Глава 6. Тебе пора вырасти. (1/1)
За несколько дней до нападения.Шторы плотно задернуты, скрывая от двоих людей прекрасный закат. Лучи, сумевшие пробиться через плотную ткань, шаловливо играют на бледном лице и в волосах, запутываясь в пепельном потоке. Чужие руки гладят эти губы, изогнутые в кривой улыбке, иногда едва касаясь ровных зубов. Дыхание слегка щекочет пальцы, и маленькие электрические импульсы доносят до хозяина, какие же мягкие, какие нежные эти губы, в которые он недавно впивался поцелуями.— Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что мы это сделали, — не отрываясь от изучения губ Гокудеры, говорит Ямамото.— Иди к черту, — усмехается подрывник. — Хана дивану.Ямамото смеется и тянется, чтоб поцеловать подрывника, но, не рассчитав, сваливается вместе с ним на пол. Сначала оба молчат, только смотрят друг на друга, но, видимо, это действительно еще то зрелище: перемазанные в креме, мокрые, взлохмаченные, со следами укусов и засосов. Парни заливаются безудержным смехом. Мечник утыкается в грудь подрывника, пытаясь хоть как-нибудь заглушить истерику. Ураган же напротив, не скрывает своих эмоций:— Я больше с тобой пить чай не буду, — сквозь смех говорит Гокудера.— Но ты же сказал, что тебе понравилось! – возмутился Такеши.— Именно поэтому, — Ураган несильно щелкает Дождя по носу. — Чай был отвратительный, лучше сразу приступать к делу.Парни снова засмеялись.— У меня пальцы на ногах онемели, — отсмеявшись, говорит блондин. — И ты тому виной.— Сейчас исправлю, — брюнет усмехается и спускается вниз, попутно целуя тело подрывника. Такеши усаживается между ног товарища, перехватывает ступню Хаято и начинает ее массировать. Гокудера стаскивает подушку с дивана и, в наглую развалившись на полу, наблюдает, как мечник разминает его пальцы. Вскоре к рукам Ямамото присоединились его губы и язык. Он легонько прикусывает, целуя от косточек к кончикам пальцев, пропускает язык между ними и наблюдает за реакцией напарника. Видит, как тот довольно жмуриться, смотрит на него глазами, полными похоти и желания:— Знаешь, мне кажется, что меня хватит и на второй заход, — Хаято игриво закидывает ногу на плечо Такеши.— Уверен? – парень перехватывает ее и начинает покрывать щиколотку короткими поцелуями. Гокудера лишь нахально улыбается и манит Ямамото пальцем.
— Неприятные воспоминания? – Джи стоит, согнувшись над сидящим в кресле Гокудерой и заглядывает ему в глаза. — У тебя все лицо перекосило.— Заткнись, — рычит подрывник. — Не твое дело.— Мне интересно, ты кроме этого словосочетания еще хоть какие-нибудь слова знаешь? — почесал подбородок Первый Ураган.— Издеваешься? – Хаято поднял голову на предшественника.— Просто признайся, и я отпущу тебе твои грехи, дитя мое, — рассмеялся Джи.— Нет, ты точно издеваешься! – еще громче рычит Ураган. — Да я тебя!— Придурок, — Джи несильно бьет его по затылку. — Мне уже надоело с тобой здесь сидеть. Думал, ты, как только увидишь их страдания над твоим хладным тельцем, сразу распустишь нюни и выложишь все как на духу. Но ты! Нагло уперся в свою стену и не двигаешься! Это полный идиотизм. Правильно тебе этот длинноволосый сказал – пора повзрослеть!
— Я и так…— Нет, парень, — Джи перехватывает его руку и тянет к себе. — Ты еще тот ребенок! Тебе мало, тебе мало того, что они уже сошли с ума от беспокойства? Тебе мало того, что Ямамото даже не в силах глаза поднять? Что ты еще от них хочешь? Отвечай уже!— Ничего! – кричит Гокудера. — Я ничего не хочу! Я ничего…Парень вырывает свою руку и садиться обратно в кресло. Слезы блестящими на солнце брильянтами наворачиваются на зеленых глазах.— Я ничего от них не хочу, — Гокудера принимается вытирать лицо руками. — Я сам хотел их защитить. Всех их. И Десятого, и Ямамото, всех. Но я настолько никчемен, что мне лучше было просто умереть.— Гокудера, — позвал Джи. — Скажи мне, что на самом деле произошло. –Парень снова замолчал. Арчери плюнул себе под ноги и уже хотел отвернуться, как услышал нечто страшное.— Это все подстроил я. Все, — Гокудера безразлично уставился на свое тело. — Хе! Я всего лишь хотел покончить с этой бесполезной враждой, а в итоге разворошил осиное гнездо. Та стычка, которая произошла за неделю до нападения – это ведь я организовал. Я был там и спровоцировал сицилийцев. Я первый узнал о том, что наши враги готовят ловушку на переговорах, поэтому и не пустил босса, а поехал сам. Но пустил слух, что Десятый приедет лично. Я хотел самостоятельно покончить со всем этим, но, как видишь, не смог.— Так значит…— Да, если бы я не затеял новую войну, то, возможно, благодаря дипломатии Десятого мы бы все и решили, но я понадеялся на себя. Я посчитал, что могу справиться сам. А в итоге я оказался в полной… Правда, лучше бы я сразу умер.— А друзья?— Я их предал. Я посчитал, что их помощь мне не нужна. Поэтому я не смогу посмотреть им в глаза после всего этого. Прости, Джи, но забери меня уже с собой. Я уверен, что так будет лучше.— Не смей так говорить! – закричал Арчери. — Ты хоть понимаешь, что ты для них значишь? Ты понимаешь, что будет с ними, если ты умрешь?— Да, — безразлично улыбнулся подрывник. — Куча проблем решиться сама собой.
