Глава 18. Кровь (1/1)

—?Десять негритят отправились обедать… —?Раздался в полной тишине вкрадчивый голос Тори Ву. Эрик, Зик и Четыре переглянулись, мгновенно узнав стишок-считалку, которой баловались Бесстрашные в детстве. Тори ничего этого не видела. Она смотрела только на Кристину, и вся ее ненависть горела в темных глазах. Тори знала?— Кристина понимает, что осечки не будет, что Бесстрашная нажмет на курок. Так же, как и она сама, но ей это доставляло ей удовольствие. Эрик никогда не смотрел на Тори, как на эту подстилку Искренности. Так, словно хотел защитить ее от обломков рухнувшего мира. И поделом этим развалинам! Эрик убил ее пять лет назад. И теперь за все заплатит.Десять негритят отправились обедать,Один поперхнулся, их осталось девять. —?Что с ней? —?Зик смотрел на Тори и не узнавал ее. В этой девушке не осталось ни капли от его лучшего друга. Тори же продолжала не своим голосом:Девять негритят, поев, клевали носом,Один не смог проснуться, их осталось восемь. Эрик нутром учуял, что Зик хочет сделать?— приблизиться к Тори в надежде достучаться до подруги. Серые глаза впились в младшего Бесстрашного: ?Нельзя. Не смей?.Восемь негритят в Девон ушли потом,Один не возвратился, остались всемером.

—?Я знаю, что с ней. —?Ровным, лишенным эмоций голосом произнесла Кристина. Руки Бесстрашной больше не дрожали. Как только стих-считалка закончится, она нажмет на курок.Семь негритят дрова рубили вместе,Зарубил один себя?— и осталось шесть их. —?Кто-то из вас наверняка знает, что в Дружелюбии каждое утро принимают сыворотку мира. —?Кристина помнила белые стены молчаливых коридоров в третьем корпусе городской больнице?— корпусе, которого не существует. А Эрика внезапно осенило, почему среди них не было представителей пятой фракции?— они все ?сидят? на сыворотке мира. Такие в лучшие из лучших не сгодятся. Ай да Бюро… Что же вы за твари… Он верил в непоколебимость Бюро, даже толком ничего не зная о существовании этой организации, кроме того, что именно они стоят у истоков Чикаго, а теперь все рухнуло как карточный домик.Шесть негритят пошли на пасеку гулять,Одного ужалил шмель, их осталось пять. —?Но вот про третий корпус в больнице вы точно не знаете… —?Продолжила Кристина. —?Какой третий корпус? —?Осторожно произнесла Трис, не сводя настороженных глаз с Тори. Та бормотала слова считалки, не обращая на разговор никакого внимания, кроме Кристины она никого не замечала.Пять негритят судейство учинили,Засудили одного, осталось их четыре.

—?Третий корпус?— это страшная тайна и огромное грязное пятно на безупречной репутации Дружелюбия. —?Не без усмешки отметил командир, не отрывая пристального взгляда от Тори. Даже вступив в диалог, он просчитывал развитие сюжета и ловил подходящий момент, чтобы обезоружить Ву. Когда Кристина упомянула про третий корпус, мужчине все стало понятно. Кроме одного?— как он, как Зик, как они все проглядели, что это произошло с Тори?Четыре негритенка пошли купаться в море,Один попался на приманку, их осталось трое. —?Я была однажды в третьем корпусе вместе с Джеком. Ужасное место. Главная ошибка, грех нашей фракции. Там содержатся те, кто стал слишком зависим от сыворотки мира. Всего небольшой процент на фоне общей массы, но некоторых сыворотка превращает в наркоманов. —?Голос Кристины почти сливался с голосом Тори, но остальные все услышали.Трое негритят в зверинце оказались,Одного схватил медведь, и вдвоем остались. —?У Тори зависимость? —?Зик запнулся, настолько невероятным и диким было все происходящее. Его лучшая подруга тонула в зависимость, сыворотка мира сжигала ее изнутри, а он, Зик, поклявшийся Джорджу?— умирающему брату Ву?— защищать его сестру, ничего не знал.Двое негритят легли на солнцепеке,Один сгорел?— и вот один, несчастный, одинокий.

