Часть 2 (1/1)

Готэм постепенно оживал. Оправлялся от ран. Приходил в себя после страшного шока. Со временем люди наполняли его израненные выстрелами улицы. Перед этим полиция, как качественное чистящее средство, прошлась по всем закоулкам и вычистила из расщелин грязь?— оставшихся бандитов, головорезов, наёмников. Возглавлял их по ночам Бэтмен, неизменный защитник Готэма, извечная звезда газет и телевидения, которые теперь разрывались правдивыми и лживыми сенсациями. Надо же, подумать только, Бэтмен?— тот самый плейбой Брюс Уэйн! Репортёры не ленились ежедневно штурмовать поместье Уэйнов. И это лучшее из всего, что могло произойти. Потому что нанести визит могли и те, кто вооружён не камерами, а ножами. Больше всего Джейсон беспокоился об Альфреде, несмотря на то, что дворецкий без сомнений находился под отличной защитой.Но ведь когда-то и Второго Робина обещали беречь, верно? И что получилось в итоге? Готэм чуть не канул в небытие! Браво! Аплодисменты! Отличный ход, мистер Тодд!В комнате слышалось тяжёлое дыхание. Звенели диски штанги. Джейсон заканчивал ежедневную тренировку. Пот стекал градом с его обнажённого торса, который влажно блестел под лампой. От усталости и напряжения уже колотило, но он подкреплял себя мыслями о Бэтмене и Пугало, и руки снова и снова поднимали штангу. Права на ошибку больше нет. Из-за него пострадали и могут пострадать невинные. Сколько жертв ещё случится в будущем, если он облажается снова? Но постойте, не всё зависит от него. Иди всё по плану, он бы сейчас находился далеко за пределами Готэма, вместе с доктором, но благодаря кое-кому весь город снова находится в полной заднице. И кто же проложил начало этой удивительной цепочке дерьма?—?БРЮС!Со злобным рыком Джейсон сделал последний рывок, а потом кинул штангу на пол. Грохот дисков синхронно зазвучал с гулом крови в висках. Некоторое время он с отсутствующим взглядом смотрел в стену, а ещё через несколько минут вытерся грязным полотенцем и открыл пакетик сухофруктов. Быстрым движением закинул в рот горсть орехов. Пожевал. Поморщился от боли в левой щеке. Шрам заживал быстро, но болезненно. У того, кто его оставил, раны на лице были куда страшней, поэтому он не имел права жаловаться. Вот именно: НЕ ИМЕЛ ПРАВА! Он с силой сжал челюсти, чтобы боль взорвалась нестерпимой вспышкой. Физические страдания не шли ни в какое сравнение с душевными, но немного заглушить чувство вины помогали. Джейсон поступил плохо (хорошо), а значит должен понести наказание. Это как с правилом ?я тебе?— ты мне?. Он причинил вред Пугалу, а тот оставил на прощание шрам. Тревожа его, он получал мизерную долю искупления.Он сильнее стиснул зубы.Боль!Страна рушится из-за предателей родины. Так и их небольшое государство улетело в тартарары. Их маленькая страна чудес и страха.Ещё сильнее.Больбольбольбольболь!!!Джейсон наконец расслабил челюсть и тяжело вздохнул. Протянул руку к пакетику и проглотил последнюю порцию. Надев красную маску, приступил к ежедневной рутине?— обход улиц и кварталов. Дни сменялись неделями. Неустанные поиски кончались ничем. Пугало как сквозь землю провалился, но Джейсон не оставлял надежд найти его. При этом старался не задаваться вопросом, для чего же всё-таки ищет: чтобы уберечь от других или наоборот? Сложно ответить, когда твой лучший друг?— это худший кошмар Готэма.Сегодняшние поиски, увы, не обещали положительных результатов. Мощный ливень смыл запах гари и пыли, однако заслонил обзор. Водяная стена позволяла увидеть лишь красно-синие огоньки патрульных машин да зыбкие очертания редких прохожих. Впрочем, учитывая погодные условия, и это считалось неплохой возможностью для поисков, так что Джейсон не терял присутствия духа. Со своего наблюдательного пункта, с крыши трехэтажного здания, он не спускал глаз с оживлённых улиц. Копы в любую секунду могли рвануться с места, и причиной мог оказаться как раз Пугало. И совсем необязательно по факту убийства. Доктора могли, например, заметить любопытствующие зеваки, когда он пытался бы пробиться к безопасному укрытию. Его сейчас разыскивает весь город, разумнее всего спрятаться, а Пугало?— преступник здравомыслящий.Ты хотел сказать ?коварный??Джейсон скрипнул зубами, вглядываясь в красно-синие огоньки. Коварный тоже подходящее прилагательное. Как и опасный. Жестокий. Беспринципный. Он мог бы назвать ещё больше определений, но ему не нравилось об этом думать. ?Под мою ответственность??— то и дело всплывали в памяти собственные слова. Они каждый раз били по ушам звоном, когда на улице слышался грохот или крики. ?Пугало!??— моментально приходила мысль, но всегда это были обычные бандиты, которых продолжали отлавливать как крыс. Неужели каждая вспышка боли в этом проклятом городе у него теперь ассоциировалась с доктором? Открытие неприятно удивило его. Ему полагалось думать совершенно о других вещах. К примеру, мучают ли беднягу до сих пор галлюцинации? Как он себя чувствует? Не угрожает ли ему опасность? Не попал ли в передрягу? Не лежит ли где-то с простреленной головой? Не поймали ли его какие-нибудь…Где-то неподалёку раздались выстрелы. За ними последовали крики. ?Это Пугало! Он кого-то прикончил!??— тут же подумал Джейсон и выстрелил гарпуном, стремясь вмешаться. Перелетел через дом, приземлился на железную лестницу, ведущую на крышу, достал из кобуры пистолет и… убрал его обратно. Между домами рядом с огромной мусорной кучей полицейские избивали дубинками бандита с перемазанным краской лицом. Очередная грязная крыса Готэма, вылезшая из канализации, которую ставили на место побоями. Пожалуй, довольно жёстко, но Джейсону нет до этого дела. Всколыхнувшаяся в нём было кровь снова остыла, и он равнодушно отвернулся, а потом внезапный холодок, пробежавший по спине, заставил поёжиться. В теории такое вполне могло случиться и с Пугало. Не всякий полицейский, потерявший в битве лучшего друга или даже члена семьи, стал бы медлить и следовать закону. Они тоже люди, с потаёнными эмоциями, желанием отомстить, со своим видением правосудия. Кто знает, вдруг они сочтут лучшим почтить память погибшего напарника пулей в лоб. И самое ужасное, Джейсон зачастую руководствовался именной такой логикой, потому прекрасно осознавал нависшую опасность.