Пролог, часть 3: Если хочешь узнать ответы... (1/1)

В ту секунду , когда смертоносный пси-клинок начал опускаться, Сара не думала. Она просто действовала.Атака сверху— откатиться в сторону руки, держащей оружие, поразить в открытый бок. Если цель одета в броню, использовать псионику.Тренировка ‘призраков’ 24-6-0-9, усложнённый сценарий боя без оружия; сражение с более сильным, лучше экипированным и заставшим врасплох противником. То есть всё, что могло пойти не так, в одной тренировке. Даже после многих лет Сара её помнила. Или, по крайней мере, помнило её тело.Режим тренировок в академии ‘призраков’ был крайне суров. Немногие могли его пережить, и даже из них далеко не все становились полноценными ‘призраками’, готовыми выполнять грязную работу Конфедерации. И дело было не только в физическом насилии, о нет. Инструкторы унижали их и психологически издевались при каждой возможности.Тренировка 24-6-0-9 была как раз одной из таких возможностей. Сражаться с профессиональным бойцом в силовой броне, используя лишь свои руки и ноги, было трудно. Иногда им даже приходилось сражаться совершенно голыми. Не потому, что инструкторы были извращенцами. Ну, некоторые были, но основной причиной было то, что они были бессердечными сволочами. Чтобы превратить человека в оружие, им нужно было лишить его человечности. А это может быть трудно сделать с тем, кто силён и подготовлен. Нет, бить нужно в уязвимые точки, пинать его уже поверженного. Именно так ломается человек.Юные люди во время полового созревания очень уязвимы. Они обычно не уверены в себе, в своём месте в мире, в своих резко меняющихся эмоциях. В это время подростки познают такие вещи, как романтика, дружба, любовь. Неловкое время, которое люди, становясь старше, зачастую не любят вспоминать. Инструкторы Академии, разумеется, это прекрасно знали. Идея была проста: заставлять учеников сражаться голыми, пока смотрели все остальные. Ученики испытывали жгучий стыд, но не могли отказаться, иначе были бы избиты до полусмерти. Тренировка повторялась снова и снова, пока стыд не пропадал. Нет, не потому, что их учили быть эксгибиционистами. Просто это была ещё одна эмоция, от которой нужно было очистить их разумы. Стыд, любовь, надежда, ненависть, радость... они выжигали эти чувства одно за другим.Сара до сих пор прекрасно помнила, как её товарищи плакали во время этих тренировок, а инструкторы издевательски над ними смеялись.И только когда они обуздывали свои эмоции и сражались, ничего не чувствуя, они переходили к следующим этапам. Конфедерации нужны были инструменты, а не люди.Сейчас Сара не была голой, на ней был комбинезон. Но ситуация была примерно той же. И когда пси-клинок резко опустился, готовый рассечь её надвое, она откатилась вбок, вскочила на ноги и ударила кулаком в бок протосса.Было удивительно, что после стольких лет, после заражения зергами и вознесения, её тело реагировало по-прежнему. Этот контрудар должен был быть смертельным. Просто удара кулака обычно было достаточно, чтобы сломать противнику рёбра и вогнать осколки в лёгкие и сердце. А если противник носил броню, всегда можно было усилить удар псионикой.К несчастью, Феникс этого, похоже, не знал. И его это не заботило.В тот момент, когда её кулак впечатался ему в бок, острая боль пронзила ей руку. Она вскрикнула и отскочила назад. Ей показалось, что она ударила бетонный блок. Кожа протосса была настолько твёрдой, что она не смогла даже слегка её повредить. И псионика ничуть не помогла, потому что попросту не сработала. Она посмотрела на высокого протосса со смесью шока и неверия.В отличие от терранов, Феникс не стал отпускать по этому поводу язвительных замечаний. Он был протоссом и воином до мозга костей, его тренировки были такими же жёсткими, как у Сары, а может и ещё жёстче. И длились они не годы, а десятилетия, может, даже столетия.Он немедленно попытался покончить с ней, снова бросившись в атаку. Чёрт, каким же он был быстрым! Можно было подумать, что столь массивные существа будут медленными, но протоссы при желании могли двигаться быстрее зерглингов. Она едва успела упасть ничком; ещё доля секунды, и он бы снёс ей голову. А так его клинок лишь отсёк ей пару прядей волос. Лёжа на спине, Сара что есть силы пнула Феникса в колено.Протосс даже не вздрогнул.‘Вот дерьмо...’ — пробормотала Сара.