Глава 1 (1/1)

Планета Кандемония вращается вокруг желтого карлика на самом краю Ломтя. Рельеф в основном представлен огромными лесными массивами, покрывающими освоенную тысячелетия назад, но покинутую ныне территорию, а также несколькими горными хребтами в северной части единственного материка. В этой части планеты из космоса еще можно разглядеть тоненькую яркую сетку?— остатки увядающей цивилизации.Относительная близость Перлимианского торгового пути сыграла с Кандемонией злую шутку. Как и большинство подобных ей миров на периферии основных гипертрасс, Кандемония была рано колонизирована людьми, а экономика уже в первые века начала бурно развиваться, благодаря постоянному потоку торговых судов. Однако с развитием технологии гипердвигателя и увеличением длины прыжков, Кандемония все реже использовалась как перевалочный пункт, в отличии от располагавшегося в этом же секторе Лантиллеса. С каждым новым столетием изоляция планеты усугублялась, вынуждая население все больше концентрироваться на внутренних проблемах и стремиться к полному самообеспечиванию. По прошествии нескольких тысячелетий стало понятно, что Кандемония так и не обзавелась собственным общепланетарным производством и не смогла влиться в зарождающийся общегалактический рынок, окончательно исчезнув из списков значимых торговых миров. Еще через несколько тысячелетий она исчезла и с галактических карт.Колонисты Кандемонии постепенно забывали свое космическое прошлое, но вместе с тем воспоминания о жизни среди звезд оставили на них слишком большой отпечаток, чтобы исчезнуть бесследно. От пытливых историков еще можно было услышать полумифические предания о далеких мирах, и, хотя у большинства были более насущные дела, чем мечтания о звездах, именно эти истории они рассказывали своим детям. Образы вечности и бесконечности, лейтмотивы поиска и возвращения домой, ощущение принадлежности к чему-то большему?— всем этим была пропитана зарождающаяся культура этого удивительного мирка, история которого, тем временем, шла своим чередом. Молодой цивилизации пришлось столкнуться со множеством вызовов, но кандемонийцы быстро научились извлекать опыт из своих ошибок, и каждый новый кризис встречали с достоинством, все отчетливее ощущая себя единым целым. Если бы так продолжалось еще какое-то время, кто знает, возможно, народ Кандемонии, заново открыв для себя Небесную реку, смог бы предложить ее многочисленным обитателям невиданные ранее подходы и идеи, вписав имя своей родины в историю галактики как новый Альдераан или Чандрила. Но у Вселенной было свое мнение на этот счет. Воды Небесной реки первыми захлестнули Кандемонию. Раньше срока, когда она была к этому еще не готова.Появление в секторе блуждающей черной дыры, грозившей нарушить стабильность сразу нескольких основных гиперпространственных маршрутов Перлимианского пути, вынудило астрографов начать работу по поиску альтернативной трассы. Отклонившись всего на несколько парсеков от привычного маршрута, исследователи наткнулись на небольшую систему из шести планет, вращающихся вокруг желтого карлика. Третья от звезды планета имела атмосферу, пригодную для дыхания околочеловеческих рас. Помимо этого, сканеры зафиксировали исходящее от планеты излучение искусственного происхождения, характерное для молодых цивилизаций, находящихся на докосмическом этапе развития. Поскольку исследования финансировались корпорациями, заинтересованными в прокладке нового маршрута в кратчайшие сроки, а первые запросы в исторические архивы ранних галактических открытий не дали никакой информации, первый контакт был установлен без должного предварительного изучения вновь обнаруженного мира.