромы Даль’Мерсера пустуют уже несколько недель. И я ужасно хочу узнать, куда же он пропал. Сделаем это незаметно, чтобы вызывать лишних вопросов.Рэйка видела, как напряглись плечи Тараэля. Он задумчиво комкал полотенце в руках и, кажется, даже не дышал. ?Ну же! - взмолилась про себя Сафран. – Нерешительность тебе не к лицу, Нарис?.И, наконец, он кивнул, и Рэйка отвернулась, пряча широкую улыбку.***

Конечно же, стоило подступить к воротам замка, как двое суровых стражников загородили им путь. Умытый и наконец переодетый, Баизак пребывал в хорошем расположении духа, поэтому благожелательно взглянул на блюстителей порядка.- У вас есть приглашение регента Дратиса? – спросил один из них. – Нас не извещали о приеме гостей.- О, это незапланированная встреча, - доверительно сообщил Баизак. – Не будете ли вы так любезны сообщить регенту, что Баизак Адалаис желает преклонить перед ним колено?Акарус за его спиной тихонько фыркнул, а стражники переглянулись. Тот, кто выглядел постарше, почесал бороду и озадаченно крякнул.- Ваше имя кажется мне знакомым, - признал он. – Вы сражались с королем и Наратзулом Арантэалем за свободу Нерима?- Было дело, - кивнул Баизак. – Ну, так что? С учетом моих заслуг вы известите регента?..Стражник оглушительно свистнул. Ошарашенно заморгав, Баизак потер уши.Из смотровой башни высунулась чья-то голова.

- Эй, Ронни! - гаркнул бородатый стражник. – Извести дворец, что на встречу с регентом явился господин Баизак Адалаис! Да пошустрее! Соизволите подождать, господин? – обратился он уже к Баизаку. – Какими бы ни были ваши заслуги, порядком нам запрещено открывать ворота замка без дозволения изнутри. Уж простите!- О, я понимаю! Погода сегодня прекрасная, поэтому я с удовольствием помозолю вам глаза еще немного.С этими словами Баизак отошел к реке и посмотрел на другой берег. Там, на рыночной площади, развернулся настоящий праздник жизни. На счастливые, румяные лица горожан и приезжих было приятно смотреть. Во времена правления Баратеона люди боялись находиться на улицах больше необходимого. Страх переполнял их сердца, и вид висельников – каждый день новых – лишь напоминал им о том, что любой из них может оказаться в петле следующим. Была нужна лишь маленькая провинность.- Я рад, что наша борьба в итоге принесла свои плоды, - прошептал Наратзул, словно прочел мысли Баизака. – Нерим расцветает, и военное время не мешает ему в этом. Видел, сколько иностранных судов заходит в гавань?

- Видел, - поджал губы Адалаис. – И не могу перестать думать о том, как выкрутится Дратис и Коарек, когда неримцы обнаружат, что живут на тысячу лет вперед от других стран.Арантэаль что-то неразборчиво промычал, и Баизак недовольно скривился. Он надеялся, что за время его отсутствия Нерим разберется с этой проблемой. Вполне в духе Коарека было попросту поменять календарь, вернув ему стандартное летоисчисление Вина, и выступить перед народом с проникновенной речью, знаменующей окончание эры великой лжи. Это было бы грубо и наверняка повлекло бы за собой всплеск точечных бунтов тех, кто продолжал почитать Богов Света, но, признаться честно, Баизак и сам не знал лучшего выхода из положения.- А еще я заметил, что в старом порту построили дома для бездомных, - вздохнулАдалаис, меняя тему. Что толку говорить о том, что изменить не в силах? – И все же жаль Великий Собор.- В этом новом мире нет места поклонению фальшивым богам, - тут же откликнулся Арантэаль. - Уж лучше пусть люди изучают грамоту и учатся считать не только на пальцах, чем молятся о лучшей жизни!

- Вот только я не уверен, что все люди согласны забыть своих покровителей так быстро. Прошло всего четыре года! Что делают Коарек и Дратис с теми, кто бунтует, глядя, как разрушают храмы Богов? Уж не вешают ли их за ересь, как Баратеон – тех, кто был уличен в магии?

