Глава III. (1/2)
Таня оказалась именно в том месте, где ее постигла смерть, а именно в темном коридоре Тибидохса. Чувствовала она себя странно, потому что как раз никаких живых чувств не испытывала. Ни голод, ни жажду, ни холод, ни усталость. Тело казалось ей невесомым, и она почему-то прекрасно видела в темноте. Таня взглянула на свои руки и увидела пол через них. Сама она висела в десятке сантиметров от пола и излучала слабое свечение.
?Отлично, — подумала она. – Так и знала, что призрак Тани Гроттер когда-нибудь будет летать сквозь эти стены!?Она заметила на полу записку, которую ей дал Лигул. Пора было узнать имя своей жертвы.
Таня попыталась поднять записку, но ничего не вышло. Затем она сконцентрировалась, как говорил Лигул, и повторила попытку. Листок оказался я у нее в руках. Таня прочитала имя.
— Нет, — ошарашено прошептала Таня, — это невозможно.
Листок просочился сквозь ее руки и медленно опустился на пол.
***
— Ты скажешь, кто тот несчастный? – спросил Глеб у Лигула, когда свечение от Тани погасло.
Лигул усмехнулся и назвал имя.
На этот раз Глеб тоже усмехнулся.
— Ты поставил не на того человека. Тебе надо было послать меня. Таня никогда этого не сделает.
— Поэтому я и оставил тебя тут. Ей придется это сделать, чтобы вызволить тебя.
— В этом-то все и дело. Она не сделает этого ради меня. Я ей не настолько важен.
— Время покажет, — хмуро произнес Лигул.— Если не секрет, зачем он тебе понадобился? – полюбопытствовал Глеб.— Его поступок должен нарушить план по воцарению мрака на земле. Но скоро он будет не страшен. Иногда меня это раздражает: как один небольшой поступок одного смертного может повернуть всю историю. Но ничего не поделаешь, приходиться с этим мириться.
— Все так просто, — сказал Глеб. – Какое-то предсказание, какой-то поступок. Раньше я думал, что это твоя игра. Но ты в ней ничего не решаешь. Ты просто одна из фигур на чужой доске, причем не самая главная .Лигул зло сверкнул глазами.***?Нет! Это несправедливо! – думала Таня. – Мне снова приходиться делать выбор, но этот выбор самый страшный в моей жизни. Я не могу сделать то, что требует Лигул, не могу убить его, но и Глеба оставить в Тартаре я не могу?.
Таня бы расплакалась, но призраки не могут плакать, и она просто тихонько завыла. По стенам Тибдохса пронесся протяжный стон.
?Я не могу сделать выбор! Но если я ничего не сделаю, Глеб навсегда останется в Тартаре. Что мне делать? Что?!?Светало.
***
Светало. Чума-дель-Торт стояла у окна в Таниной комнате и смотрела, как солнце медленно поднимается из-за горизонта. В комнату вошел Валялкин.
— Таня, ты как? – спросил он, подходя к Чумихе.— Нормально, — холодно ответила та, не отрывая взгляд от горизонта.
— Похороны будут в 6, — сказал Ванька трагическим голосом. – Сарданапал согласился похоронить его на опушке леса.
— Хорошо, — таким же тоном произнесла Чума, явно думая о чем-то другом.
Валялкин потоптался с ноги на ногу, но не ушел.
— Я понимаю, тебе тяжело сейчас, — произнес он. – Глеб был… был твоим другом… И я… я просто хотел сказать, что ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я просто подумал… Пойми, может это и к лучшему. Глеб, он не был в состоянии контролировать свои эмоции. От этого страдали люди и он сам… Там ему, должно быть, будет лучше, чем здесь…
Чума-дель-Торт не ответила.— Таня?— Что?.. А… да, ты прав, — сказала она. Ванька подошел к ней и обнял. Чума мягко отстранилась и произнесла:— Дорогой, не мог бы ты принести мне чашечку горячего кофе? – и сделала миленькое личико.
— Да, конечно, — несколько удивленно произнес Валялкин и скрылся за дверью.