Другие голоса замолчали, и слова Тори подобно приговору им всем?— приговору, который уже начал сбываться?— звучали в тишине.Последний негритенок поглядел устало,Он пошел повесился, и никого не стало. Тори замолчала, договорив считалку. А потом нажала на курок?— один за другим два выстрела. Питер, вдруг кинувшийся вперед, упал навзничь к ногам Кристины. Воспользовавшись моментом, Эрик бросился к Тори. Кристина опустилась на колени перед Питером. Живот и грудную клетку парня заливало кровью, краска сошла с лица, и оно стало белым, как мел. —?Вот видишь, я не трус, Крис. —?Улыбнулся Хейс девушке, слабо приподняв уголки губ. —?Нет, конечно, нет. —?Ответила девушка, и это были последние слова, услышанные Питером. Взгляд карих глаз остекленел, дыхание замерло, сердце Питера Хейса остановилось. Воздух разрезал новый выстрел. Кристина впилась глазами в сцепившихся Эрика и Тори, пытаясь разобраться, кто и в кого стрелял. ?Только не командир??— промелькнула поражающая своей неожиданностью мысль. Пистолет с глухим стуком упал на пол. Тори ослабла и обмякла в руках Эрика, но тот удержал Ву от падения. Он убил ее. Убил женщину, которую когда-то любил. Снова убийца… Как и пять лет назад, когда убил их не рождённого ребенка, отправив Тори на очередное задание. Мужчина бережно опустил Тори на землю. Зик тут же склонился над подругой. Он звал Тори, и звуки ее имени эхом отдавались в сознании Эрика, пока тот шел к выходу из комнаты. Оставшись наедине с собой и душившими эмоциями, Эрик прислонился к холодной стене. Крепко сжатый кулак взмахнул в воздухе и врезался в каменную стену. Снова и снова. Разбивая костяшки пальцев в кровь. Не чувствую физической боли. Иные чувства разрывали мужчину изнутри. Эмоции, о существовании которых он забыл давным-давно. Молодой парень, который хотел служить своей фракции, жениться на любимой женщине и воспитывать детей, давно уже канул в Лету, как будто его в вовсе не было; как будто то была жизнь кого-то другого. Для нынешнего Эрика эмоции были слабостью, они заглушали голос разума и только мешали. Он так хотел стать единственным лидером Бесстрашия, а стал лишь убийцей. Снова. Тори ненавидела его. Была его любовницей, чтобы всегда видеть живое напоминание, и ненавидела. Он себя ненавидел, жалкое подобие Макса. Макс дорожил жизнями своих людей. У Эрика погибли уже пятеро. Половина. ?Ублюдки! Сукины дети! Я вас разыщу… —?клялся командир в ненависти к Бюро. —?Разыщу и уничтожу?. Мужчина уперся в стену на вытянутых вверх руках и опустил лоб, прислоняясь к мягкой ткани рукава толстовки. Когда же все это закончится… Когда он разыщет Бюро?— ответ нашелся сразу, вот только зацепок не было, ни единой. Все мысли о Бюро разлетелись прочь, когда на мужские плечи опустились женские руки. Кристина. Он моментально узнал ее. Стальные мышцы напряглись под руками девушки. Эрик позволил ей пару минут просто стоять рядом с ним, поглаживая его плечи, а потом повернулся, и Кристина оказалась прижатой к стене. Требовательные мужские губы впились в женские, мягкие и податливые. Эрик целовал девушку жадно, ненасытно. Схватив рукой за затылок, а другой перехватив талию, крепко прижимая к себе. И девушка отвечала ему. Не осторожно и сомневаясь, как было в первый раз. Целиком и без остатка, до дрожи и подгибающихся коленей. Она нужна была Эрику. Жизненно необходима, подобно последним остаткам кислорода. Он пил ее до дна, до последней капли, странник, заблудившийся в пустыне. Он хватался за нее как за соломинку держится утопающий. Слабая попытка удержать равновесие, не упасть в пропасть. В ней было столько жизни, а он почти умирал. Вот только отмыть кровь с его руки и ей было не по силам. —?Кристина… —?Тихо произнес Эрик, с трудом оторвавшись от нее. Ради нее стоило и новый мир построить. Разгадать тайну Бюро и не оставить от них ни камня. Ради такой, как она, которая несла в себе свет, удерживающий его на краю сладостными прикосновениями нежных губ, впору было сносить и возводить города. Джек Кан разглядел в ней эту неведомую другим силу. Теперь и он, Эрик, тоже. … Но вначале нужно было сохранить ей жизнь. И выжить самому.… Шесть негритят пошли на пасеку гулять,Одного ужалил шмель, их осталось пять…