Between (1/1)

Ноги немилосердно ломит в коленках, дыхание сбивается и кашель мучит горло так, что легкие словно бы разрываются изнутри. Одежда, нелепая, большая, многослойная, только мешается; голова кружится, и Кате кажется, что она вот-вот упадет в обморок. Взгляд Коли мутный, он тоже кашляет, выдыхает с хриплым присвистом и снова целует ее - зло, порывисто, до ранок, до крови в обветренных губах, между ними железо и соль, живот к животу, его колено между ее бедер, и Катьке немилосердно хочется расцарапать наглецу лицо – но вместо этого она царапает чужие плечи, да так, что он чувствует даже под тканью футболки – морщится, кривится, но не перестает, и во рту Кати расцветает горечь табака.В подсобке тесно, пыльно, пахнет чем-то не очень приятным, а пластиковый скелет Миша одобрительно скалится и с нескрываемым интересом наблюдает пустыми глазницами за тем, что творится в крохотной комнатке за классом биологии. Где-то вдалеке и наверху грохочет музыка, в медколледже новогодняя дискотека, последний день второго семестра перед каникулами, а за окном совсем темно, и в полумраке почти ничего не видно - одинокий свет фонаря выхватывает только пальцы и кусочки голой кожи. Триста миров за плечами, ледяной ветер в волосах и ушах, маковые поля и вересковые пустоши, драконы и единороги, горячий ветер пустынь – между поцелуями ощущение реальности ускользает, как шелк между пальцами, голова отключается и начинает работать совершенно иное подсознание. Катя слышит, как грохочет в ушах ее собственное сердце, юбка Кати длинная, чужая куртка сброшена с плеч, пальцы Коли на бедрах, пальцы Коли на талии, пальцы Коли, черт возьми, везде, и Катя вскрикивает, вскрикивает и тоненько верещит, а Вертихвост, обычно нетерпеливый эгоист, останавливается на минутку. Он виновато прикладывает ей палец к губам - тише, тише, мол, услышат, узнают, не миновать беды – слухи пойдут, сплетни побегут, кому же нужна такая сомнительная слава? Черт бы побрал эту идиотскую дискотеку с концертом, весь этот выпитый зачем-то алкоголь и то, что последовало за ним. Катя все еще не может понять, как так вышло, что они оказались вдвоем в подсобке, и девчонка тихо хнычет - в чужие губы, чужие ладони, чужую шею и грудь, потому что нет сил, совершенно нет - горячо, и странно, и стыдобища неимоверная, и черт побери, как же хорошо вот так – когда сжимает словно клещами, когда отпустить боится!..- Катька, - слышит она шепот. – Переборщил. Извини. Дурацкий спор, зря мы это затеяли.

Катя трясет головой, и только потом смутно вспоминает, что да, это спор – что она проиграла пару поцелуев Кольке, когда после концерта ?Ветров? они играли в карты на желания. Определенно, это было очень плохой идеей – вообще на это соглашаться, а потом еще и ставить условием, что все это пройдет без свидетелей, потому что голову она потеряла слишком быстро. Как и Колька, впрочем. Она смотрит на него краем глаза – он курит в приоткрытое окно и потирает плечо, за которое она царапнула слишком сильно – а потом снова утыкается взглядом вниз, расцепить руки она не может, поэтому он дымит поверх ее головы, совсем-совсем рядом. Не надо было пить алкоголь, ой, не надо было – теперь стыда не оберешься.- Ну, не дрожи, - слышит она краем уха. – Не хотел. Не трону тебя больше. Или я тебе больно сделал? – она все еще сидит на подоконнике, цепляясь за его футболку, и остатки алкоголя в крови заставляют кожу покрываться кусачими мурашками. На языке терпкой горечью застыл сигаретный табак, горло жжет огнем, и даже интуиция, сука такая, молчит в тряпочку, понимая, что хозяйка даже советов слушать не в состоянии.- Не сделал, все нормально – голос как чужой, хрипит, не слушается. Колька рассеянно выпускает струйку дыма из легких. – Спасибо, что согласился… не при всех.- Дурища, - Коля качает головой и треплет ее по голове. – И хорошо, что не видел никто. Спокойствия больше. Не обижайся на меня, хорошо?Катя рассеянно кивает. Сил наконец-то хватает отцепиться, и она соскальзывает с подоконника с каким-то странным, тяжелым стуком. Пока она приводит себя в порядок, наблюдая за тем, как у скелета Миши от недавнего зрелища съехала крыша, ее пробивает на хи-хи – уж больно уморительным выглядит Колька с виноватым выражением лица, да еще и красным как вареный рак.Запоздало, совсем запоздало она ловит себя на мысли, что совсем на него не сердится.

Только вот свои мысли она не озвучивает. Себе дороже.