Глава 6: Коррибан, часть 3 (1/1)

129.Когда леворукий бог пробудится ото сна, он принесет с собой не тьму, повелителем которой ты себя провозгласил130.Ритуал не даст тебе спасения, и все твои титулы окажутся просто словами перед лицом пустоты131.Так отвечал владыке НезабвенныйНекоторые почувствовали его приближение еще до того, как силуэт можно было различить на горизонте, но вскоре уже тысячи изумленных глаз были устремлены к нему. С высоты верхних ярусов академии можно было разглядеть лишь крошечную точку, но наделенные даром Силы ясно чувствовали, как края ущелья словно расступаются перед ней. Кто-то из лордов ситхов с удивлением, а кто-то и с любопытством, подметил, что вибрация пирамиды изменилась, будто она приветствовала кого-то. Лицо аколита скрывал неровный край капюшона, были видны только руки: правая сжата в кулак и опущена, левая согнута в локте и поднята вверх. В нескольких сантиметрах от кончиков пальцев левитировала пирамидка.Силуэт приближался, а волны энергии темной стороны продолжали исходить от него, заполняя долину и выплескиваясь за пределы каменных берегов. Когда фигура поравнялась с исполинами, преклонившимися перед ней еще тысячелетие назад, и начала подниматься по ступеням, кто-то осмелился выйти ей навстречу. Взгляд смотрителя был пустым. Даже столь мощный поток тьмы не смог поколебать его маску.– Я… принес… голокрон… – от голоса аколита веяло межзвездной пустотой, а в пылающих глазах отражалась вся ее тьма. Стоявшие за спиной смотрителя с ужасом смотрели на искаженное темной стороной лицо юноши, более не скрытое тенью капюшона.Пальцы медленно согнулись, когда пирамидка высвободилась из невидимой хватки. В следующее мгновение фигура осела. Тело аколита била дрожь, но через Силу можно было увидеть нечто куда более ужасающее: как будто сама сущность смертного существа переплеталась с чем-то всемогущим и непостижимо темным.– Бейлек, – Харкун лишь чуть дернул головой, не отводя взгляд от голокрона.– Смотритель?– Этот аколит слаб. Убей его.Аколит послушно обнажил клинок и сделал несколько шагов в сторону сгорбленного силуэта, но внезапно выронил меч и начал в агонии царапать себе горло, поднимаясь все выше над полом. Фигура выпрямилась, продолжая держать поднятую левую руку сжатой в кулак. Горящий взгляд вновь показался из-под капюшона.– И не пытайтесь.В следующий миг два тела безвольно рухнули на каменные плиты у входа в академию ситхов.***Бакта обволакивала тело, но эти прикосновения практически не ощущались, возможно потому что температура целебной субстанции идеально совпадала с температурой тела. Оттого даже после прекращения действия наркоза пребывание в ней ощущалось как полет, как продолжение сна. Но оттого же еще более враждебным и холодным казался воздух снаружи, резавшим кожу будто ножом. Даже спустя несколько часов Лигринта продолжал терзать озноб, хотя, возможно, виной тому были вовсе не последствия долгого лечения бактой.Прервав очередную тщетную попытку заснуть, Лигринт сел на койке, набросил на себя бесполезное тонкое одеяло и уставился на свою дрожащую руку. Это был второй раз, когда он ощутил прикосновение смерти. И это не имело ничего общего с хорошо знакомым внутренним криком ?бей или беги? и лихорадкой от закипающей в жилах крови.– Знаешь, а это странно…– В самом деле?– Ага. В первый раз о таком слышу. Не то чтобы я особо интересовалась тем, кто и как в первый раз почувствовал Силу, обычно до обсуждения таких личных тем не доходит, но то, что ты описал, это действительно что-то странное.Вместе с Хексид они прошли через многое, да и прошедший на Коррибане месяц едва можно было назвать спокойным. Смерть присутствовала в жизни Лигринта сколько он себя помнил, а с того момента, как он впервые ощутил металлический привкус коррибанского кислорода, она и вовсе следовала за ним неотступно. И только сейчас его рука дрожала от малейшего дуновения, будто именно оно и было дыханием смерти. Но почему?