Кандемонийцы с энтузиазмом восприняли идею о том, что они не одиноки во вселенной. Глубоко в душе они и так всегда это знали. Наконец-то нашлось объяснение всем потаенным желаниям и стремлениям, природа которых казалась загадочной для многих поколений мыслителей. Все истории обрели смысл. И вместе с тем наиболее наблюдательные уже предчувствовали, что это вряд ли стоит трактовать как счастливый конец истории, и что Кандемония стоит на пороге великих потрясений. Через планету вновь хлынул поток торговых судов, но несмотря на временное приобретение Кандемонией стратегического значения, она все еще оставалась планетой периферии, а значит нуждалась лишь в том объеме информации и технологий, который позволит ей выполнять возложенную на нее задачу. Да и те крупицы доставались лишь тем, кто непосредственно контактировал с пришельцами, тем, кто смог адаптироваться к новым условиям, не пытаясь цепляться за старый уклад жизни, делая вид, будто ничего не происходит. Они имели гораздо большую степень осведомленности в вопросах, касающихся положения дел в остальной части галактики, и в полной мере осознавали, насколько незначительной была роль Кандемонии в масштабах всего космоса. Кто-то из них покинул планету сразу, как только скопил достаточно датариев на первое время, а кто-то остался, но больше не рассказывал своим детям сказки на ночь.Пришельцев такой расклад полностью устраивал. Они предпочитали иметь дело с туземцами, которые понимали основной и могли читать звездные карты, а те, в свою очередь, становились все более влиятельными в местном обществе, одновременно все больше отдаляясь от него. Обретение новой элитой политической власти было вопросом времени, и скоро в их ведении оказались не только торговые вопросы, но и рассмотрение перспективы размещения республиканской военной базы для отражения мандалорской агрессии. Старая аристократия Кандемонии, то ли из гордости, то ли в силу своей закостенелости, не стала проводить никаких реформ, которые смогли бы привести общественное устройство в соответствии с изменившимися реалиями. Представителям новой аристократии пришлось самим определять свое будущее. И они были к этому готовы. Оплетенные тщательно вытканными родственными связями и сплоченные идеей процветания под сенью общей фамилии они заявили о себе как о Доме Кревелл.Древние Дома продолжали поддерживать иллюзию собственной власти, хотя на самом деле ничего не могли противопоставить Кревеллам. Будучи отпрысками самых дальновидных и проницательных людей Кандемонии, сыны и дочери хоть и не такого древнего, но уже благородного Дома, стали заключать браки с молодыми представителями старой аристократии, стремясь придать легитимности своим претензиям на власть. Благо очень многие юноши и девушки голубых кровей видели куда больше выгод в родстве с Кревеллами, чем с такими же как они?— отпрысками увядающих Древних Домов. Насыщение дворянства новой кровью на фоне экономического подъема на какое-то время даже самым прожжённым скептикам внушило ощущение позитивных перемен. А черная дыра тем временем продолжила свою прогулку, оставив в покое Перлимианский торговый путь.Перемены наступили не сразу, гораздо плавнее чем тогда, несколько веков назад, когда исследователи наткнулись на новый удобный перевалочный пункт. Сначала поток судов сократился несущественно?— логисты все еще в силу привычки и по некоторым экономическим соображениям прокладывали маршрут через Кандемонию. Но с каждым годом товарооборот становился все меньше и меньше. Кревеллы были готовы к такому сценарию. Они все спланировали еще тогда, когда решали, оставаться ли им на планете, или отправляться на поиски удачи где-то в далеком космосе. Сейчас они сосредоточили в своих руках достаточно ресурсов, чтобы окончательно взять власть на Кандемонии. К тому моменту последним оплотом старой аристократии оставался дом Мартелл. Его сыны слыли самыми горделивыми и обидчивыми, что и позволяло им так долго отстаивать свою независимость. Недостаток ресурсов неизбежно обострил существовавшие противоречия старой и новой крови. Поводом к началу событий, ставших позднее известными как ?ночь голубой луны?, послужило убийство сына Дома Кревелл, совершившего насилие над дочерью Дома Мартелл.?Нет нужды перечислять все ужасающие подробности той страшной ночи…??— с усмешкой прочитал Лигринт?