Воин поднял ногу и впечатал свою массивную стопу Саре в голову. Точнее, впечатал бы, если бы она не откатилась в сторону.Оглушительное ‘БУМ!’, с которым его нога ударилась об пол, болью отдалось у неё в ушах. Но времени размышлять над абсурдом ситуации не было. Да, Феникс был мёртв, она сама убила его. Но сейчас он возвышался над ней и ощущался крайне настоящим.Феникс хоть и был благородным воином, но умел пользоваться не только пси-клинками. На этот раз он попросту пнул Сару с такой силой, что она отлетела на несколько метров.‘АГХ...’ — вырвалось у неё, когда её тело с силой впечаталось в стену. Она рухнула на пол и ощутила, как в груди что-то треснуло. По её телу разливалась чистая, жгучая боль. Боль, которую шла от нервов, посылавших электрические сигналы в органический мозг.Вот по этим чувствам она точно не скучала.Если ты ранен, лучший вариант действий — отступление. Сохраняй дистанцию между собой и врагом. Наблюдай. Жди, пока он не откроется. И тогда бей. Ещё один урок, который она вспомнила. Да, инструкторы порой бывали крайне жестоки, знакомя её с болью. ‘Призраки’ должны были уметь справляться со сломанными костями на поле боя. Своими костями, разумеется. И лучший способ научить этому, как можно догадаться...Однако двигаться и сражаться со сломанной костью — совершенно разные вещи. Для зергов сломанные кости или даже потерянные конечности проблемой не были, но ей, к несчастью, приходилось обходиться тем, что она имела. То есть немногим.Протосс ринулся к ней, его шаги отдавались грохотом. Глаза Сары расширились; на этот раз спастись не удастся. Он был слишком быстр, слишком силён. Одолеть протосса было непросто и с лучшей экипировкой ‘призраков’, а уж голыми руками... Да в её текущем состоянии... И будто того было мало, это был не обычный протосс, а Феникс, один из лучших их воинов.Только вот он должен быть мёртв.Нет, он был мёртв!Злость затопила её разум, когда она поняла, что это была, должна была быть иллюзия! Да, наверняка кто-то игрался с её разумом. И боль тоже не была настоящей. Она снова встала на ноги, сплюнула кровь на пол и зашипела на надвигающегося протосса:‘Ты не он! Ты не ФеАААААА!’ — завопила она от боли и ужаса, когда Феникс достиг её и всадил свой пси-клинок глубоко ей в живот.Боль.Это было больно.Ох, как же это было больно...Сара отшатнулась назад, зажимая руками огромную рану на животе. Пси-клинок не имеет материальной формы, он состоит из чистой энергии. Вот почему он вонзился в неё без всякого сопротивления. Кожа, мускулы, внутренности — всё было обожжено сырой пси-энергией. Её и раньше пронзали, чаще, чем хотелось признать. Пси-клинками, когтями, зубами, мечами, пулями и ещё много чем. Боль была для неё давней подругой. Но тогда она оставалась в живых благодаря зерговскому телу.Пси-клинок был страшным оружием. Он легко разрезал даже прочнейшие панцири. Она вспомнила, как Зератул однажды рассёк гидралиска надвое; существо умерло прежде, чем половинки упали на землю.Она знала, что это должна быть иллюзия, какой-то хитрый трюк. Кто-то издевался над ней, ведь не могло быть так, чтобы Феникс, тот самый Феникс, был перед ней. Но когда клинок вонзился ей в живот, она могла только кричать, ибо весь её мир взорвался болью. Кровь хлынула на серый пол. Её кровь.Отшатнувшись назад, она потеряла равновесие и упала на спину. Застонав, она сжалась в комок, зажав руками огромную рану на животе. Горячая кровь продолжала течь из раны, образовав уже целую лужу.Она не могла осмыслить происходящего. Её мысли всё ещё оставались в некотором разброде после того, как её вознесённый разум оказался снова втиснут в человеческий мозг, состоящий из плоти и крови. Казалось, что эти мысли вот-вот полезут из ушей.Бум... бум... бум...Грохочущие шаги протосса приблизились. Несмотря на жгучую боль, она сумела поднять взгляд на возвышающуюся над ней грозную фигуру. За свою жизнь она убила немало протоссов, но теперь всё было по-другому. Это никак не мог быть Феникс, она разорвала его искалеченное тело годы назад. Тогда он уже один раз потерпел поражение от Роя, и был засунут в один из этих ходячих гробов, которые протоссы называли драгунами. Ей всегда думалось, что это было глумлением над жизнью: если уж она закончилась, она должна прекратиться. Но протоссы, казалось, постоянно придумывали новые способы обводить смерть вокруг пальца.