Он понимал жителей Готэма, пострадавших во время теракта, и всё же не разделял их кровожадности. Нет, он вовсе не собирался оспаривать общее убеждение о психической дефективности Пугала. Пусть думают, что хотят. Какой смысл разубеждать толстокожих копов, когда они и часа не провели рядом с доктором в спокойной, мирной обстановке? Они видят в нём лишь протокольный план. Поимка преступника такого уровня обеспечила бы повышение и звание ?героя города?, а в каком состоянии его привели в участок?— уже дело десятое.Джейсон мучился не только от неведения. Его не оставляла в покое мысль о собственной оплошности, которая могла вызвать катастрофу, соизмеримую с трагедией всей жизни. Весь Готэм узнал на своей шкуре, на что способен озлобленный биохимик, забытый Бэтменом под лечебницей Аркхем. К чему же приведёт на сей раз поступок самого Джейсона, предателя и никчёмного друга? Он полностью отдавал себе отчёт в том, что в тот день буквально спас чудовище. Выпустил на волю зверя.Но так ли уж сильно они отличались? Что Джейсон делал, глядя, как отчаянно колошматят по стеклу пленники? Что предпринимал, слыша жалобные мольбы о помощи? Отворачивался.—?Вытащи нас отсюда, пожалуйста! —?кричали несчастные. —?Он мучает нас! Убивает один за другим! Ты же видишь, что он творит с нами! Спаси нас!—?Но я же вам сочувствую! —?возмущалось Оправдание. —?Я искренне вам сочувствую, а значит, я не такой, как он. У нас нет выбора. На войне не обходится без жертв, а нам нужен токсин. И мы добудем его на вашей крови.Я не такой, как Пугало, убеждал себя Джейсон, я способен сопереживать. Но это имело значение ровным счётом никакое. Выбор-то у него был, просто не всегда он казался выгодным. ?Пациенты нужны для создания новой формулы,?— невинным тоном говорил доктор. —?Разве ты не хочешь, чтобы Бэтмен страдал??. И Джейсон отступал. А наказание? Раз признаёт ошибки и раскаивается, готов ли принять заслуженное наказание? Согласен ли провести остаток дней?— а за свершённое кроме пожизненного ничего и не светит?— в тюрьме? Вот, допустим, ему уготовлено восемьдесят лет. Ему сейчас двадцать пять. Согласен ли пятьдесят пять из них провести в четырёх стенах без возможности кататься на мотоцикле и заезжать по пути в кафешки с жареной хрустящей картошкой? Променяет ли свободу на чистую совесть? Вряд ли. Пугало тем более.Не такие уж мы и разные. Мы оба монстры. Разница в том, что я признаю это, а ты нет.Джейсон, вспомнив его, в разы помрачнел: сколько лет определено уже ему, он даже не хотел представлять, потому что зловещий голос шептал, что далеко не восемьдесят. Он даже не знал точного возраста. Помнил, что примерно тридцать пять. Отпущенное время стремительно сокращалось. И сократится ещё быстрее, потому что до сих пор неизвестно, в каком вообще состоянии он сейчас находится. Может, в галлюциногенном припадке наткнулся на банду головорезов, оставшихся недовольными провалившейся осадой на Готэм, или попал под машину и лежит где-то не в состоянии добраться даже до копов, чтобы получить необходимую медицинскую помощь.Джейсон сжал кулаки. Внезапно у него разболелась голова, в висках запульсировала кровь. Это он всему виной. Ничего бы этого не произошло, если бы не его личные обиды на Бэтмена. Возможно, Пугало даже и не выполз бы из своего вонючего логова, если бы не подарок судьбы в виде бывшего Робина, который преподнёс себя и вооруженную армию на блюдечке с голубой каёмочкой, и вынашивал бы месть ещё пару лет. Да что там говорить, это Пугалу Бэтмен обязан жизнью, это Пугалу Джейсон обязан вторым шансом. Тогда, у моста перед фабрикой Эйс Кэмикалс, он сделал это. Убил Тёмного Рыцаря. Защитника города. Своего отца. Он смотрел на него в упор и нажал на кнопку запуска ракет. Никто бы не выжил под таким напалмом, даже легендарный Бэтмен. И кто же предотвратил этот чудовищный поступок? Верно, Пугало. А чем Джейсон ему ответил? Гнусным, крысиным предательством. Вонзил нож в спину, когда тот меньше всего этого ожидал. Джейсон с большим трудом сдержал крик ярости, зато черепица под его мощным кулаком треснула.Он больше не имел права носить прозвище Рыцаря Аркхема, Рыцаря Ужаса. Он всего лишь… Джейсон снял шлем и увидел в отражении своё лицо. Всего лишь Красное Лицо. Красный Шлем. Красный Колпак. Красный?— цвет крови, а его руки как раз по локоть в ней. Пожалуй, подойдёт.Сгорая от отвращения к себе, он углубился в нерадостные раздумья, не более, чем на механическом уровне продолжая обход улиц. Зловещий голос нашёптывал ему: ?А вдруг он сейчас, вспоминая тебя, срывает на ком-то злость? А ты знаешь, как он это делает. О, ты прекрасно это знаешь…?***Фонарь опасно замигал, и сердце тут же затрепетало. Свет стал неровным, дрожащим. Он трясущимися пальцами нервно встряхнул фонарь, молясь, чтобы не села батарейка, иначе придут ОНИ. В дальнем углу его фургона уже что-то зашевелилось. То, что ожидало, когда он останется один-одинёшенек в темноте. ИХ появлению всегда предшествовал призрачный, едва уловимый, витающий где-то между реальным и эфемерным миром шёпот.?Мы знаем, что ты тут… чуем твой запах… запах страха… как только погаснет свет, мы настигнем тебя…?Крейн поджал под себя ноги, а когда шёпот повторился, шумно задышал и зажал уши руками. Это не помогло. Злобный шелест по-прежнему звучал, и звучал он прямо в голове. Перед мысленным взором то и дело возникала демоническая стая, возглавляемая огромным существом, явившимся из преисподней.Огромное, голодное, жадное до его жизни отродье. Ночная тварь. Бэтмен.Неконтролируемая дрожь прошлась по всему телу. Раздался шорох. Ему почудилось, что в углу что-то зашипело и затрепетало крыльями. Вскрикнув, он навёл туда фонарём. Невзирая на то, что кроме грязной тряпки, пропитанной бензином, там ничего не оказалось, дрожь не отпускала его. Хвала американскому производителю и заядлому охотнику на Моррингтон Авеню, ему, чёрт возьми, удалось раздобыть по-настоящему мощный источник света. Скрываясь от полиции и от НИХ, как-то раз он залез в один из домов и обнаружил на столе, над которым висели головы оленей, фонарь. Компактный, оснащённый четырьмя светодиодами. Этикетка гласила, что фонарь в минимальном режиме без проблем работает более тысячи часов. Крейн же включал в режиме турбо каждый день. 6000 люмен защищали его ореолом света, отгоняя шепчущихся по углам демонов. В ящике стола нашлась пачка батареек. Фонарь требовал сразу четыре аккумулятора определённой марки. У него осталось только восемь. Теперь он экономил их так же бережно, как свой драгоценный токсин, которого осталось до ужаса мало. Пожалуй, даже еда?