Глава 10. Вроде бы заключительная. (2/2)
— Я бы не был так уверен, — скептически хмыкнул немец. – Как прошёл… вечер?— Не помню, — пожал плечами я. – Но, думаю, если бы Артур воспользовался ситуацией, как поступил его младший брат, я бы заметил…— Надеюсь.
— А я очень надеюсь, что ты не будешь против моего скромного общества этой ночью.— Как самонадеянно. Впрочем… я всё равно сегодня не смогу заснуть.— Как и вчера. И позавчера.Людвиг развёл руками, как бы признавая своё поражение. Мы молча пошли по уже вкривь и вкось исхоженному нами парку – по ночам не спалось вот уже месяц нам обоим, а сидеть дома в одиночестве было просто невыносимо.Первым нарушил молчание я.
— Как по-твоему, Людвиг, я – сильная личность?— Под другую личность мой брат не лёг бы. – Немец насмешливо глянул на меня.— А мне кажется, что я слаб. Потому что для меня легче – забыться с помощью алкоголя, шататься по чужим домам, выпрашивая крупицы чужого внимания… А это всё не то, нет. Везде пусто и холодно… Ты ведь чувствуешь то же самое, я уверен. Но ты – сильнее. Ты переносишь всё это в одиночку, занимаясь своими делами, документами… Мне страшно даже примерить на себя что-то подобное. Лучше уж сразу петлю на шею.— Не переигрывай, тебе не идёт.
— А ты прям знаешь, что мне идёт, а что нет. – Ворчливо отозвался я.— Полагаю, я имею об этом некоторое представление.— Ладно, ладно… Слушай, прохладно что-то. Пойдём куда-нибудь. Только не ко мне.
— Это прозрачный намёк? Что, с Англией не обломилось, теперь меня разводишь? – Ухмыльнулся Германия.
— Делать мне больше нечего, — засмеялся я. – Прости, дорогой, ты не в моём вкусе. Предпочитаю вспыльчивых и самоуверенных. Потенциальных уке.— Даже не знаю, как я это переживу… — Пробормотал Людвиг, видимо, пытаясь смириться с потерей. Вдали уже виднелся его дом (автор искренне просит прощения за неполадки с расстояниями :D).
* * *Я сидел в обнимку с подушкой, с ногами забравшись в кресло. Из ванной доносился приглушенный шум воды – Людвиг закрылся там полчаса назад, и выходить, похоже, не собирался. Было тепло, уютно и – о чудо! – хотелось спать. Инстинктивно не желая подчиняться сонному организму, я некоторое время пытался сопротивляться, но недосып взял своё. Вскоре я провалился в счастливую темноту забытья……Точнее, думал, что провалюсь. Вокруг оказалось вдруг поле… нет, море ковыля, и ветер колыхал его, заставляя мягкую светлую траву становиться похожей на волны. Сероватое небо немного размыто на горизонте, но ощущение нечёткости и неясности сразу пропадает, когда кто-то подходит ко мне сзади и закрывает одной рукой глаза, обдавая шею горячим, до боли знакомым дыханием.— Скучал, милый?Конечно, я скучал. Как же иначе. Я же люблю тебя.— Ты только не обманывай себя, я не вернусь. – Голос становится мягче и грустнее. – То, что ты сейчас видишь – почти сон, но не совсем. Так, граница между сном и реальностью. Между сознанием и загробным миром.
Полюшко-поле, полюшко широко поле… Вот бы никогда не просыпаться.— Да… По-крайней мере, у нас есть время до утра.Поворачиваюсь, легко ловлю его мягкие губы своими. Гилберт крепко обнимает меня, отвечая на поцелуй – и вот уже кажется, что вечность — так, картинка в огромном фотоальбоме с простым и банальным названием ?Жизнь?. Кому она нужна, вечность, если ты видишь и чувствуешь своё счастье, может, в последний раз в жизни…Но вот небо темнеет, и тянет меня к себе, а из глаз Гилберта падают две крошечные слезинки – одна из них попадает мне на щёку – и небо вдруг падает.
Я проснулся. С кофейной горечью во рту ( он никогда не пил кофе с сахаром), его слезинкой на щеке, абсолютно счастливый, и между тем прекрасно понимающий, что это счастье мимолётно.Послышался щелчок защёлки. Из ванной появился Людвиг и встал в дверях комнаты, скрестив руки на груди – просто сама укоризна в наиболее чистом её проявлении. Я, устыдившись, спустил ноги с кресла и сел нормально.
А ведь ничего ещё не закончилось, верно?
Я никогда не забуду тебя. Не смогу.
Светлая память тебе, королевство прусское.
*Наутилус Помпилиус — Нежный вампир