Если у протоссов и было правило не бить лежачих, Фениксу явно было на него плевать. Ещё один мощный пинок снова отправил её в полёт. Она рухнула наземь, ощущая, как ломаются кости и разрываются мускулы. Эта боль была невыносима...Она могла только желать, чтобы это прекратилось. Однако Феникс ещё не закончил.Она убила его, разорвав союз с протоссами, Менгском и Джимом, во времена, которые позднее назовут Войнами Выводков. Она знала, что он и Джим были друзьями. Не было ничего удивительного в том, что Рейнор легко нашёл общий язык с этим вспыльчивым и напористым зилотом. И убийство его нанесло лидеру повстанцев серьёзный удар. Он потерял не только союзника, но и друга.— Ты... ты... мёртв... — закашлялась она, ощущая во рту вкус крови.— Разумеется. Благодаря твоему предательству, о, прежде столь могучая королева зергов! — ответил Феникс.Она по-прежнему ощущала, как от него веет чистой яростью и гневом. Словно вулкан, который вот-вот начнёт извергаться. Протосский воин нацелил кончик пси-клинка ей в грудь, прямо в сердце.— Это... не... возможно... — прохрипела она, выплёвывая кровь.— Невозможно? Из-за тебя я не смог присоединиться к Кхале! Твоё вероломство заточило меня в ловушку между миров! Моя душа так долго жаждала отмщения, я никогда не переставал думать об этой минуте! О, как долго я этого ждал, — прорычал протосс.Не смог присоединиться к Кхале? Его душа? Может... это была тень Пустоты, наподобие тех, что посылал против неё Амун? Но те на фоне Феникса выглядели просто жалкими копиями. Она не встречала его до превращения в драгуна, но знала, что он был бы грозным противником даже для Королевы Клинков на пике её сил. Такие воины, как он, рождались раз в поколение.К несчастью, она больше не была Королевой Клинков. И уж точно не была на пике сил.— Должен признать, ты изменилась. Стала слабой. Как разочаровывающе.Насмешки в его голосе не было. Похоже,будучи истинным воином, он и вправду испытывал разочарование, что она не смогла достойно ему противостоять. И это только сильнее подогревало его ярость.— Ты... не Феникс... не можешь быть... им... — сумела выдавить Сара, прежде чем снова застонать от боли в распоротом животе. Кровь по-прежнему текла из раны, но медленнее. То ли удачи у неё было больше, чем мозгов, и клинок не задел ничего важного, то ли у неё кончалась кровь. Вероятно, всё же второе.— Ты не... настоящий... ты просто... порождение моего разума...Она попыталась сфокусировать мысли, отогнать эту боль, которая должна была быть иллюзией. Феникс некоторое время помолчал, прежде чем наклониться к ней. Её глаза расширились, когда смертоносный пси-клинок приблизился настолько, что выжег несколько волосков на коже.Она закрыла глаза и попыталась откатиться в сторону, но силы оставили её. Кроме боли, в сердце осталась только горечь. Её путь получил крайне неожиданный конец.Джим был бы разочарован. Он стольким ради неё пожертвовал, а она не ценила этого. Если бы только она вознеслась раньше, оставила человечность до того, как вернуться на Ульнар. И теперь эта человечность сгубила её, она не смогла двигаться дальше...Она слышала шипение пси-клинка, когда он приближался. Но она не ощутила, как он разрезал её плоть. Вместо этого крепкая рука протосса схватила её за горло и подняла в воздух. Она завопила от боли, когда ещё больше крови потекло из раны на животе. Открыв глаза, она увидела прямо перед собой лицо Феникса. Ярость в его взгляде горела, словно тысяча солнц.— Я не буду марать ни свой клинок, ни свою честь кровью такого ничтожества! — проговорил он, усилив хватку на горле. Сара начала задыхаться. Вцепившись в руку Феникса, она пыталась разжать его хватку, но это походило на зерглинга, пытавшегося побороть ультралиска.Сара ощутила, как что-то в её шее начало хрустеть. Какой дурацкий конец — умереть со вспоротым животом и сломанной шеей. Она сломала немало шей, будучи оперативником у Конфедерации и ‘Сынов Корхала’, и знала, что сделать это не так просто, как показывали в разных голофильмах: человеческая шея довольно крепкая. Но ей поневоле пришлось узнать это всё на практике...— Ха, как никчёмно. Ты не заслуживаешь смерти воина.Джим... помоги мне...Она немедленно подумала, что эта мысль звучит крайне жалко. Как он мог ей помочь? Зачем он стал бы ей помогать? Всё это случилось из-за её чувств к нему. Если бы только она отбросила эту часть себя...