- Ты драматизируешь.- Нет, я реально смотрю на вещи, - отрезал Баизак. - Нельзя проводить такие реформы столь стремительно. В итоге мы останемся в умах людей очередными захватчиками, деспотами, навязавшими свой уклад жизни.- Посмотри на этих людей, - раздраженно вздохнул Наратзул. – Они выглядят счастливыми!- Они просто радуются жаркому летнему дню, ярмарке и возможности купить заморские диковинки, - поморщился Баизак. – Это всего лишь мгновение. Ты не можешь быть уверен в том, что уже завтра здесь не будет толпы протестующих.Их спорам шел шестой год. Во время войны против Рожденных Светом Адалаис долго молчал и исправно выполнял порученные ему задания, но потерял терпение, когда Наратзул уселся на трон Эрофина и принялся издавать указы.

Баизак помнил, как, вернувшись в столицу, застал горожан, столпившихся у доски объявлений. По толпе бежали встревоженные шепотки. Он с трудом протиснулся к доске и увидел обращение Арантэаля, в котором тот объявлял о снятии запрета с магии и восстановлении всех прав угнетенных чародеев. Они могли колдовать когда угодно и где угодно, остальных же новый король Нерима призывал не бояться последствий, потому как магия не есть зло.Верили ли этому люди, с рождения наученные бояться всего магического, люди, которым рассказывали страшные сказки о злобных аэтерна и их выродках? Конечно, нет. Они готовились к концу света и с ужасом смотрели, как сносят колокола ведьм, которые десятки лет защищали их от бед.Не помня себя от гнева, Баизак тогда сорвал несчастный пергамент с доски объявлений и бросился в замок. Ему повезло, что он застал Наратзула в гордом одиночестве. Наратзулу не повезло вовсе.

Адалаис кричал ему в лицо о людях, которые теперь будут денно и нощно бояться за свою жизнь. О магах, которых поднимут на вилы, когда они осмелятся зажечь свечу касанием пальца – ведь теперь можно не стесняться своих сил! О разгневанных аэтерна, многие из которых решатся, наконец, отомстить соседям за все обиды. О том, что, прежде чем разрешать использование магии, нужно подготовить к этому народ, обеспечить обучение для чародеев и их защиту.Сначала Наратзул молчал. Баизак подозревал, что он был глубоко потрясен тем, что на него в принципе могут кричать – и кричат. Потом он опомнился и ответил яростным сопротивлением. Они орали, как безумные, тыча друг в друга пальцами и обещая страшную расправу. Адалаис едва не угробил его королевское высочество о трон, не удержав всплеск магии. Арантэаль едва не выкинул его из окна, но в последний момент пожалел фрески на стекле. Каллисто, прибежав на шум и правильно оценив обстановку, поспешил исчезнуть и, кажется, даже запечатал за собой двери в тронный зал магией.

Разошлись они на том, что Наратзул громогласно пожалел о том, что не убил ?наглеца? сразу же, как увидел, а Баизак – что высвободил ?дурака? из Туманной башни. После этого Адалаис отправился на миссию в Южное королевство, и это должно было остудить их пыл. Но у Арантэаля была хорошая память, и свои обиды он лелеял так же, как заботливая мамаша - своих детей. Явившись в Остиан, чтобы лично отблагодарить орденовцев за хорошую службу, он сладко улыбнулся и спросил, продолжает ли его ?дорогой друг?, увидев, как может быть угнетен народ, думать, что изменения должны происходить постепенно. Стоит ли объяснять, в какое бешенство пришел Наратзул, когда Баизак отвел его в сторону от пылающего храма и ликовавших участников сопротивления и показал, как всего в нескольких метрах от места, где была свергнута теократия, остиановцы припали к земле у одной из Колонн с проповедями Творца?

С того самого момента они как будто сорвались с цепи. Спорили обо всем, соглашались друг с другом в малом. Прекращали цепляться лишь тогда, когда дело принимало серьезный оборот, и нужно было действовать, а не болтать. Даже перед последним боем в Штормвенде они поспорили о Ким: Баизак хотел догнать девушку и успокоить ее, а Наратзул горел желанием наконец выступить против Богов и требовал позабыть о глупой предательнице.И даже физическая смерть несостоявшегося Бога Тьмы ничего не изменила. Освоившись в роли всеведущего магического меча, Наратзул возобновил их споры: отправляться ли в другие миры или остаться в Вине и наблюдать за последствиями их победы, где и как добыть информацию, куда идти дальше. Они успели схлестнуться и в Треомаре: Наратзул считал, что им пора отправляться на Эндерал, с ноги открывать двери в Храм Солнца и требовать полного содействия Святого Ордена, а Баизак упирался и голосовал за то, чтобы подготовиться лучше, изучив архивы Инодана, и быть скромнее на чужой земле.

