Пролог (1/1)

Глава исправленаПрологГлава исправлена и дополнена«Боже, кто-нибудь, дайте мне веревку и мыло… Нет, лучше дайте мне двустволку и я застрелюсь. За что же мне все это?!»В последнее время меня посещали именно такие мысли. Попытаюсь объяснить вам причину. У меня приёмные родители. Мне это как-то пофиг, но отец отчитывает меня даже за мелкие шалости, что меня не очень-то устраивает. Вот и в этот раз я всего лишь ввязался в драку на территории школы. С кем не бывает? Ну да, признаю, слегка погорячился. Отправил парочку дебилов в больницу… Ну ладно, не парочку, а пятерых. Но я ведь не виноват, что эти козлы приняли меня за мою младшую сестренку-близняшку Мари! Да, может внешне мы и очень похожи, но как, блядь, можно спутать меня с ней? Хоть и мордочки, рост и телосложение у нас одинаковые, но различия, между прочим, есть, и явные! Во-первых, у Мари под правым глазом родинка — у меня ее нет. Во-вторых, у меня гетерохромия: мой правый глаз серый, а левый красный. Это из-за отсутствиямеланина в радужной оболочке: кровеносные сосуды просвечивают и глаз выглядит красным. В-третьих, у Мари длинные, вьющиеся, темно-русые волосы до поясницы, а у меня прямые светло-русые волосы различной длины, достающие до плеч. Я могу допустить, что всему виной невнимательность, и простить этих парней, но как можно перепутать мою плоскогрудость и четвертый с половиной пышный бюст Мари? Как?! Да нужно вообще быть слепым! Конечно, когда они ко мне пристали, я не выдержал и избил их. Как ни странно, но на этом все прелести не закончились. Один из парней был в состоянии позвонить своим дружкам. Оценив ситуацию, я решил сделать стратегическое отступление. Пытаясь сбежать, я покалечил преподавателя и выбил окно в классе. Стекло с грохотом упало на любимую машинку нашего директора, в которой он души не чаял, ведь там он частенько "учил" некоторых учениц и свою секретаршу. Я, конечно, убежал, вот только директор мне не простил того инцидента. Вызвав родителей, он высказал им все: какой я ужасный мальчик, какой у меня чудовищный характер и вообще как всё плохо. Также он добавил, что меня исключают. После небольшого разговора в своем кабинете тет-а-тет с моим приемным папашкой Стефаном, было решено замять это дело (что наверняка не обошлось без n-ого количества бумажек). Мне лишь оставалось тихонько свалить из школы. Теперь, вернувшись домой, я сижу в гостиной на диванчике, а мой папашка конкретно ебет мне мозг тем, какой же у него ужасный сын. Я уже ушел в тяжелые думы, как вдруг, словно гром среди ясного неба... — Итак, молодой человек, мы с Дженис подумали и решили отправить тебя в Дроксбурский интернат, — сказал Стефан.Конечно же, эта фраза мгновенно вырвала меня из моих дум, и если сказать, что у меня был шок — это ни черта не сказать. Мои глаза округлились и все, что я смог из себя выдавить, это: — Чё?Дроксбурский интернат - это закрытое учреждение, в котором учатся только парни. Я наслышан о нём и хорошо осведомлён: режим там строгий, что напоминает тюрьму для подростков; находится интернат в 282 милях от нашего города; на волю там выпускают лишь по праздникам и в очень редких случаях по выходным. Подросткам нужно как-то справляться с нехваткой девушек и напряжением из-за учебы — для этого они используют одноклассников, несмотря на то, что они одного пола. Из-за того, что я выгляжу как девчонка - без сисек и с членом между ног, конечно же - буду пользоваться там особой популярностью. Будут меня трахать часто, жестко и без смазки. И не поможет мне моя гибкость, скорость и сила. Плюс ещё то, что после авиакатастрофы и серьезной травмы головы моя память стала просто отличной: я до мельчайших подробностей помню всё, что со мной происходило после этой катастрофы. Мои старания забыть оказались тщетными. Жаль, ведь именно тогда погибли наши с Мари биологические родители. Теперь, я думаю, можно понять мою