— остатки сухпайков, добытые из привалочных лагерей наёмников?— не представляла такой ценности. В старые времена он с лёгкостью пополнил бы запасы токсина из своих лабораторий по всему Готэму, но три вылазки, окончившиеся чуть ли не задержанием в руках копов, прекрасно дали понять, что обходиться придётся тем, что есть. Шесть баллонов и восемь маленьких склянок из патронташа?— вот, что оберегало и защищало его теперь. Но помогут ли они против НИХ?Крейн назвал ИХ ?Тени?. ?Демоны? звучало слишком поэтично и неправдоподобно, а он?— человек учёный, доверяющий только сухим фактам. Признать существование сверхъестественных существ?— значит плюнуть в самого себя.Но почему тогда его глаза настойчиво превращают кусок грязной ткани в немыслимое чудовище? Почему, закрывая глаза, он видит раскалённую пасть и острые когти? Почему от одного только упоминания о Бэтмене ему хочется убежать или забиться в угол?В памяти возникла чёрная кевларовая перчатка, ломающая кости. ?Скоро и твои кости раскрошатся,?— пришла вдруг страшная мысль. —?Думаешь, тебе простят содеянное? Надеешься уйти от правосудия? —?Крейн обхватил себя руками. Всё тело дрожало. —?Ты прав, ОН не станет пачкать об тебя руки. Ты не умрёшь от бэтаранга, перерезавшего глотку. Весь остаток жизни ты проведёшь в больничной койке с переломанным позвоночником, не в состоянии даже двигать глазами. Навечно запертый внутри себя. Наедине с НИМИ?. От страха уже свело живот. Шёпот в голове стал громче.?Наедине с нами… навечно с нами… запертый с нами…?К горлу подступила тошнота. Перед глазами начало кружиться. Ему вдруг захотелось завыть и забиться в укромном месте, причитая: ?Уходи, уходи, уходи! Оставь меня в покое!?. Тут же вспомнилась проклятая лечебница. Телевизионные экраны. Собственная камера, снявшая позор. И взгляды, обращённые на него. Интересно, сейчас он выглядит так же убого, как тогда? Как трусливая псина, поджавшая хвост? Решив, что так больше продолжаться не может, Крейн встал на ноги и с вызовом посмотрел в сторону зловещего тёмного угла. От фонаря разливался приятный, теплый, добрый свет, обещающий безопасность, но он уверенно выключил его. Больше никакого страха, он не должен прогибаться под разыгравшееся воображение! ?Дыши! Глубже, всей грудью. Вдо-о-х, вы-ы-ыдох. Помнишь, как он учил тебя??. Крейн помнил. Злоба, мигом захлестнувшая его, помогла лучше дыхательных упражнений справиться с подступающей паникой.Однажды придёт день, и он заплатит за предательствоНикакая демоническая тварь не накинулась на него из тёмных глубин. Это был обычный, пыльный грузовой отсек фургона, который он угнал пару дней назад и который практически стал убежищем. Через некоторое время он вытер влажные и холодные, как лёд, ладони об плащ и перевёл дух, даже распрямил плечи. Но это причинило боль. Сутулость была результатом долгих вечеров за рабочим столом, а от напускной прямоты кости мучительно хрустели и ныли. И он тут же расслабился. Неважно. Имеет значение лишь то, что он вернул себе способность трезво мыслить, а именно это и отличало его от остального сброда.Сумасшедший?— вот как они его окрестили. Душевнобольной. Психопат. Пациент психиатрической лечебницы ?Аркхем?. Но Крейн-то знал, что с его рассудком все в порядке. Он просто… немного эксцентричный? По правде говоря, ему не нравилось это слово. Оно ассоциировалось с чокнутыми болванами, в пёстрой одежде выплясывающими на центральной площади. Или с идиотами, в домашней одежде, пушистых тапочках и колпаке с помпоном заходящими в супермаркет за пакетом молока. Однако с собой он был честен. Его деятельность и внешний вид выбивались из понятия ?нормы?. Человек из серой массы не стал бы называть себя ?Пугалом? и идти травить людей газом страха. Так что некая необычность в нём и вправду присутствовала. Но это не причина называть его сумасшедшим. Брюс Уэйн, например, одевается в суперкостюм летучей мыши и летает над городом, гордо называя себя ?Бэтменом?. Что-то его не торопятся причислять к психопатам и сажать в соседнюю камеру к ?Пугалу?, первопроходцу в мире ужаса.Страх?— это сила, превосходство, это единственная непоколебимая идеология. Страх?— превыше всего. Он смог уловить истину, другие?— нет. И лишь за одно это земной суд приговорил его к пожизненному заключению, а иррациональный?— к страданиям, которые он не заслужил. И это называется справедливость?!Так, стоп, никакого иррационального суда. Он учёный человек, поэтому должен подходить к происходящему разумно. Хорошо, предположим, он действительно временами видит нечто необъяснимое. Что могло послужить тому причиной? Определённо дело в токсине. Как работает его усовершенствованный, достойный награды за научные достижения в истории человечества токсин? Губительно. Доводит до летального исхода. Конечно, токсин сам по себе не убивает?— Крейн об этом позаботился,?— он просто доводит человека до самоубийства. В его случае до суицида не дошло. Тем не менее, антидот оказал совсем не тот эффект, какой от него ожидали. Он должен был полностью нейтрализовать яд, однако галлюцинации?— а это именно они и были?— продолжают терроризировать разум. Встаёт вопрос: почему?Крейн наморщил лоб, предаваясь размышлениям. У него имелось только одно мало-мальски внятное объяснение. Аэрозоль действует не так эффективно, как инъекция в вену, а он получил огромную дозу в самое уязвимое место, наиболее близкое к мозгу. Плюсуем к этому естественную панику. Итого: рассудок должен был погибнуть ровно в тот момент, когда четыре шприца вонзились в шею, но поскольку в организме уже находился иммунитет, мозг оказался защищён от разрушения. Антидот вывел из непрерывного состояния страха, однако не справился в полной мере со столь мощной дозой токсина. Стало быть, галлюцинации плата за уцелевшее сознание и способность трезво мыслить, коих отсутствовало у пациентов, получивших инъекцию в шею?Новость мало чем могла обрадовать, зато появилось научное объяснение ужасным вещам, которые периодически видели его глаза. Тем более подобные рассуждения отлично отвлекали от горьких мыслей. Этот старый пыльный фургон, небольшая горка мятых консервных банок и пара бутылей с водой?