— Джеймс Рейнор не спасёт тебя, злобное создание. И я позабочусь о том, чтобы его душа узнала, с каким позором окончилась твоя предательская жизнь.Он продолжал усиливать хватку на её горле. Её глаза вылезли из орбит, рот раскрывался, пытаясь ухватить воздух, но всё было без толку. Её пальцы скребли по руке Феникса, но тот, если что и ощущал через свою толстую кожу, этого не показывал.Слёзы потекли по её щекам, когда тьма начала застилать ей зрение. Протосс равнодушно наблюдал за тем, как жизнь покидает слабое человеческое тело.А затем, без каких-либо предупреждений, он поднял свою руку ещё выше и швырнул ослабевшую Сару через весь коридор. Протоссы были заметно сильнее людей, а уж для тренированного воина вроде Феникса швырнуть одного человека и вовсе было детской забавой.В глазах летящей Сары всё перевернулось вверх дном. Это, впрочем, продлилось лишь пару секунд, потом она рухнула на твёрдый пол. Перекатившись на бок, она застонала. Распоротый живот, терзаемый болью мозг, передавленное горло, а теперь ещё и конечности — всё болело. Похоже, ни одна часть её тела не была в порядке. Он сжала зубы и посмотрела в сторону протосса. Странно, он выглядел таким маленьким.Потом она поняла, что Феникс не стал меньше. Он попросту швырнул её так далеко, что стал казаться карликом.Феникс не стал идти в её сторону. Вместо этого он встал перед воротами, словно охраняя их:— Как я сказал, я не стану больше марать свой клинок твоей кровью. Уходи, ты не заслуживаешь воинской смерти. Найди тёмный угол, в котором сможешь истечь кровью. Это будет подходящий конец для столь вероломного существа, как ты. Это будет моим возмездием. Я не знаю, что это за место, не знаю, как я здесь очутился. Но я благодарен Кхале за то, что получил шанс покончить с тобой лично.Сара не знала, что на это ответить. Сейчас она ощущала лишь страх. Она не могла больше использовать свои силы. Значило ли это, что она снова полностью стала человеком? Это было невозможно, просто невозможно! Это наверняка какой-то дурной сон!Но как бы она ни пыталась это отрицать, в её разуме вспыхнуло весьма человеческое чувство — инстинкт убираться отсюда подальше.Она всхлипнула и застонала от мучительной боли, когда попыталась встать. Она была слишком слаба. В конце концов она смогла только ползти прочь от протосского воина, чьё презрение к ней ощущалось даже на расстоянии.Нет... невозможно... это сон... кошмар...Она мысленно повторяла это снова и снова, но вселенной, похоже, было всё равно. Уползать прочь от зилота было унизительно. Были времена, когда весь сектор Копрулу дрожал от страха перед её силой. А теперь она истекала кровью, ползя через тьму, словно умирающая крыса. Может быть, Феникс был прав — это подходящий конец для неё. В конце концов, она оборвала миллионы жизней. С чего бы ей было позволено существовать, а уж тем более как богоподобной сущности? Разве это было справедливо? Она бы торжествовала, жила вечно, в то время как её жертвы канули в Лету.Когда она прикончила Феникса, настоящего Феникса, и предала своих временных союзников во время Войн Выводков, Джим пообещал убить её. Он, по его же словам, был бы тем, кто всадил ей пулю в голову. Она дала ему этот шанс для мести на ‘Моросе’. Он решил не убивать её. Он проявил милосердие.Она всё ещё ненавидела себя за мысли о Джиме. Как же больно было о нём думать сейчас, в свои последние минуты. Образы замелькали в её разуме, появляясь перед внутренним взором. Она видела себя и Джима, лежащих в обнимку на прекрасном пляже, с удивительно красивым небом над головами. Мир, где зерги, протоссы и война больше не были проблемами.Дом, красивый небольшой дом, окружённый пальмами. Запах жареной рыбы. Его руки, ласково гладящие её спину, ощущение соприкосновения губ. Она видела себя, стоящей под маленьким водопадом, почти ощущала текущую по коже холодную воду. Ни боли, ни страха, ничего. Только счастье.Чувство, которое Сара больше не могла даже вспомнить.И ещё был его голос...***Иное время...Иное место...— Дорогая, не могла бы ты постоять спокойно минуточку? Мне нужно правильно изобразить руки.Она хихикнула, услышав его голос, и оглянулась. Джим сидел на камне рядом с водопадом, смотрел в маленький блокнот и сосредоточенно что-то рисовал.— Погоди... — рассмеялась она, — Ты жалуешься на то, что видишь лишь мой голый зад?