реакцию и то, как это чревато для моей и без того многострадальной психики! — Ты мне не "чёкай". Стоило раньше об этом думать! — злобно сказал Стефан. — Ты что, издеваешься? Хватит делать из мухи слона, не так уж много от меня проблем, — последние слова я уже говорил себе под нос. — Не много проблем? Мне напомнить, сколько ты уже школ поменял? И это хорошо, что мне удается все уладить мирно. Вспомни, как много людей на тебя зуб точит? А сколько проблем ты себе находишь своими выходками, когда постоянно встреваешь в драки? Скажи, почему ты не можешь быть как Мари? Ты ведь можешь хорошо учиться - есть голова на плеча. Так трудно вести себя нормально? — говорил мне он с холодом в голосе. Я уже однозначно достал Стефана. С каждым его словом я все сильнее вжимался в диван. Не люблю, когда он такой. Его вообще очень трудно вывести из себя, но я, наверное, особенный. — Да, ты прав, школ поменял я уже много, но не нужно меня с Мари сравнивать, хоть мы и близнецы, но разные. И я же не виноват, что ко мне парни пристают и за девчонку принимают, — быстро протараторил я и уже под нос себе добавил — У меня уже комплекс развивается...— Так, молодой человек, мне глубоко наплевать на твое мнение! Ты отправляешься в Дроксбурский интернат и точка. Подумаешь о своем поведении там, на досуге, — перебил меня Стефан. — Но, Стефан... — Не Стефан, а отец! — снова перебил меня он. — Но, отец, ты хоть представляешь, что со мной там сделают?! Да меня там в первый же день раком поставят! И не забывай о моем слабом здоровье, я же не выдержу! — резко поднявшись с дивана, начал я истерить. — Успокойся, — сказал отец.Я, тяжело дыша, плюхнулся обратно на диван. Воцарилась гробовая тишина.— Кхм, дорогой, мне кажется, Алекс прав. Я думаю, рановато его туда отправлять, может, дадим ему последний шанс? — впервые, после нашего возвращения домой, заговорила Дженис.Дженис — жена Стефана и наша с Мари приемная мать. Они со Стефаном не могут иметь детей, а 10 лет назад они летели в том же самолете, что и наша семья. Еще во время полёта они познакомились со мной и Мари. После катастрофы пара решила узнать все ли в порядке с нами, тогда им и сообщили, что наши родители погибли, а мы в больнице. Они часто нас навещали. Чуть позднее им сообщили, что все наши родственники отказались от нас. Мари было решено отправить в приют, а мне без дорогостоящего лечения оставалось ждать смерти. Стефан и Дженис нас усыновили. Позже я вылечился, а из-за того, что они не могли иметь детей, мы с Мари стали как дар свыше. Но со временем я стал влипать в неприятности, и, думаю, сейчас являюсь для них обузой. У Дженис и Стефана есть свой бизнес, и они неплохо зарабатывают. Самое главное — они безумно любят друг друга и очень молоды. Стефану всего 34, он коротковолосый блондин с зелеными глазами, красив, высок. После катастрофы у него остался небольшой шрам, рассекающий левую бровь. Он, по сути, очень добрый, хотя усердно старается не показывать этого. Если его вывести из себя, становится холодным и мстительным. Дженис 32 года. Брюнетка с волосами средней длины, слегка смугловатой кожей, аккуратными чертами лица, а ещё обладательница немного раскосых карих глаз. Дженис невероятно мила: она невысокого роста, у нее красивая фигура, небольшая грудь. На первый взгляд кажется милой, доброй, нежной женщиной, не способной на грубость: домохозяйка-одуванчик. Энергичная, умная и изворотливая женщина. Она расчётлива и рассудительна. Дженис невозможно обмануть: она может отличить ложь от правды на основе поведения человека. Стефан всегда к ней прислушивается, советуется с ней. Пара прекрасно смотрится и дополняет друг друга. Они души не чают в Мари и всячески ей потакают, ну а я, за свои многочисленные заслуги, обделен их вниманием.— Дорогая, нельзя ему потакать. Мы слишком часто это делали, а теперь смотри, каким он стал. Алекс может плохо повлиять на Мари!