— семнадцатилетний юноша, расположившийся на кровати в своих покоях во дворце короля Кия VII из Дома Кревелл. Каждый раз при прочтении этого момента он не мог сдержать улыбку. Было что-то ироничное в том, как после той резни и череды кровопролитнейших усобиц Кревеллы осознали, что наиболее эффективным способом окончательно сломить Мартеллов будет не изгнание, что делало их привлекательными в глазах недовольных режимом, а приручение. Не оттолкнуть, а приблизить, сделав их своими ближайшими слугами. Это было лучше, чем продолжать охоту за каждым отпрыском ветвистой династии, порождая все больше мученических смертей, каждая из которых потенциально могла стать символом сопротивления. Издержки в виде преждевременной кончины нескольких марионеточных монархов можно было перетерпеть. Однако теперь, когда Мартеллы оказались лишены поддержки других оппозиционных сил, когда они были унижены своим новым статусом слуг правящей династии, но что самое главное?— оказались в стенах замка, которые обеспечивали им кров и стабильное будущее…С каждым поколением бунтарский дух вымывался из крови Мартеллов, постепенно привыкавших к новому статусу и терявших былые амбиции. Лигринт Мартелл, в очередной раз перечитывая историю падения своего дома, улыбался.В дверь постучали. Лигринт сел, отложил книгу и сверился со старомодным циферблатом хронометра, висящем на противоположной стене. Дрек как всегда вовремя. Лучший из его информаторов.—?Войдите.Лигринт использовал умеренно-уважительную форму обращения, которую в монийском можно было использовать при обращении не только к равным, но и к вышестоящим лицам, если ситуация не подразумевает ничего церемониального. Хотя он и был уверен, что за дверью находится именно мальчишка-повар Дрек, осторожность не помешает.Дрек открыл дверь, сделав это в довольно причудливой манере, собственно, как и все, что он делал, и протиснул свое полноватое тело в покои Лигринта?— несмотря на статус нетитулованного слуги, что в любом другом случае соответствовало бы положению раба, ему полагалась отдельная комната. Без излишеств, но достаточно приличная, чтобы в ней без стеснения могла расположиться какая-нибудь леди. Вопреки своему формальному положению, Мартеллы были на особом счету при дворе. Им никогда не поручали особо грязную работу, не ограничивали свободное перемещение по замку, но что самое главное, именно Мартеллы прислуживали на особо торжественных мероприятиях, где знатные особы примечали особенно обходительных, или же просто приглянувшихся, слуг благородных кровей и нередко приближали их к себе.—?Мой лорд, я все разузнал. Это имперский посол, теперь известно точно,?— на последнем слове Дрек забавно качнул своими пухлыми ручками, будто стараясь прибавить веса своим слова.?— Прибывает завтра в два оборота.Имперский посол. Встреча наверняка будет проходить на самом высоком уровне, если даже Дрек сумел точно что-то выяснить только сейчас. Лигринт старался следить за событиями, происходящими в галактике, но источников информации было крайне мало. Положение усугублялось еще и тем, что королевский дворец, как и вся Кандемония, был исключительно замкнутой экосистемой, и потому Лигринт получал последние новости с минимальной задержкой в месяц, что сводило на нет попытки составить общую картину. Весть о скором прибытии посла из Империи ситхов впервые за долгое время внесла ясность?— скоро будет война. Кандемония формально находилась в республиканском космосе, однако фактически Корусантом не контролировалась: со времен войны с мандалорцами здесь не было не только военных баз, но вообще никаких представительств. Это было неудивительно, ведь даже отгремевшая пять лет назад Великая война обошла Кандемонию стороной. Интерес, проявленный Империей к этому периферийному мирку, означал лишь одно: они готовили плацдарм для чего-то грандиозного.—?Мой лорд?Лигринт понял, что так и не ответил своему информатору.—?Спасибо, Дрек. Ты очень хорошо поработал. Я постараюсь замолвить за тебя словечко перед леди Лорен,?— благо готовил Дрек почти так же хорошо, как организовывал шпионские сети, так что это не составит особого труда.—?