— Кретин, — звук пощечины разрушает всепоглощающую тишину. — А как же Ямамото? Ведь я вижу, как ты радуешься, когда он входит в палату. И ты готов его бросить?! Нет, сначала я думал, что ты слишком высокомерен, чтоб признать свою ошибку. Теперь я понимаю, что ты просто упиваешься своей никчемностью! Тебе нравиться строить из себя несчастного, нравиться жалеть себя, сидя в уголке, и с взрослым видом рассуждать о смерти! Но что ты понимаешь, что, черт возьми, ты понимаешь?!
— Джи… — держась за ноющую щеку, Хаято смотрел на задыхающегося от возмущения Урагана.— Ты просто маленький мальчик! – еще громче ревет Джи. – Я, как идиот перед ним распинаюсь, в надежде, что он поймет, что каждый совершает ошибки, что у всех бывает, что все наши поступки объясняются простым желанием защитить самое важное для нас! А он? Ты хоть знаешь, как мне было тяжело смотреть в глаза Примо, когда он с радостной улыбкой вытаскивал меня на себе, когда я, в очередной раз, вооружившись идеей его спасти, лез на рожон? И каково это было извиняться перед ним и слышать в ответ, что все нормально, и он не сердиться? И сейчас ты мне всем своим видом говоришь, что даже не собираешься дать Дечимо возможность так же улыбаться, зная, что его драгоценный друг в порядке?!
— Джи, я…— Не смей перебивать, мальчишка! Хватит строить из себя мученика! Ты просто человек, люди ошибаются! Поэтому они и люди! Да пусть ты даже и не можешь простить себе что-то, твои друзья всегда тебя простят. Ты только можешь улыбнуться им и встать с колен. И снова прикрывать их спину в новой битве! Вы – семья! Вы – Вонгола! Ты — Вонгола! Поэтому прекращай ныть, придурок, бери себя в руки и иди вперед. Ты – Правая рука Дечимо, твою мать, и никто кроме тебя не может ей быть.Джи высокомерно посмотрел на парня. В его глазах читалось презрение, граничащее с ненавистью. Гокудера сидел с опущенной головой и молчал. Серебряная копна волос скрывала глаза.— Я понял, — тихо сказал он. — Спасибо.Парень встал и подошел к своему телу.
— Я хочу обратно. Верни меня, — голос Гокудеры больше не дрожал.— Хм, — Джи подошел и заглянул в его глаза, глаза наполненные решимостью и гневом. — Надо было тебя сразу в грязь макнуть. Ишь, как воспылал! Но пробуждение будет болезненным. Ты слишком долго пробыл в этом мире, тело практически полностью отделилось от души. Присоединение тело может и не выдержать. Но ты, по крайней мере, будешь внутри, поэтому постарайся выжить. Сможешь?— Я выживу, — Хаято сжал кулаки. — Ради них, я выживу.Джи положил свою ладонь на грудь подрывника, чтобы отправить его обратно, но остановился:— Скажи, а что ты все-таки чувствуешь к Ямамото? Ну, то, что ты ему не безразличен, я понял. А вот насчет твоих чувств я не уверен. Или опять не мое дело?— Ага, — тихо засмеялся Ураган, закрывая глаза, — Я просто соскучился по его улыбке.Когда зазвонил телефон, Ямамото выезжал на оживленный перекресток. Сначала мечник не хотел брать трубку, но даже фотография босса на дисплее показалась ему уж слишком сильно обеспокоенной. Интуиция подсказывала, что что-то не так.— Тсуна, я слушаю, — Такеши приставил трубку к уху. — Говори быстрее, я на перекресток выезжаю.— Та…ке…ши, — голос босса дрожал, он всхлипывал и что-то пытался сказать, но проглатывал слова.— Да что там у вас? — спросил Ямамото, выворачивая руль. — Блин, да куда ты прешь, придурок?!Мечник погрозил кулаком подрезавшему его BMW.
— Такеши, Гокудера… — снова попытался Савада.— А, я буквально в паре минутах езды от больницы, так что мы успеем его навестить, — засмеялся мечник, краем глаза смотря в зеркало и на светофор, нажимая на педаль тормоза.— Нет, у Гокудеры был новый сердечный приступ, он в реанимации, врачи сказали, что он не выживет, — это звучит как приговор. Нога соскальзывает с тормоза, перед глазами все темнеет, и даже сильный удар в бок не приводит в чувства. Что-то где-то разбивается, слышится скрежет металла, еще один сильный удар, глаза видят приближающийся белый столб. Еще удар. Голова бессильно падает на руль. Кто-то кричит, гудят машины, сирены, но мечник отчетливо слышит, как капает его кровь.— Такеши? Такеши? – взволнованный голос босса звучит из динамика телефона, валяющегося где-то на полу.