Его реакция была крайне забавна. Хоть он и старался скрывать свои эмоции, для неё они были открытой книгой.— Я говорил вовсе не про это. Я просто сказал, что мне нужно правильно изобразить руки. И эта поза, когда ты мыла волосы, была идеальна. Можешь её повторить?О, теперь он желал, чтобы она для него позировала? Как соблазнительно!— О, так ты говоришь, что я должна позировать? — снова хихикнула она. — Мне, знаешь ли, приходят в голову несколько поз...Но её поддразнивание не возымело желаемого эффекта:— Нет, спасибо. Запустить пальцы в волосы будет достаточно.Сара, услышав это, хохотнула и упёрла кулаки в бёдра:— Ты безнадёжен, знаешь? Ты вполне можешь рисовать мой зад. Я же знаю, как он тебе нравится.Однако же:— Нее. Чтобы нарисовать чью-нибудь жопу, достаточно трёх линий.О, вот уж воистину фраза, которую желает услышать любая женщина!— Моя уж точно заслуживает больше, чем три линии! — возмутилась она. — И потом, не могу поверить, что ты предпочтёшь зарисовывать меня голой, а не присоединиться ко мне! Что это за дикое извращение?— Это называется ‘ню’, и неплохо помогает мне улучшить знания анатомии, — ответил Джим.— Да? А я знаю ещё кое-что, что может помочь тебе в анатомии, мистер! — дразняще воскликнула она.Однако Джим едва на неё смотрел, всё его внимание было поглощено блокнотом.— Ладно, это уже становится нелепо! — прорычала она, размашистым шагом направившись к Джиму.— Эй, погоди! Я почти закончил!Но Сару это не волновало. Она выхватила блокнот у него из рук и внимательно вгляделась.— Ого... ну и ну...Это был один из самых прекрасных рисунков, что ей доводилось видеть. И он изображал её.— Это потрясающе, Джим.— Это всего лишь набросок, — возразил он. — Ничего такого уж особенного.— Джим, да этот набросок может посоперничать с ‘Моной Лизой’!— С чем-чем?— С ‘Моной Лизой’! Ну знаешь, знаменитая картина с Земли. Авторства Леонардо да Винчи. Ты её никогда не видел?— А этот парень тоже рисовал голых женщин? — спросил Джим.— Эмм... не знаю. Но он рисовал голых мужчин. С четырьмя руками и четырьмя ногами.— Звучит весьма дико. Современный художник?— Вообще-то нет, — ответила Сара. — Знаешь, нам стоит как-нибудь отправиться на Землю, чтобы я тебе эту картину показала. Она висит в Лувре, старейшем музее человечества.Джим, услышав это, несколько раз моргнул:— На Землю? То есть на Древнюю Землю?— Ага.— А откуда ты вообще всё это знаешь?— Я читала об этом. Тебе бы тоже надо читать больше книг, Джим.— Да ну, мне больше нравится, когда ты мне их пересказываешь, — усмехнулся он. А затем...— ЭЙ! Я ещё не закончил! — возмутился Джим, когда Сара забросила блокнот в ближайший куст. — Эй, Сара!— Мне надоело, что меня игнорируют, — проворковала она. — Не могу поверить, что ты предпочитаешь свой блокнот...— Альбом, — поправил Джим.— Неважно. Вы, сэр, немедленно пойдёте со мной, — заявила она, потащив Джима за собой.Он практически не сопротивлялся, разве что вздрогнул, когда холодная вода водопада обрушилась на него. Всё-таки в одежде это было не так приятно.— Почему бы тогда это не изменить? — хитро улыбнулась Сара, поцеловав его. Да, возможно, это и вправду было лучше, чем рисовать голую женщину. Хотя Джиму нужно было некоторое время, чтобы до этого дойти. Скоро его одежда уже уплывала вниз по реке, а сам он наслаждался теплом кожи Сары и холодом водопада. Это был вправду чудесный момент, и...***'ААА!' — вскрикнула Сара от боли, возвращаясь в 'здесь и сейчас'.Образы в её голове были такими реальными, ей так хотелось потеряться в них, просто лежать и наслаждаться ими, пока её жизнь наконец не угаснет. Но пронзивший живот новый приступ боли заставил их мгновенно исчезнуть. Даже на пороге смерти она не могла обрести хоть какой-то покой, пусть даже он был лишь порождением её разума...Она продолжала ползти по холодному полу, и ощутила, как тело начинает отказывать. Шок, кровопотеря, боль, раскалывающаяся голова... она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько паршиво. Даже когда Конфедерация предала её и она оказалась под опекой Арктура Менгска, ей не было настолько плохо.Но пусть даже она была на последнем издыхании, она не желала уходить вот так. Собрав остатки сил, Сара снова попыталась встать. Застонав от боли, она всё же сумела это сделать, и медленно пошла вперёд. Проходя мимо надписей на древних стенах, она смотрела на них в растерянности. Раньше она их понимала, а теперь они выглядели бессмыслицей. Прямо как когда она впервые побывала в этом месте.