Спасибо, мой лорд! Вы очень добры, мой лорд!—?Можешь идти.Дрек развернулся к двери, что потребовало от него сделать несколько шагов на месте, и засеменил к выходу. На полпути он резко остановился, что в его случае означало еще два шага по инерции, так же неуклюже развернулся и спросил:—?Я могу еще что-нибудь сделать для вас, мой лорд?—?Нет спасибо. Можешь идти,?— терпеливо пробурчал Лигринт, спрятавшись за книгой. Юному Мартеллу слишком льстили реверансы в его сторону, и он готов был простить незначительные проявления бестактности.Дрек кивнул, выполнил все необходимые маневры и наконец вышел из комнаты. Лигринт вновь отложил книгу. Он не часто напрямую контактировал со своими информаторами, но сейчас времени едва хватало на простое обдумывание ситуации, не говоря уже о серьезных мерах предосторожности. План приходилось лепить буквально на лету. В случае, если переговоры увенчаются успехом и на Кандемонии будет размещен имперский контингент, это неизбежно создаст недовольство среди части приближенных к королю. А флагманом этого недовольства, ну или по крайней мере одним из идейных вдохновителей, почти наверняка будет леди Лорен. Разумеется, все это не случится даже в ближайшие пару месяцев, а первый визит, скорее всего, будет состоять из превознесения ?самобытной культуры Кандемонии?, фраз о том, как ?Империя дорожит каждым миром, находящимся под ее покровительством? и тому подобное. Но сам факт прибытия посла ознаменовал начало перемен в политике короля, а точнее тех, кто стоял за ним, и, если Лигринт хотел преуспеть в затеянной игре, ему необходимо было начинать действовать уже сейчас.А это означало, что сегодня ему надо было успеть еще кое с кем встретиться.***Он поймал ее глазами, отыскав среди других мелькающих серых сарафанов, и быстро нырнул за ближайшую мраморную колонну. Когда девушка поравнялась с его укрытием, юноша резким движением схватил ее за руку и притянул к себе.—?Ау! —?Селентия вскрикнула от боли, но больше от неожиданности. Ее левая рука тут же оказалась прижата к мраморной колонне, а правая удерживала только что пошитое платье и ничем не могла помочь в борьбе с ее обидчиком.—?Мне нужно отнести леди Лорен ее платье… —?залепетала Селентия, ощущая, как приятное тепло медленно карабкается по ее шее, пока не добралось до уха:—?Леди Лорен точно простит свою лучшую служанку за то, что та немного задержалась, приводя платье в надлежащий вид,?— с этими словами Лигринт выхватил ткань из ее правой руки и уронил на пол. Если ей и хотелось возмутиться, то на это у нее совсем не оставалось сил. Освободившейся рукой Селентия прижала юношу к себе, пропустив сквозь пальцы его струящиеся светлые волосы.—?Где ты пропадал? —?прошептала она, хотя на пике блаженства этот вопрос уже не имел смысла.Лигринт отстранился от нее, опираясь левой рукой на мраморную колонну чуть выше ее правого плеча. И зачем только она задала этот вопрос?—?Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня,?— Селентия сжала в руках ткань его рубашки?— такого же серого цвета, как ее сарафан?— словно опасаясь, что возлюбленный отпрянет еще дальше. Ей все еще было так хорошо, что она не хотела вновь думать о его дурацких просьбах. Лигринт всегда просил об одном и том же, и в этот раз вряд ли что-то изменилось.—?В этот раз все очень серьезно, Сел. Ты?— моя единственная возможность подобраться поближе… —?Селентия застонала и уткнулась носом в грудь юноши. Как же ей хотелось, чтобы его предыдущая фраза оборвалась чуть раньше.—?Ну же, милая,?— Лигринт обнял ее, и Селентия решила просто ничего не говорить, чтобы этот момент продлился как можно дольше.?— Я знаю, ты справишься,?— что бы он там не говорил, она его просто так не отпустит.—?Я знаю, ты у меня умница, и сделаешь все как надо, поэтому заранее придумал, как я тебя отблагодарю. — Селентия вынырнула из объятий и с упоением посмотрела в голубые глаза Лигринта, но тот снова наклонился к ее уху, заставив зажмуриться в предвкушении, и прошептал:—?Приходи завтра вечером на юго-восточную куртину,?