— всё результат его наивности. Оставайся он прежним Пугалом, одиноким и осторожным, ничего бы этого не случилось. Сидел бы сейчас на троне победителя с поверженным Бэтменом у своих ног, окидываемый восхищёнными взглядами коллег по преступной деятельности. Но, поверив в существование доброты, дружбы и любви, упал на самое дно и вынужден теперь прятаться в грязи как крыса, лишь чтобы выжить. Ещё в нежном возрасте, когда у всех остальных проходит счастливое детство, он осознал, что всегда будет один, что появился на свет никому не нужным куском мяса, так что же должно перемениться сейчас?Он резко почувствовал то невыносимое одиночество, что мучило его прежде, чем появилось ?Пугало?. Как же приятно было осознавать, что ты кому-то нужен, интересен, до чего же безоблачны были вечера за увлекательной книгой, пока рядом хрустел жареной картошкой близкий человек. Воспоминания были до того остры, что предательское тепло подступило к глазам, и он в удивлении поднёс руку к лицу. На пальцах влаги не было. Тем не менее от жгучей боли, разрывающей грудную клетку, хотелось кричать во всё горло. Как он мог?! Как можно быть таким жестоким?! Неужели ряженый шут в костюме мыши дороже всего, что он мог преподнести в благодарность за шанс обрести душевное спокойствие?!Понимая, что ещё чуть-чуть и даст волю эмоциям, которые подавлял с того страшного дня, он направился к дверям фургона. На улице шёл сильный ливень. Это был его шанс. С каждым днём в городе становится всё безопасней, а значит опасней для него. Чем больше граждан появится на улицах, тем велик шанс, что его заметят и сдадут в полицию. Сегодня погода дарует возможность разжиться едой, водой, лекарствами и, конечно же, батарейками, спичками, свечами, словом, всем, что приносит спасительный свет. Означало ли это, что он вопреки здравому смыслу и высшему образованию страшится ИХ?Убеждая себя в обратном, Крейн наконец вышел наружу. Он мог бы поехать и на машине, так было бы быстрей и удобней, но нехватка горючего вынуждала ходить на своих двоих. На крайний случай у него всегда должен быть бензин. Ему ещё предстояло добраться до секретных мини-лабораторий. В нос ударил запах дождя, свежий и в то же время кисловатый, будто химикаты насквозь пропитали вечные тучи Готэма. Было холодно, тонкий тканевый плащ нисколько не защищал от ледяных капель, но проливной ливень хорошо прятал от любопытных глаз. Те немногие, кто не успел спрятаться или не смог переждать непогоду под крышей, мало обращали внимание на одиноко бредущего мужчину, больше напоминающего бездомного из-за рваных лохмотьев. Пока он шёл, перед ним высветился дорогой ресторан. За витринами царило небывалое веселье ужинающей аристократии. Даже после столь страшного акта терроризма, унесшего жизни сотен людей, жители Готэма спешили вернуться к прежним привычкам. На громадных жидкокристаллических экранах молоденькая ведущая вещала о преступниках и всевозможных теориях о Бэтмене. Никто не замечал, как перед витринами рядом с фонарным столбом застыла тощая фигура в плаще, сверлящая злобным взглядом лицо Брюса Уэйна. Несмотря на потребности организма, Крейн не завидовал дорогим омарам или изысканному вину, которые поглощали богачи, сплетничая об известном миллиардере. Страх перед НИМ был куда сильнее. Демоны Бэтмена преследовали его днём и ночью, и он завидовал лишь одному: беззаботности и чувству защищённости. Дорого бы он отдал за возможность безмятежно потягивать вино, не думая о тюрьме, пожизненном сроке и переломанных костях. Но подобная роскошь более не доступна ему. Отныне он обречён прятаться, скрывать свой уродливый вид от людских глаз, и даже тьма, прежде верный друг, стала врагом, потому что прятала под чёрным покровом ИХ.Насквозь промокший, он брёл мимо светящихся окон в надежде, что его вылазка окончится успехом. Полиция Готэма вводила людей в город постепенно, сперва наполняя только те районы, которые очистились от головорезов, потому у него имелся реальный шанс найти полезные для себя вещи. Но больше всего он стремился на Моррингтон Авеню. Его влекли туда аккумуляторы для фонаря и оружие. Поскольку до цели было далеко, а он весь продрог до костей, было решено залезть через окно в ближайшее двухэтажное здание, которое делилось на две квартиры. На один безумный миг ему в голову пришла идея замотать руки тряпкой, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. ?Какие отпечатки? Тебя разыскивает весь город. Тебе-то уже незачем волноваться об уликах. Ты можешь даже написать на стекле: ?Здесь был Пугало?. Продажная полиция Готэма всё равно припишет тебе все преступления мира, потому что сейчас ты главная звезда газет и телевидения. Ты и Бэтмен?.Он задрожал и поспешил закрыть за собой окно. Ему стало неуютно. Что, если Бэтмен ожидает его прямо сейчас в этом доме, а он, закрыв окно, создал себе препятствие? Хватит ли у него времени успеть трясущимися пальцами открыть оконную раму, прежде чем острые клыки сомкнуться на горле? Он помотал головой. Никаких клыков не существует. Помни, Бэтмен?— это всего лишь плейбой, красующийся перед камерами.Он совершил небольшой обход. В одинокой тишине поскрипывал линолеум. Внутри было темно. Страшно и темно. Выключатель так заманчиво блестел в тусклом свете из окна, но он мужественно боролся со страхом, загоняя его поглубже. Ярко светящиеся окна могли привлечь внимание. Передвигаясь медленно, стараясь не издавать лишнего шума, он обыскал все комнаты. Никого, как и ожидалось. Однако его не покидало чувство, будто кто-то здесь недавно был. Комната с красивыми узорчатыми обоями выглядела слишком ?живой?. Через приоткрытую дверцу шкафа виднелось висящее на вешалке синее платье и телесные чулки. Внизу стояли замшевые туфли на каблуках. Одежда была покрыта мелкими коричневыми брызгами грязи. Здесь явно кто-то был. Он выбрал не тот дом. Сюда в любой момент могли вернуться.Только Крейн об этом подумал, как послышались звуки открываемой двери. У него бешено забилось сердце. Бряцание ключей привело его в такой же ужас, как если бы кевларовая перчатка сомкнулась на горле. ?Бэтмен! Это он! Он пришёл за мной! Выследил! Загнал в угол! Всё пропало!?. Но Бэтмен не стал бы открывать дверь ключом. Он бы выбил её к чёртовой матери.—?Чем это так пахнет…Зажегся свет. Женщина. Испуганно застыла у порога. Держала в руках пакет с продуктами. С бежевого пальто стекала вода. Рыжие волосы потемнели от влаги. В пакете хлеб, зелень, бутылка смородинового сока и упаковка салями. Крейн вспомнил про потребности организма и ощутил острый приступ голода. Он даже знал, как будут пахнуть восхитительные бутерброды с салями, потому что такие же иногда делал Джейсон. ?