Глава 10. Вроде бы заключительная. (1/2)
Артур пролил кофе. Грязно выругался, забил на неприятного вида чёрную лужицу на столе, сварил ещё чашку. Из гостиной слышались пьяные всхлипывания.
Вернувшись к Ивану, он сел рядом с ним на пол, поджав под себя ноги. Острая жалость колола его, не давая расслабиться, хотелось обнять Россию, прижать себе, успокоить, погладить по спине. Но было нельзя. Потому что Артур прекрасно понимал, что если придвинется к русскому ещё на несколько сантиметров, сдерживаться уже не сможет. Иван был таким беззащитным сейчас…
— Ну не плачь… — Рассеянно бормотал он. – Хочешь, я тебе гитару дам?Против ожидания, пьяным Брагинский играл даже лучше, чем трезвым. Песня была знакомая.Твоё имя давно стало другим,Глаза навсегдаПотеряли свой цвет.Пьяный врач мне сказал -Тебя больше нет,Пожарный выдал мне справку,Что дом твой сгорел…Артур тоскливо бросил взгляд вверх, на каминную полочку с виски. Если ещё и он сам надрётся, будет совсем весело, конечно…
Я ломал стекло,Как шоколад в руке,Я резал эти пальцы за то, что ониНе могут прикоснуться к тебе.Я смотрел в эти лицаИ не мог им проститьТого, что у них нет тебя —
И они могут жить!..Но я хочу быть с тобой!Я хочу быть с тобой,Я так хочу быть с тобой,Я хочу быть с тобой,И я буду с тобой…Конечно, Брагинский хотел быть не с ним, Артуром, а с альбиносом. И от этого становилось ещё горше. Но если британец сейчас придвинется к Ивану хоть немного – он никогда себя не простит.
А вот уже звучит другой мотив. Мистический, настораживающий.Холоден ветерВ открытом окне,Длинные тениЛежат на столе.Я таинственный гостьВ серебристом плаще,И ты знаешь, зачемЯ явился к тебе.Дать тебе силу,Дать тебе власть.Целовать тебя в шею,Целовать тебя всласть!Словно нежный вампир...Словно нежный вампир...Как невинный ребенок,Как нежный вампир...*Не допев начатую песню, русский отложил гитару в сторону. Артур вздрогнул – в темноте ночи за окном ему померещились красные глаза альбиноса.
Иван вдруг глубоко, абсолютно трезво вздохнул.
— Скажи мне, Артур… Неужели я больше никогда-никогда не смогу его увидеть?Детская наивность? Нет. Бездонная пропасть в душе отчаявшегося человека.— Я не знаю, — честно признался британец. Он и вправду не знал. Всякое ведь может случиться в жизни.— Ладно, я пойду, пожалуй. – Иван провёл ладонью по лицу, как будто убирая невидимую паутину. – Спасибо за компанию. И извини, если помешал.* * *Я, пошатываясь, вышел из дома британца. Запрокинул голову, пытаясь разглядеть звёзды.Было облачно.
— Скоро пойдёт дождь, — прошептал я. Дождь – это хорошо. Дождь – это перерождение…
С тех пор, как его не стало, я помнил свою жизнь отрывками. В основном ночью, когда алкоголь безнадёжно выветривался, и пить уже не было никакого смысла – не помогало. Почему-то по ночам мне особенно хреново.Скоро Людвиг позвонит Артуру ещё раз, чтобы узнать, что я только что ушёл. Иногда мне очень стыдно за себя. Если посмотреть на ситуацию глазами немца, то я веду себя очень эгоистично – как будто я один любил Гилберта.
Интересно, а что чувствует Людвиг?
Что чувствовал бы я, если бы потерял сестру? Впрочем, нет, лучше не думать об этом.Из темноты впереди отделился знакомый силуэт. Эта походка… не может быть… нет, невозможно!..Сердце забилось, как сумасшедшее.
Чтобы сейчас же разочарованно ухнуть вниз, к пяткам.— Добрая ночь, Людвиг.