— легкий укус за мочку уха и она полностью обмякла. И в этот самый момент Лигринт резко выпустил ее из своих объятий, из-за чего Селентия едва не упала, и театральным жестом погрозил ей пальцем. —?Но только после того, как закончишь. А иначе… —?он не сильно ударил указательным пальцем ей по носу и еще немного погрозил им, заставив Селентию рассмеяться.—?Вам все ясно, юная леди? —?Лигринт выпрямился и понизил голос. В его исполнении высокий монийский зазвучал еще более чопорно и карикатурно. Девушка лишь продолжала хихикать, —?В таком случае это все, что я имел сказать вам. Засим откланиваюсь.Лигринт поклонился и тут же скрылся за колонной. Пару мгновений улыбка еще держалась на лице Селентии, но затем исчезла. Он опять лишь подразнил ее после нескольких дней отсутствия. Иногда ей хотелось просто-напросто припереть его к стенке, как он только что сделал с ней, и поставить вопрос ребром. Но каждый раз, когда Селентия встречалась взглядом со светловолосым юношей, когда приближалась к нему на расстояние вытянутой руки…Когда-нибудь она обязательно ему все припомнит. Каждый день без единой весточки, каждую ночь, что она была вынуждена провести одна, каждый допрос, на котором он заставлял ее выкладывать каждую мелочь про леди Лорен, пока она умирала от желания, ерзая на будто бы специально подобранном самом неудобном стуле. Этот мальчишка ответит за все. Скажем, завтра. И ведь точно! Завтра! Девушка со светлыми волосами была очень красива, когда улыбалась.Селентия из дома Мартелл подняла платье, пошитое специально для встречи особого гостя, и выглянула из-за колонны. Остальные служанки уже ушли, и она осталась в зале одна. Ей стоило поторопиться. Хоть Лигринт и был прав насчет исключительной благосклонности леди Лорен по отношению к ней, Селентии не хотелось заставлять ее ждать слишком долго. Она была порядочной служанкой.***Вечером того же дня Лигринт держал свой путь в западное крыло?— не самое посещаемое место замка, особенно слугами. В основном там располагались архивы, многие из которых были запечатаны столетия назад и так и не были потревожены до сих пор. Естественно Лигринт грезил однажды попасть туда, но несмотря на жгучее желание все же сумел заключить сделку с совестью: пока не будет извлечен максимум из обычной библиотеки, куда он в данный момент и направлялся, он не подвергнет опасности свое положение, пытаясь проникнуть в запретные архивы. Хоть он и был Мартеллом, стул под ним в любой момент мог зашататься.Последний мятеж Мартеллов отгремел пятнадцать лет назад. Тогда, среди прочих, казнили и его родителей. Лигринт в какой-то степени даже был рад тому, что не помнил их, и что он не придумал себе глупую мотивацию отомстить, свергнув и обезглавив такого же юнца, заложника обстоятельств, очутившегося на троне еще до того, как научился ходить. Его план был куда прозаичнее?— выбить себе местечко потеплее. Если это вообще можно было назвать планом. Ведь если быть предельно честным с самим собой, то его действия были продиктованы даже не заботой о собственном благополучии, а стремлением оказаться в центре событий, ощутить, что он влияет хоть на что-то в своей жизни. Ничто материальное, сопутствующее месту подле трона, не мотивировало Лигринта так же сильно, как ощущение свободы.И пусть им не двигали идеалистические порывы отвоевать утраченное фамильное наследие, но свобода, дарованная ему, не могла восприниматься Лигринтом иначе как издевка. Он бы с удовольствием отказался от всех этих придворных хитросплетений в обмен на другую жизнь, даже за сотни и тысячи парсеков отсюда, даже, возможно, менее безопасную и предсказуемую. Но это была бы свобода. Хотя он и не знал, что бы делал с этой свободой, потому что всю свою сознательную жизнь Лигринт прожил в уютных, но тесных для него покоях.И все-таки чем бы эта авантюра ни была, это все еще его первая по-настоящему серьезная операция. Разве что после той, когда он подмял под себя почти все шпионские сети при дворе. Не то чтобы у него было много конкурентов?