Лигринт практически ничего не помнил с того момента, как он погрузился в глубокую медитацию перед голокроном Марки Рагноса. Или все же…пустотаЭто не было похожим на то, как сознание воспринимает момент погружения в сон, после которого нет ничего, кроме странного ощущения небытия или причудливой мозаики образов, потерявших всякий смысл после пробуждения. В памяти Лигринта будто было намертво впечатано что-то, а точнее отсутствие чего-либо вообще. И это ощущалось как что-то очень тяжелое, что сминало ткань его воспоминаний, грозившись в любой момент разорвать.Лигринту было физически больно возвращаться к этому участку памяти, но неведение было для него еще большим наказанием, и потому он снова и снова старался приблизиться как можно ближе к краю пропасти, чтобы вытащить из нее хоть что-то, малейший намек, любой призрачный образ. И вот, когда последние капли пота сбежали с переносицы, будто сама Сила позволила ему достать до событий далекого прошлого, что дали ему недостающие кусочки:Два человека, и беседа о чем-то невероятно важномНевероятно. Вот это да. Просто охренеть. Дух захватывает.Лигринт стремительно вскочил с койки и ударил кулаком по противоположной стене, меньше чем за секунду преодолев расстояние до нее.?Харкун, тварь?Еще несколько ударов и по комнате затанцевали молнии. Мощь темной стороны вернулась к аколиту, оживив его разум и подстегнув тело. Когда Лигринт сел обратно на койку, в ярко освещенное пространство медицинского блока вернулась гнетущая атмосфера, только теперь подчеркнутая следами крови от разбитых костяшек на стерильном полу и белых стенах. Аколит закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выпрямился. Если он хотел противостоять тому, с чем, как Лигринт предполагал, он столкнулся, ему срочно требовалось взять себя в руки и вернуть контроль над потоком мыслей, пока рассудок не помутнился окончательно.?Итак, что мы имеем??Скорее всего задания Харкуна до этого были лишь своеобразным испытанием с целью выявить способного противостоять влиянию голокрона. Этим также объяснялось все то психологическое давление, что смотритель оказывал на него. Что касается самого голокрона, то пытаться интерпретировать все эти странные видения вряд ли имело смысл, поскольку степень его влияния на сознание трудно было оценить. Вполне могло оказаться, что он обладал свойством искажать воспоминания, что делало его особо опасным артефактом, с которым даже лорды ситхов вряд ли хотели бы иметь дело. А это, в свою очередь, объясняло, почему на задание послали именно способного аколита. Забавно, что наблюдая из тени за очередным подопытным, вряд ли кто-либо из организаторов эксперимента предполагал, что на этот раз задание и вправду будет выполнено.Лигринт еще раз встал с койки и принялся вышагивать от одного угла тесного отсека к другому. Осознание того, что его просто использовали, ударило удивительно больно. Почему он в очередной раз понял все слишком поздно? После случившегося с Кори он ведь должен был быть настороже, но все, на что его хватило, это бездумная паранойя. Которая на поверку тоже оказалась абсолютно бесполезной. Стоп. Почему у него в принципе не возникло никаких подозрений? Не то, чтобы у него был выбор, но Лигринт не помнил, чтобы он хоть сколько-нибудь внутренне противился этому заданию. Ах да, то самое ?у тебя еще есть время все понять?. Ну не идиот ли? Ему ведь совсем не составило труда тебя раскусить. Дай Лигринту загадку, малейший намек на что-то грандиозное, и верти им дальше как хочешь. Идиот. Просто идиот. Только как подопытный и сгодился.?Но если все действительно так, то почему меня оставили в живых??Лигринт подошел к переборке и прислонился лбом к толстому стеклу, сквозь которое была видна только металлическая стена коридора, уходящая в обе стороны, насколько хватало обзора. ?Неужели чтобы понаблюдать за тем, как в дальнейшем будет проявляться воздействие артефакта??Юноша усмехнулся. Все-таки первая его догадка была куда менее оптимистичной. Он хорошо усвоил уроки, которые дал ему инквизитор Зин, а потому прекрасно знал, что темная сторона может сотворить с самым дисциплинированным разумом по приказу своего повелителя.