Неделя до премьеры (1/1)

За неделю до премьеры. Окрестности Парижа.?- Мне требуется восемь человек. Мы отправимся в Париж под видом штатских и займёмся только одним делом - будем убивать нацистов. Они познают нашу жестокость по выпотрошенным, расчленённым, обезображенным телам своих братьев, что мы оставим позади себя! И немцы задрожат, думая о той боли, что пережили их братья от рук наших, от каблуков наших сапог, лезвий наших ножей. Немцев будет от нас тошнить. Мы станем их кошмаром и мечом карающим!–Итук ходил вдоль выстроенных в ряд новобранцев, мысленно отбирая семерых. Потому что один всегда был рядом с ним.Чонсу кидает быстрый взгляд на парня, стоявшего позади и в пол-уха слушавшего его, и едва заметно улыбнулся. Страшный и опасный человек, известный под именем Канин и кличкой Медведь, для Тукки всегда будет милым маленьким Енотом.И только его он мог без опасений подпустить к себе, оставить за своей спиной, только с ним спокойно уснуть рядом.?- Хён, не спи! – Канин трясет Итука за плечо. Как, черт подери, он мог уснуть!? Перед самым началом операции здесь, на дырявом прогнившем чердаке!? Просто рядом с его Енотом слишком уютно и по-домашнему. Даже в военной обстановке.Отряд Ублюдков затаился, ждет. Судя по звукам, доносящимся из подвала, его людям удалось встретиться с агентом; но тут раздается шум выстрелов и автоматная очередь. Слышны были вопли раненной актрисы, еще пару выстрелов и тишина. Переглянувшись, они с Ёнуном все же решают спуститься.Каблуки сапог ступают по осколкам, по щепкам, по продырявленному полу,по бездыханным телам, пока не останавливаются в нескольких шагах от девушки с простреленной ногой. Точнее, это был очень миловидный парень в подобной маскировке.- Ким Рёук, я полагаю? – голос Канина громом прогремевший над раненным Рёуком поверг того в суеверный ужас. Он бы, возможно, потерял бы сознание, но жгучая боль ему была помехой.- Верно. – с опаской, но все-таки Вукки протягивает союзнику руку. Тот, с легкостью потянув актера за изящную кисть, закидывает его себе на плечо. Вынося парня из таверны,Енот слышит горестный вздох их лидера, привычным жестом нюхнувшего табак:- Черт, эти немецкие уроды всех наших перебили.С этим надо разобраться. И Итук обязательно разберется. У Вукки просто не оставалось выбора, ему пришлось рассказать все, что он знал, и согласиться со всеми аспектами ново созданного плана.- Значит, так. – окружающий шум ничуть не мешал Чонсу говорить. Гул от встревоженных гостями кошек и собак прерывали крики боли: ветеринар неумело вытаскивал из голени глубоко засевшую пулю.Рёук, стиснув зубы, метался на небольшой кушетке, будучи удерживаемым огромными ручищами итуковского ?медведя? – Ты проведешь нас на этот чертов показ, а мы разнесем, нахрен, всех долбанных фрицев.Канин доволен. Их лидер потому и великолепен, что способен выстреливать идеями быстрее, чем автомат. Взорвать верхушку рейха за один раз и не сдохнуть раньше времени – задача трудная, но выполнимая. Он костьми ляжет, но воплотит задумку своего гениального любимого в жизнь.Спустя час, следов Ублюдков в том трактире не осталось, но даже так прирожденному сыщику, орлу, ?охотнику на евреев? Йесону не составило труда вникнуть в происходящее. В происходившее…***Несколькими часами ранее. Берлин. Кабинет фюрера.

- Так вы говорите, что этот фильм поднимет боевой дух нашей нации? – Вселенское Зло вальяжно раскинулось в своем огромном кресле, бросая заинтересованный взгляд на доктора Геббельса. Или же на его личного переводчика, стоявшего у того за спиной.- Да, мой фюрер. Первоначально предполагалось провести показ в самом большом в Париже кинотеатре, но поступила идея сделать премьеру более эксклюзивной: не больше трехсот пятидесяти приближенных и выдающихся человек на немецком вечере.- Вы будете там присутствовать? – и все-таки главнокомандующий Хичоль следил вовсе не за советником. Пытливый взгляд скользил по нацисткой форме, не отмеченной ни одной наградой. Да и сама форма, похоже, была впервые одета – уж слишком аккуратно и точно она сидела на иностранце, - судя по всему, исключительно по торжественному случаю.- Разумеется.- Тогда, думаю, и мне следует это мероприятие посетить. – сказал он это как-то тихо и задумчиво, по-прежнему не отрывая взгляда от докторского спутника. А затем уже громче произнес. – Все свободны. Геббельс останьтесь.Ни советник, ни его переводчик не сдвинулись с места до тех пор, пока в кабинете не осталось трое. Но и один из отцов рейха, поймав взгляд Хичоля, который можно было бы озвучить командой ?умри за плинтусом?, так же поспешил удалиться, оставляя парня наедине с фюрером. Хани также попытался было ретироваться, но был остановлен неожиданным вопросом:- Как зовут такую красоту? –вставая с насиженного места, Хи приближался, словно кошка, вкрадчиво и осторожно.- Ханген.- Значит, Хани, да? – Релла заходит к пареньку за спину, становясь буквально в нескольких сантиметрах от него. Руки бессовестно ползают по ремню на талии; тяжелое дыхание в ухо. – Тебе тоже придетсяпойти на фильм, но..- Да?- Не забудь одеть платье.***За три дня до премьеры.Снова Париж.В холл кинотеатра радостно влетает Сонмин. Кюхен, опершись на перелила на втором ярусе, с удивлением смотрел на него: Мини постоянно жаловался на какое-то предчувствие, а сейчас явно горел некой идеей.- Что-нибудь случилось?- Случилось! –старший стремительно поднимается по лестнице, обнимает Кю за шею и, безумно улыбаясь, целует его. – В конце этой недели мы убьем их всех.

- Как!? Ты с ума сошел! – макнэ не понимает, что его Тыковка несет, но его затыкают поцелуем, пресекая любые расспросы.- Мы взорвем их! – глаза Мина светились адским, соблазнительным огнем. – Ты ведь слышал про то, что немцы собираются показывать фильм про их ?героя?? Я договорился, и теперь показ состоится здесь, у нас. У нас будет шанс отомстить им.- Ты безумен.–ивел прижимает хёна к себе.- Но ведь именно за это ты меня и любишь!