Нет, не думать о нём!?. Он автоматически перевёл взгляд на шприцы. Убить. Быстро. Резко. До того, как она начнёт кричать. Перерезать ей глотку или сразу вонзить иглы в лоб.Прежде чем пришло решение, внезапная мысль пронзила его: ?Что, если я её убью, и ОНИ придут за мной??. Демон возмездия пошлёт свои полчища, превратившихся в мире людей в чёрные тени, чтобы отомстить за смерть этой женщины. Её кровь станет превосходной уликой для потусторонних ищеек. Наверняка сейчас в городе по улицам ползёт Тень, припав сплюснутым носом к асфальту, и вынюхивает его следы. Затем, когда несчастная испустит дух, внезапно поднимет морду и радостно зашипит, потому что цель наконец нашлась. Крейн сжал руки в кулаки: ?О чём ты только думаешь?! Какая Тень? Какие ищейки? Не будь глупцом. Не сходи с ума!?. Однако желание убивать напрочь улетучилось.—?Я вас не трону.Насколько удачно прозвучала его реплика? Решит ли она его проблему выбраться не привлекая ИХ внимания?—?Я просто уйду, только дайте мне пройти.—?Помогите! Он здесь! Здесь!Крейн дёрнулся от крика и хотел проскочить мимо, но она загородила собой весь дверной проём и голосила как резаная, испуганная его манёвром.—?Прошу, не кричите! Я не причиню вам вреда, просто отойдите на пару метров, я уйду! Вы меня больше никогда не увидите.Но женщина продолжала звать на помощь. Помимо этого она достала из кармана пальто перцовый баллончик и держала его на вытянутых руках. Проклятая истеричка выдаст его!—?Я не хочу вас убивать! Отойдите, дайте мне уйти! Дай мне уйти, чёртова сука!Всё происходило очень и очень быстро. Буквально за долю секунды. Всего несколько минут назад он в полной тишине исследовал дом, а сейчас стены сотрясали от визгов. В прежние времена он бы не раздумывая накинулся на неё и перерезал горло. Или свернул шею. Или выпотрошил. Лишь бы она заткнулась. Его взяло зло. Разве он просит о многом? Ему нужно просто уйти. Ему хотелось вонзить иглы ей прямо в глотку. Она бы лежала на полу, в собственной крови, судорожно держась за фонтан крови, исторгая из себя булькающие звуки. Она бы пыталась позвать на помощь, но вместо этого из неё вырывались бы только сиплые звуки. Она бы горько пожалела о том, что не послушалась его.Возможно, женщина прочитала это по его глазам и в ней наконец проснулся инстинкт самосохранения, потому что она вдруг с визгом метнулась к выходу. Он отреагировал как хищник. Инстинктивно и быстро. Успел даже удивиться, что способен на такие молниеносные движения. Он схватил за бежевый воротник и сильно дёрнул. Баллончик отлетел в сторону. Повалил хрупкое женское тело на пол. Уселся сверху. Сопротивление подавил приставив иглы к щеке, прямо под глазом. Одно небольшое усилие, и длинная, толстая игла проткнёт кожу, войдёт в глазницу и подденет глазное яблоко. Интересно, он сможет аккуратно достать его?Его взгляд вдруг упал на шкаф. Приоткрытые дверцы, за которыми висели синее платье и чулки, нервировали его. Там было слишком темно. Ему стало страшно за свои мысли. Он не должен так думать. Женщина просто напугана. Так получилось, что она не из тех, кто умеет хладнокровно действовать в чрезвычайной ситуации. Жаль, конечно, но из-за этого людей не убивают. Она просто вне себя от страха. ?Какое сладкое слово?— страх…?. Должно быть, она из тех, кто получил разрешение вернуться в город. Сегодня у неё кончились продукты, и она вышла в магазин, который совсем рядом, поэтому не думала, что случится что-нибудь плохое. Потом пришла домой и обнаружила убийцу, топтавшего грязными ботинками её пушистые ковры. Без мужа или бойфренда, любого мужчины, кто мог бы её защитить, она, разумеется, запаниковала. Пугало?не какой-нибудь мелкий воришка. Он?— серийный маньяк, отвратительное лицо которого транслировали на весь Готэм. Логично, что бедная женщина испугалась до смерти. До смерти.Как бы было просто зарезать её. Но нельзя. Почему? Из-за НИХ? Но ведь Крейн только что убедил себя, что ИХ не существует. Он сопоставил сухие факты и пришёл к выводу, что видит чертовщину из-за токсина. Только и всего. Никаких демонов возмездия нет. Он не убьёт лишь из чувства снисходительности.—?Пожалуйста… не делайте мне больно…—?Я хочу просто уйти,?— спокойно сказал он, пока женщина испуганно всхлипывала под ним. —?Я не причиню вам вреда.Если не наделаешь глупостейОна не поверила его словам, но замерла. Он убрал иглу от её глаза.—?Вы, должно быть, узнали меня, но вам нечего бояться. Я залез к вам в дом, чтобы укрыться от дождя. Теперь я хочу просто уйти. Как только за мной закроется дверь, вы можете позвать полицию.Женщина из последних сил пыталась ему верить.—?Вы будете кричать, если я вас отпущу?Она помотала головой.—?Хорошо. Я отпускаю вас.Он осторожно встал. Она не сводила с него глаз. Он сделал пару шагов назад, показывая раскрытые ладони в знак того, что не собирается делать больно. ?Смотри на меня, тебе нечего бояться, я безобиден?. Отвернулся и вышел из гостиной. И услышал торопливые звуки за спиной. Знакомый звон. Он глубоко вздохнул, дрожа от растущего раздражения, которое очень быстро обернулось гневом. Вернулся обратно. Пальцы машинально потянулись к выключателю. Комната погрузилась во тьму. Женщина держала в руках телефон и трясущимися пальцами уже набирала номер.—?Он здесь! Он прямо у меня дома! Помогите мне, пожалуйста! Вышлите кого-нибудь, скорее… А-А-А-А!!!Он накинулся на неё. Телефон упал на пол. Схватил за длинные рыжие волосы. Дёрнул с такой силой, что, наверное, чуть не снял скальп. Она завизжала от боли. Крик, полный дикого ужаса, наполнил дом. Его накрыла внезапная волна злорадного наслаждения. Оно было такое сильное, что скорее напоминало прилив маниакальной радости. Чёртова сука настолько глупая, что первым, что она закричала в трубку, оказались мольбы о помощи вместо полезной информации. Никто не видел их, потому что в комнате царил полумрак, а окна закрывал тюль. Никто не слышал их, потому что бушующий ливень грохотал о крышу так, будто норовил проломить насквозь. Пока полиция отследит звонок, пройдёт время, а он мог сделать с ней всё, что заблагорассудится. Наказать за то, что не последовала простейшим указаниям?