Адалаис с опаской покосился на подошедшего к нему Акаруса. С виду спокойный и рассудительный, аэтерна был способен стать третьей стороной в их спорах. Баизак знал, что страж то и дело пытается вывести его на откровенные разговоры, и всеми силами отмалчивался. Он боялся, что у Наратзула может появиться сторонник, и тогда Арантэаль сделается абсолютно невыносимым, а ему, Адалаису, придется отстаивать свою точку зрения уже не только перед ним. У него не было для этого ни времени, ни желания.- Вы уверены, что регент согласится принять вас?

- У нас никогда не было с ним разногласий или взаимной неприязни, - удивился вопросу Баизак. – Как минимум, ему должно стать интересно, отчего я объявился спустя столько лет.- Он может подумать, что вы хотите поддержать короля в войне против Святого Ордена. Или наоборот, помешать ему напасть на Эндерал.- Пусть думает, что хочет, - утомленно вздохнул Адалаис. – Если понадобится, я поддержу любую его мысль.

- Вы… собираетесь лгать регенту Нерима? – сузил глаза Акарус.- Не знал, что ты такой праведник! Я совру кому угодно, если это поможет мне получить желаемое.- Подлец, - припечатал Наратзул, но беззлобно, а, скорее, с гордостью.Позади них заскрежетали, открываясь, ворота замка. Баизак ожидал увидеть кого угодно в образовавшемся проеме, но перед ним предстал сам Дратис. Регент шел без охраны, придерживая меч на поясе. На его скромном, по меркам королевского дворца, камзоле тускло блестел золотом герб Коарека Таранора – и то было единственным украшением, которое позволил себе бывший военный советник. Годы оказались беспощадны к нему: его лысина разрослась, и Дратис срезал воинский хвост и обрил голову; все его лицо было испещрено морщинами. Но армейская выправка осталась прежней, как и цепкий взгляд.Баизак знал, что и сам не похож на себя прежнего. Возраст медленно менял аэтерна, но прожитые годы вдали от дома оставили на нем свой след. Чего стоил шрам от нижней губы до самого кадыка – память о сражении в одном из миров - и опаленные волосы, которые пришлось срезать до плеч. Немудрено, что Дратис замедлил шаг, подслеповато всматриваясь в Адалаиса.

- Во имя Солнца, - прошептал регент, - неужто это и в самом деле ты, сынок?- Сколько лет, сколько зим, господин регент! - улыбнулся Баизак. – Рад, что вы не забыли меня.- Как я мог? Как я мог забыть парнишку, который помогал мне найти моих людей, защищал Кабаэт?.. Вот только я думал, что ты погиб, и успел оплакать тебя. Теперь понимаю, что поторопился!- Не могу вас за это винить: четыре года - немалый срок.

На лице Дратиса расцвела широкая улыбка. Он знаком приказал страже продолжать службу, а потом поманил Баизака и Акаруса за собой.

Королевский двор ничуть не изменился. Лишь тело Баратеона исчезло с флагштока посреди двора. После того, как узурпатор спрыгнул с колокольни, и его тело насквозь прошил этот чертов флагшток, Наратзул оставил его там – в назидание. Но с окончанием военного времени этот жест явно утратил свою острую социальную необходимость.Как только тяжелые врата закрылись за ними, Дратис заложил руки за спину и повернулся к гостям. Пронзительным взглядом он осмотрел сначала Баизака, а потом надолго задержался на Акарусе. Адалаис почувствовал, как неуютно завозился страж за его спиной.- Если ты не против, сынок, я хотел бы поговорить с тобой наедине, - сказал регент, обращаясь к Баизаку. – Понимаю, что это может оскорбить твоего спутника, но жизнь научила меня деликатно относиться к государственным тайнам.Баизак с удивлением пристукнул посохом по земле. Он хотел было воспротивиться, но Акарус опередил его. Низко поклонившись Дратису, он проговорил:- Ваше превосходительство, я буду ничуть не оскорблен.- Вот и славно, - кивнул регент и первым направился к парадным дверям в замок.