Семь дней - первая смерть, больница (1/1)

Неделю ранее. 9:30. Местная больница.Небо… Серое, затянутое густыми облаками, словно вымоченными в стаканчике из-под черной акварели вата, нагоняющими пустоту, грусть в сердце. Давя на тебя, стирая все позитивные мысли, заставляя забыться, закрыть глаза, опустить руки, перестать бороться за свою жизнь, за радость в ней, просто… закрыть глаза и упасть в темную бездну страдания и боли. Свернувшись клубочком впитывать в себя эту черную мглу, переставая существовать.Сегодня понедельник. Начало новой рабочей недели. Этот день никогда не был счастливым, а сегодня уж тем более, особенно для Гэнджи, у которого ночью с воскресенья на понедельник умерла подруга.Никто не ждал такой быстрой кончиной девочки, особенно, которой было всего-то лет восемнадцать, может девятнадцать. Обычно в это время жизнь только начинается?— тебе открывается столько возможностей, столько дорог; убираются все стенки; с крыльев падают цепи, и ты можешь лететь куда хочешь и как хочешь, но… Но уже не для Дивы. Бедная девочка. ?— Бедная Хана… —?тихо шептались друзья родственников,?— умереть в таком раннем возрасте… еще из-за сердечного приступа… —?стоящих у двери, ведящей в коридор, холодный, мрачный, пропахший смертью, уводя идущих к моргу. В место, где нет ничего живого; где холодно, сыро; где боль начинает медленно пожирать тебя; слезы наворачиваются на глазах; дыхание перехватывает, руки дрожат, а нос воротит от ужасного запаха гниющего человека, который когда-то, как и ты веселился, бегал и радовался жизни, а теперь лежит перед тобой, с искривлённым лицом, синий, холодный, с пустотой в глазах.Но, сейчас мы вернёмся к той двери позади, если быть в коридоре, находился ?пункт? ожидания. Небольшое, светлое по традициям больниц, с белыми стенами, теплым освещением, металлическими стульями и бежевой плиткой на полу помещение, где сейчас сидел младший Шимада.На парне не было лица. Он был бледен, потерян, грустен зажат. Его глаза устремились на какую-то муху, ползущую по белой стене. Руки парня подрагивали; пальцы изредка издают рефлекторные порывы сжаться в кулак, но не получалось. Мозг будто перестал думать, забыв половину всего, что в него было заложено эволюцией и возрастом. Веки не закрывались, нос делал короткий вдох и длинный выдох. Слух улавливал каждый шаг, каждый шорах ветерка, шепот, сдвиг минутной стрелки, каждый вздох.Сердце билось медленно, в поисках как бы закрыть, чем бы замазать дыру от потери близкого друга, а в голове перекати поле, царапающее нервную систему своими тонкими, сухими, острыми, словно шипы розы, ветками, заставляя мозг проецировать старые, веселые воспоминания с покинувшим этот мир человеком. ?— Хэй!Вдруг, истерзанный раздражающим фоном, слух поймал знакомый, ласковый, бархатный, приятный тембром голоса, что как спасательный круг, за который схватилось сознания Гэнджи, вытаскивая его из самого загнивания.Младший Шимада моргнул. Уже хороший признак. После медленно повернул голову вправо, откуда доносился звук. Его глаза, обычно светившиеся от счастья, отблескивая карамельными оттенками, сейчас были как черная дыра?— пустые и темные. Лицо бледное, губы иссохшие, покусанные; было две трешники на уголках. На щеке еще отблескивала не высохшая слеза, губы были приоткрыты, откуда выходил горячий воздух.Расфокусированный взгляд младшего Шимады сосредоточились на знакомом, бледном силуэте, выглядевшим словно призрак ангела-хранителя, пришедшего в момент отчаяния, погружения в бездну страданий и пустоты.?— Вижу, ты совсем плох… —?веселый голос притих, становясь каким-то глухим, тихим, отходящий на затворках создания, обрывая нить спасения, за которую только что ухватился Шимада.Ковбой, что пришел поддержать своего друга, тихо опустился на металлическую сидушку рядом, согнувшись крючком, перекладывая руки на колени, опуская голову в низ.Обычно Джесси был падок на депрессивные состояния: частые запои, особенно после мелких, но многочисленных сор с Эш, из которых их всегда вытаскивал Гэнджи. Вот и пару дней назад Шимада предложил МакКри потусить у него на хате. Отметить начало отпусков, напиться до беспамятства, забывая о всех проблемах, что накопились за время работы и учебы, но все пошло не по плану.?— Ты… —?хотел подбодрить Джесси, но…. в горле стоял какой-то ком.Вся эта мрачная, мертвая, молчаливая атмосфера давила на него. Самому хотелось убежать в дальний угол, сжаться комочком, утыкаясь носом в собственные колени, забывая обо всем, погружаясь в пучину собственных страхов и проблем.?— Все хорошо… —?Вдруг раздался хриплый голос японца.Шимада младший легонько дернул правым уголком губы, в попытках улыбнутся. МакКри резко поднял голову, не ожидая от него удивления, пару секунд позволяя ядовитой мысли проникнуть в мозг, подумав, что Гэнджи тоже коньки отбросил, но, как видно, еще живой. Держится, молодец.