«Ага, фиг вам, это она просто строит из себя ангелочка!»— Так что, пусть уезжает в Дроксбурский интернат, там его перевоспитают. — Да, еще как перевоспитают — сделают из меня девочку и будут иметь во все дыры, — грубо добавил я. — Заткнись, и не смей так разговаривать, — прорычал Стефан и сверкнул на меня своими зелеными глазами.— Успокойся милый и послушай меня, — улыбнулась Дженис, обратив внимание мужа на себя, а потом посмотрела на меня, от чего у меня побежали мурашки по телу, — Мы дадим ему выбрать: либо он идет учиться в Дроксбурский интернат, либо в школу, где получали образование мы... — Я лучше пойду в вашу старую школу, ну пожалуйста, я на все готов! — перебил я Дженис. Она вновь обратила внимание на меня и улыбнулась. Я вздрогнул, почему-то мне не понравился этот взгляд. Стефан смотрел на Дженис, но по его лицу нельзя было ничего прочитать.— Алекс, милый, не перебивай. Есть одно "но"...

«А я, блядь, будто не понял, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке!»— Ты должен получать хорошие отметки и входить в лучшую десятку школы, а еще лучше будет если в тройку.

«Вы что, смерти моей хотите?»— Ты должен вести себя очень хорошо: тише воды и ниже травы. Если продержишься месяц без проблем и нас ни разу не вызовут к директору, мы пересмотрим твой отъезд в Дроксбурский интернат. Но знай, даже после истечения месяца твое положение будет шатким, и закреплять ты его будешь отметками на протяжении всего обучения. Если же тебя вдруг исключат, ты безоговорочно отправляешься в интернат. Милый, ты не против такого расклада? Стефан пару минут помолчал, размышляя, а затем поднял голову и улыбнулся. — Нет, дорогая, меня все устраивает. Вы согласны, молодой человек? — обратился ко мне Стефан. — Н-но, что мне делать, если ко мне будут приставать? И самое главное, вы ведь прекрасно знаете, что я сначала делаю, а потом уже думаю! — спросил я, надеясь на поблажку. — А ты сначала подумай трижды, прежде чем что-то сделать, и вспоминай, что тебя ждет, — с ехидной улыбкой ответил мне Стефан. Я хотел было что-то сказать, но тут свою лепту внесла Дженис. Поставив локти на колени и сложив пальцы домиком, она улыбнулась: — Чтобы к тебе не приставали, мы немножко изменим тебе внешность и стиль одежды. Ну как, согласен?«Как будто у меня есть другой выбор!» — Д-да, согласен, — ответил я, пытаясь слиться с диваном. Уж слишком не нравился взгляд, которым меня одарили родители. — Ну, вот и решили! Алекс, не забывай об отметках и поведении. Через два дня мы едем в Синнерс-сити подавать твои документы, — сказал уже спокойный отец.Я встал и обреченно попятился к лестнице на второй этаж, как вдруг меня остановил голос Стефана: — Да, кстати, забыл сказать: твоя сестра через месяц возвращается, — эти слова звучали как приговор.«Все… мне пиздец полный и конкретный» Но я ведь тогда еще не знал, как именно мне изменят внешность, и что меня ждет в будущем. **** — Вы что, издеваетесь? Я это не одену! — истерично прокричал я. — Ты ведь хотел, чтобы на тебя не обращали внимания? Вот и носи! — произнесла командирским голосом Дженис.— Д-да я выгляжу, как конченое унылое говно, — протянул я. — Не груби! Не забывай, что другой вариант — Дроксбурский интернат! А также не забывай о нашем уговоре! — Да-да, есть сэр, то есть мэм, — уныло сказал я.