– Нет! Это невозможно! Ты лжешь! Все это… Все это ложь!Лигринт почувствовал, как Зин усиливает напор. Если от яркого света можно закрыться ладонью, то от этих темных лучей не спасали даже ментальные барьеры. Сквозь пелену из боли и страха аколит наблюдал за тем, как иглы впивались в сознание джедая, разрушая последние остатки разума. Пока в ответ не открылись глаза, наполненные пламенем.Несколько часов в отсеке стояла полная тишина. Фигура сидела без движения. Белый свет размеренно ложился на, казалось бы, и без того идеальные белые поверхности, украшенные бурыми подтеками. Даже Сила перестала блуждать, спрятавшись в человеческой черепной коробке, и продолжила усиленно копошиться там. Но в один момент переборки раздвинулись, и в отсек хлынули полные энтузиазма слова, моментально вырвавшие Лигринта из медитации:– Поразительно! Изумительно!Юноша сам не заметил, как оказался на ногах. Когда Лигринт сфокусировал все еще не привыкший к трехмерному пространству взгляд на вошедшей женщине… Он моргнул.– Это ведь ты принес мне тот замечательный голокрон из гробницы Марки Рагноса?Лигринт только кивнул в ответ. Отчего-то знакомое чувство нереальности происходящего внезапно накрыло его, не оставляя места для каких-либо слов и даже мыслей. Моргнув еще раз, аколит с большим трудом смог выдать единственную, и не факт, что самую лучшую, догадку: его сознание еще до конца не справилось с последствиями воздействия артефакта. Исходящая от женщины аура спокойствия обескураживала, Лигринт даже на секунду засомневался, что она была чувствительна к Силе, настолько простыми и… нормальными казались ее жесты и слова. К тому же, это был первый раз за долгое время, когда обращенные к нему слова были такими… дружелюбными?– Невероятно! – женщина отвела взгляд, чуть повернув голову, и по коротким светлым волосам прошла небольшая волна. – Тысячи лет заточения в гробнице темного владыки, лорды ситхов не могли совладать с ним. Но тут он покоряется самому маловероятному из всех возможных кандидатов. Как у тебя это получилось?И снова карие глаза застали его врасплох.– На самом деле, я планировал сохранить это в тайне.– Хорошо. Привычка хранить секреты сильно упрощает дорогу к вершине, не так ли? – что-то внутри Лигринта закричало, будто прорвавшись сквозь плотную завесу. В этот миг юноша осознал, что именно с ним происходило, но тут... – И все же я предпочитаю, чтобы мы с моим учеником были чуть более открыты друг к другу....все снова перевернулось с ног на голову.– Учеником? – так значит его положение было не настолько уж дерьмовым.– Ну конечно! – женщина тепло улыбнулась. – Ты меня очень заинтриговал, и я буду внимательно следить за твоими успехами аколит. К сожалению, для соблюдения всех формальностей тебе все-таки придется пройти финальное испытание, но лично для меня достаточно того, что ты уже продемонстрировал. Я возлагаю на тебя надежды, Лигринт. Большие надежды.– Благодарю, лорд Заш, – аколит преклонил колено перед лордом ситхов.– Желаю удачи, аколит. Желаю удачи.***Следующие дни прошли как в тумане. После того, как лорд Заш достаточно четко обозначила свои намерения относительно Лигринта, варианты мест его возможного пребывания сократились до двух позиций: койка или архив. Он не ощущал себя готовым к тому, что его ожидало. Каким бы не было его финальное задание, но что гораздо важнее, какие испытания не сулило ему ученичество, он не ощущал себя готовым к ним. Похоже, что недавний инцидент с голокроном Рагноса был его первым настоящим столкновением с темной стороной, с ее истинным лицом. Не такого он ожидал от обучения в академии, когда шел в сторону шаттла на Датомире. Ему казалось, что за пять лет рядом с лордом ситхов, пускай даже без пяти минут ренегата, он увидел все. Но самая темнейшая червоточина, с которой им с Хексид пришлось иметь дело, меркла в сравнении с той бездной, что показал ему голокрон. Или же это была вовсе не темная сторона, а что-то гораздо страшнее?