— после мятежа Мартеллов настоящих игроков осталось совсем мало, и даже самые интересные из них были до жути предсказуемы. Леди Лорен рано или поздно вляпалась бы в какую-нибудь благородную инициативу, и Лигринт был уверен, что союз короны и Империи точно спровоцирует ее праведный гнев. Она была немного старше его, но Лигринту не составило особого труда ее прочитать, хоть и не без помощи Селентии.Что касается самой Селентии, то она была не единственным вариантом подобраться к леди Лорен, но самым красивым и наименее затратным. Да и к тому же позволявшим совмещать приятное с полезным. Она не была его близким родственником, но светлые волосы и голубые глаза делали ее удивительно похожей на него. А еще невероятно красивой, что заставляло Лигринта иногда задумываться о том, как бы ему однажды не утонуть в пучине ее объятий и не потерять навсегда возможность мыслить здраво. Благо пока он пока мог находить удовольствие в прогулках по запутанным коридорам замка наедине со своими мыслями, где не всегда было место ее томному дыханию, а это был хороший знак. В очередной раз завернув за угол, Лигринт очутился перед массивной деревянной дверью. Привычным движением навалившись на нее почти всем телом, юноша отворил ее.Тысячи и тысячи книг. Настоящих бумажных книг. Он никогда не чувствовал недостатка в них, и от того еще приятнее было осознавать, что в остальной галактике книги были большой редкостью. Но еще большей редкостью были люди, которые могли по достоинству ценить их. Хранительница библиотеки умерла около полугода назад, и за рядами деревянных полок совсем перестали присматривать. Даже несколько дроидов, выхлопотанных хранительницей специально для этой цели, и те удобно устроились у стены в деактивированном состоянии, словно стараясь не выдавать то, как они не вписывались в самодостаточную атмосферу этого места. Изначально библиотека использовалась для обучения детей благородных Домов, но сломанная передвижная лестница наглядно демонстрировала, чем они здесь занимались в последнее время.Отыскав соответствующий отдел, Лигринт вручил ?Историю Кандемонии и Дома Кревелл? небольшому манипулятору, который по рельсам доставил ее в нужную ячейку с тихим механическим жужжанием, ненадолго нарушившим тишину. Юноша огляделся, ни на чем не останавливая взгляд?— в ближайшие несколько дней у него вряд ли будет время на чтение.Внезапно он заговорщически улыбнулся, все-таки задержав свой взгляд на чем-то. Лигринт сделал несколько шагов к одной из секций: в конце концов он прочитал гораздо больше книг, чем эти идиоты, а значит имел больше прав на пользование библиотечными ресурсами. Сделав еще несколько упругих шагов и под конец ускорившись, он запрыгнул на лестницу, моментально придав ей ускорение и устремившись вдоль полок с однотонными корешками. Доехав почти до самого конца секции, юноша спрыгнул на скамью в метре от полок, а лестница продолжила движение, пока с громким стуком не встретилась с тупиком, после чего немного отъехала назад. Лигринт несколько раз взмахнул руками, сохраняя равновесие на скамье, а затем спрыгнул вниз, подивившись своей ловкости.Почему он чувствовал такую эйфорию? У него ведь даже не было четкого плана, но он все равно чувствовал, что делает что-то очень правильное. Лигринт постарался приостановить поток мыслей. Необходимо было тщательно проанализировать свои ощущения, чтобы из-за этой непонятной самоуверенности не попасть в капкан. Но мысли продолжали мчаться вперед, сопротивляясь его попыткам обуздать их, отказываясь перетекать в более конструктивное русло.Лигринт поймал себя на том, что он сидит на скамье, уставившись через окно на горные цепи, окружавшие замок. Он ведь никогда не покидал этих стен, хотя это было его давней детской мечтой, ныне утратившей часть былой яркости, но все равно пробуждавшей приятную тоску. Раньше свобода воспринималась им как выход наружу. Казалось, что достаточно просто вырваться из этой каменной тюрьмы, и мир покорится его воле. Как жаль, что иллюзии не смогли побыть с ним чуть подольше.Лигринт встал. Нужно было закончить последние приготовления к завтрашнему дню.