— не истерить, не звонить в полицию, не выбегать из дома, а спокойно сесть на кровать, дождаться пока он уйдёт и только тогда набрать номер и ровным голосом объяснить случившееся. Разве он запрещал вызывать помощь??Она сделала выбор,?— подумалось ему. —?Она сама захотела этого?. Сейчас он сделает ей больно. Сейчас он даст ей понять, что указаниям следует подчиняться. Он грубо отшвырнул рыдающую женщину в сторону. Та споткнулась об подогнутый ковёр. Наманикюренные пальцы взметнулись вверх, отчаянно схватили воздух, но зацепиться было не за что. Голова с мерзким звуком, каким трескается орех, встретилась с углом дубового стола. Её тело замерло в неестественной позе.Впервые за столько лет Крейн почувствовал испуг за содеянное. Убийство одноклассников было его дебютом, тогда он был очень молод и неопытен и ожидаемо трясся от страха быть пойманным. Но тут причина крылась в другом. Ещё одна жертва. Ещё одна причина по которой Бэтмен будет его преследовать. Ещё один демон добавится к его преследователям?— её злобный мстительный призрак. Раздосадованный взгляд метался по распростёртому телу. Чёртова сука обрекла его на новые страдания!Так, спокойно, дыши, вдо-о-ох, вы-ы-ыдох. Никаких демонов не существует Застывшие глаза смотрели с укором. Он не хотел её убивать, дьявол ему свидетель! Просто хотел проучить. Немного, в самую малость. Он не ожидал, что она споткнётся и полетит со всего маху на стол. И вообще это только её вина. Если бы только она была благоразумной, держала себя в руках, отошла и спокойно села на диван, он бы и пальцем не тронул её. Всего этого не случилось бы. Она виновата сама!Крейн, человек, работавший прежде среди мертвечины, весь дрожал от страха. Ему больше не хотелось оставаться с трупом в одной комнате. Ноги сами понесли в сторону двери. Проходя мимо шкафа, он вдруг краем глаза заметил что-то странное. Где платье? Чулки? Туфли? Дверцы всё так же были приоткрыты, но вместо одежды там теперь была непроглядная чернота, словно… словно огромной кистью, перемазанной чернилами, замазали всё пространство внутри шкафа или … словно там сидела, занимая собой всю площадь, заполнив собой каждый сантиметр, подобно чёрной жидкости, ТЕНЬ! Сидела и смотрела на него. Наблюдала за ним. За тем, как он убил несчастную женщину. У него нервно задёргался глаз. Внезапно в комнате стало очень холодно. Кожа покрылась гусиной кожей. От могильного шёпота, пробравшего шею морозом, он чуть не подпрыгнул на месте.?Мы знаем, что ты тут… знаем, что ты сделал…?Он резко помотал головой. Ему всё мерещится. Эффект токсина ещё не прошёл. Максимум сосредоточенности, минимум суеверия. Он уже дал рациональное объяснение происходящей чертовщине, так что придётся перетерпеть приступ неконтролируемого страха. ?Дело не в тебе, дело в токсине,?— успокаивал он себя. —?Ты учёный, поэтому должен относиться к этому с научной точки зрения. —?Сделав над собой усилие, он глубоко вздохнул и храбро посмотрел черноте в упор. —?Видишь? Там ничего нет. Всё в порядке?.Тем не менее, в глубине души полный сомнений, Крейн нарочито спокойной походкой вышел из дома. Дождь по-прежнему лил ливнем, но холод засевшего в груди страха ощущался сильней. В одно мгновение страх возрос до размеров безотчётного ужаса, когда на противоположной стороне улицы внезапно появилась чья-то фигура. Сперва Крейн подумал, что наткнулся на невольного свидетеля преступления, но незнакомец был слишком неподвижен для живого человека. Любой бы под таким дождём съёжился, а ещё вероятнее бежал, чертыхаясь на непогоду, но этот напоминал каменную статую, которой холод нипочём. Кричать: ?Эй, парень, вали отсюда!??— не имело смысла, поэтому он поспешил ретироваться. Миновав по меньшей мере пять домов, на всякий случай обернулся и обомлел от удивления. По всем имеющимся физическим законам фигура должна была отдалиться, но расстояние оставалось прежним, даже стало меньше. Крейн убыстрил шаг. Потом не удержался и снова бросил взгляд через плечо. Не может быть! Почему он стал ближе?! Таинственный человек стоял как вкопанный, но с каждым разом будто сокращал дистанцию. И… и… чёрт возьми, где его лицо? Одежда? Хоть одна деталь, присущая живому человеку?! Может, дождь не позволяет увидеть их? Что бы там ни было, он не собирался разбираться?— нервы у него сдали, и быстрая ходьба перешла в бег. Плевать как это выглядит со стороны. Теперь-то подозрительная фигура останется позади. Крейн обернулся, чтобы убедиться. Человек теперь бежал! И приближался! Он гнался за ним! О Боже, совсем нет лица! Ни глаз, ни носа, ни рта, сплошная чернота, сплошная ТЕНЬ! Будучи жёстким прагматиком, он верил только в то, что мог потрогать, понюхать, попробовать, увидеть и услышать, но, чёрт возьми, у человека, гнавшегося за ним, не было лица! Одежды, очертаний, цвета?— не было ничего, только контур и непроглядная чернота! Чёрная тень стремительно догоняла его! Не обращая внимания на ноющее от боли колено, Крейн пытался оставить преследователя далеко позади себя, но каждый раз лишь убеждался, что Тень неумолимо наступает. Когда же до ушей снова донёсся неразборчивый шёпот, ноги от ужаса подкосились. Он упал на мокрый асфальт и тут же закрылся руками. ?Токсин… токсин… всё это мне мерещится,?— отчаянно твердил он. —?Просто галлюцинации, скоро всё пройдёт… ты учёный… отнесись к происходящему с научной точки зрения?. Окаменеть от страха его заставили сгустки непроглядной черноты, окружившие со всех сторон. Бесформенные и с отчётливыми контурами, на четырёх лапах и на двух ногах, шуршащие крыльями и щёлкающие пастями, монстры явились по его душу из тёмных уголков. Но в разы дольше его взгляд задержался на рогатом, чернильно-маслянистом создании, что висело на фонарном столбе. Отродье в отличие от собратьев имело горящие огнём глаза, которые так сильно сияли злобой и праведным гневом, что Крейн мигом возненавидел ту женщину, ту чёртову неуклюжую суку, натравившую этих чудищ. Существо вскинуло голову и издало пронзительный вой. Сейчас он накинется на него! Бежать, нужно бежать!Тени наползали, преследовали, завывали. Ползали по стенам, летали между домов, перепрыгивали крыши. ?Убирайтесь! Пошли прочь!??— слышался его отчаянный крик в темноте. Мозг повторял, как мантру: ?Это галлюцинации, иллюзии, наркотический бред, не верь тому, что видишь!?. Но как тут не верить, когда под ногами крутятся чёрные твари, лязгающие клыками, и как тут не верить, если рука ощутимо заныла от боли, когда чудовищные зубы сомкнулись на запястье. Крейн заорал благим матом. Ему показалось, что кисть откусили.