Расколотые воспоминания (Silent Hill). (1/1)
Она смотрит на него с таким детским любопытством, чуть наклонив голову, надеясь, что он хоть что-то ей скажет, но доктор Кауфманн молчал: он, пролистывая заполненный Шерил альбом, делал для себя некоторые выводы касательно пациентки. Мейсон давно ходит к нему, решает разные тесты, делится откровенными воспоминаниями о своей семье, вот только всё… безрезультатно. Она двинулась рассудком, она не хочет принимать реальность, она продолжает жить в мечтах, грезить о своём любимом отце… который погиб уже очень много лет назад. Майкл ведь пообещал вдове Мейсон, что поможет справиться с недугом её дочери, но она до сих пор продолжает отнекиваться и говорить, что Гарри жив и скоро придёт, чтобы забрать её. Кауфманн, даже будучи профессиональным психологом, уже хотел опустить руки и смириться с тем, что девочку невозможно излечить.Он мимолётом глянул на Шерил, которая, потупив взгляд, смотрела куда-то в сторону, продолжая раскрашивать одну из многочисленных раскрасок, – способ, чтобы по цветовой гамме картинке сформировать её психологический портрет и чтобы отвлечь её, пока доктор Майкл запишет окончательные показания в дело мисс Мейсон. Сам Кауфманн заинтересован в том, чтобы излечить двадцатипятилетнюю Шерил, но пока что всё, что он смог сделать, – это хоть немного узнать о её натуре. По показаниям можно сказать, что девушка – семейный человек, которая иногда любит выпить и ещё не встретила настоящей любви, о которой грезила. Ребёнок в теле взрослой девушки – можно так коротко её охарактеризовать. Он смотрел на неё и понимал, что пора поговорить с ней в открытой форме – хватит говорить загадками и с помощью различных психологических методов, будь то специальные карточки или картинки с кляксами, которые сам Майкл никогда не понимал.Держа в руках блокнот, мужчина присел на диван напротив Шерил, а та даже не подняла на него глаза: продолжала раскрашивать яркими мелками картинку, на которой изображён дом и любящая семья. Майкл заметил, что первого, кого она раскрасила и воплотила в ?жизнь?, был карикатурный мужчина, затем – девочка, державшая своего, видимо, папу за руку, потом дом и окружение. И сейчас последним элементом она раскрашивала свою мать, с которой у неё сложились очень натянутые отношения за последние годы. Майкл всё это видел и понимал, что пора сказать ей правду, в лицо – терапия не помогла, ничем не помогла. Вздохнув, Кауфманн начал с ней свой диалог, на который, как он надеялся, девушка откликнется.- Шерил, это всё иллюзия, - он кидает на стол, к её раскраске, блокнот с записями, - пойми уже наконец, что все твои воспоминания, мысли и желания, связанные с отцом, – всего этого нет. Гарри умер тогда, в автокатастрофе, но ты продолжаешь верить в то, что он жив. Шерил?Она смотрит на доктора Кауфманна и видит не своего психотерапевта, а папу Гарри: та же лёгкая улыбка, те же добрые глаза, взлохмаченные волосы и нелепые очки, вечно сползающие на нос. Мейсон улыбалась, видя перед собой родного человека, которого ей не хватало, по которому она скучала… Но подсознание твердило, что это есть очередная иллюзия и что её отца тут нет. Шерил всё время металась из крайности в крайность: она никак не могла для себя окончательно поставить жирную точку на могиле Гарри Мейсена. Папы нет – он существует лишь в подсознании. И так нелегко принять то, что его действительно нет рядом с ней…Гарри был для неё всем: не просто примером для подражания и героем – он был частью её души. Когда ей было семь лет, Шерил так грезила поездкой с папой в горы, что готова была всю свою жизнь только об этом и говорить. Они готовы были отправиться на отдых, но по пути на курорт машину занесло, и она съехала с дороги в обочину. В той автокатастрофе Мейсон удалось выжить, а вот Гарри – нет. Он выжил только в её голове и продолжал жить. Папа обещает найти свою дочь…Он и по сей день ищет ей – в её подсознании точно. Он проходит множественные испытания, бежит от призраков прошлого, находит её маму, встречается с Сибил… Он ищет её, нуждается в ней. И вот, наконец, нашёл; сидит перед ней, улыбается и протягивает ей руку, чтобы они окончательно воссоединиться. Как отец с дочкой. Как семья. Шерил плачет, потому что ей тяжело принимать тот факт, что её отец и жив, и мёртв в её мире. Она тоже тянет к нему руку, но в последний момент одёргивает себя, будто сама хочет разрушить ту иллюзию идиллии между ними. Силуэт Гарри начинает медленно рассеиваться, и на его месте Мейсон встречает привычного Кауфманна, который вопросительно смотрит на свою пациентку, не понимая, почему она плачет. Он ведь ничего не сказал ей обидного, просто огласил результаты психологических тестов и объяснил ей, что она живёт грёзами. Но разве обычные слова могли так сильно ранить больную девушку? Или это что-то другое?- Можно… мож… мне… т… тебя… обнять?.. – всхлипывая, спрашивает Шерил у психиатра, не зная, как к нему обратиться: как к врачу или как к отцу. – Пож… пожалуйста.Доктор Майкл Кауфманн не привык отказывать в таких просьбах своим пациентам и, пересев на её диван, ждёт, когда же на его шеи сомкнутся руки Мейсон. Шерил не спешит, изучая лицо психиатра, будто пытаясь найти в нём черты Гарри. Образ отца так и просится выйти из сознания и стать реальным фантомом, который будет сопровождать её в жизни. Она его будет видеть всегда, как и он её, а вот остальные будут видеть лишь пустой воздух, крутя пальцем у виска при виде Мейсон, разговаривающей с человеком, погибшим в автокатастрофе восемнадцать лет назад.- Прости меня, папа, - она разрыдалась сильнее и бросается на доктора, крепко обнимая его и ища в нём заботу близкого человека. Доктор Кауфманн не отталкивает пациенту, понимая, какую бурю эмоций она испытывает. – Я люблю тебя.Шерил поднимает слезливые глаза, видит, как у двери стоит её отец, Гарри, и, улыбаясь, коротко кивает, потому что принимает выбор дочери. Я тоже люблю тебя, Шерил. Я всегда буду рядом.Он разворачивается и уходит, растворяясь в двери. Навсегда исчезая из сознания Шерил, которая будет хранить память о Гарри, как о самом лучшем человеке. Отец навсегда будет в её сердце. Она смогла излечить себя, но почему-то всё равно так тяжело и грустно. Шерил плачет, но уже осознавая то, что она смогла отпустить фантом, который был в заточении в её голове целых восемнадцать лет подряд. Она его не забудет. Никогда.
Мейсон поборола себя и склеила расколотые воспоминания, отодвинув их в ящик прошлого. Навсегда.