Прочитанные на невероятной скорости книги проплывали перед сознанием боевыми кораблями, ощетинившимися терминами как стволами бластеров и дрейфующими сквозь туманности прочих образов, которые со временем становились все плотнее, пока не превратились в предательские пески Коррибана, которые терпеливо ждали, когда он споткнется, чтобы затянуть его в свои пучины. Голова аколита медленно сползала вдоль руки, что ее подпирала, но внезапно резко устремилась вниз, пока не встретилась с твердой плоскостью. Где-то в отдалении прогремели раскаты боли. Лигринт приподнял голову, оставив внизу немного крови, и встретился взглядом с человеком, беззвучно открывавшим рот. На его шее были видны темные отметины, смутно напоминавшими отпечаток руки. В поле зрения показался еще один силуэт: ситх-полукровка с самодовольной ухмылкой на лице, за которой с легкостью читалось отчаяние. Повинуясь командам, которые отдавала какая-то часть его самого, Лигринт попытался встать со скамьи, но тут же обнаружил себя лежащим на спине. Поднявшись на ноги, он смог блокировать несколько ударов, но скоро новые приступы чьей-то чужой боли настигнули его.Лишь через какое-то время неприятный звон в ушах заставил его снова открыть глаза. Лигринт приподнялся на локте, попытался прикоснуться к своему лицу и улыбнулся, резко отдернув руку. Боль ощущалась как никогда приятно. Наконец-то хоть что-то смогло пригвоздить его измотанное сознание к реальности, явившись самым верным свидетелем того, что все вокруг не было очередным кошмарным сном. А еще хорошим напоминанием, что он все еще в игре, и победа как никогда близка, даже если за финишной прямой лишь пугающая неизвестность.И все же ему стоило уплотнить график тренировок.***Скоро приятное жжение в мышцах заменила боль от синяков и кроподтеков. Лигринт давно заметил, что физические нагрузки помогали его телу быстрее справляться с травмами и недугами, но в этот раз вернулось в норму даже повышенное из-за гравитации артериальное давление. Инцидент с голокроном выбил его из колеи почти на две недели, и восстановление привычного графика ощущалось так, будто в организм вернули потерянную шестеренку. Еще одним важным пунктом, который необходимо было выполнить после возвращения в академию, было возобновление игры. За то время, пока он отсутствовал, многие из ниточек его паутинки затерялись и оборвались, но кое-какие все же принесли некоторые интересные новости.На экране датапада отображался текст только что декодированного сообщения за подписью лорда Абарона и печатью Министерства разведки. Содержание сводилось к перечислению рекомендаций от смотрителей и лордов академии, первым из которых значилось имя инквизитора Арзанона, и следовавшим за ним еще одним списком, большинство имен из которого было так или иначе знакомо Лигринту. Похоже та возня в песке все-таки принесла хоть какие-то плоды, помимо бесплатного трансфера на равнину.Еще раз пробежавшись по спискам, Лигринт подтвердил удаление сообщения и принялся обдумывать стоящую перед ним задачу. Сотрудничество со службой безопасности, как показали недавние события, было куда более безопасным мероприятием, чем членство в ордене ситхов и махинации с темной стороной, а потому ему стоило хвататься за эту возможность, пока лорд Заш окончательно не взяла его в оборот. К тому же, раз уж он привлек внимание контрразведки, то лучше было удержать его исключительно в деловом ключе, чему отказ от задания явно не способствовал.Лигринт припомнил, что имени Малоры во втором списке не было, а значит она либо еще не привела свой замысел в действие, либо сработала идеально, не оставляя никаких следов. Хотя он практически ничего не знал о том, как взаимодействуют ситхские и военные иерархии в Империи, возможно на такого рода инциденты служба безопасности просто не реагировала. И все же второй вариант был маловероятен. Юноша не сомневался, что задел самолюбие этой стервочки в достаточной степени, чтобы засесть в ее голове накрепко и надолго, а значит она непременно похвасталась бы о своем успехе.