ОНИ НАСТОЯЩИЕ! ОНИ НЕ МОГУТ БЫТЬ НЕНАСТОЯЩИМИ! О БОЖЕ, ОНИ НАСТОЯЩИЕ!Теперь, не испытывая ни малейшего сомнения об их существовании, он бежал сквозь ночь, а за ним в кровожадной радости гнались ОНИ…***Джейсон воспринял подозрительно открытую дверь как подарок судьбы, а заливающуюся бешеным лаем свору собак?— предзнаменование. Их мокрые шкуры казались чёрными, как ночь. Чем-то потревоженные, взбудораженные, они носились по тротуару неподалёку от двухэтажного здания. На правой стороне чернел дверной проём. Кому вздумалось вот так беспечно бросать дом, когда Готэм только недавно отошёл от шока? Впрочем, если жильцов ещё не впустили в город, это мог быть рядовой мародёр, решивший поживиться тем, что плохо лежит. Но Джейсон весь напрягся от возбуждения?— в глубине души звенел звоночек. Неужели судьба смилостивилась над ним и наконец преподнесла зацепку? Или, может, даже самого доктора…Через минуту он уже был внутри. Обошёл кухню, прихожую. Обнаружил грязные следы на линолеуме. Свежие. Попытался отметить на подошве прямую полоску от ортеза, но след был слишком размазанный. Словно убегали, спотыкаясь. В спешке. От страха. Не мешкая, Джейсон ворвался в гостиную и аж застыл от неожиданности. Нет, его не напугало лежащее тело молодой женщины, её он даже не заметил в первую секунду. Фильтры маски донесли до него еле уловимый, ускользающий, раздражающе призрачный запах. Запах, который он запомнил на всю жизнь. Вспышка?— и перед глазами пронеслись реактивы из огромной бочки с надписью ?опасно?. Булькающие жидкости из колб. Холодные стеклянные камеры. Сладковатый шлейф гниения. И горький миндаль.Это он сделал, не пытайся увильнуть. Ты сразу уловил эту вонь. Ты различишь этот химический состав даже находясь в грёбаной фабрике Эйс Кэмикалс. Не этот ли едкий смрад ты вдыхал, когда спал с ним?Джейсон почувствовал, как кровь приливает к щекам, когда вспомнил ритмичный скрип кровати и своё тяжёлое дыхание. О, как же хорошо проводили они время. Непростительно хорошо. Воспоминания могли бы быть будоражащими, сладостно-тягучими, но всё портил холодеющий труп на пушистом ковре. Приятные ощущения пропали в один миг. Как вообще смеет он думать о сексе в такой момент? Он представил, как синюшная, сгнившая женщина встаёт и бросается на него, злобно визжа: ?Это того стоило? Моя жизнь стоила того, чтобы ты снова поскрипел кроватью, похотливый, двуличный ублюдок?!?Джейсон бросился вон из дома, когда осознал, что теряет драгоценные секунды. Следы подошв свежие, запах химических реагентов, пусть и едва уловимый, до сих пор стоит в комнате, значит Пугало где-то недалеко. Эта мысль перевесила всё. Надежда вместе покинуть город стала настолько реальной, что он даже не стал проверять, точно ли женщина мертва. Его не волновало, что, возможно, она каким-то чудом выжила, просто находится без сознания, и что именно в эту минуту истекает вместе с кровью её последний шанс выкарабкаться из лап смерти. Он мог позвонить в экстренные службы, но вместо этого выскочил наружу и потратил время, чтобы прочесать ближайшие улицы. Но найти так и не смог, поэтому, злой и расстроенный, вернулся обратно. Неподвижное тело женщины так же лежало в гостиной. Воротник пальто испачкан грязью. Под глазом маленькая царапина с запекшейся кровью. Щека заныла тупой болью. Ты ведь помнишь, как получил этот шрам? Джейсону хотелось снять шлем и надавить на него, но он сдержался и принялся осматривать тело. Ни пулевых, ни ножевых ранений. Влажных следов токсина тоже не было, зато на голове виднелась кровавая вмятина, и к углу стола присохли волосинки. Очень странное убийство для Пугала. Крейн любит, когда люди кричат. Любит таскать своих жертв в укромные места, как хищный паук, и там неспешно пожирать разум, наслаждаясь каждым моментом, словно лаковым кусочком. С какой кстати ему бить её об стол? Что он вообще здесь делал? Искал что-то? Но что может прятать совершенно заурядная с виду женщина? Если, конечно, она не секретный агент, что сомнительно. Джейсон не мог понять, что Пугало делал здесь, однако, зная его увлечения, с уверенностью мог сказать, что это нетипичный ход для него. Пугало не охотится на людей без нужды, не убивает их в центре города в обычном жилом доме и вообще предпочитает долго пытать жертву. Так что оставался один невероятный и неправдоподобный вариант: роковая случайность. Возможно, он залез сюда, чтобы погреться или спрятаться, но не рассчитал и наткнулся на жильца. Попытался убежать и нечаянно толкнул её. Конечно, гораздо логичнее звучит версия с преднамеренным убийством нежелательного свидетеля, который мог сообщить в полицию, но в таких случаях Пугало обычно пользовался пистолетом или острыми, как ножи, шприцами, а на теле, как уже было подмечено, таковых ран не имелось. Стало быть, действительно случайность. Это внезапно воодушевило Джейсона, даже вызвало лёгкую улыбку, которая, однако, быстро пропала.Что бы то ни было, убийство совершено. Это факт. Рано или поздно полиция найдёт тело и начнёт проверку. Частички кожи и отпечатки установят виновного. Узнает об этом и Бэтмен. Герой прилетит на своих крыльях правосудия и разочарованно покачает головой: ?Что же ты наделал, Джейсон? Ты позволил этому случиться. Её смерть на твоей совести, потому что ты помешал арестовать опасного маньяка и забрал его с собой под свою ответственность. Смотри же, что случилось по твоей вине?.На сей раз Джейсон издал крик ярости. Ярко представляя укоризненный взгляд Бэтмена, его наставительный тон и всезнающую надменность, он горел страстным желанием крушить всё подряд, в особенности разбить вдребезги телевизор, через который каждый день вещали о проклятом Брюсе Уэйне. С трудом сдержавшись, он огляделся, пару минут задумчиво постоял, затем пошёл на кухню. Порылся в ящичках и нашёл спички. После вытряхнул всю одежду из шкафа, раскидал по полу рядом с телом. Открыл тумбы, комоды, устроил беспорядок, чтобы придать вид ограбления, и чиркнул спичкой.Делал он это без удовольствия, с довольно мрачными мыслями, но не мог позволить себе оставить всё как есть. Бэтмен думал, что Пугало с ним, а Джейсон не хотел, чтобы он узнал о его неудаче. Невыносимо было представлять его недовольное лицо и взгляд, в котором читалось: ?