Но глаза все такие же пустые, бледные, опустошённые. Руки легли на собственные колени, сжимая черную ткань джинс до белых костяшек, даже было слышно похрустывание отёкших костей.?— Соболезную… —?хоть что-то попытался сказать ковбой, разрывая нагнетающую тишины, что потихоньку сводила с ума. Она давила на ушные перепонки, выделяя бесящие звуки скрипения стула, тиканье секундной стрелки, жужжание мухи, шаги санитаров. ?— Да, умерла… да, от сердечного приступа….У двери в таинственный холодный коридор раздался женский, слегка осипший, замученный, уставший голос, владелица которого скорее всего была работником морга, раз ее так атаковали родственники и друзья, грубыми словами расталкивала скорбящих людей, пробираясь к грустному японцу.В ее руках был белый конверт, а в другой пластиковый стаканчик. На вид девушке было лет двадцать. Короткие русые волосы, неряшливо завязанные в пучок, квадратное личико, аккуратный кругленький носик, пухлые губки, голубенькие глазки, под которыми были синие мешки, проявившиеся после трех бессонных ночей. Мятый белый халат, чуть ниже колена с закатанными рукавами, из-под которого виднелись края черной майки. В черных джинсах и черных кедах.Девушка уверенным шагом подошла к ряду металлических сидений, мило улыбаясь. ?— Эй! —?с некой ноткой радости, сказала она,?— земля вызывает Гэнджи!Девушка положила конверт на сидение рядом, взяв стаканчик в обе руки,?— Гэнджи Шимада, пожалуйста вернитесь из скорбящих чертогов разума в наш грешный мир!?— Киря… сейчас не до шуток… —?хриплым из-за долгого молчания голосом проговорил японец. Он поднял безжизненный взгляд на подругу, слегка хмуря брови.?— Прости… —?тихо сказала девушка,?— Знаю, но надо же тебя было как-то ободрить! —?она протянула парню пластиковый стаканчик,?— На, выпей! —?на ее лице все так же сияла добрая, миловидная улыбка, от которой тоже хотелось улыбаться, несмотря на данную ситуацию,?— полегчает!?— Хах! Его спасет только крепкий спирт! —?усмехнулся Джесси, откидываясь на спинку стула,?— Без обид, братан! —?криво улыбнувшись, взглядом благодаря эту незнакомку, спасшую его из этой неловкой ситуации, проговорил парень. ?— Не думаю, что это подходящие лекарство в подобно ситуации! —?неловко улыбнулась девушка,?— Это легкое успокоительное,?— спокойно сказала та.Гэнджи посмотрел на стаканчик, поднимая слегка недоверчивый взгляд. ?— Не бойся! Никаких последствий! Только сладкий сон, который поможет тебе пережить это время! —?в глазах девушки было полно уверенности, равным с усталостью. Ее руки подрагивали, видимо, приобретённый тремор.Ее взгляд упал на Джесси:?— Надеюсь, вы довезете его домой в целости и сохранности! —?девушка нахмурила свои черные бровки.?— Да… разумеется! —?тут же ответил ковбой, надвинув свою шляпу на глаза,?— хорошо!Гэнджи, спустя минуту рассматривания стаканчика, взял его в дрожащие, бледные, холодные, будто в них перестала подаваться кровь, руки, медленно поднося пластик к лицу. Сначала он посмотрел на содержимое: обычный карамельный раствор, пах как лекарства для сердца. Шимада тяжело вздохнул, медленно поднося стаканчик к покусанным, сухим губам, выпивая содержимая разом, хоть его там было и немного, но языковые рецепторы все же обожгло.Парень поморщился, ловя табун мурашек, вздрагивая, рефлекторно вильнув головой в сторону, протянув стаканчик обратно. ?— Ой… ну не капризничай! —?сказала девушка, взяв стаканчик обратно, отходя пару метров, от сидячих мест, выкидывая стаканчик в мусорку, а затем возвращаясь обратно.Джесси посмотрел на друга, слегка улыбаясь, ожидая от него какого-то знака, надеясь, что тому хоть как-то поможет это лекарство, хотя… Не думаю, что лекарство способно закрыть душевные раны, тогда бы все только и глотали корвалол или подобные лекарственные средства.Шимада вздохнул. Он прошелся руками по своему лицу, поводя кончиками пальцев под глазами, от носа, в сторону ушей, делая глубокий, отчаянный вдох, и долгий выдох. В его голове все бурлили мысли, воспоминания, последние минуты, проведенные с Ханой, утягивающие в бездну страданий, но какие-то нейроны сообщали: это не конец света и надо двигаться дальше. Какое-то отдаленное сознание помогло Гэнджи собраться с мыслями и немного улыбнуться.?— Ах… да… забыла… —?легонько ударив себя по лбу, сказал девушка,?— Вот! —?она подошла к сидячим местам, взяв с места рядом с парнями большой белый конверт, протянув его Гэнджи,?— Родственники просили тебе передать… —?спокойно сказала девушка.?— Мне? —?удивился японец.Он взял конверт, нащупав там силуэт кассеты, от чего он удивился еще сильнее. Парень перевернул упаковку, к себе стороной распаковки, где было написано ?любимому ниндзя, от Ханы. ?Я купила эту кассету в одной из антикварных лавок. На днях меня пробило на изучение старого кинематографа. Когда я спросила у кассира, есть ли что-то старое и странное, то он мне протянул ее. Она оказалась и правда странной, надеюсь, ты оценишь.?