В целом, задание оказалось довольно тривиальным, поскольку заключалось в простом разговоре об истории и политике с людьми, с которыми Лигринт эти разговоры сам пару раз заводил. Но все-таки оно дало ему повод провести одну интересную беседу.– Не сочтите за оскорбление, мой лорд, но ваши взгляды не особо популярны, и я прекрасно могу понять почему, – контактная ручка черного цвета танцевала между пальцев левой руки юноши, замедляя вращение на подходе к указательному пальцу и мизинцу. – Насколько мне известно, империя Дарта Ревана не просуществовала и десяти лет, а после его смерти рухнула.Юноша сидел на скамье, отодвинутой от столешницы на достаточное расстояние, чтобы расположиться с максимальным комфортом. Его взгляд не был направлен на пожилую женщину, стоявшей на возвышении в центре большого зала, а внимательно следил за движениями ручки, что в достаточной степени контрастировало с формальным тоном беседы.– Большинство исследований не уделяют должного внимания тому факту, что опыт империи Дарта Ревана был во многом учтен нашим великим Императором. Именно Реван впервые начал проводить политику слияния гражданской и военной иерархий, именно он разделил свою империю на сектора с моффами во главе, – голос женщины был немного изменен из-за механизма, заковывающего ее шею и нижнюю часть челюсти в металл, отчего ее голос казался еще более ледяным. – Даже сверх того, Дарт Реван явил галактике совершенно новый взгляд на то, какими могут быть темные владыки.– Прошу прощения, мой лорд, но разве его философия не была основана на уже устоявшихся традициях древности? – спросил Лигринт, остановив вращение ручки и постучав ею по щеке, пока его притворно-мечтательный взгляд был устремлён куда-то вверх.– Реван никогда не отворачивался знаний, которые он мог подчерпнуть из уроков прошлого. Именно это качество побудило его отправиться на поиски Звездной кузницы и использовать ее в войне против Республики.– Позвольте кое-что уточнить, лорд Рагейт, – ручка снова замерла в руках аколита. – Опровергая тезис об отсутствии идеологических и фактических оснований совместимости принципа иерархичности имперского государственного устройства и учения ситхов, вы приводите в качестве примера империю Дарта Ревана, – своим острым концом ручка идеально балансировала на кончике указательного пальца, – хотя, даже после всех принятых мер он не смог удержать свою империю от крушения, – ручка начала стремительно заваливаться, но Лигринт поймал ее ладонью той же руки, не дав упасть на столешницу.– Несмотря на то, что я с ней не согласен, аргументация вашей позиции представляется мне интересной. Уверен, вы могли бы еще многое рассказать по этой теме, но у меня есть еще одно интересное наблюдение, – Лигринт наклонился вперед и уперся локтями в столешницу, после чего еще раз постучал карандашом по щеке, слегка задев мочку уха.– В самом деле?– Да, мой лорд. Я понимаю, что наверняка уже докучаю вас своими расспросами, и поверьте, я бы очень не хотел ставить вас в неловкое положение, заставляя говорить о том, что вам не особо интересно, – Лигринт посмотрел влево, после чего взгляд женщины начал медленно блуждать по правой стороне его облачения в поисках того, что человеческий глаз вряд ли мог увидеть, – но я уверен, что эта информация вас точно заинтересует.– Лучше напомни мне, почему я не могу убить тебя прямо сейчас, аколит.Лигринт повернул голову и посмотрел женщине в глаза.– Во-первых, потому что я только что добровольно оповестил вас о том, что вами заинтересовались. Во-вторых, если я слушал внимательно, то вы не сказали ничего, что могло бы привлечь внимание ИСБ. В-третьих, потому что вам действительно интересно узнать, что я скажу дальше. И в-четвертых, я сожалею, что у вас нет детей.– Вы очаровательно нахальны, аколит Лигринт.– Все-таки ваши аколиты одни из лучших в академии не просто так.– Ближе к делу, аколит.Лигринт встал со скамьи и зашагал вдоль первого ряда столов, окружавшего возвышение, с которого за ним наблюдала лорд Рагейт.