Ничего этого бы не произошло, если бы она оставила глупые человеческие сантименты. Без них она бы легко расправилась с этой похожей на Феникса тварью. Да, точно — это существо не было Фениксом. Это наверняка была какая-то другая сущность. Может быть, Наруд опять сумел избежать смерти. Это многое бы объяснило. Да, это наверняка был Наруд. Он уже проделал с ней подобное, когда она сражалась с ним в секретной лаборатории на станции 'Скайгерр'.Хотя, если это был Наруд, как он пережил гибель своего хозяина? И почему он решил принять облик Феникса? Наруд знал, что облик Джима дал бы куда больший эффект. Может, это и было причиной: если бы он решил снова превратиться в Джима, она бы сразу его раскусила. Да, наверняка так.Звучало это довольно неубедительно, но решение этого маленького вопроса принесло ей надежду. Значит, она не свихнулась. Значит, она уже встречалась с этой тварью. Значит, она могла победить, если... если...Неожиданно всё её тело пронзила острая боль. Сара закричала и рухнула на пол, корчась в агонии. Ей казалось, что она горела, что каждая клеточка её избитого окровавленного тела занялась огнём. Она слышала голоса у себя в голове. И не один или два; их было бесчисленное количество, и они были настолько громкими, что у неё заболели уши. Похоже, была таки часть тела, которую до этого не терзала мучительная боль. Спасибо, судьба, тупая ты сука.И вселенная громко ответила: 'Всегда пожалуйста!'Феникс действительно был прав. Вот она лежит в каком-то тёмном углу и медленно истекает кровью. Ощущая, как жизнь покидает её тело, Сара ощутила удивительную лёгкость в голове. Её веки задрожали, когда сознание стало угасать...Она не заметила, что была уже не одна. С ней был ещё кое-кто, фигура во тьме. Только, в отличие от Феникса, она не хотела причинять ей боль. Скорее уж наоборот — этому созданию было больно смотреть на Сару в таком состоянии. Но оно знало, что Сара должна вынести эту боль. Фигура улыбнулась, но улыбка была грустной:— Держись... — прошептал мягкий женский голос, на удивление похожий на голос самой Сары. — Ты не одна...Но Сара этого уже не слышала, ибо наконец потеряла сознание.***УльнарИное время...— Я говорю лишь, что нам стоит признать этот цикл неудачным и двигаться дальше, — произнёс мужчина.Она знала его, по крайней мере Сара так думала. Это был Мэтт Хорнер. Его нога никогда не ступала на Ульнар, но она видела его, стоящего прямо перед ней. И он был не один.— Не забивай себе этим голову, — ответил Джим Рейнор, затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел на безупречно чистый пол. Мэтт, завидев это, нахмурился.— И обязательно это делать, сэр? — спросил он.Джим в ответ лишь крякнул и сделал ещё одну затяжку:— Кончай занудничать! Дело не в социальном этикете, что бы остальные ни говорили. Не повторяй ту же ошибку. Если только... — неожиданно проговорил он, — ты не думаешь, что они могут быть правы.Глаза Мэтта испуганно расширились:— Нет, сэр! Я... я признаю, принять всё это трудно. но я всегда буду следовать за Вами. Так я пообещал, и намерен это обещание сдержать!Джим, услышав это, улыбнулся и положил ладонь Мэтту на плечо:— Не переживай, я знаю, что могу на тебя рассчитывать.Сара не имела представления, что происходило. Она не ощущала своё тело, и могла только молча наблюдать. Она всё ещё была на Ульнаре, она узнавала эти бесконечные коридоры. Но они выглядели иначе. Прежде тёмные и холодные стены теперь светились белым, и всё ощущалось тёплым и приятным.И эти люди... они не могли быть теми, кем казались.'Просто наблюдай за ними. Тебе нужно понять...' — неожиданно раздался голос в глубине её разума. Он очень походил на её собственный, но всё-таки чем-то отличался.Джим посмотрел вглубь коридора, и из его груди вырвался вздох:— Ну, нет смысла откладывать неизбежное. Сделаем это, партнёр.— Сразу после вас, сэр.Слова Мэтта заставили Джима удыбнуться:— Вот и молодец.Они пошли по коридору, Сара отправилась следом. Она не могла сказать, хотела она этого или была вынуждена. Всё было таким странным. Она, скорее всего, умирала, и наблюдала последние галлюцинации своего сломленного разума. Это было куда логичнее альтернативного объяснения — что это было взаправду.Идущим по коридору Джиму и Мэтту попадались навстречу другие. Люди, протоссы и... зерги?