А ты думал, будет по другому? Я тебя предупреждал, но ты хоть раз слушаешь меня??. Женщине уже всё равно, она мертва и это неоспоримый факт. А вот потянуть время, запутать следствие, возможно, даже привести в тупик?— дело не лишнее. Пугало не хотел её убивать, это просто несчастный случай, соответственно, и вины Джейсона в этом практически нет. Поскольку объяснить это Бэтмену невозможно, лучше инсценировать другое убийство, с целью мародёрства.Ему плевать на тело, которое не смогут похоронить.Ему плевать на полицию.Ему плевать на Бэтмена.Ничто более не имеет значения. Теперь он знает, в каком направлении искать. Пугало хромой и не мог далеко уйти, так же велика и вероятность, что укрытие его где-то недалеко. Друзья в беде не бросают. Джейсон докажет, что он не из тех лживых выродков, которые бросают родных умирать и заменяют их первыми встречными. Что бы ни случилось, он не поступит как Брюс Уэйн и придёт на выручку.За его спиной бушевал пожар. Вдалеке уже завывала сирена. В горящем доме отбрасываемые тени от язычков пламени некоторое время походили на женский силуэт, которая словно выглядывала из-за окна в ожидании правосудия, а когда поняла, что его не будет?— скорбно растворилась в воздухе.***Сегодня предстояла бессонная ночь. Крейн закрывал глаза и видел ИХ. Открывал?— то же самое. Он не мог спрятаться в царстве снов, где набрался бы сил для следующей битвы с монстрами. Помимо Бэтмена и мерзких летучих мышей ему начали сниться обожженные люди, тонущие в море лавы. Выкрикивая его имя, они плыли к нему на своих обрубках, пока он дрожал на крохотном островке, загнанный в ловушку. Снова и снова пылающая пропасть мерещилась его воспалённому сознанию, и означала она место, которое он заслужил своими деяниями. Когда измученные уродливые души подбирались слишком близко, он с криком просыпался и тёр свои подслеповатые глаза, распухшие и покрасневшие от недосыпа. Голова нервно подёргивалась, а пальцы безостановочно тёрли место укуса. ОНИ укусили его! Укусили! Заразили! Впрыснули яд! Теперь он помечен, теперь он погибнет!?Что такое? Испугался??От неожиданности Крейн чуть не вылетел из фургона. Кто это сказал?! Кто здесь? Он так крепко сжимал кисть, что, когда отпустил, на бледной коже ещё долго оставались красные следы.Он ведь проснулся, правда же? Он вытер ледяной пот со лба. И тут же похолодел от ужаса. Беспокойство усилилось. Шёпот. ИХ страшный шёпот продолжался. Заткнул уши руками. Не помогло. Забормотал первые пришедшие в голову формулы. Но голоса были внутри него. ОНИ проникли через рану! Взгляд упал на маленькую царапину, которая сейчас казалась гноящимся увечьем. Чёрная слизь пузырилась и булькала, будто была живой. Скоро болезнь охватит предплечье, потом всю руку, а затем доберётся до головы. Заползёт через глазницы в мозг. Нет, нет, нет! Пожалуйста! Это всё нереально!Тянись к свету. В нём твоё спасение.Беспокойно расхаживая в тесном пространстве, он вдруг застыл. Кто это сказал? Кто-то вправду это сказал? Или это вырвалось из него? Он вообще что-нибудь говорил? Постойте. Свет. Спасение. Фонарь. Где чёртов фонарь? Ему нужен свет. Срочно. В эту же минуту срочно нужен свет.Крейн щёлкнул выключателем и навёл мощный луч прямо на лицо. Пусть свет обожжёт глаза и избавит от участи смотреть на НИХ. От стены отделилась тёмная человеческая фигура и, крадучись, перебежала на противоположную сторону. Вслед за ней проползла вторая на четвереньках. Они передвигались бесшумно, и всё же откуда-то доносился голос, настолько низкий, что напоминал больше подземный гул. Всё это время Крейн сидел ни мёртвый, ни живой от страха, вцепившись в рукоятку фонаря.—?Они уже близко,?— прошептал он, осознав.Как ему хотелось выскочить из фургона! Но ОНИ преграждали выход. А ещё снаружи опасность?— копы, патрулирующие улицы, и Бэтмен, защищающий город.Дыши! Глубоко и ровно. Медленно и спокойно. Всё хорошо. Всё образуется. Вспомни, как он учил тебя…Крейн изо всех сил пытался сосредоточиться на дыхании, старался успокоить болезненно-быстрый ритм сердца, но это имя! Ох, это имя, оно причиняло нечеловеческие страдания.Так, спокойно, не думай о нём. Просто дыши, вот так, вдо-о-ох, вы-ы-ыдох, вдо-о-ох… ?Мы настигнем тебя… мы придём за тобой… мы уже рядом…?Крейн еле слышно вскрикнул, когда почувствовал вдруг за спиной дыхание, но не сдвинулся с места: не обернулся, не убежал. Ему казалось, что, если покажет страх, оно уж точно набросится. Костяные рёбра разверзнутся и, таящийся за ними огонь поглотит его.Стоящее сзади чудище испытывало его, но бездействовать не собиралось. Сперва оно зарычало, гортанно, утробно, затем прохрипело нечто невнятное, однако достаточное, чтобы напугать до полусмерти. Оно знало, как напугать этого докторишку, притворяющегося, что здесь никого нет, знало, как заставить его поджилки трястись. Человек, заявивший о себе как о Повелителе Ужаса, трясся в жалкой попытке выглядеть храбро, потому не имел права носить это звание. Чудище сейчас припомнит ему, кто на самом деле использует страх как оружие.?Я! Я УЖЕ БЛИЗКО!?Обеими руками схватившись за голову, Крейн издал дикий вопль и, не выдержав, выпрыгнул из фургона. Добежав до мусорных контейнеров, сел за ними и заткнул уши. Голос Бэтмена звучал изнутри, раздирал черепную коробку. Завывание ветра и шум ливня заглушали его ничтожные причитания и пустые обещания. В эту минуту, ощущая на своей шкуре, что есть первозданный ужас, он обещал, оправдывался, клялся, молил, чтобы Тени не трогали его, чтобы Бэтмен не причинил боль.—?Оставь меня… оставь меня в покое… пожалуйста… я не убивал её… это с-с-случайность… оставь меня… прошу… я уйду из Готэма… Охваченный иллюзиями, в которые неизбежно поверил, попал он в мир, не имевший ничего общего с человеческим, в мир тёмный и бесконечно страшный, в ту пропасть, которая жадно ждала его с распростёртыми объятиями. Спасала его только одна мысль, пришедшая после логических размышлений. В те мгновения, когда Демон ночи отступал, им овладевала невыразимая злоба?— обида на собственную глупость и наивность. Ведь в конце концов именно тяга к теплу человеческому привела к такому плачевному результату. В перерывах между озарением и кошмаром, когда от разрывающей боли хотелось и кричать, и метать, произносил он имя, которое раньше ассоциировалось с любовью и дружбой, а теперь с одной лишь горечью.—?Джейсон… Джейсон… Джейсон…И в том, как он произносил, не было ни капли любви.