Семь дней - конец (1/1)

— Тихо… —?сиплым, напуганным, потерянным, с прерывистым дыханием в голосе сказал МакКри, сгибая пальцы окровавленной правой руки, дрожавшими и неуверенными движениями, прикладывая указательный палец к губам.Рядом с ним, вжимаясь в серые, холодные, потрескавшиеся от влаги и старости, доски какого-то шкафа, сидел Гэнджи. Он испуганно прижимал к себе колени, закрывая рот еле живыми израненными дрожавшими руками, чтобы не завизжать; не издать какой-то вдох. За дверьми шкафа была тишина. Только издали раздавались потрескивания профилактики телевизора. Был слышен шорох ветра, играющего с бумажными фонариками на крыльце дома. Жалобно поскрипывали полы, когда ветер заносил в дом опавшие, иссохшие листья.Все казалось таким спокойным, мертвым. Ни пение птиц, ни звуки животных?— только ветер, скрип полов, звон колокольчиков и тишина… Зловещая тишина. Пожирающая тебя с головой, проникая в тело, заставляя выбрасывать адреналин в кровь, сердце биться быстрее, пробивая все тело на мурашки; выступает холодный пот, руки невольно дрожат, а ноги подкашиваются. Глаза бегают в испуге, ища откуда идет этот зловещий шум, нашептываемый ветром, зовущий куда-то во тьму?— туда, где тебя никто не найдет, где холодно, мрачно, темно, где тебя будет сжирать темнота, одиночество, откуда нет выхода… ?— Д-думаешь… —?тихо, еле слышно, хриплым, севшим голосом, сказал Шимада,?— О…он ушел? —?его взгляд не отрывался от друга, выискивая в нем спасательный круг из моря в котором они тону. Черном, грязном, тягучим море. Похожим на темно-красную смолу, засасывающую тебя вниз, пожирающую изнутри, не давая даже намеков на освобождение. Затапливая все пути отхода. Просачиваясь в мозг, стирая все оставляя лишь страх, панику, отчаяние…Джесси ничего не ответил. Он не знал, у него не было спасательного круга, он сам захлебывался это странной жижей. Сам не понимал, как отсюда убежать, сам уже начинал сдаваться.Все его тело было скованно, мысли давно забились в дальний угол тела, просто шепча ?Я не хочу умирать…?; в глазах была пустота, даже не было страха, только чернота, присваиваемая мертвым людям.Сердце билось настолько медленно, словно вот-вот остановиться. Оно будто часы?— пробивало последние минуты жизни… а судорожное дыхание?— красная ниточка, ведущая по темному туннелю к белому свету. ?— Джесси… —?тихо окликнул его воробей, слегка задев своей ногой его,?— не сдавайся… слышишь… —?тихо шептал тот,?— мы выберемся… и положим этому конец…Но Джесси не ответил. Голова ковбоя упала на собственные плечи, пустыми глазами смотря на друга. Руки постепенно начали спадать, веки опускаться, дыхание выравнивалось, готовясь к кульминации, сердце пробивало последние минуты.?— Нет… —?захлебываясь в отчаянии, сказал ковбой.Его руки сползли в лужу холодной, кристально чистой, словно родниковой воде, окрашивая ее в красный цвет,?— это конец…Вдруг на территорию тишины вторглись чьи-то тяжелые шаги. Они медленно, в ритм последних звучаний сердца, шло к тому светлому кусочку, в котором прятались Джесси и Гэнджи, от потихоньку сжирающий их тьмы.Шаги снова затихли. Гэнджи затаил дыхания, снова прижимая руки к губам, вдобавок закусывая нижнюю губу, сильнее впиваясь пальцами в доски. Его взгляд невольно перетек к дверям, где в щели между ними виднелись два абсолютно белых глаза, смотрящие в душу.?— Нет… —?все же сказал Шимада,?— Не надо…