— Здорово, Чешуйка! — поприветствовал Джим проползающего мимо крупного гидралиска.— Зсссдорово, сссссволочь! — прошипел в ответ гидралиск, выговаривая человеческие слова своей жуткой пастью. Когда он скрылся из вида, Мэтт повернулся к Джиму:— И что это было?Джим пожал плечами:— Проиграла спор, и ей это не понравилось. Она всегда трудно переносила поражения.Мэтт воспринял это бессмысленное объяснение как данность. Другие же, попадающиеся навстречу, были не такими грубыми. Точнее, большинство из них (и терраны, и протоссы, и зерги) поворачивались и отвешивали поклоны. Это был знак уважения, но в то же время Сара чувствовала их растерянность, злость и отчуждённость. Они сердились на Джима, но за что? Хотя зачем об этом думать, это была лишь галлюцинация. Её слабый человеческий разум заставил её принимать это за реальность. И опять она ощутила желание не возиться со всем этим. Человечность приносила ей одни беды.Двое мужчин наконец дошли до места, слишком хорошо знакомого Саре. Те самые ворота, рядом с которыми Феникс, фальшивый Феникс, распорол ей живот. Только теперь они не были закрыты. Их створки были широко распахнуты, и с другой стороны лился яркий, тёплый свет. Она ощущала это даже без тела, и сразу поняла, что на другой стороне находится что-то невероятно мощное.Неспособная двигаться сама, она оставалась рядом с Джимом и Мэттом. Глаза всех были прикованы к этим двоим, когда они подходили к воротам. Перед воротами стояли две высокие фигуры, оживлённо спорящие друг с другом. Она помнила их обоих, но картина была слишком невероятна, чтобы в неё поверить.— ...ты продолжаешь это утверждать, но твои действия говорят совсем о другом! — рычала Загара, сложив руки на своей бронированной груди.Вид у неё был устрашающий, но чуть менее высокий протосс даже не вздрогнул. Он сложил руки за спиной и холодно посмотрел на Загару. Сара знала его, потому что он тоже когда-то пал от её когтей. Как и Феникс, он должен был быть мёртв.— Не тебе судить о моих действиях! — произнёс Алдарис ледяным тоном. — Почти все согласились, и большая часть Союза меня поддерживает!— И ключевое слово здесь 'почти', — парировала Загара. — Ты не видишь необходимости извещать тех, кто действительно этим занимался! И не позволяешь высказываться тем, кто не разделяет твою точку зрения. Они имеют право знать, что ты планируешь делать с Перворождёнными!Перворождённые? Они говорили о протоссах? Но почему? И выходит, что этот 'Алдарис' на самом деле Алдарисом не был, а перед ним стояла не Загара? Ну конечно нет, настоящая Загара порвала бы протосса на месте.— Не вздумай читать мне лекции, соплячка! У тебя за плечами едва-едва один цикл! Наступают тяжёлые времена, и я... о, посмотрите, кто наконец объявился, — неожиданно возгласил Алдарис, поворачиваясь к Джиму.— Как дела, ребята? — беззаботно поинтересовался Джим.Загара склонила голову в знак, ну, уважения? Хмм, ладно. Это было редкостью. Алдарис, впрочем, никакого уважения проявлять не стал:— Ты пришёл упрашивать прочих? Боюсь, твои старания будут впустую, брат, — непреклонным тоном произнёс протосс. Джим хмыкнул:— О, я бы не был в этом так уверен. И потом, любое решение, затрагивающее дальнейшую эволюцию видов, должно быть одобрено ответственными за это садовниками. Так что если ты даже победишь в споре здесь, тебе всё равно придётся держать ответ перед ними. И не думай, что если ты имеешь поддержку других, садовники тебя послушают. Ты знаешь, каковы они.Глаза Алдариса неожиданно вспыхнули гневом. Сара не имела понятия, что это за садовники и чем они занимаются. Но похоже, они были для этих ребят весьма важны, потому что за злостью Алдариса ощущалась неуверенность.— Хватит этой чуши! — гаркнул он, не желая отступать. Сара ощущала, что он едва сдерживает ярость. — В этот тёмный час мы должны быть едины. Но ты и те, кто следуют за тобой, продолжаете выступать против нас! Разве ты не видишь, что стоит на кону?Ха, даже если это и не был Алдарис, он говорил весьма похоже на этого старого болвана.Алдарис всегда был политиком. При всех своих продвинутых технологиях, более сильных телах и совершенных разумах протоссы страдали от тех же проблем, что и человечество; их политики и бюрократы были, как правило, редкостными мудаками. И Алдарис в этом отношении был эталоном. Он заботился лишь о себе и своих планах. 