– За время обучения в академии со мной происходило достаточно много разных событий. Я сбился со счету, подсчитывая, сколько раз мог умереть.– Обучение сопряжено со множеством опасностей.– Опасностей, что с навигационной точностью отбраковывают слишком агрессивных и слишком амбициозных? – пройдя полный круг, Лигринт остановился и вновь посмотрел на женщину. – Иерархичность и учение ситхов никогда не работали в тандеме. Кодекс и догматы служат лишь интересам тех, кто уже на вершине.– Не боитесь говорить мне все это, аколит?– Вовсе нет, мой лорд. Вы бы не рассказывали мне с такой страстью о Дарте Реване, если бы не разделяли его философию. И, сдается мне, она заключалась отнюдь не в том, что пишут в исторических трактатах, – Лигринт вновь отвернулся, вспоминая нужный отрывок, – ?Галактика – это дикое животное, которое необходимо удержать в клетке любой ценой?.– А вы действительно копали глубоко.– Сам Реван придумал эту схему, не так ли? Ведь именно он восстановил академию после войны Экзара Куна. Маловероятно, что он не воспользовался возможностью и не переосмыслил некоторые образовательные традиции, – взгляды лорда и аколита снова встретились. – Дарт Реван считал других чувствительных к Силе угрозой для себя и своих планов. Думаю, умирая на борту ?Смотрящего?, он очень сожалел, что не придумал способа ослабить ситхов лучше, чем стравливать их друг с другом. О, ирония!– Это все догадки, о которых вы хотели мне сообщить?– На самом деле нет, мой лорд. Есть еще кое-что, – Лигринт пошел на второй круг. – Я уже говорил, что вокруг меня происходит множество странных событий?– Считаете себя особенным, аколит?– Увы, имею основания так считать. Но я уверен, что за свою жизнь вы встречали немало других аколитов, что начинали вести собственные игры уже в академии.– Вам было бы интересно узнать, что я пережила их всех.– В свое оправдание могу сказать, что в свою собственную я был втянут помимо воли.– Вы почти приблизились к черте, аколит.Лигринт остановился.– Я просто хотел продемонстрировать, что не имею ничего против вас, мой лорд. Как раз наоборот, чрезвычайно признателен за все то время, что вы уделяли мне во время обучения в этих стенах, и я надеюсь на ваше содействие в случае…– И в чем же заключается ваше наблюдение? – оборвала его лорд Рагейт, и Лигринт понял, что антракт кончился, и пришла пора отыгрывать пьесу дальше.– Дело в том, что недавно открытый культ бога Помоджемы удивительным образом напоминает поклонение Тайфоджему, не находите? – продолжил Лигринт, быстро вспомнив, на чем они оборвали тот другой разговор.***Каменный зал в глубинах гробницы Тулака Хорда был залит алым светом, от которого даже массивные колонны не могли создать тени. Он исходил от древнего механизма, связывающего каждую гробницу в этой долине, делая их частью огромного алтаря. Правая сторона лица все еще горела, но эта боль была напоминанием о его триумфе, свидетельством того, что наследие Владыки гнева будет жить вечно, и пение множества голосов говорило о том же самом.– Пожалуйста! Прошу! Я всего лишь археолог! – никто не обращал внимания на стенания мужчины, за последние несколько дней состарившегося на десятилетия. Сотни давно не видящих глаз смотрели на источник света. И лишь тот, кто был когда-то лордом ситхов, вознес клинок над его головой.– Нет! Нет! – когда из обрубка шеи хлынула кровь, ряды силуэтов в темных одеяниях дрогнули и устлали своими трупами пол гробницы. Кровь из сотен ран полилась рекой, но и этого оказалось недостаточно. Алый свет угас, чтобы не возродиться больше никогда, и крик отчаяния заполнил пространство, что еще не было затоплено кровью.Он еще долго стоял без движения, надеясь, что машина вновь заговорит с ним, пока не почувствовал изучающий взгляд постороннего. Увидев достаточно, стоявший у входа в зал аколит обнажил клинок.144.Незабвенный напрасно взывал к тому, кого когда-то считал своим другом145.Владыка не внял его словам, и после совершения страшного деяния отправился туда, где силой его гнева была расколота планета146.Там и был создан ритуал, что оборвет все сказания и летописи