'Общее благо' для него обычно означало, что он будет управлять, даже если управлять придётся кучей мусора. Он напоминал Саре Менгска, только менее волосатого.Улыбка Джима неожиданно угасла:— Я прекрасно знаю, что именно поставлено на карту, приятель, — прорычал он. — И поэтому я решил действовать. Позволять тебе действовать, как заблагорассудится... ты вредишь Бесконечному Циклу сильнее, чем можешь представить!— Сильные слова от того, кто до сих пор не выказывал никакого интереса к работе садовника. Ты отдалил от себя даже любимых, а мы неожиданно должны тебя выслушать?Любимых? Каким-то образом Сара поняла, что 'Алдарис' говорил не о ней. Вряд ли ей стоило об этом слишком много думать, но всё же она ощутила какое-то щемящее чувство в груди. Словно мысль о том, что Джим может иметь кого-то другого в жизни, была совершенно неправильной.— Осторожнее, приятель. Я занимался этим делом дольше, чем ты существуешь. Могу обойтись и без вычурных слов тех, кто сам ещё новичок. И я исключаю из них тех, кто также тут присутствует, — произнёс Джим, бросив взгляд на Загару, которая с благодарностью снова склонила голову.Алдарис лишь махнул рукой, словно отметая слова Джима:— Этот разговор всё равно не имеет смысла. Можешь продолжать тратить воздух, говоря с прочими. Но предупреждаю: не жди, что они будут значительно более открыты твоим идеям, чем я.В этих словах, однако же, Сара явно слышала неуверенность.— И не мечтай об этом, дружище, — рыкнул Джим, прежде чем направиться мимо Алдариса к раскрытым воротам. На полпути он неожиданно остановился и обернулся:— Кстати, вернулась ли к нам наша заблудшая овечка?Глаза Алдариса снова ярко сверкнули гневом, прежде чем он ответил:— Нет. Впрочем, и я, и другие согласны, что ему стоит пока побыть одному. Вероятно, ему просто нужно время для себя. Как и тебе когда-то.— Заметь, я не держал тебя всё время в курсе, — парировал Джим. — Я знаю, тебе не хочется слушать мои советы, но тебе правда стоит найти его. Проводить столько времени в Пустоте, одному — нездоровое занятие.— Он молод. И ему ещё многому предстоит научиться, — ответил Алдарис.— Чтобы учиться, необходимо желание слушать других. И этого, старый друг, в Амуне я не вижу.Амун?!Неожиданно всё вокруг неё начало расплываться. В одну секунду Сара наблюдала за этой странной группой, обсуждающей то, что она не особо понимала, а в следующую всё потемнело.***Саре понадобилось ещё несколько секунд, чтобы понять, что она снова оказалась в своём теле. Явно прошло некоторое время, потому что боли больше не было. По крайней мере, настолько сильной. Живот больше не болел, равно как горло и конечности. Голова у неё всё ещё раскалывалась от боли, но даже это было не так плохо, как прежде.Вероятно, она была в одном шаге от смерти, раз уж больше не чувствовала боли.Ощущая невыносимое одиночество, Сара свернулась в комок и начала всхлипывать. Насколько же никчёмно. Когда-то она была лучшим ассасином Конфедерации. Когда-то она была сильнейшим существом в секторе, ведущей Рой в бесчисленные битвы. А под конец даже стала богиней. А теперь? Теперь она была ничем. Она стала истекающей кровью маленькой девочкой, ждущей, когда смерть наконец придёт.Неожиданно она услышала издевательский смех, эхом прокатившийся по тёмным коридорам Ульнара. От него у неё пошли мурашки по коже. И когда этот звук эхом отдался в её разуме, она его вспомнила.— Нет... только не ты...Из теней вышло существо. Его жёлтые глаза сияли жутким светом, она ощущала исходящие от него гнев и ярость. Но это не походило на эмоции Феникса. Гнев Феникса ощущался как праведный, чистый и закалённый в битвах. В его действиях был контроль, даже когда он резал её на части. А эта тварь... её эмоции не были контролируемы. Они были необузданными, дикими, словно у бешеного зверя, который принял человекоподобный облик, чтобы люди боялись ещё больше. Она знала этот облик лучше любого другого, ведь много лет он принадлежал ей.— О, не пугайся. Я не собираюсь тебе вредить. Ведь ты и я, в конце концов, одно и то же, — произнесла тварь со смешком.— Мы не одно и то же! — выкрикнула Сара, собрав остатки сил. — Между нами нет ничего общего!Существо расхохоталось:— Ну же, невежливо так разговаривать со своей сестрой, — проговорила Королева Клинков, наклоняясь над телом Сары. — Я ведь пришла забрать тебя домой.